Журнал "Наше Наследие"
Культура, История, Искусство - http://nasledie-rus.ru
Интернет-журнал "Наше Наследие" создан при финансовой поддержке федерального агентства по печати и массовым коммуникациям
Печатная версия страницы

Редакционный портфель
Библиографический указатель
Подшивка журнала
Книжная лавка
Выставочный зал
Культура и бизнес
Проекты
Подписка
Контакты

При использовании материалов сайта "Наше Наследие" пожалуйста, указывайте ссылку на nasledie-rus.ru как первоисточник.


Сайту нужна ваша помощь!

 






Rambler's Top100

Музеи России - Museums of Russia - WWW.MUSEUM.RU
   
Подшивка Содержание номера "Наше Наследие" № 98 2011

Коллекция московских художников Т

А.Б.Руднева

 

«Щедрота полная угодна небесам»

 

Коллекция Т.А.Мавриной и Н.В.Кузьмина в Государственном музее А.С.Пушкина

 

Имена Н.В.Кузьмина и Т.А.Мавриной стали хорошо известны среди художников еще в начале 1930-х годов, после выставки «Группы 13», в которую они пришли в 1929 году.

«Группа 13» объединила живописцев и графиков, стремившихся к живому, трепетному рисунку. Само название не только обозначало количество участников первой выставки, но и ассоциировалось с неким вызовом академической школе. «Темпы рисования с натуры — быстрые, любой набросок может стать рядом с картиной — была бы рука! Все соответствовало моему характеру. Понравилось и название предполагаемой выставки графики “13”... — Несчастливое роковое число, все его боятся, а тут на афише — “13”, на каталоге — “13”... пусть принесет счастье на этот раз!», — вспоминала Татьяна Алексеевна о своем отношении к «Группе 13»1. Именно «интересные люди, а не художественное знамя, кредо»2 привлекли художницу. Здесь она встретилась с Н.В.Кузьминым (1890–1987), с которым и соединила свою судьбу в августе 1941 года, в самом начале войны.

Кузьмин начинал рисунками виньеток еще в журналах «Аполлон» и «Новый Сатирикон»», а после революции сотрудничал в знаменитом «Гудке». После приезда в Москву стал активно работать как книжный художник в издательствах «Academia», «Художественная литература» и других. Он всегда подробно изучал эпоху, быт, приметы времени, его рисунки дополняли авторское слово. Иллюстрации к произведениям Пушкина, Грибоедова, Гоголя, Салтыкова-Щедрина, Лескова принесли ему заслуженную славу и признание.

Татьяна Алексеевна Маврина3 в конце 1920-х годов увлекается живописью и графикой, ее работы отличало яркое цветовое решение. В 1950-х годах она иллюстрирует книги русской и мировой классики (более 100 изданий). В 1976 году награждена Международной премией Ганса Христиана Андерсена за иллюстрации детской книги.

В Государственный музей А.С.Пушкина Николай Васильевич Кузьмин и Татьяна Алексеевна Маврина пришли в начале 1960-х годов и навсегда стали верными друзьями и помощниками только что открывшегося музея. Здесь проходили выставки их работ, они дарили свои рисунки к пушкинским произведениям (составившие главную часть коллекции), редкие издания, лубки начала XIX века, предметы прикладного искусства. Постепенно все это сложилось в коллекцию Т.А.Мавриной и Н.В.Кузьмина в собрании музея.

После смерти Николая Васильевича, в 1990-е годы Т.А.Маврина подарила музею еще около 600 графических рисунков, деревянные и глиняные игрушки, иллюстрированные издания, мемориальную мебель. В 2006 году А.Г.Шелудченко передал в собрание музея уникальные предметы народного шитья — русские головные женские уборы из коллекции Татьяны Алексеевны.

Творчество и коллекционирование в жизни Мавриной и Кузьмина были неразрывно связаны. Поиск подлинных предметов русского искусства — икон, лубков, книг, предметов русского шитья, народных игрушек — никогда не носил «коммерческого характера», а диктовался вкусом, знанием истории культуры и умением отличать оригинальные вещи от подделок. Собранная коллекция была предметом «постоянного» изучения и осмысления.

Т.А.Маврина написала замечательную статью в сборнике «Памятники культуры», где рассказала, как они выбирали иконы для своей коллекции: «Мы предпочитали иконы живописные, с рассказом, с “рукой мастера”, любопытной композицией, с налетом народности. Провинциальные школы, где больше вольностей»4.

Одна из уникальных икон «Илья Пророк с житием» (XVI в.) была передана в дар Государственному музею А.С.Пушкина. Впервые Т.А.Маврина и Н.В.Кузьмин увидели ее у П.Д.Корина5, который «не прочь был с ней расстаться: не классическая-де, не возвышенная, народная, сказочная какая-то. Но я выразила слишком громко и откровенно свои восторги…, и мы ее потеряли надолго… Только спустя много лет владельцы передали нам ее»6.

В нашем музее в мемориальной комнате художников можно увидеть блюдо-панно «Садко в гостях у морского царя», выполненное М.И.Врубелем в 1900-х годах в Абрамцевской мастерской, когда-то висевшее у Татьяны Алексеевны на кухне: «Сидела в кухне, спасалась от звуков пианино с нижнего этажа. Рядом висят — Врубель — блюдо “Садко” и барельефный цветной изразец XVII века с гроздью винограда и птичками …У Врубеля барельеф со спадами — что дает иллюзорное пространство. И удаляющиеся, еле выделенные, акварельные наяды уводят в картину…»7

Маврина сохранила на всю жизнь удивление перед чудом народной игрушки. Собирая городецкую, дымковскую, филимоновскую, богородскую игрушки, она изучала историю народных ремесел, которые многим в середине ХХ века казались чем-то неважным.

Татьяна Алексеевна любила общаться с мастерами, расспрашивать их о тайнах ремесла, что помогало ей восстановить историю возникновения того или иного промысла. «По воле счастливой судьбы в 1941 году, когда мы лето жили в Загорске, — вспоминала художница, — я как бы встретилась со свои детством — с городецкой живописью; второй раз влюбилась в ее праздничную нарядность и поняла своей нижегородской памятью, как можно по-иному, не по-вхутемасовски, смотреть на все кругом веселыми глазами заволжских кустарей; изображать не натюрморты, а жизнь саму по себе, как она течет и утечет бесследно, если ее не нарисовать»8.

В ее коллекции есть полхмайданские грибы и так любимые ею коты — из дерева и папье-маше, богородские медведи и лошадки с повозками. Многие ее книги «проиллюстрированы» игрушками: «Выбирай коня любого» (1964), «Пряники пекутся — коту в лапы не даются» (1967), «Тарарушки — тарарушки — это детские игрушки» (1986). Она включала их в свои знаменитые букеты, сказочные персонажи становились игрушечными богатырями или дымковскими красавицами. Ее альбом «Городецкая живопись» (1970) сохранил для нас историю промысла, собранную по крупицам в течение многих лет, рассказал об известных и неизвестных мастерах-резчиках и художниках.

В дом на ул. Усиевича, где они жили и работали среди своих коллекций, Т.А.Маврина и Н.В.Кузьмин переехали из коммуналки на Колхозной площади в 1960 году. У них впервые появилась своя квартира, в которой нашлось место и для библиотеки, и для икон, хотя в ней было только два рабочих кабинета (они же и гостиная, и столовая).

При создании мемориальной комнаты в музее мы также попытались воссоздать особую атмосферу их дома. Здесь находится любимое Татьяной Алексеевной широкое двойное кресло — диванчик середины ХIХ века с мягкой спинкой, шкаф с нарисованными на дверцах всадниками, дамами и кавалерами, расписанный ею в стиле городецкой росписи, в двух горках — глиняные и деревянные игрушки; прялки, собранные с большой любовью, женские головные уборы. Здесь и виды Москвы, и мавринские букеты, и лубки «Кот Казанский» и «Медведь с Козою» (скопированные художницей с оригинальных народных картинок начала XIX века).

Из кабинета Н.В.Кузьмина в музее хранятся теперь его рабочий секретер красного дерева, со стоящим на нем, как в доме, скульптурным бронзовым бюстом мадам Дюбарри, выполненным с оригинала 1773 года Огюста Пажю, иллюстрированные издания западных классиков, энциклопедии, сочинения Пушкина с карандашными пометами, а иногда и рисунками мастера.

Особая тема — творческое наследие художника — портреты А.С.Пушкина, иллюстрации к произведениям поэта, пейзажи. Пушкиниана Н.В.Кузьмина началась с иллюстраций к роману «Евгений Онегин». Отдавая дань художественной культуре «Мира искусства», Н.В.Кузьмин уделял большое внимание структуре книги. Издание романа «Евгений Онегин» (1933) — итог многолетних наблюдений. Работа над рисунками длилась более четырех лет, горячо обсуждалась с известными пушкинистами М.А. и Т.Г. Цявловскими, увидевшими в художнике чуткого читателя пушкинского текста. В издании все оказалось продумано до мелочей. Это и цветные акварели к основным сюжетным событиям: Онегин и поэт, Ленский и Ольга, Татьяна у окна; и полистные иллюстрации — сон Татьяны, поэт за работой; и поглавные заставки и концовки, и рисунки на полях.

«Целыми месяцами длится жизнь в духовной атмосфере произведения, которым вы заняты. Если эта атмосфера мрачная, у вас портится характер. С утра до вечера идет внутренняя работа возникновения и смены образов. Вы десятки раз возвращаетесь к тексту, и порою от такого пристального чтения рушатся писательские репутации! От чтения „вдоль и поперек" в произведении обнаруживаются черты, бывшие дотоле скрытыми…»9 — так рассказывал художник Н.В.Кузьмин о своей работе иллюстратора. Кузьмину открылся автобиографический смысл многих мест «Евгения Онегина». Ему «…казалось заманчивым попытаться расшифровать … графическими комментариями» лирические отступления, которые «занимают в романе не меньше трети строф», выявить, как «судьба героя то и дело перекрещивается с биографией самого поэта»10. Может быть, такое понимание предопределило и манеру художника — его легкие, как бы сразу положенные на бумагу, «эскизные» рисунки заставляют вспомнить рисунки пером Пушкина на полях рукописей, их непосредственность и темп.

