Редакционный портфель Записки корнета Савина, знаменитого авантюриста начала XX века

Записки корнета Савина: Предисловие публикатора | Содержание | 01 02 03 04 05 06 07 08 09 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 | Валя. Быль. | Послесловие публикатора | Примечания | Фотоматериалы

ХXXVII

Со следующего же дня помещение мое в гостинице превратилось в департамент. То и дело ко мне приезжали разные чиновники и курьеры, привозили целые кипы бумаг, планов, проектов и смет. Стамбулов командировал даже в мое распоряжение чиновника министерства финансов Грекова и переводчика, владеющего французским языком. Все присылаемые бумаги просматривались моим секретарем Висконти с помощью этих двух болгарских помощников, и мне составлялись для сведения меморандумы. Таким образом, я стоял всегда в курсе представляемых документов и проектов и мог поддерживать соответствующий разговор.

Стамбулов и Странский, отдав мне на другой же день визиты, стали часто бывать у меня, приглашая к себе обедать и проводить запросто вечера. Во время этих свиданий они подолгу беседовали со мной по интересовавшему их вопросу - о займе. Конечно, я играл роль недоверчивого капиталиста, находил, что гарантии, предлагаемые ими мне, пока недостаточно обеспечивают меня, и выразил желание совершить через некоторое время путешествие по Болгарии, чтобы на месте видеть то, что меня интересовало и могло служить к обеспечению займа.

Стамбулов дал мне открытый лист и предложил даже дать двух своих подчиненных для сопровождения меня в путешествии в Тырнов, Филипполь, Разград, Варну и Рущук, куда я собирался ехать.

Целью моей поездки по Болгарии было желание убедиться в духе народа и расположении его к России. Мне надо было узнать воззрения провинциального населения Болгарии, хотелось познакомиться с вожаками оппозиции, с людьми, симпатизирующими России. По-моему, этот материал был необходим в данный момент нашему правительству, чтобы знать, на что можно рассчитывать и через кого действовать для низвержения шайки самозваных правителей.

Вращаясь в обществе Стамбулова и министров Странского, Муткурова, Николаева и других, я слышал только ругань, направленную против России и фантастические их опасения за порабощение и захват ею Болгарии.

В Софии я ничего не мог узнать по интересующему меня вопросу, так как Стамбулов и К? своим палочным и шпионским режимом держали в таком терроре софийское население, что ни от кого нельзя было добиться откровенного слова. Даже редакторы газет, с которыми я познакомился, не смели высказываться, боясь Стамбулова. Да и действительно, трудно было идти против него. Окруженный полицией, шпионами и палочниками, он делал, что хотел.

По одному только подозрению или вымыслу какого-нибудь шпиона, безвинных людей арестовывали, сажали без суда и следствия в клоповник и били беспощадно палками или угревыми шкурами, набитыми песком. Это последнее, излюбленное и даже изобретенное самим обер-палочником Стамбуловым орудие пытки имеет большое преимущество: боль от ударов страшная, на теле же не остается никаких следов истязания. Все представители оппозиции, как Каравелов, Папков, Стоянов и другие испытали на своей спине угревую шкуру и бежали из Софии за границу, а кто в провинциальные города. Роль моя не позволяла ужасаться всем этим, напротив, я искал как можно ближе сойтись со Стамбуловым и его сподвижниками, стараясь внушить им доверие, чтобы из этих близких отношений извлекать пользу.

Сближение со стамбуловской шайкой было дело немудреное. Она во мне видела человека, от которого зависело дать им миллионы или не дать. Видаясь почти ежедневно со Стамбуловым, Странским и другими их сподвижниками, я скоро с ними подружился, в особенности со Стамбуловым. Сойдясь с ними ближе, я постарался убедить их, что, хотя я и участвую в предполагаемом деле, но что большая часть капиталов принадлежит моим компаньонам Командо и Рейнаху, известным парижским миллионерам-банкирам, и что от меня вполне зависит устроить дело, так или иначе.

Таким образом, ограждая интересы моих компаньонов и доверителей, я, конечно, не забывал и своих. Не приехал же я в Болгарию даром. Этим я намекал моим новым друзьям, что от меня зависит все, и что со мною можно спеться, то есть, устроить дело, выгодное для них, Стамбулова и К?, но для этого надо дать и мне хорошо нажить.

