|
 Записки корнета Савина:
Предисловие публикатора
| Содержание |
01
02
03
04
05
06
07
08
09
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
26
27
28
29
30
31
32
33
34
35
36
37
38
39
40
41
42
43
44
45
46
47
48
| Валя. Быль. |
Послесловие публикатора |
Примечания |
Фотоматериалы
Послесловие публикатора
В жизни «корнета Савина», как и следовало ожидать, много непроясненных
эпизодов. В предреволюционные годы его имя встречается иногда в совсем
неожиданном контексте. Так, Надежда Мандельштам в своих «Воспоминаниях» (кн. 1,
глава «Переоценка ценностей») пишет о сделанном Осипом Мандельштамом докладе
«Скрябин и христианство»:
«Статья эта нигде не печаталась. О. М. прочел ее в
виде доклада в каком-то петербургском обществе - не
религиозно-философском ли? Заседания происходили в чьем-то особняке, и
однажды туда явился известный авантюрист, корнет Савин, поставил на
лестничной площадке столик, собрал входную плату, а потом выступил в
прениях и рассказал о русском черте, который отличается от прочих
дьяволов хитростью, практической сметкой и остроумием...».
Комментатор «Воспоминаний» Александр Морозов считает, что
доклад был сделан Мандельштамом в Скрябинском обществе 26 или 27 октября 1916. А
в сентябре 1917 в журнале «Барабан» появилось следующее сообщение: «Во
Владивостоке с публичной лекцией выступил одетый в офицерскую форму… корнет
Савин. Публики собралось множество, и старый аферист рассказывал собравшимся
дуракам, как “его старый друг Саша Керенский” принял его добровольцем в русскую
армию».
Писатель Ю. Галич-Гончаренко, встречавшийся с Савиным в
Шанхае в 1918 году и написавший о нем очерк «Русский Рокамболь», глухо упоминает
о том, что корнет был замешан в истории, когда вел. князь Николай Константинович
в 1874 году в Мраморном дворце сорвал венчик с бриллиантами с иконы, когда-то
подаренной его матери Николаем I, за что был изгнан из царского дома и выслан в
Ташкент, потом в Самару, потом снова в Ташкент, где и умер 68-ми лет от роду в
январе 1918...78 Однако этого случая в записках Савина не отмечено, и
историки, изучавшие биографию опального великого князя, в связи с кражей не
упоминают Савина. Правда, врал Савин героически, и не брать этого в расчет
нельзя.
Пребывание Савина после революции на Дальнем Востоке - документально
засвидетельствованный факт. Кстати, он начисто опровергает историю о продаже
Савиным некоему американцу в 1917-м Зимнего дворца в Петрограде, комендантом,
либо начальником караула которого авантюрист якобы какими-то невероятными путями
стал. Американец тут же притащил два чемодана, набитых долларами, получив от
Савина связку старинных ключей и бумагу, вместо печатей скрепленную отпечатками
царских пятаков, с припиской по-русски: «Дураков не сеют и не жнут, они сами
родятся». Не вдаваясь в мелкие детали, вроде того, откуда у скромного
американского туриста оказалось с собой два миллиона долларов наличными, с
которыми ему не терпелось расстаться (надо представить себе эту сумму по курсу
1917 года!), и как корнет распорядился фантастическим богатством, отметим, что
бородатые анекдоты подобной тематики ведут свое происхождение едва ли не от
средневековых фаблио и с успехом были использованы
еще Шарлем Перро в сказке «Кот в сапогах». Это, впрочем, не мешает
«популяризаторам истории» из бульварной прессы снова и снова вставлять этот
полюбившийся им «образец савинской ловкости» в компилятивные опусы о жизни и
приключениях великого комбинатора. Но вот реальный факт, зафиксированный
сибирским еженедельником. Пишет иркутский журналист Павел Мигалев:
«В 1987 году в здании детской поликлиники на ул.
Карла Маркса делали ремонт. Когда меняли обшивку двери, плотник РСУ-1 А.
Волин обнаружил конверт. Из частично истлевшего конверта выпали письмо,
открытки, фотография... Рабочие прочитали письмо, где упоминались
Керенский и “большевистская сволочь”, и передали находку в краеведческий
музей.