Впервые в иллюстрациях к роману «Евгений Онегин» среди действующих лиц появился сам Пушкин, то прогуливающийся с Онегиным по набережной Невы, то среди будущих декабристов. Легкая, изящная, стремительная линия в «Онегине» соответствует содержанию и стилю произведения. Художнику удалось передать внутренний смысл поэтического текста: «Я иллюстрировал “Онегина”, как говорят, в манере рисунков Пушкина, но это не совсем точное утверждение. Дело совсем не в манере, а в том, что я старался рисовать в “темпе” пушкинских рисунков, без предварительного карандашного контура. Вороха испорченных набросков, которые у меня сохранились, свидетельство того, что это трудно»11.

В 1957 году художник проиллюстрировал поэму «Граф Нулин» в стиле альбомных рисунков пушкинского времени. И в «Евгении Онегине» и в «Графе Нулине» появились острые иронические зарисовки, переходящие в карикатуру. Они получают свое завершение в книге пушкинских эпиграмм, изданной в 1979 году12. Идея объединить все эпиграммы поэта в одном издании возникла у Кузьмина и связана с воспоминанием друга поэта, библиофила С.А.Соболевского о том, что Пушкин хотел напечатать их отдельной книжкой. Кузьмин нашел свой стиль для изображения «собрания насекомых», осмыслив сатирические стихи Пушкина как художественное целое.

Состав коллекции разнообразен, большую часть в ней занимают работы Татьяны Алексеевны. Французские импрессионисты оказали мощное влияние на творчество Мавриной, которая вслед за Ренуаром рисует обнаженную натуру, называя свои модели просто «нюшками». Ее любимые натурщицы обладали выразительными скульптурными формами, она рисовала их акварелью на бумаге с натуры. К сожалению, многие из ее « ню» были сожжены автором на даче около Абрамцеваы, уцелела, наверное, лишь одна десятая часть.

«С 1921 года Москва стала моей второй родиной», — написала она в альбоме «Пути-дороги»13. Особый интерес представляют московские виды, созданные во время Великой Отечественной войны, некоторые из них хранятся в музейной коллекции: церковь Воскресения в Кадашах, Георгия Неокесарийского на Полянке, церковь св. Николая в Хамовниках, Троицкая церковь в селе Троице-Лыкове.

По признанию художницы она «всю войну рисовала Москву», скопилось много рисунков, акварельных и гуашных на серо-голубой бумаге. Понимала, что «церковь в любой момент могла погибнуть от бомбежек. Чем я могу помочь красоте? Надо заранее зарисовать все, что сохранилось в Москве. Подумала я, пусть хоть на бумаге останется… Я стала чуть не каждый день ходить по Москве и потихоньку рисовать. Заново открыла я для себя любимую еще со времен Нижнего, старую русскую архитектуру… Моя мастерская, моя натура — улицы, земля, небо и, главное, церкви, древнерусская архитектура — все, что могло погибнуть от бомбежек», — писала она в книге «Москва. Сорок сороков»14.

Академик И.Э.Грабарь высоко оценил ее работы 1940-х годов, сохранившие для нас и архитектурную летопись Москвы XVII–XIX веков: «Т.А.Маврина тонко чувствует красоту архитектурных форм наших древних памятников, … вносит в эти традиционные темы свои особые качества: яркую праздничность, изощренное чувство цвета и драгоценный дар даже — знакомое увидеть заново, по-своему, “по-маврински”»15.

Одна из членов «Группы 13» Антонина Софронова описала свои впечатления о видах Москвы, созданных Татьяной Алексеевной, в письме к художнику М.К.Соколову16 от 23 февраля 1945 года: «…не так давно только попала, наконец, к Мавриной, видела ее церкви, — они мне очень понравились. Это серия небольших акварелей. Церкви поданы в пейзажном окружении, в некоторых даже пейзаж, как таковой, преобладает. В ее работах меня всегда волнует радостная изысканность цвета. В этих работах, кроме модернистской остроты и выразительности (впрочем, сильно смягченных против прежних ее работ), есть такая исконно-русская настроенность, заставляющая вспоминать наш лубок и икону, но не в смысле внешнего подражания формальным приемам, а более глубокой и культурной проработки»17.

Татьяна Алексеевна мечтала издать свою книгу «Москва. Сорок сороков» с рисунками московских церквей, с ее собственным текстом. Она готовила его к печати в 1990 году, но альбом был напечатан только в 2001 году.

В течение всей своей жизни Маврина неоднократно обращалась к пушкинским сказкам. «Но пока вдоволь не набродилась по московским улицам, разглядывая всякую старину, не поездила по старым городам; не посмотрела вдосталь народное искусство в музеях, книгах, в деревнях; не нарисовалась этого всего всласть, я не принималась за сказки», — вспоминала художница. Ее любовь к Пушкину возникла давно, еще во времена детства: «Более русского поэта и не сыскать. Для меня самое душещипательное стихотворение с детства “У лукоморья дуб зеленый”…В этих коротких строчках для меня все три тома “Сказок Афанасьева”, лубки и былины. Это стихотворение вроде волшебного ларца, из которого вылезает и город, и войско, и народ»18.

В музейном собрании хранятся эскизы к мультфильму режиссера М.М.Цехановского «Сказка о рыбаке и рыбке» (1950), сделанные Т.А.Мавриной, в частности к прологу «Лукоморье». Мультфильму была присуждена первая премия в Локарно.

В 1960 году за оформление поэмы «Руслан и Людмила» Маврина была награждена серебряной медалью ВДНХ за лучшую книгу. Во время работы художница «смешала» разные приемы письма, присущие русской иконе, лубку, персидской миниатюре, создав свой неповторимый стиль, сразу выделивший ее рисунки среди других. В 1970 году отдельной книгой выходит любимое «Лукоморье», в 1977 году было осуществлено издание «Сказок А.С.Пушкина» с ее рисунками.

Татьяна Алексеевна много путешествовала по ближнему и дальнему Подмосковью. В альбомах «В Рогачево», «Лето», «Подмосковье» сохранились ее рисунки с горками, перелесками, церквушками. Художница с любовью рисует старинные русские города — Суздаль, Переславль-Залесский, Архангельск, Великий Устюг, с их соборами и церквями. «Придумала цель — рисовать церкви. Влюбилась в них, как в человека. … И если творения Господа Бога я с помощью прошедшей в моей жизни французской школы часто корректировала и создавала свой мир, который, по-моему, был красивее божьего, то творения русского архитектурного гения я не переплюну. Каменные красавицы остаются непревзойденными», — записала она в Дневнике 29 октября 1943 года19.

Ее любимым городом был Загорск, здесь она была частым гостем. «И всякий, кто знает слово “сказка”, обязательно скажет его про Загорск, — писала она в своем дневнике. — Загорск — это древняя Русь…Лавра отовсюду хорошо видна, с какой бы стороны не приближаться к холму. Она лежит как остров в море загорских домиков — “остров Буян” из пушкинской сказки о Царе Салтане. Строения Лавры производят впечатление чего-то языческого, народного. Все здесь меня настраивает на радостный лад…»20

Цветы — еще одна тема в творчестве художницы. Она могла, будучи уже в преклонных летах, в день нарисовать два-три букета. Натюрморты с букетами связаны со временами года, с православными праздниками. К Татьяне Алексеевне нельзя было придти в дом без цветов. Циннии, маки, васильки, плакун-трава, лилии — трудно перечислить, какие только цветы ни рисовала Маврина в своих цветочных натюрмортах-коллажах, где соседствует игрушка, конь и пейзаж с церковью на пригорке.

Коллекция художников, согласно их воле, разошлась по разным музеям. Наиболее ценные иконы были подарены в Русский музей и Третьяковскую галерею, в нашем музее сосредоточена значительная часть их собрания графики. В этом акте дарения была своя логика, свои причины, которые принадлежат духовному миру дарителей.

Государственный музей А.С.Пушкина хранит благодарную память о замечательных художниках XX века, передавших в дар музею то ценное, чем более всего они дорожили в жизни — свои работы и коллекцию. «Щедрота полная угодна небесам» — эти слова Пушкина21 вполне относятся к ним, сохранившим верность традиции русского меценатства.

В доме Татьяны Алексеевны и Николая Васильевича часто бывали художники, литераторы, ученые, врачи. Быть среди приглашенных — означало особую «избранность». Они не терпели суеты, очень дорожили своим временем, поэтому в их доме почти не встречалось «лишних людей». А с теми, с кем они дружили, отношения были очень близкими, теплыми, неформальными. Вот как вспоминала о встречах с художницей ее близкий друг, искусствовед, сотрудник музея Е.В.Павлова: «Маленькая, сухонькая, с артистически повязанным газовым шарфиком на шее, в туфлях на каблуках, она вставала с кресла и легко шла навстречу гостю, всегда улыбающаяся, с выражением радости и любопытства во взгляде прозрачно-голубых глаз»22.

Часть коллекции — богатейший архив, главным образом письма тех, с кем общались Т.А.Маврина и Н.В.Кузьмин, переданные после смерти Татьяны Алексеевны в 1996 году наследницей ее собрания А.В.Мироновой в дар лицею. Среди них — письма к Н.В.Кузьмину известных пушкинистов, таких как Т.Г.Цявловская, Н.С.Ашукин, Ю.Г.Оксман; И.Л.Фейнберг, ученых — Д.С.Лихачев, Н.И.Гудзий, В.В.Виноградов; художников « Группы 13» — В.А.Милашевский, О.Н.Гильдебрандт-Арбенина, Д.Б.Даран; писателей — В.Ф.Панова, Л.М.Леонов, К.И.Чуковский, В.Г.Лидин, А.Т.Твардовский, издателей, а также знакомых и родных (около 2 000 ед. хр.).

«Воздухом эпохи», по выражению Милашевского, проникнуты письма корреспондентов Кузьмина. Это письма-диалоги о проблемах творчества, о поиске художественного решения для каждой новой книги, живое общение, которое так помогало художникам в работе.

