Журнал "Наше Наследие" - Культура, История, Искусство
Культура, История, Искусство - http://nasledie-rus.ru
Интернет-журнал "Наше Наследие" создан при финансовой поддержке федерального агентства по печати и массовым коммуникациям
Печатная версия страницы

Редакционный портфель
Библиографический указатель
Подшивка журнала
Книжная лавка
Выставочный зал
Культура и бизнес
Проекты
Подписка
Контакты

При использовании материалов сайта "Наше Наследие" пожалуйста, указывайте ссылку на nasledie-rus.ru как первоисточник.


Сайту нужна ваша помощь!

 






Rambler's Top100

Музеи России - Museums of Russia - WWW.MUSEUM.RU
   

Редакционный портфель Записки корнета Савина, знаменитого авантюриста начала XX века

Записки корнета Савина: Предисловие публикатора | Содержание | 01 02 03 04 05 06 07 08 09 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 | Валя. Быль. | Послесловие публикатора | Примечания | Фотоматериалы


XXX

Первая неудача. - Бегство. - Пани Юзя. - Старый товарищ. - Отъезд из Варшавы

Мы шли по Белянской улице по направлению к Театральной площади, где хотели взять «дрожку». Вдруг на углу Сенаторской Духновский подходит к городовому, стоящему на посту, и говорит, указывая на меня:

- Помоги мне отвести вот этого господина в участок. Он арестованный. Я его привез сегодня вечером из Александрова и должен завтра сдать в губернское правление, а он вот кутит.

Я не потерялся и сказал городовому:

- Да он пьян! Еле языком ворочает. Мы, действительно, приехали вместе в Варшаву, ну, выпили, правда, а он вон какую ерунду порет. Если ему лучше ночевать в участке, то веди его туда, а я пойду домой.

Повернувшись, я быстрыми шагами пошел к гостинице и слышал, как городовой говорил Духновскому:

- Иди, брат, лучше спать домой, а то в участке тебе напреет.

Духновский бросился за мною, и вскоре мы вместе вошли обратно в гостиницу.

В коридоре нас встретил лакей и доложил, что певицы вернулись и одна из них ждет меня в моем номере. Войдя к себе, я застал там очень хорошенькую женщину, но не успел снять пальто, как услышал звук запирающегося замка в моей двери, которую Духновский запирал снаружи на ключ.

Я тоже запер дверь задвижкой и, сев на диван рядом с моей новой знакомой, стал ее угощать вином. Это была очень хорошенькая, молоденькая брюнетка, полька; звали ее Вандой, пела она шансонетки в одном из второстепенных варшавских театров. Все это меня мало интересовало, и взоры мои были обращены на форточку окна.

В Польше форточки устроены не в верхней части окон, как у нас, а в нижней. Это устройство представляло для меня огромное удобство. Теперь оставалось только напоить пани Ванду и бежать без оглядки.

После трех рюмок водки и двух бутылок красного вина певица была совсем «готова» и вскоре заснула крепчайшим сном.

Было уже около двенадцати часов ночи. В гостинице все спали. На улице прохожих было мало.

С трепещущим сердцем я подошел к окну и выпрыгнул на улицу.

Первые минуты я шел бесцельно и оглядывался назад, боясь преследования, но вскоре овладел собою. Я находился, бесспорно, в весьма благоприятной обстановке: в хорошо знакомом городе, прилично одетый, с деньгами, почти уверенный, что побег мой не обнаружится ранее утра. Теперь главным вопросом было, где переночевать. Самым безопасным казалось мне ехать к какой-нибудь гостеприимной Дульцинее, которая не спросит паспорта и удовольствуется рекомендацией в виде кредитного билета.

Я взял первую «дрожку» и велел ехать к ресторану Стемпковского, где всегда, даже ночью, стоят так называемые «дрожки» первого класса. Это - варшавские лихачи, близко знакомые с кокотками высшего полета.

Подъехав к Стемпковскому и заплатив моему дрожкарю, я подошел к лихачам и сел в пролетку одного из них, которого даже знавал в прошлое время, когда еще служил в Гродненском полку.

Сначала я велел ехать в «Европейскую гостиницу», но по дороге остановил его и спросил, не знает ли он хорошенькой панёнки, к которой можно было бы поехать сейчас.