В фондохранилище музея конверт с его содержимым был
приобщен к делу № 13371 на имя графа Николая Эразмовича де
Тулуз-Лотрек-Савина. Под обшивку двери конверт был помещен уже вскрытым,
отчего имеются небольшие разрывы и утраты текста. Он был адресован
чиновнику акцизного управления Петру Александровичу Иванову, на его
оборотной стороне на красно-зеленом фоне - штамп “Н.Э. де
Тулуз-Лотрек-Савин - юрист”, а выше - Shekarno Hotel, Osaka, Japan.
Помимо письма в конверте находились два литографированных портрета графа
и афиша на французском языке. Все материалы датируются маем 1918 года.
В то время в городе царила тревожная обстановка.
Установившаяся полгода назад советская власть перевернула жизнь иркутян
вверх дном и преподносила каждый день новые сюрпризы. В начале месяца за
городской пристанью напротив дома генерал-губернатора в 4 часа утра
сгорел теплоход. На Иркутской железнодорожной станции Советы
реквизировали 9 вагонов белой газетной бумаги. Местные интернациональные
роты, сформированные анархистами и отправленные на Семеновский фронт, по
дороге разбежались вместе со своим командиром. 18 мая в гостинице
“Националь” ограблен начальник военной охраны города Зотова на 175 000
рублей. На следующий день была свадьба комиссара, удивившая иркутян
своей пышностью и количеством посуды. 27 мая по городу расклеены
объявления о введении военного положения. На подходе к городу стояли
эшелоны с белочехами, мадьярами, австрийцами. Со дня на день ожидалась
смена власти.
Неизвестно, какими путями в это неспокойное время в
Иркутск из Японии пришло письмо. Было вскрыто, прочитано и спешно убрано
под обшивку двери. На одной из фотографий графа - дарственная надпись
“Милому исправнику Мирону Мироновичу Цитлинскому”. Надпись на обороте:
“Я как бывший политический ссыльный удостоверяю, что М.М., наш прямой
начальник, был всегда ко всем нам справедлив и гуманен. Граф де
Тулуз-Лотрек-Савин, корнет гвардии, май 1918 года”.
Здесь следует заметить: в Иркутском государственном
архиве уже имелись документы на ссыльного графа. Но самые неожиданные
сведения были получены после перевода на русский язык афиши, приложенной
к письму. Из полученных скудных сведений вырисовывается портрет человека
с яркими авантюрными наклонностями. Его жизнь полна приключений и разных
перипетий, поэтому за ней сложно уследить.
Из текста афиши следовало, что граф был одним из
претендентов на болгарский престол, одновременно являясь гражданином США
и офицером американской армии, был командирован в американский
экспедиционный корпус во время войны 1898 года против Испании. Потом
вернулся в Россию и трижды побывал в сибирской ссылке. Последний раз -
незадолго до Февральской революции в России.
Далее в афише приводится программа лекций. Темы:
современное положение русского народа в России, события на фронте и
далеко от фронта, большевизм и Россия. Во второй части афиши излагались
сведения о подвижной, неспокойной жизни графа, о его состоянии в три
миллиона франков, оставленном им в России и Франции. О его кругосветных
путешествиях. Граф - борец против царя и деспотизма, за что и провел в
ссылках восемь лет. Десять лет работал в Америке, за что страна сделала
его своим гражданином и офицером американской армии.
Граф написал книгу “От Петра Великого до Николая
ничтожного”, за которую заработал свою третью сибирскую ссылку и был
препровожден в Иркутскую губернию, в Нижнеудинск. Там он познакомился с
адресатом письма и обаял своего надзирателя - исправника Цитлинского.
Если иметь в виду те условия, в которых царские власти позволяли
проживать ссыльнопоселенцам, то графу вряд ли отказывали в посещении
Иркутска, где он, несомненно, обзавелся и другими знакомствами.
И вот после Февральской революции 1917 года граф -
снова офицер конной гвардии. Он отправляется с курсом лекций за границу.
На лекциях граф должен был сообщить секретный план, чтобы закончить
быстро и триумфально войну против Германии. Афиша кончалась здравицей в
честь Франции и Антанты.
Наконец приведем текст письма <П. А. Иванову>,
которое и сейчас читается с интересом. ”Граф Н. Э. Тулуз-Лотрек-Савин,
г. Осака, Япония. Многоуважаемый Петр Алексеевич, Вы, наверное,
удивитесь, получив мое письмо. Но ведь всяко бывает, как говорит Максим
Горький. Я в настоящее время снова офицер конной гвардии.