Большая часть писем в архиве были написаны в докомпьютерную эпоху в 1950–1960-е годы. Можно сказать, что они в каком-то смысле завершают век эпистолярного жанра. Последние даты в письмах — конец 1990-х годов. Частная переписка была не только способом общения на расстоянии, но и служила одним из достоверных источников информации для близкого круга. В письмах авторы могли высказываться вполне откровенно по всем волнующим их проблемам, они писались под непосредственным впечатлением и сохранили для нас драгоценные факты, детали, живые подробности о контексте художественной и культурной жизни второй половины ХХ века.

 

Письма К.И.Чуковского

 

Чуковский23 и Кузьмин познакомились в 1922 году в Петрограде, когда Кузьмин получил работу в детском издательстве «Радуга». Вспоминая о Чуковском, Кузьмин писал: «Наше петроградское знакомство не забылось... При встречах в издательствах “Асаdemiа”, ГИХЛ, Детгиз мы с Корнеем Ивановичем раскланивались и разговаривали. С 1962 года наша переписка оживилась. Я посылал ему главы из книги моих воспоминаний, он принял их благосклонно и дал согласие написать к ним вступительную статью»24.

В фонде хранятся 20 писем К.И.Чуковского к Н.В.Кузьмину, написанных в период с 1962 по 1968 год.

 

2 февраля 1965

Дорогой Николай Васильевич!

 

Вы подавляете меня свои великодушием! В Вашем письме что ни абзац, то подарок. И похвала Веры Федоровны < Пановой>25, и фильм Татьяны Алексеевны, и «Граф Нулин» простой и «Граф Нулин» раскрашенный26, и обещание прислать еще фильмы, и чудесный почерк, и каждая буква — картинка… И лестная для меня просьба сообщить Вам, где напечатана моя статейка об Игоре С<еверянине>27.

Чем и когда отплачу я Вам за все эти щедрости и милости?! Своей статейки об Игоре не помню, где она напечатана, забыл, (терпеть не могу свои писания!)… Вас же обнимаю и целую. Ваш «Нулин» действительно прелестен: и грациозно, и мастеровито, и умно…

Ваш К.Чуковский

 

4 октября 1966

Дорогой Николай Васильевич!

 

По совести я не стою такого подарка. Воображаю, как обрадовался бы Юрий Николаевич <Тынянов>28, если бы ему посчастливилось дожить до Ваших иллюстраций. Такого проникновения в эпоху, такого конгениального юмора, такого изощренного мастерства я не знаю в современном книжном иллюстрированном искусстве. «Ветушишников» Тынянова29 стал мне впятеро дороже. Мой внук, побывавший в Новосибирске, говорит, что там эта книга — сенсация. Главное — Вы единственный. И все потому, что Вы сами писатель. Нет у Вас ни одного ученика и последователя, ибо первое Ваше искусство — искусство читать. Вы прочли Терпигорова30, Лескова31, Кузьму32, Персея33 так же интеллигентно, проницательно, вдумчиво, как пишете свои собственные опусы. Обнимаю Вас и от души благодарю.

Ваш К.Чуковский.

 

14 апреля 1967

Дорогой Николай Васильевич!

Благодаря Вашей маленькой книжке я впервые по-настоящему ощутил всю громадность сделанного Вами. Ни Сокольников34, ни другие Ваши доброхоты не могли дать читателю хоть бы отдаленное представление об этой громадности. Маленький «Путеводитель по Кузьмину»35 стоит двухпудовой монографии — раньше всего потому, что он так воздушен, так элегантен; вся необъятная эрудиция автора, весь его пот и труд, скрытый от читателя и зрителя, здесь впервые раскрывается перед нами — опять-таки в такой обаятельной форме, которая неотделима от слова «Кузьмин».

Особенно уязвили меня в Вашей книге — вернее, пронзили — те строки, какие напечатаны на 66–69 стр. о «Гувернантках»36.

Чудесно сделан словесный портрет И.Я.Билибина37, Сергея Маковского38, которых я знал много лет. И какая прелесть статья Ефима Дороша39.

От души благодарю Вас за бесценный подарок, за дружескую надпись, которой я горжусь и желаю Вам крепчайшего здоровья.

Привет самый задушевный Татьяне Алексеевне.

Ваш К.Чуковский

 

<30>декабря 1967

Дорогие друзья, с Новым Годом, с новым счастьем.

Нарочно посылаю Вам это отвратное изделие Тюрина40, чтобы Вы, Н.В., возгордились. Книжки-малютки — прелесть; спасибо Вам обоим!!! Просто не знаю, чем я отблагодарю Вас за Ваше доброе расположение ко мне.

Ваш К.Чуковский

 

Письма В.А.Милашевского

 

Н.В.Кузьмин познакомился с В.А.Милашевским (1893–1976) в 1923 году в Петрограде, вместе они стали организаторами «Группы 13», а Владимир Алексеевич «идеологом». На первой выставке в 1929 году художник «выступил триумфально»41, но впоследствии началась полоса трудностей, долгий период непризнания, он стал иллюстратором поневоле, хотя именно его рисунки к произведениям Диккенса, Горького, Флобера, Салтыкова-Щедрина принесли ему известность.

Милашевский относился к переписке с Кузьминым как возможности свободного общения, понимая, что со временем она может стать ценным документальным источником. В письмах художники пытались уточнить факты, связанные с историей «Группы 13», обсуждали острые проблемы современной художественной жизни, задумывались о судьбе творческого наследия. В музее хранится 112 писем художника В.А.Милашевского 1960-х — 1970-х годов.

 

15 января 1962

Многоуважаемый Николай Васильевич!

Не сочтите, что я хочу подать Вам некоторые советы. Вы гораздо практичнее и мудрее меня! Но, тем не менее, некоторые, даже вздорные мысли, зацепляясь за счастливые, реальные обстоятельства, воплощаются в настоящие реальные вещи! Лежания в постели располагают мыслями обнять обстоятельства «дальнего плана».

Не могли бы Вы, хотя бы по весне, лично проехать в Сердобск?42 Поговорить там с отцами города и организовать там музейчик, если пока и не имени Ник. Вас. Кузьмина, то, во всяком случае «fonde de N Kousmin».

Думаю, что при каких-то обстоятельствах может это и улыбнется! Вдруг найдутся «патриоты» и ухватятся за эту мысль.

Я предполагаю, что Вы внесете в этот музейчик, пусть сначала маленький, свои работы и работы своих друзей по многим годам совместного творчества!

Лично я готов пожертвовать в этот музей все свои «сердобские опусы». Они совсем не плохи, даже через 30 лет после их создания, значит, не устареют и через 50-60 лет. Опять-таки для патриотов своего города они имеют свой особый интерес, т.к. там зарисована «Сердобская земля». Кто знает! Как разовьется в индустриальном смысле Сердобск! Все растет, а главное, все изменяется, и, может быть, народятся люди, которым будет интересна история своего края. Пренебрегать этой мыслью не стоит!

Нам же всем, вряд ли, грозит «полная раскупаемость». Скорее грозит полная гибель большинства нашего наследства!

Так поступил Боголюбов43 в Саратове! Заставил купцов построить дом, а сам его заполнил и сколько культурных саратовцев, и мой отец в их числе, говорили ему свое «Спасибо!»

Теперь, конечно, спасибо не говорят, но может научаться произносить это слово при «коммунизме». Глядишь, при музейчике и искусствовед какой-нибудь заведется. Я не советую начисто пренебрегать этой идеей. Но личный разговор в Сердобске необходим!

Ваш В.Милашевский

 

20 марта 1964

Дорогой Николай Васильевич!

Я премного благодарен Вам за внимание ко мне, сказавшееся в присылке статьи о Николае Бенуа44. Я бы, конечно, пропустил ее, т.к. чтением статей о литературе и искусстве стараюсь не баловаться. Хотя это и незаметный, но cильнодействующий яд!

Более гнусного, мерзкого и, главное, совершенно непохожего портрета (Глазунова)45 мне никогда не приходилось видеть. Николай Бенуа, человек от которого «веет» доброжелательством, лаской и какой-то верой в людей, качеств редко встречающихся в наших географических широтах и долготах.

Словом, в свои шестьдесят лет он все еще мальчик из детской хорошего, ласкового, доброго дома!

«Что Вы, что Вы…мои успехи… Всем я обязан своему папочке. Письмо ко мне он подписал свои детским именем «Кока». Это при мировой славе!!

Мы с Ариадной шлем Вам и Татьяне Алексеевне свои пожелания доброго здоровья.

В.Милашевский

 

28.10. 1964

Дорогой Николай Васильевич!

В последнем «благодарственном» письме я писал Вам, что уезжаю из Москвы на целый месяц и поэтому Вы, вероятно, учли это, не получая от меня моего «Спасибо» за Голлербаха46 и за вырезку из «Недели», «Спасибо!» и «Паки Спасибо» — это писал Александр Бенуа47 за присылки ему книг из Советского Союза по искусству. Это выражение, следовательно, не мое!

Да! получить строки стихотворения Голлербаха48 для меня оказались не только «документальная» радость, но и сердечная, душевная радость! Эманации «хорошего» человека, сделавшего такой бросок в своем искусстве — понимании! Ведь он вырос в среде «чистоплюев-аккуратистов» петербургского толка. Бенуа, ведь среди них был самый небрежный и самый «торопливо не законченный»! Нормой были Нарбут49, Сомов50, Билибин, Остроумова-Лебедева51, Верейский52, Волков53 и т.д., один другого «чистописательней».

Паки Спасибо!