- Кому же знать, как не Абрамчику? - ответил он с иронией. - Так не в «Европейский отель» везти пана, а к панёнке?

- Да, вези прямо к панёнке.

- Знаю, что ясновельможный пан хочет. Абрамчик всем гвардейским офицерам угождает, сумеет и пану, - сказал он, пощелкивая бичом. - Жалко, что поздно, а то я пана к пани Белковской свез бы. Знает пан пани Белковскую?

- Нет, не знаю.

- Первая красавица в Варшаве, «утишимачка» одного графа. А теперь я свезу пана до пани Юзи. Знает пан пани Юзю Ружейнскую?

- Нет, не знаю.

- Бардзо ладна пани, тоже «утишимачка» банкира Эпштейна.

- Хорошо, вези к Юзе. Но примет ли она теперь меня ночью?

- Кого Абрамчик привезет, того примут все пани. А пани Юзя теперь одна: ее барон уехал до Вены.

Вскоре мы подъехали на улице Видок к дому, где жила Юзя. Абрамчик позвонил.

На лестнице нас встретила горничная. Дав три рубля Абрамчику, я отправился за служанкой.

Горничная ввела меня в гостиную.

Минут через десять за опущенной шелковой портьерой послышались женский голос и шорох платья. В комнату вошла Юзя.

После обоюдных извинений и представления, при котором я назвался первым попавшимся именем, начался банальный разговор. Заметив, что я плохо говорю по-польски, она заговорила по-французски. Я воспользовался этим милым для меня языком, чтобы наговорить ей кучу комплиментов. Увлекшись этой болтовней и пикантностью моей новой знакомки, я вскоре забыл мое положение, только что совершенный побег, прыжок из форточки, спящую в номере Ванду и храпящего у двери Духновского…

Проснувшись на другой день и отдохнув после шести месяцев тюрьмы и перенесенных мною передряг, я стал обдумывать, что мне делать. В России я оставаться не хотел и намеревался пробраться снова за границу. Денег на дорогу у меня было достаточно, но трудно было переехать через границу, так как у меня не было паспорта. Надеялся я совершить этот переход с помощью моего двоюродного брата, занимающего высокое положение в одном из наших пограничных губернских городов. У нас по знакомству можно сделать все - не только переехать границу.

Но нужно было выждать время, чтобы узнать из газет, что говорят о моем бегстве и какие меры приняты полицией для розыска.

Мне казалось, что лучшего убежища, как у Юзи, нечего было искать, и я решил остаться у нее еще сутки-двое.

Когда Юзя проснулась, я стал жаловаться на головную боль. Юзя немедленно принесла мне разные флаконы со спиртами и предложила принять теплую ванну. Я с радостью согласился, тем более, что после ванны был вполне законный предлог не выходить из дома.

Выйдя из ванны, я попросил Юзю послать в «Европейскую гостиницу» за обедом, так как мне не хочется выходить из дома, но Юзя сказала, что у нее есть прекрасная кухарка, а за вином и фруктами я могу послать.

- Мне самой что-то не здоровится, - добавила она, - и я очень рада, что вы хотите провести сегодняшний день со мною.

Пока Юзя одевалась, я написал телеграмму Мадлен в Париж, сообщая ей о моем освобождении.

Целый день я провел в болтовне с Юзей. Нашел в ее альбомах много фотографий моих приятелей и товарищей по полку. Юзя сообщила мне разные новости относительно наших новых знакомых.

- Я сегодня познакомлю вас с моей сестрой, очень хорошенькой женщиной, - сказала она, между прочим. - Я сейчас получила от нее записку, в которой она сообщает мне, что приедет ко мне обедать со своим коханым. Вы ничего против этого не имеете?

Конечно, этот приезд был для меня крайне неприятен, но пришлось согласиться, и я ответил, что очень рад буду этому знакомству.

В шесть часов раздался звонок, затем шуршание платья в передней, звук поцелуя и в гостиную вошли Юзя с сестрой и за ними гвардейский улан.

- Вот, позвольте вас познакомить с моей сестрой Евой и с паном Маймескулом, - сказала Юзя.

- Да нам нечего знакомиться, - возразил офицер, протягивая мне руку. - Мы с Савиным старые товарищи по бригаде. Каким образом ты попал сюда? - обратился он ко мне.