Восстановленный во всех правах своих переворотом. Я по распоряжению
моего друга Александра Федоровича Керенского принят снова на
действительную службу, состою по гвардейской кавалерии и старейшим
корнетом русской армии.
Но эта сволочь большевицкая меня не пустила проехать
на фронт, ссадили в Чите, и мне пришлось вернуться в Харбин, где генерал
Самойлов и генерал Хорват, с которым я в самых лучших отношениях, дали
мне командировку в Японию - пропагандировать Союз и вмешательство
Японии, чтобы сломить и укротить нашу большевицкую сволочь.
Кстати, я по дороге через Китай прочел ряд лекций о
положении настоящем в России и из моей бурной жизни. Лекции очень
удачные, как в смысле материальном, так и в смысле интереса. То же самое
я предполагаю сделать и тут, в Японии. Кстати, думаю издать тут мои
мемуары и многочисленные беллетристические произведения, которых у меня
12 томов, 33 книги. Вот для этого издания мне нужно собрать все мои
рукописи, манускрипты, статьи обо мне. А часть их находится у Евдокии
Николаевны Цитлинской. Будьте любезны ее повидать и попросить от меня
выслать мне немедленно по адресу: Япония, г. Осака, в японо-русскую
контору “Такай и Ко”. Осака, Япония, телефон № 1765.
В то же время прошу Вас передать Евдокии Николаевне и
моему старому приятелю М. М. Цитлинскому мой дружеский привет. И если М.
М. нечего делать, то пусть приедет ко мне в Японию, и я увезу его в
Америку для моих там лекций, он живой свидетель моих мучительств с
прохвостом и деспотом царем. Этим немецким ублюдком, лже-Романовым, за
которого я столько перестрадал.
Надеюсь иметь через Вас скоро ответ и высылку моих
мемуаров, которые я давал читать Цитлинским да, кажется, вашему товарищу
(акцизному чиновнику). Прилагаю при сем программу моих лекций с моим
портретом. Сообщите Ваш адрес и адрес Цитлинских, тогда я пришлю и им
дорогие мои портреты. Как только узнаю адрес Цитлинских, немедленно
напишу подробно им. Никогда не забуду доброго отношения их ко мне, к
ссыльному. У меня даже написана целая глава в моих мемуарах об
удивительном честном исправнике Цитлинском.
Будьте здоровы. Жду ответа. Преданный вам граф
Тулуз-Лотрек-Савин”»79
В книге Владимира Крымова «Портреты необычных людей» (Париж, 1971) есть очерк
«Легендарный авантюрист корнет Савин». В нем рассказано о знакомстве писателя с
корнетом в 1918 году в Иокогаме в «Ориент отеле». Савин пришел к Крымову
совершенно неожиданно и безо всякого, казалось бы, повода. Отельный бой принес
снизу от швейцара визитную карточку:
“Граф Николай Эразмович
де Тулуз Лотрек Савин
Литератор”
«Карточка эта как курьез сохранилась у меня до сих пор, - продолжает Крымов.
- Хотя и с некоторой опаской, я сказал бою, чтобы пригласили посетителя ко мне в
номер. Вошел элегантный, высокий, даже красивый мужчина с бородой, в какой-то
военной форме, с какими-то орденами. “Какая ширь, океанский простор”, - начал он
приятным бархатистым голосом, глядя в застекленную стену веранды, почти вплотную
к Тихому океану. Стали разговаривать. Никакого отношения к графам Тулуз Лотрекам
корнет Савин, понятно, не имел и на мой несдержанный вопрос, как это он сделался
графом, дал понять, что паспорт на имя графа он просто присвоил, не вдаваясь в
подробности, как это сделал. Рассказывал о своих фантастических приключениях.
Вся жизнь его сплошной детективный и авантюрный роман. Он теперь добивался у
японских властей, чтобы его послали в японском отряде в Восточную Сибирь для
борьбы с большевиками как руководителя и переводчика, превосходно знающего
местные условия и могущего быть исключительно полезным».