Что же касается моих воспоминаний об Александре Бенуа54, то хотя они и написаны и поставлена последняя точка в последней строке моей рукописи55, то напечатаны они быть не могут по самому «духу» изложения, по развязности стиля, по изобилию «мелочей» острых и не всегда выгодных для «нас»! Зачем мне было что-то приспосабливать, лицемерить, подличать перед «редакторами», чтобы напечатать полторы странички и получить гонорар, без которого я великолепно обхожусь. Нет! Пусть это будет «как было»! Без прикрас и без приспосабливания к «советскому читателю». Пусть это будет мой «венок» на могилу художника и человека, которого я любил, начиная с 5-го класса Саратовского реального училища, когда я бежал на угол, в киоск и покупал «Речь»56 за пятницу! И каждая «пятница» приносила мне новый «завиток» в моем мозгу! Для меня было величайшем счастьем получить от Анны Александровны57 письмо, в котором говорится: «Каждое Ваше слово о нашем отце — драгоценность. Все, все будет сохранено. Ваши письма папочке — реликвия нашей семьи!».

Ну, авось, когда-нибудь некий будущий Зильберштейн58 мои письма разыщет! Вот и все! Никаких «ползаний на брюхе» перед редактором с моей стороны не будет!

Целый месяц я был с Ариадной в Карловых Варах! Этим я хотел отблагодарить ее за все страхи и ужас в душе, который царил у нее в продолжение целых трех лет, когда я вот-вот готов был «прыгнуть в бездну». Столько раз я был « на самом краю».

Она приехала довольная и счастливая, повидав «Европу». Увы, она, эта Европа, уже как-то незаметно, тихо, тихо, как поет Дон Базилио59 стала походить на «Пензу», хотя «замки» еще стоят и их пока еще никто не сносит (мешают движению).

Обтрепанные костюмы, серые усталые лица, какая-то расхлябанность в санатории, где был когда-то идеальный порядок! Врачи все торопятся домой, зажимая в портфелях кульки с санаторными остатками «яств». Во всем проглядывают «знакомые черты». Все учат немецкий язык: врачи, официантки, девушки в магазинах. 10 лет тому назад никто и не думал о немецком языке… Появились педагоги немецкого языка (вечерние курсы). Жалованье этим педагогам платит ФРГ, а не чехи. Обучение бесплатное!!! Каково!

«Мы», мы с вами, Николай Васильевич, им надоели и опротивели хуже горькой редьки! Социализм для них обернулся изношенными костюмами и выездами в поля «убирать картошку». Целые магазины закрыты, книжные, галантерейные, все уехали «убирать»! Исчезли великолепные лошади, их заменил «трактор», провонявший всю страну!..

Экскурсии в «замки» не производятся! Это не интересно, выезжают на «заводы»! Я никуда не ездил, как это было в первые разы! Но осень безветренная, мягкая и поэтому золотые листья не спадают чуть ли не два месяца. Великолепны по утрам молочные туманы. Я цитировал по утрам «Он из Германии туманной привез учености плоды»60.

Да! центральная Европа оказалась очень, очень туманной! Стоит памятник — бюст Петру Великому, памятник Гете, Шиллеру, Сметане, Мицкевичу, мемориальные доски Шопену, Гоголю, Тургеневу, Марксу, Гончарову. Здесь был закончен «Обрыв». Здесь написаны «Живые мощи». Да! Карловы Вары умеют целить гениев с плохими желудками!

 

* * *

В вагон, который отходил в Карловы Вары из Москвы, вошел еще один гений. Это гений искусствоведения Наталья Соколова61!!! Ариадна упросила меня упорядочить с ней отношения, которые выражались до этих пор тем, что она смотрела на меня «волком». Я подошел к ней: «Разрешите возобновить с вами знакомство, мельком возникшее, когда мы жили с вами в продолжение 5 дней под одной кровлей в Абрамцево! Вы гостили тогда у вашего друга Марии Ивановны Машковой62! Чтоб не сидеть с ней рядом за одним столом ( я увидел ее фамилию за нашим столиком) я быстро, по-суворовски, сунул «подарок из Москвы» две банки порошкового кофе диетсестре (его нет в Чехословакии) и попросил посадить со мной вместе мою «племянницу», молодую даму, ехавшую с нами! За две банки кофе я сидел с «племянницей» и избежал разговоров об «Олимпе» социалистического реализма.

Наталья Соколова приехала «бесплатно» в качестве премии от Академии за выдающуюся работу о «Кукрыниксах»63!!! Но изолировать себя от нее не удалось. И, идя как-то от источника в гостиницу, мы разговорились!

«Ох, уж этот Бенуа, он со своим “Петрушкой” безнадежно устарел, а сынок его — так это просто мазня какая-то!» Из разговора я узнал, что она впервые увидела «Петрушку» на выставке эскизов театра La Scala64. Появилась «Неделя», и один наш компаньон подарил этот номер «искусствоведу». Другой номер мне не удалось достать!

Я подлетел к Наталье Ивановне, стараясь выпросить у нее этот номер, так как предыдущее высказывание показало мне, что она не может им уж как-то очень «дорожить». Не тут-то было! Узнав, что будет выставка обоих Бенуа65, в следующем году, она «на ходу» переменила мнение и стала очень дорожить этим номером!

«Нет! Нет! Мне этот номер очень нужен. Я устраиваю моим ученицам — искусствоведкам при Академии чтения! Я им говорю: Так же нельзя. Вы ничего не читаете, ничем не интересуетесь. Я им обязательно должна прочесть эту статью! Поэтому Вы понимаете, как дорого мне было получить этот номер от Вас, Николай Васильевич. Кока просил меня переслать в Париж сестрам то, что я найду в газетах. Это пойдет в их Архив. Спасибо за этот номер от всего семейства Бенуа. Коке этим некогда было заниматься! Таким образом, Вы внесли свой вклад в архив Бенуа!»

Имя Ариадна великий искусствовед никак не мог запомнить! Она называла ее неизменно Олимпиада Политовна, а иногда Аделаида Политовна! Чтобы облегчить ей эту трудную задачу запоминания, я позволил ей как-то сказать: «Вы вспомните рассказ Чехова “Ариадна”, эту жемчужину русской прозы! — Да? Разве есть такой рассказа? Я что-то не помню!» Я знал миф о Тезее и Ариадне66 с 12 лет. Я изучал искусство Крита! Среди знакомых моего отца не было ни одного, кто бы встал в тупик от выражения «нить Ариадны» или кто-либо не читал бы рассказа Чехова, хотя они и не писали трудов об искусстве или литературе! На Бенуа нападали не справа или слева, как Вы пишете, на него, увы, нападали «снизу», с позиций культурного «низка».

Шлю привет Вам и Татьяне Алексеевне. Еще раз «Спасибо».

В.Милашевский

 

6 июля 1966

Дорогой Николай Васильевич!

Очень рад получить от Вас весточку, хотя и печальную. Мы оба, я и Ариадна Ипполитовна, шлем Вам свое сочувствие и пожелание скорейшей поправки Татьяне Алексеевне! В смысле чего-то обобщающего должен Вам сообщить, что «бывает хуже»! Бах, разрыва стенок сердечных нет, то надо немного полежать и отказаться в первое время от утомительных прогулок. Вот и все!

У меня был трехсторонний разрыв сердечной ткани, обычно при таких комуфлетах люди умирают, а я «воскрес из мертвых», смертию смерть поправ…

И, действительно, смерть прошла от меня в нескольких миллиметрах. Теперь же вот видите даже по Волге «катаюсь»!

Ну, конечно, при скорой ходьбе или ходьбе в гору, где-то в верхушках груди поддавливает, но при умелом обращении — живом еще!.. Возможно и не надолго. Я в смысле самочувствия, совершенно лишен страха смерти и представляю собой полную противоположность Льву Толстому. Это качество очень помогло мне на военной службе…

О смерти я думаю совершенно спокойно… В смысле «выздоровления» применял свой особый метод. Полное отстранение от нашей художественной жизни… Знаете, чтобы не встречаться с деятелями искусства. По этой самой причине совершенно не читаю статей в «Искусстве», «Творчестве» и прочих высокохудожественных источниках усвоения художественного вкуса и идейной зарядки.

Поэтому я очень благодарен Вам, что нет-нет, да и пришлете нечто любопытное в смысле вырезок и цитат. Благодарю Вас и за последнюю цитату из апостола Чегодаева67 об импрессионизме. Как жаль, что свои мысли он не доводит до конца и фразы как-то обрывает…

Последняя фраза должна была звучать так: «Их открытия перешли по наследству художникам двадцатого века, причем самым лучшим из них таким, как Сергей Герасимов, Кибрик, Сойфертис»68.

Если читали его Ватто69 (посвященный Александру Бенуа), то там Ватто «исходит» от братьев Ленен70. «Сапоги всмятку».

В.М<илашевский> с приветом и искренним желанием «ожить».

«Илья Самойлович Зильберштейн71 каких чудес в Париже понаделал! Побудил даже князя Юсупова72 писать воспоминания о Серове73! Словом, в Париже «сонные тетерева» по сравнению с нами.

В.А.Милашевский

 

16 декабря 1970

Дорогой Николай Васильевич!

Поздравляю Вас с торжественной датой восьмидесятилетия! Какой путь пройден! И если он теперь для Вас стал легким и гладким, то конечно, как забыть все тернии, все булыжники и острые ранящие камни на пути. Быть может, какому-то из художников дореволюционных организаций и обществ домосховских времен, как именно нам, «этот путь был таким трудным. Тем славнее, что Вы своим дарованием, изяществом руки и вкусом — победили все! Покорили! Заставили себе подносить венки триумфатора! А с чисто личным торжеством внедряются и ряд идей в искусстве, благодаря которым всех нас так ненавидели…

Именно Вами проделан трудный путь некоего «покорения» дикаря, провинциала, деревянного тупицы и плагиатора в тоге классика.

Татьяна Алексеевна так же разделяет заслуженное торжество и как самостоятельная художница, и человек, и жена.

Ариадна Ипполитовна шлет Вам обоим свои приветы, пожелания долгой здоровой жизни Вам обоим.

В.Милашевский

 

Письма О.Н.Гильдебрандт-Арбениной

 

Интересны письма одной из участниц «Группы 13» Ольги Николаевны Гильдебрандт-Арбениной (1897/98–1980), живописца, актрисы, которую связывали с художниками дружеские отношения, общее прошлое, воспоминания молодости.