Неожиданность встречи меня так озадачила и сконфузила, что, пожимая руку старого товарища, я дрожащим от волнения голосом ответил:

- Я из-за границы приехал.

- Ты давно в Варшаве? - спросил он.

- Нет, дня три.

- А в полку был?

- Нет, еще не был…

- Хорош! Товарищей не проведал, а к Юзе уже попал, - продолжал трунить надо мною Маймескул.

- Я пана Савина тоже знаю немного, - сказала, в свою очередь, Ева. - Я помню, как он разъезжал на своей тройке, но теперь ни за что бы не узнала, если бы встретила на улице. Он ужасно переменился. Помнишь, Юзя, как он бегал за нами в Саксонском саду и предлагал ехать кататься на его лошадях и ужинать в Марцелин?

Таким образом, я был узнан. Скрываться было бесполезно.

После кофе, когда сестры вышли за чем-то, я откровенно рассказал Маймескулу, в каком положении я нахожусь.

- Вот почему, друг мой, я не был в полку, а отправился прежде к Юзе, - сказал я, заканчивая мой рассказ.

- Да, дело твое скверное, - ответил он, - но, во всяком случае, если я могу быть тебе полезен, то можешь на меня рассчитывать. За Еву и Юзю я ручаюсь. Самое лучшее посвятить их во все, чтобы они не проболтались как-нибудь. Юзя может тебя приютить до отъезда из Варшавы. Здесь тебе бояться нечего, а в случае чего, приезжай ко мне. Никто не догадается, что ты у меня.

Я горячо поблагодарил Маймескула за его товарищеское отношение ко мне и решил переговорить с Юзей.

На другой день, встав довольно поздно, я послал за газетами. В рубрике происшествий во всех польских газетах было уже напечатано о моем бегстве.

Газеты сообщали также, что вся полиция на ногах, всюду посланы депеши.

Когда Юзя встала, я рассказал ей о своем положении.

- Маймескул был прав, - ответила Юзя, - посоветовав быть со мною откровенным. Я буду счастлива, если смогу быть вам полезной. У меня вы в безопасности, - и она протянула мне руку.

Я прожил у Юзи еще три дня. Маймескул с Евой приезжали ежедневно и просиживали с нами по целым вечерам. От них я узнавал ходившие по городу слухи. Из них самым курьезным был рассказ о том, как стражник Духновский спьяну потерял препроводительную бумагу, при которой я был отправлен, и когда явился к местному приставу с донесением о моем бегстве, то пристав ему не поверил и велел посадить его в кутузку, где он и просидел до вечера, когда пришла телеграмма из Александрова, подтверждающая справедливость слов Духновского. Таким образом, розыск мой начался спустя с лишком сутки после моего побега. Полиция была уверена, что я уже далеко, и перестала искать меня по городу. Это сообщил Маймескулу знакомый ему полицейский офицер. Таким образом, я мог спокойно ехать на любой вокзал. Распростившись с товарищем и милыми сестрами, я собрался в Люблин к моему двоюродному брату, чтобы с его помощью перебраться через границу и ехать в Англию.

Прощаясь с Юзей, я передал ей конверт со ста рублями, извиняясь, что не могу в данную минуту дать больше.

- Возьмите ваши деньги назад, - сказала она мне обиженным тоном. - Все, что я сделала для вас, я сделала не из-за денег. Эти деньги вам нужнее, и я даже готова дать вам взаймы, если вы хотите.

Мы расстались друзьями.



Записки корнета Савина: Предисловие публикатора | Содержание | 01 02 03 04 05 06 07 08 09 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 | Валя. Быль. | Послесловие публикатора | Примечания | Фотоматериалы

 
Редакционный портфель | Подшивка | Книжная лавка | Выставочный зал | Культура и бизнес | Подписка | Проекты | Контакты
Помощь сайту | Карта сайта

Журнал "Наше Наследие" - История, Культура, Искусство




  © Copyright (2003-2018) журнал «Наше наследие». Русская история, культура, искусство
© Любое использование материалов без согласия редакции не допускается!
Свидетельство о регистрации СМИ Эл № 77-8972
 
 
Tехническая поддержка сайта - joomla-expert.ru