Дата смерти Савина не установлена. Крымов писал, что он умер в полной нищете
в гонконгском госпитале в нач. 1930-х, что ухаживала за ним некая американка,
записавшая его рассказы и издавшая их в Лондоне (“Pull Devil, Pull Baker”, by
Count Nicolas de Toulouse Lautrec de Savine, K.M. Kx. Tsar of Bulgaria, and
Stella Benson. MacMillan and Co, London, 1933). Hазвание - английская игра слов,
буквально - «Тяни черта, вытянешь булочника», что приблизительно можно передать
русской поговоркой «Не так страшен черт, как его малюют». Крымов еще удивлялся,
как столь солидное издательство могло выпустить книгу, наполненную таким
беспардонным враньем. В других источниках дата смерти Савина дается как «1937»,
но со знаком вопроса.
На последней странице тюремной тетрадки с романом «Валя» помещен список,
озаглавленный «Полное собрание сочинений графа Ник. Де Тулуз-Лотрек Савина»,
которое должно было содержать 11 томов:
Томы: I. «Савин и его жизнь».
Книги: 1. Бурная молодость.
2. Травля по Европе (по-русски)
3. Инквизиция XIX века
Послесловие
II. «Герой конца века» (Записки корнета Савина)
1. В царстве женщин
2. Свободная любовь. (по-русски)
3. На законном основании
III. «Нигилисты» (история народовольческого движения)
1. Нигилисты
2. Террористы
3. Ссыльные в Сибирь (по-французски)
4. Заживо погребенные
Послесловие
IV. «Цари и царская власть» (Романовы и Обмановы)
1. История России от Петра Великого до Николая Мелкого
(по-французски)
Les Tsars et le tsarismus <sont> les vrais defauts <de>
Romanoff
V. «Автобиография графа Н. де Тулуз Лотрек Савина»
1. Под гербами древних родов
2. В Сибири: от Урала до Тихого океана
3. В стране желтого дьявола (в Америке)
4. Qui je Suis (вариант по-французски)
VI. «Мумут» (история моего брака)
1. Счастье
2. Несчастья
3. Эпилог
VII. «Рабство белых» (Вандализм XX века)
(пять лет предварительного заключения)
1. Из <партера?> в Сибирь
VIII. «Три юстиции»
1. Трехцветная юстиция (Франц<ия>)
2. Полицейская юстиция (Бельгия)
3. Юстиция вандалов (Дания)
Эпилог
IX. «В царстве власти тьмы»
1. Жидовская революция
2. Киевские зубры
Х. Повести и рассказы
1. Анита (Ушаков<а>)
2. Наташа (Нарышкина)
3. Валя (Павлова)
4. Вера
5. Дора
6. Фанни и Нонна
7. Жрецы слепой Фемиды
XI. «Кой о чем и кой о ком»
3 книги рассказов
Всего 28 книг, по 300 ст. каждая, около 10 тыс. страниц. Одна
лишь правда».
Сохранились ли где-нибудь эти рукописи? И существовали ли они в
действительности? Некоторые - безусловно, и побывали они в руках Гиляровского.
Но 10 тысяч страниц «одной лишь правды»... Где же авантюрист брал досуг для их
написания? Создается впечатление, что, сидя в тюремной камере, он ни на минуту
не выпускал из рук пера.
Было искушение сравнить Савина с американским авантюристом Фрэнком
Эбингейлом-младшим, по запискам которого Стивен Спилберг снял фильм «Поймай
меня, если сможешь» с Леонардо ди Каприо и Томом Хэнксом. Да только вот ФБР
безуспешно гонялось за Эбингейлом более десяти лет, в то время как отечественный
Рокамболь не менее 25 лет своей невероятной жизни провел по заграничным и
отечественным тюрьмам. И лишь малая часть из исписанных им в камерах гор бумаги
дошла до нас. А ведь больше всего ему хотелось остаться в памяти потомков
литератором. Недаром на хранящейся в РГАЛИ визитной карточке значится:
«Граф Николай Герасимович де Тулуз-Лотрек Савин. Писатель».
С.Шумихин
Записки корнета Савина:
Предисловие публикатора
| Содержание |
01
02
03
04
05
06
07
08
09
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
26
27
28
29
30
31
32
33
34
35
36
37
38
39
40
41
42
43
44
45
46
47
48
| Валя. Быль. |
Послесловие публикатора |
Примечания |
Фотоматериалы
|
|
Культура, История, Искусство - http://nasledie-rus.ru
Печатная версия страницы