Она писала об общих близких знакомых и друзьях — о Д.Б.Даране, В.А.Милашевском. Н.В.Кузьмин и Т.А.Маврина не только окружали ее своим вниманием и заботой, но и поддерживали материально. В фонде хранятся 40 писем конца 1950-х — 1970-х гг.

 

14 августа 1964

Дорогие Татьяна Алексеевна и Николай Васильевич!

Большое спасибо за телеграмму. Простите, что долго не писала. Я была в отпуске ( в июле, в Токсове). Но до отпуска и теперь много всяких волнений и неприятностей. Но конечно это преходящее, а что совершенно ужасно, это смерть нашего милого Дарана74, о которой я узнала из письма Милашевского. Так это неожиданно и так не похоже (подчеркнуто автором) на него. Правда, он иногда жаловался в письмах и на жизнь, и на здоровье, но казалось, что это не так серьезно. Мне кажется, что он был очень хороший человек без зависти, без злобы, дружественный и глубоко порядочный, чистое золото. Вы не знаете, как его хоронили, где, кто был на похоронах? Мил<ашевский > не был, Ариадна от него скрыла.

А наши дела такие: Юля75 дожила до 55 лет, должна была перейти на пенсию, стаж у нее 22 года с небольшим, ей все назначили, а потом позвонили, что 4 года не в счет, она работала в каких-то мастерских, которые в то время числились входящими в стаж, а потом по какому-то постановлению были выброшены из стажа. А у меня кончился договор артели с Эрмитажем, и я после отпуска волновалась, куда придется идти.

В отпуске было неплохо, сидела в гамаке в саду, гуляла, не хозяйничала. Юля оставалась в городе... Я взяла с собой Вашу книгу76, Николай Васильевич, чтобы перечесть на «воздухе». Как ни странно, ведь по содержанию ничего общего — но по какой-то «тональности» перекликается с «Детством» и «Отрочеством» — очень лирическая «объективная» — лирика — существует Николая Васильевича, — но главный автор не забирает на себя все внимание, совсем как Николенька не заслоняет старшего брата и сестер.

Я плохо выражаюсь, но первое впечатление было такое, и потом подтвердилось.

Пожалуйста, напишите мне. Екатерина Алексеевна писала, что у Вас вроде как «своя» дача. Где? Какая? Рисуете ли на этой даче? Привет от Юли. Целую Вас.

Любящая Вас всегда.

Ольга Г<ильдебрандт>.

 

5 сентября 1974

Дорогая Татьяна Алексеевна!

Конечно, я поняла Вас. Людям нашего поколения это всегда приходит в голову. Спасибо Вам и Ник. Вас, что Вы позаботились о моем пристанище. Только я не помню своих картинок у Вас, кроме одной, которая висела у Вас на Сухаревской площади — «Лондон», так я назвала ее —улица с цветочным окном , у меня дома — «Париж», а «Вена» была у одного из моих друзей, который умер во время войны.

Спасибо и за деньги, которые будут — это всегда бывает нужно, тем более, что я ушла с работы. Сил стало мало, даже на такую милую работу (только помещение было ужасное!).

Лето было плохое, дождливое, толку с него мало... Сейчас хожу в Большой Михайловский<cад> — трава очень зеленая — деревья тоже — вид летний. И виднеется Русский музей. Еще была в Эрмитаже на фараоне... Я буду очень рада, если Мирра Аб<рамовна Немировская>77 будет здесь — я еще не все ей показала, как и себя, так и более именитую публику. А М<ирра> А<брамовна> чрезвычайно мила. Простите мой мерзкий почерк. Я не больна, но вероятно, нервы. Рука прыгает.

А что Екатерина Алексеевна?

И самое главное; что делаете Вы и Николай Васильевич? В смысле живописи!

Целую Вас от Юли и от себя. Привет Николаю Васильевичу.

Ваша Ольга Г<ильдебрандт>.

 

25 ноября 1974

Дорогая Татьяна Алексеевна!

У меня нет слов, как благодарить Вас за заботу!

В сберкассе заведующая записала вот то, что я Вам посылаю. Для себя все это — адрес (на обороте) Невский,38.

А фамилию мне дважды испортили! Вернее, в первый раз (еще до войны) отцепила Арбенину, а вторично, когда я прописывалась не в Ленинграде, а в окрестности, после войны, у меня выбросили букву «д» — записали в паспорт «Гильдебрант». Такая гадость! На меня еще тогда зарычали, когда я протестовала.

Я тогда встретила по дороге человека с пустыми ведрами, а знала, что будут всякие неприятности! Через долгое время, когда я хлопотала о пенсии, пришлось сдаться — вызывать свидетелей, платить юристу и проч. И опять меня срамили на суде, что я недостаточно энергично действовала во время получения паспорта! У меня документы не сходились (конечно!) из-за этой выброшенной буквы. Меня потом утешали, что это неважно, что в паспорте неграмотно. Так и осталось.

Спасибо за ландыш. Я очень люблю ландыши. В дни далекой юности Ландышем назвал меня Бальмонт, а Ахматова — розой. Но я не люблю воспоминаний, даже приятных…

Какая вы счастливая, что работаете. Надо всегда смотреть вперед, а не назад. Ведь правда? — Володя <Милашевский >написал нашей общей приятельнице тоже в «своем тоне». Мне пока нет.

Будьте здоровы, Николай Васильевич, и Вы, еще раз спасибо большое. А как Екатерина Алексеевна? Напишу ей к именинам.

Крепко целуем Юля и я.

Ваша Ольга Г<ильдебрандт>

 

Письма Т.Г.Цявловской

 

Кузьмин познакомился с Мстиславом Александровичем78 и Татьяной Григорьевной Цявловскими в 1928 году, и на протяжении пятидесяти лет их связывали общие интересы, любовь к Пушкину. Татьяна Григорьевна внимательно следила за творчеством Н.В.Кузьмина, обсуждала с ним его иллюстрации к пушкинским произведениям, таким как роман «Евгений Онегин», «Граф Нулин», «Эпиграммы».

В архиве Н.В.Кузьмина и Т.А.Мавриной сохранилось 18 писем Т.Г.Цявловской, написанных в период с 1958 по 1978 год.

 

7 августа 1958

Дорогой Николай Васильевич!

Спасибо за Ваше милое письмо. Поздравляю Вас, прежде всего, с новым изданием Вашего Онегина79. Какой успех у книги! Двадцать лет издаются Ваши рисунки к роману — то в одной, то в другой стране!

Дантеса я с удовольствием посмотрю при случае — но работать над этой статьей я не могу (я не огорчена, что журнал не может ее печатать.) Я поглощена «Летописью жизни и творчества Пушкина»... Каждый день решаю все новые и новые загадки, которыми засыпал нас Пушкин, иные не даются, а иные преодолеваешь — вдруг все становится ясным и ходишь счастливая, успокоенная и усталая…

Я не знала о Вашем «Нулине». Очень интересно и «Записки сумасшедшего»80.

Все очень хочется видеть.

Сейчас событие — выставка у нас и выставка в Эрмитаже. Но я еще на даче, где дышу и тружусь. Около 1-го вернусь. Рада буду повидаться. Татьяне Алексеевне привет и радость, что уже пробился оттиск ее «Руслана»81.

Привет Т.Цявловская.

Через месяц получу оттиск своей статьи — с публикацией дневника Олениной, где проходит Пушкин. С удовольствием вручу Вам описание одного из разочарованных в Пушкине.

 

5 июня 1969

Дорогая Татьяна Алексеевна!

Ровно через два месяца после Вашего подарка, день в день, 2 июня получила я его (вот как часто мы с сестрой встречаемся). Спасибо! Большое! Азбука82 Ваша очаровательна!..

Ваша буйная фантазия вполне уживается с историческими воспоминаниями, со стилем старой Руси, с народной традицией, с рамками книжной композиции. Очень красиво, выразительно, и взрослым доставляет не менее, если не более радости, чем малышам.

Книжка моя с рисунками Пушкина83 все еще не вышла. Мне их не покажут, потому что печатается книжка глубокой печатью (верю, что это основание серьезное) в Ярославле.

Заканчиваю работу над пушкинским томом в «Прометее» и еду 10-го в Голицыно в Дом творчества писателей — на месяц…

Как Вы себя чувствуете? На природе — хорошо, надеюсь? Николай Васильевич как?

Почитайте в № 5 «Нового мира» Камю!

 

15 июня 1971

Дорогой Николай Васильевич!

Спасибо большое за присылку Вашей заметки «Мое Захарово»84. Я еще в газете насладилась Вашей поэтической речью.

Рецензия Ваша на мою книжку обращает на себя всеобщее внимание — какой знаток (еще бы! — художник и очень культурный человек) и как написано прекрасно (да талантливейший человек!)85. Последний звонил мне С.М.Бонди86 — из Переделкино (где он отдыхает) — «я бы так не смог!» С тех пор вышли еще 3 рецензии, да лежат по журналам 3-4. Но Ваша выделяется мастерством, зрелостью и теплом (последнее, впрочем, везде есть).

Татьяна Алексеевна, дорогая! Я очарована Вашими рисуночками Захарова!.. Как я люблю Ваши эти беглые и тонкие зарисовочки пейзажей!

Сказки Ваши — прелесть — остроумием, неожиданно заигравшими деталями. Озорством, веселостью (мальчишка поднял ноги, звонит в колокол, — раскачивается)!.. Чудесно придуманы и так пластично выполнены царица с сыном в бочке — и с новорожденным, и с выросшим. Очень красива лебедь — всюду, особенно на 15 странице.

33 богатыря очень находчиво трактованы — и на развороте и в кругу (что такое? соты? — первое впечатление). А под ними две молодые злыдни (ткачиха и повариха. — Прим. А.Р.), очень выразительны.

Не знаю — может быть, слишком обнаженная условность (с сатирическим духом) не волнует меня так, как Ваши пейзажи. И прежние — Московские, военной зимы, — с чернотой — прелестны!

А сказки — забавны, увлекательны, «мастеровиты», интересно разглядывать, но поэзия Ваша — не в них, а в пейзажах.