В свою очередь, они тоже откровенничали и этим показывали мне свою ахиллесову пяту. Как ни выгодно было им править страной, но они понимали, что долго это длиться не может; стране нужен был князь, которого намеревались дать державы, подписавшие Берлинский трактат. Вот этого-то они и боялись, зная, что, приняв бразды правления, князь потребует от них отчета в деньгах и действиях. Они с ужасом видели приближение роковой минуты. В особенности они боялись кандидатов, выставленных Россиею, князей Имеретинского и Мингрельского. Оба этих кандидата, как русские генералы, были люди, подчиненные русскому правительству и его влиянию, не могущие иначе взглянуть на них, регентов, как на врагов и возмутителей страны.

Регентам необходимо было найти своего собственного кандидата на болгарский престол и заключить с ним своего рода сделку: «Мы тебе дадим престол, а ты во внутреннюю политику страны не вмешивайся».

При таком компромиссе они превратятся в неограниченных министров, и будут управлять Болгарией, как и теперь. По их мнению, этот кандидат должен быть непременно противником России и стать под покровительство Австрии. Стамбулов даже неоднократно спрашивал, не могу ли я указать ему на какого-нибудь принца, который согласился бы на их предложение и пошел бы с ними на желанный компромисс. Агенты Стамбулова по всей Европе подыскивали подходящего человека, который бы согласился из тщеславия или других видов отдать себя напрокат болгарским палочникам.

Прожив около месяца в Софии и рассмотрев все предложения и проекты, представленные мне болгарскими правителями, я предпринял задуманное мною путешествие по Болгарии. Секретаря своего Висконти я оставил в Софии для разработки проекта предполагаемого займа. Взял же я с собою только камердинера Жозефа, да одного каваса⁶¹ французского посольства, черногорца Ризова, которого мне дал любезный Бланвилль.

От предложения Стамбулова взять с собою кого-нибудь из его чиновников для сопровождения, я отказался, находя это стеснительным, и взял только от него рекомендательные письма к префектам главных городов, куда я отправлялся, да открытый лист, подписанный самим Стамбуловым.

________

Побывав в Тырнове, Филиппополе, Разграде, Варне и Рущуке, я, наконец, отправился в обратный путь в Софию. Поездкой моей я был вполне доволен. Я убедился, что болгарский народ ничего общего с шайкой Стамбулова не имеет, что народ любит Россию, чтит с благоговением память Царя-Освободителя и видит в русском народе братьев-благодетелей.

Сколько раз мне приходилось видеть, входя в болгарские дома, портрет Царя-Освободителя, висящий рядом с образом, а это у православного болгарского народа лучшее доказательство его любви и того глубокого уважения и благодарности, которые он питает к Освободителю.

Привыкший к порабощению, переносивший в продолжение нескольких веков тяжелое для него иго, народ не особенно тяготился стамбуловским режимом. Мне приходилось неоднократно беседовать с простолюдинами и расспрашивать их, как им живется и как они довольны стамбуловскими порядками.

- Теперь куда лучше прежнего, - отвечали они добродушно. - Прежде турки нас резали, на кол сажали, жен наших и дочерей увозили и бесчестили, церкви жгли, а теперь только палками отдубасят, да кого в клоповник посадят, вот и все. Теперь жить, слава Богу, можно.

Более интеллигентные люди, наоборот, страшно возмущались, но открыто противиться боялись, зная, что у Стамбулова в руках сила.

- Кому охота испытать на собственной спине угревую шкуру или быть отданным на съедение клопам? - говорили мне болгарские интеллигенты.

Многие ожидали с нетерпением вмешательства России, считая это вмешательство единственным спасением.

Во всей Болгарии была масса недовольных, но у них не было достаточной солидарности. Они терпели, надеясь на помощь со стороны России.

Собрав эти сведения и познакомившись со многими весьма подходящими, могущими впоследствии принести надлежащую пользу, людьми, я возвратился в Софию. Теперь у меня было достаточно данных, сведений и знакомств, чтобы стать в сношение с нашим правительством, вследствие чего я решил, что под видом получения крупного перевода денег ехать в Бухарест и там переговорить обо всем с нашим дипломатическим представителем.

По приезде моем в Софию меня ожидало совершенно непредвиденное обстоятельство, сбившее меня с того пути, которого я предполагал держаться.

Записки корнета Савина: Предисловие публикатора | Содержание | 01 02 03 04 05 06 07 08 09 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 | Валя. Быль. | Послесловие публикатора | Примечания | Фотоматериалы