Целую Вас крепко и очень люблю.

Ваша Т.Цявл<овская>

 

23 июля 1971

Дорогой Николай Васильевич!

Проиллюстрировать эпиграммы Пушкина? — Идея заманчивая! Посылаю Вам сборник (2-ой экз.) с моей статьей «Муза пламенной сатиры»87. В нем я рассказываю о сборнике пушкинских эпиграмм, который Пушкин подготовил в 1825 году — для распространения среди прогрессивной молодежи или — может быть — для того, чтобы выпустить эту книгу в свет, как только будет свергнута царская власть. Об этом (ради чего он готовил сборник) я писала уже позднее. Читателя-специалиста надо исподволь приучать к новым мыслям…О сборнике эпиграмм литературных, не имеющих политического звучания, Пушкин, кажется, не думал, — нигде не видно.

Была ли Орлова88 предана Фотию плотию — не знаю…В понедельник (26 июля) еду в Малеевку (на месяц, т.е. по 20 августа) отдыхать.

Книга Бонди «Черновики Пушкина» должна выйти в августе. Если в конце месяца (а кажется, именно так), то поймаю — возьму. Будьте здоровы и благополучны.

Татьяну Алексеевну целую и люблю.

Ваша Т.Цявл<овская> 23 июля 1971 Москва

Р.S. Мих. Павл. Алексеев89 сетует, что я не рассказала о поисках писем Пушкина к Амалии Ризнич90 в Триесте.

Если редактор «Науки и жизни» захочет продолжения печатания «Вокруг Пушкина»91, то можно и об этом «утраченной временем» бесплодных и безнадежных поисков рассказать. Но не все яркое можно печатать. Скажем, я пришла как-то к Виноградову (В.В.)92, когда он возглавлял ОЛЯ, и заговорила о том, что Голенищев-Кутузов93 («возвращенец») знал о том, что в каком-то монастыре на севере Италии хранятся письма к Ризнич. Он спросил: «Ах, этот Хлестаков?..Хотите я Вас познакомлю с ним? Я сейчас его вызову». Это было в Отделении Литературы и Языка. Увы! Я гордо ответила: «Ах, он Хлестаков? Нет, знакомиться с ним не хочу».

А Хлестаков искал, затем Алексеев искал, будучи в Иране. Я-то уверена, что писем вообще не было… А Вы как думаете?

Скажите, исповедовались ли люди Великим постом и, будто бы, в августе, — почему? Перед Рождеством Богородицы. (Мне это важно для — «Летописи жизни и творчества Пушкина».)

 

Из писем Н.М.Малышевой-Виноградовой

 

Дружеские отношения связывали Н.В.Кузьмина и Т.А.Маврину с академиком В.В.Виноградовым и его женой Н.М.Малышевой-Виноградовой (1897–1990), известной пианисткой, педагогом-вокалистом. Преподавание вокала было для Надежды Матвеевны ее призванием. Она всегда была окружена учениками, которые ее очень любили, но прежде всего она была женой В.В.Виноградова, жила его заботами и помогала ему в работе.

В архиве находятся более 20 писем Н.М.Малышевой-Виноградовой, адресованных Н.В.Кузьмину. Переписка велась на протяжении 20 лет, в ней мы находим отзывы на книги, которые иллюстрировал Н.В.Кузьмин, об истории создании кабинета В.В.Виноградов в Академии Наук. Особенно важно отметить, что сохранилось два автографа академика В.В.Виноградова, один из них впервые публикуется здесь.

 

Москва. 26.06.1964

Дорогой Николай Васильевич!

На днях была получена от Вас прелестная книжка <«Круг царя Соломона»> с надписью не только обращенной к В.В.94, но и ко мне.

Я была в восхищении и от книги, и от надписи.

Я прочла ее прежде В.В., так как он эти дни был на сессии Академии наук, «выбирал», «считал голоса», агитировал ( с успехом за своих кандидатов, читал доклад об «коренной» орфографии русского языка, доклад об академике Шахматове95, и все еще продолжает бывать на сессии. Очень устал. Еще не читал Вашей книги.

А я уже прочла и удивлена и восхищена очень. Некоторые новеллы (или это вроде стихотворений в прозе) мне нравятся лучше, чем «Записки охотника»…

Не знаю, можно ли купить Вашу книжку в магазинах. Интересно, имеет ли она успех у публики. Вероятно, уже она раскуплена. Да, и очень хорошо написал о Вас Корней Иванович. Какой он живой человек, как легко откликается на все хорошее. Как хорошо, что он так долго живет и светел головой!..

Еще раз благодарю Вас и надеюсь, что В.В. сам напишет, когда прочтет Вашу книгу.

Мы, вероятно, недели 2-3 будем жить в Абрамцове. Между 15 июля и 1 августа. Может быть, Вы зайдете к нам?.. Дача В.В. находится в «академическом поселке»№ 8, в начале поселка. Это полверсты от музея Абрамцевского…

Желаю Вам здоровья и написать еще что-нибудь такое же чудесное, как Ваш Соломонов круг.

Уважающая Вас, Н.Малышева (Виноградова)

 

12.03 1967

Дорогой Николай Васильевич!

На днях пришли Ваши подарки — 2 чудесные книжки с Вашими картинками96. Начну с благодарности от В.В. и меня.

От меня вдвое с благодарностью, т.к. чувствую себя безмерно польщенной Вашей надписью на книге. Я всегда восхищалась Вашими рисунками к Пушкину, — а после «Соломонова круга» восхищаюсь Вами и как писателем.

Опять читала Вашу «автобиографию» и с Вашими же рисунками, и снова не смогу оторваться, — так это свежо, непретенциозно, такие живые диалоги, так чудно каждый разговаривает. Я не люблю длинных описаний красот природы, даже у Тургенева. Но у Вас я, ей-богу, дышу воздухом Ваших полей и садов. До того все в меру, все к месту, до того все окружающее правдиво и не тенденциозно, и в центре Вы сам, тоже такой же чудный, простой и бесхитростный мальчик.

Сегодня ночью мне еще предстоит удовольствие, вернее, наслаждение, дочитать Соломонов круг. Думаю с грустью, что кончится это освежающее чтение. Очень уж как-то срослось все в этой книжке — чудные новеллы, с рисунками самого автора и его же прорастанием в жизнь будущего художника и писателя. И так все скромно, по-русски. Я что-то на старости стала любить, нет, не любить, — мне стала нравиться Россия в том «аспекте», как Вы о ней пишете. Ведь у Вас все люди «мудрецы», независимо от социального их положения и образования. Вижу, что, главное, сам Вы мудрец русский…Желаю Вам здоровья, а радости у Вас, конечно, есть в избытке, если Вы ею так щедро делитесь с другими.

Глубоко Вас почитающая, Н.Малышева.

 

12.03.1967

Дорогой Николай Васильевич!

Старея, я становлюсь брюзгой. Поэтому сужается круг книг и людей, которые доставляют мне эстетическое наслаждение. Между тем, Вы занимаете все большее место в моем сознании, и все больше внимание привлекаете к себе. Для меня Вы уже не только график, художник пера, но и художник слова, это так отрадно и так поучительно.

Желаю Вам здоровья, счастья и дальнейших успехов.

Ваш читатель и почитатель.

Виктор Виноградов

 

29.10.71

Дорогой Николай Васильевич!

Посылаю Вам билет на память о В.В.

В Ленинград я отдала его библиотеку (20 000 книг), мебель, картины, фарфор, часы — вообще все, что было получше в доме. Там отвели зальчик (в 74 кв.м )97. Там и будет как бы повторен московский кабинет В.В. И там будут работать ученые, сидя на его диване, креслах, за его столами. Кабинет должен получиться красивым, так как мебель В.В. вся Пушкинской эпохи. Нашлось у нас 7 «Брюлловых», хоть и не первоклассных, но хороших. Отправила туда Воробьева: ночь в Ленинграде, луна освещает Ростральную колону98. Портрет Павла I Вуаля99; пейзажи Щербакова100 — пушкинские места («Святогорский монастырь», «Домик в Михайловском», «Вид Сороти»). Всякие гравюры с видами Ленинграда (Академия наук). Все это пишу Вам, т.к. знаю, Вам это интересно. Послала 3 вазы Императорского завода, начала 19 века с видами Биржи, Васильевского острова…

Отсюда Вы можете заключить, что кабинет будет красивый. Там была целая почти стена книг 18 — нач. 19 века — Альманахи разные. Будут стоять часы 18 века (Нортоновские) с курантами, висеть зеркальце 18 века (узкое, с рогами), подсвечники бисерные нач.19 в. Мебель вся старинная и красивая. Вот почти все и описала…

Привет Вашим близким, сердечно преданная Вам.

Н.Малышева-Виноградова.

 

<23.03.74>

Дорогой Николай Васильевич!

Не нахожу слов для благодарности за Ваш подарок. Отсюда — усердие мое в «живописи» (имеется в виду цветок, нарисованный Малышевой в уголке открытки). Какая это прелесть! (У Вас!). Все хороши необыкновенно. Но смешнее всех для меня — Шаликов101 с мальчишкой. Спасибо Вам за все. Желаю Вам здоровья и сил для задуманных иллюстраций.

Всегдашняя Ваша поклонница.

Н.Малышева (Виноградова)

 

12.04.1975

Дорогой и глубокоуважаемый Николай Васильевич!

Вчера мне принесла почта Ваш подарок102. Трудно Вам представить, какую радость Вы мне доставили. Все «Пушкинское» как-то обеднело, рассеялось с уходом Мстислава Александровича, а теперь, с болезнью Татьяны Григорьевны <Цявловской>. А у меня-то особенно пусто, с уходом Виктора Владимировича…

У меня был Ваш «Евгений Онегин», но кто-то утащил. Сейчас у меня «Онегин» Добужинского, Тимошенко. Но Вы сами понимаете — после Вашего «Онегина» все это грубовато…

Статья Ваша чудесная. Но мала, конечно, дали не так уж много места в книжке. Но и то хлеб. И вторая статья о чтеце Смоленском103 радует Вашими рисунками из «Онегина». Особенно я люблю Татьяну и медведя. Там и сон воплощен и образ Татьяны живой и чудный, как «прекрасный сон»…

Всегда мне казался загадочным князь — генерал, муж Татьяны. Чем и насколько он «изувечен в сраженьях»? Он без руки? Или без глаза? Почему «изувечен»? Он, наверное, герой 12-го года. И вовсе он не старец. Он «друг и родня» Онегина. Они вспоминают «проказы, шутки прежних лет»… Генерал (хоть и толстый), но ненамного старше Евгения. Они на «ты»… Толстым был и Дельвиг, и почему генералу не быть «толстым»?

А если он поднимал «всех выше и нос и плечи», то это от гордости прекрасной своей женой.

Недаром же он обратил на нее внимание на балу, когда она бледная, и ко всему равнодушная сидела у колоны между двумя тетками. Значит, генерал был неглуп и мечтатель. Ведь Таня была невеста бедная, а вид имела провинциальный и ко всему равнодушный. А вот увидел он в ней (и сразу, — заметьте!) «идеальный образ», который заметил в ней «один, какой-то шут печальный». Генерал был богат, был, кроме того, князем, был обласкан двором. Значит, человек он был высокого духовного уровня, коли с первого взгляда разглядел в Татьяне нечто «идеальное»… И Чайковский в знаменитой арии «Любви все возрасты покорны» (хоть и перекореженной Модестом Ильичем) нарисовал образ Татьяны с необыкновенной силой. Именно исходящей из души Гремина. А то Гремин как-то вроде обеднен Пушкиным, во всяком случае, проходит мимо незамеченным. И еще, простите уж меня за многословие (я всю ночь читала Вашу статью и Онегина) смотрела Ваши иллюстрации к «Нулину»104 в подаренной Вами крошечной книжечке и без конца восхищалась ими.

…«Нулин» Ваш весь бесподобен. Чудесен и уморителен «Тарквиний», ищущий дорогу «в потемках». Все там, как и в «Онегине», бесподобно…

Благодарю Вас бесконечно! Сегодня у меня счастливый день! Будьте здоровы.

Сердечно преданная Вам и любящая Вас Н.Малышева (Виноградова)

 

 

Примечания

1 Маврина Т.А. «Тринадцать» // Цвет ликующий. М.: Молодая гвардия, 2006. С. 251.

2 Там же. С. 250.

3 Т.А. Лебедева (1900(2)–1996) впервые подписывает свои работы фамилией матери — Мавриной — после первой выставки своих работ в «Группе 13» в 1930 г.

4 Маврина Т.А. Наша коллекция. В сб. Памятники культуры. Новые открытия. 1979. Л.: Изд-во «Наука». 1980. С. 395-407.

5 Павел Дмитриевич Корин (1892–1967) — художник, собиратель. Родился в селе Палех в семье потомственного иконописца. Народный художник СССР.

6 Маврина Т.А. Наша коллекция. … С. 405.

7 Татьяна Маврина. Цвет ликующий. Дневники, Этюды об искусстве. М.: Молодая гвардия, 2006. С. 129.

8 Загорск. Рисунки и акварели Т.Мавриной. Л.: Художник РСФСР. 1968. С. 10.

9 Кузьмин Н.В. Любимый автор // Давно и недавно, М.: Советский художник, 1982. С. 26.

10 Кузьмин Н.В. Штрих и слово, Л.: Художник РСФСР. С. 160.

11 Там же. С. 161.

12 А.С.Пушкин. Эпиграммы. Художник Н.В.Кузьмин. М.: Художественная литература, 1979.

13 Т.А.Маврина. Пути-дороги. Л.: Художник РСФСР, 1980. С. 6.

14 Маврина Т.А. Москва. Сорок сороков. М.: Московские учебники, 2001. С. 10.

15 Загорск. Рисунки и акварели Т.Мавриной. Л.: «Художник РСФСР», 1968. С. 10.

16 Антонина Федоровна Софронова (1892–1966) — живописец, рисовальщик, работала также в области книжной иллюстрации. Михаил Константинович Соколов (1895–1954) — живописец, график, портретист, близкий друг Софроновой.

17 А.Софронова. Записки независимой. Дневники, письма, воспоминания. М.: Изд-во «Русский авангард», 2001. С. 306.

18 Цит. по Костин В. Татьяна Алексеевна Маврина. М.: Советский художник, 1966. С. 37.

19 Татьяна Маврина. Цвет ликующий…С. 74.

20 Загорск. Рисунки и акварели Т.Мавриной. С. 35, 64.

21 Пушкин А.С. Подражание Корану, VIII. «Торгуя совестью пред бледной нищетою». Полн.собр.соч. В 10 т. Т. 2. М.: Изд. АН СССР, С. 212.

22 Павлова Е.В. Коллекция Т.А.Мавриной // Коллекции Государственного музея А.С.Пушкина. М.: Московские учебники, 1999. С. 364.

23 Корней Иванович Чуковский (1882–1969) — поэт, писатель, литературный критик.

24 Кузьмин Н.В. Давно и недавно, М.: Советский художник,1982. С. 295.

25 Вера Федоровна Панова (1905–1973) — прозаик, драматург.

26 Речь, видимо, идет о рисунках Кузьмина к поэме Пушкина «Граф Нулин», первое издание которого появилось в 1957 г. с черно-белыми иллюстрациями, а второе — с цветными в 1959 г.

27 К.И.Чуковский написал о И.Северянине в статье «Футуристы». Петербург, 1922. (Чуковский К.И. Собр. соч. Т. 6. М.: 1969. С. 202-239).

28 Юрий Николаевич Тынянов (1894–1943) — писатель, литературный критик.

29 Тынянов Ю.Н. Малолетний Витушишников. М.: Художественная литература, 1966.

30 Терпигорев С.Н. (1841–1895). Оскудение [Очерки]. М.: Художественная литература, 1958). Илл. Н.В.Кузьмина.

31 Лесков Н.С. Левша. М., 1961.

32 Кузьма Прутков. Плоды раздумья. Л., 1962.

33 Храбрый Персей. Древнегреческая сказка. Рассказал К.Чуковский. Художник Н.Кузьмин. М.: Детская литература, 1964.

34 М.П.Сокольников (1898–1979) — искусствовед, зав. художественным отделом издательства «Academia» (1929–1937), автор монографии «Н.В.Кузьмин» (М.: Советский художник, 1961; 1-е изд. вышло в 1947 г.).

35 Имеется в виду книга «Штрих и слово».

36 Кузьмин в книге пишет о редакторах, которых «приставляли» к художнику, как гувернанток, которые должны были обращаться с ним «построже». «У семи нянек... или хотя бы у двух-трех редакторов ребенок вырастает не тем, каким думал выпустить его на суд взыскательный к своим опусам художник» (Кузьмин Н.В. Штрих и слово. М.: Художник РСФСР, 1966. С 69).

37 Иван Яковлевич Билибин (1871–1942) — художник, иллюстратор, сценограф.

38 Сергей Константинович Маковский (1877–1962) — художественный критик, издатель. В 1909 г. по его инициативе был основан журнал «Аполлон».

39 Ефим Яковлевич Дорош. (1908–1972) — прозаик, очеркист, автор послесловия «Художник и книга» // в кн.: Кузьмин Н.В. Штрих и слово. С. 1, 62-168.

40 Имеется в виду открытка с иллюстрацией А.Тюрина к повести «Левша» Н.С.Лескова.

41 Кузьмин Н.В. Мои встречи с Милашевским. // Давно и недавно. М.: Советский художник, 1982. С. 305.

42 Н.В.Кузьмин родился в г. Сердобске.

43 Алексей Петрович Боголюбов (1824–1896) — художник-маринист, основатель Художественного музея им. А.Н.Радищева (открыт в 1885) и Рисовального училища в Саратове.

44 Николай Александрович Бенуа (1901–1988) — сын и ученик А.Н.Бенуа, художник. С 1925 г. жил в Италии. Статья о Н.А.Бенуа была опубликована с портретом работы И.С.Глазунова.

45 Илья Сергеевич Глазунов (р.1930) — народный художник СССР.

46 Имеется ввиду стихотворение Э.Ф.Голлербаха.

47 Александр Николаевич Бенуа (1870–1960) — график, живописец, театральный художник, историк искусства и художественный критик, музейный деятель. Один из основателей и идейный руководитель художественного объединения «Мир искусства» и одноименного журнала.

48 Эрих Федорович Голлербах (1895–1942) — искусствовед, художественный критик.

49 Георгий Иванович Нарбут (1886–1920) — русский и украинский график, участник объединения «Мир искусства». Работы Нарбута (в основном иллюстрации и оформление книг) отличались четкостью контурного рисунка и выполнялись тушью и акварелью.

50 Константин Андреевич Сомов (1869–1939) — живописец, график, участник объединения «Мир искусства», один из основателей одноименного журнала.

51 Анна Петровна Остроумова-Лебедева (1871–1955) — график, участник объединения «Мира искусства». Мастер тоновой и цветной ксилографии и акварели.

52 Георгий Семенович Верейский (1886–1962) — художник, мастер графического портрета.

53 Александр Николаевич Волков (1886–1957) — художник-авангардист. В 1910 г. учился у Н.К.Рериха в его частной мастерской. Именно Рерих оказал самое большое влияние на судьбу Волкова.

54 Воспоминания о А.Н.Бенуа опубликованы В.А.Милашевским в его книге «Вчера, позавчера... Воспоминания художника». М., 1972 (2-е изд. было подготовлено изд-вом «Книга»,1989. С. 170-177.)

55 Милашевский В.А. Вчера, позавчера…Воспоминания художника. М., 1972.

56 «Речь» — ежедневная газета (1906–1917), во главе которой стоял П.Милюков.

57 Анна Алекссандровна Бенуа-Черкесова (1895–1984) — дочь А.Н.Бенуа, художница, жена художника Ю.Ю.Черкесова. Была секретарем Александра Николаевича, хранила его архив.

58 Илья Самойлович С.Зильберштейн (1905–1988) — литературовед, доктор искусствоведения. Инициатор и один из редакторов «Литературного наследства» (с 1931 г.). Передал в дар Музею частных коллекций собрание картин.

59 Намек на знаменитую арию Дона Базилио из оперы Россини «Севильский цирюльник» о клевете.

60 Цитата из романа А.С.Пушкина «Евгений Онегин» (гл. II строфа VI, в которой описывается поэт Владимир Ленский).

61 Соколова Н.И. (1938–1988) — искусствовед.

62 Мария Ивановна Машкова-Данилина — вторая жена художника И.И.Машкова, передавшая в музеи его картины после смерти художника.

63 Соколова Н.И. Кукрыниксы. М.: Академия художеств РСФСР, 1962.

64 Речь идет об эскизах к знаменитой постановке балета И.Стравинского «Петрушка», поставленного в период «Русских сезонов в Париже» в 1911 году.

65 Выставка работ А.Н.Бенуа (отца) и его сына Н.А.Бенуа (1901–1988).

66 Дочь критского царя Миноса Ариадна дала Тезею острый меч, чтобы убить Минотавра, и смотанную в клубок длинную нить, которая вывела его из лабиринта, где он сразился с Минотавром.

67 Андрей Дмитриевич Чегодаев (1905–1994) — искусствовед.

68 Сергей Аполлинариевич Герасимов (1885–1964) — живописец, народный художник СССР; Евгений Адольфович Кибрик (1906–1978) — график и живописец, народный художник СССР; Леон Владмимирович Сойфертис (1911–1996) — график, народный художник СССР.

69 Чегодаев А.Д. Антуан Ватто. М., 1963.

Жан-Антуан Ватто (1684–1721) — французский живописец и рисовальщик, основоположник стиля рококо).

70 Ле Нен (Lenain, Le Nain), французские живописцы, братья: Антуан (между 1600 и 1610–1648), Луи (между 1600 и 1610–1648), Матьё (между 1600 и 1610–1677). Работали в основном совместно. Авторы портретов крестьян и бюргеров, сцен крестьянского быта.

71 См. примеч. 58. Зильберштейн встречался с русскими эмигрантами в Париже, вел активные переговоры о передаче семейных меморий в советские музеи. Благодаря его деятельности были возвращены ценные и уникальные вещи, документы из семейных собраний.

72 Феликс Феликсович Юсупов (1887–1967) — князь, с 1919 г. в эмиграции, автор «Воспоминаний», которые были опубликованы в России только в 2000 г.

73 Валентин Александрович Серов (1865–1911) — живописец и график. Член Товарищества передвижных художественных выставок, «Мира искусства».

74 Даниил Борисович Даран (Райхман)(1894–1964) —художник, график, сценограф, рисовал пейзажи, портреты, жанровые композиции; много работал в техниках акварели, туши, офорта. Участник выставок «Группы 13».

75 Юлия Казимировна Полаймо — в 1950–1970-х гг. соседка О.Гильдебрандт по квартире на Невском; помогала ей по хозяйству.

76 Имеется в виду «Круг царя Соломона».

77 Мирра Абрамовна Немировская, автор будущей монографии «Художники группы «Тринадцать». (М., 1986.)

78 М.А.Цявловский (1883–1947) — ученый-пушкинист. Лучший знаток биографии Пушкина, под его руководством была составлена картотека для «Летописи жизни и творчества Пушкина». (Первый том этой книги вышел в 1951 г. после смерти М.А.Цявловского под редакцией его жены и продолжателя его работ — Т.Г.Цявловской (1897–1978).

79 Пушкин А.С. Евгений Онегин. М.: Детгиз, 1957.

80 Гоголь Н.В. Записки сумасшедшего. М.: ГИХЛ, 1960.

81 Речь идет о поэме А.С.Пушкина «Руслан и Людмила», к которой Т.Маврина делала иллюстрации.

82 Т.А.Маврина. Сказочная азбука. М.: Гознак, 1969.

83 Цявловская Т.Г. Рисунки Пушкина. М., 1970.

84 Кузьмин Н.В. Мое Захарово. Литературная Россия. 1971, 4 июня.

85 Кузьмин Н.В. Пушкин-рисовальщик. Новый мир / 1971. № 4. С. 250-252.

86 Сергей Михайлович Бонди (1891–1983) — ученый-пушкинист.

87 Цявловская Т.Г. Пушкин на юге / Труды Пушкинской комиссии. Т.2. Киев, 1961. С. 147-198.

88 Среди пушкинских эпиграмм есть одна, посвященная графине А.А.Орловой-Чесменской (1785–1848): Благочестивая жена / Душою богу предана / А грешной плотию / Архимандриту Фотию». Видимо, Кузьмина интересовал вопрос, насколько последние две строчки достоверны. (Пушкин А.С.. Эпиграммы. С. 89).

Фотий (1792–1838) — настоятель Юрьевского монастыря, с 1822 г. — архимандрит, благодаря покровительству гр. Орловой.

89 Михаил Павлович Алексеев (1896–1981) — литературовед, академик АН СССР (1958).

90 Амалия Ризнич (около 1803–1825) — дочь венского банкира, полунемка, полуитальянка. Весной 1823 г. она приехала с мужем, коммерсантом из Триеста, и матерью в Одессу, где познакомилась с Пушкиным. Поэт посвятил ей стихи: «Простишь ли мне ревнивые мечты» (1823), «Под небом голубым страны своей родной» (1826), «Для берегов отчизны дальней» (1830).

91 Вокруг Пушкина. Фрагменты из пушкиноведческих дневников М.А. и Т.Г. Цявловских / Наука и жизнь. 1971. №6, С. 66-76.

92 Виктор Владимирович Виноградов (1894/95–1969), языковед, литературовед, академик АН СССР (1946).

93 Илья Николаевич Голенищев-Кутузов (1904–1969) — поэт-переводчик, филолог.

94 В письмах Н.М.Малышева часто использовала монограмму «В.В.», обозначающую Виктор Владимирович < Виноградов>.

95 Александр Александрович Шахматов (1864–1920) — языковед, автор исследований по истории русского летописания.

96 Н.В.Кузьмин «Круг царя Соломона»; А.С.Пушкин «Евгений Онегин».

97 Мемориальный кабинет В.В.Виноградова был открыт в Пушкинском Доме.

98 М.Н.Воробьев (1787–1855). Осенняя ночь в Петербурге.1835. Холст, масло.

99 Француз Жан Луи Вуаль (1744–1803) — с 1780 года придворный художник малого двора (будущего императора Павла I). Известны несколько его портретов императора Павла Петровича.

100 Борис Васильевич Щербаков (1916–1995) — художник-пейзажист, народный художник СССР.

101 Петр Иванович Шаликов (1768–1852) — писатель и журналист, в течение 25 лет был редактором «Московских Ведомостей». Нет, кажется, ни одного писателя, деятельность которого вызывала бы столько насмешек и эпиграмм. Речь идет об эпиграмме А.С.Пушкина «Князь Шаликов, газетчик наш печальный» (Пушкин А.С. Эпиграммы. М.: Худ. лит., 1979. С. 111).

102 Пушкин А.С. Евгений Онегин. М.: Худ. лит., 1975.

103 Яков Михайлович Смоленский (1920–1995) — актер, чтец.

104 Пушкин А.С. Граф Нулин. М.: Художественная литература, 1967 (миниатюрное издание).

Т.А.Маврина. Автопортрет. 1934. Бумага, акварель

Т.А.Маврина. Автопортрет. 1934. Бумага, акварель

Н.В.Кузьмин. Автопортрет. 1930. Бумага, акварель

Н.В.Кузьмин. Автопортрет. 1930. Бумага, акварель

Шкаф-комод с сюжетами городецкой росписи, выполненной Т.А.Мавриной. Россия. Середина ХХ века. Дерево, роспись

Шкаф-комод с сюжетами городецкой росписи, выполненной Т.А.Мавриной. Россия. Середина ХХ века. Дерево, роспись

М.А.Врубель. Декоративное блюдо-панно «Садко в гостях у морского царя». Гончарная мастерская в Абрамцеве. 1900-е годы

М.А.Врубель. Декоративное блюдо-панно «Садко в гостях у морского царя». Гончарная мастерская в Абрамцеве. 1900-е годы

Икона «Восхождение Ильи Пророка», с клеймами. Ростовская школа. XVI век. Дерево, левкас, темпера

Икона «Восхождение Ильи Пророка», с клеймами. Ростовская школа. XVI век. Дерево, левкас, темпера

Кокошник. Каргопольский уезд Олонецкой губернии. Начало ХIХ века. Золотное шитье «по карте», низание речным жемчугом и бисером, ткачество.

Кокошник. Каргопольский уезд Олонецкой губернии. Начало ХIХ века. Золотное шитье «по карте», низание речным жемчугом и бисером, ткачество.

Чепец. Центральные губернии (Костромская?). ХIХ век. Золотное шитье, украшение металлическими блестками и узкими латунными полосками.

Чепец. Центральные губернии (Костромская?). ХIХ век. Золотное шитье, украшение металлическими блестками и узкими латунными полосками.

Сборник. Нижегородская губерния. Начало ХIХ века, Бархат, вышивка золотной нитью в прикреп «по карте» и пряденой золотой нитью

Сборник. Нижегородская губерния. Начало ХIХ века, Бархат, вышивка золотной нитью в прикреп «по карте» и пряденой золотой нитью

Епанечка (женская верхняя одежда). Россия. Конец ХVIII века. Ткачество, кружево из золотных нитей, набивной ситец

Епанечка (женская верхняя одежда). Россия. Конец ХVIII века. Ткачество, кружево из золотных нитей, набивной ситец

Секретер Н.В.Кузьмина. Россия. Вторая половина ХIХ века. Красное дерево, резьба

Секретер Н.В.Кузьмина. Россия. Вторая половина ХIХ века. Красное дерево, резьба

Горка с игрушками из коллекции Т.А.Мавриной. Россия. Первая треть ХIХ века. Орех, резьба, латунь

Горка с игрушками из коллекции Т.А.Мавриной. Россия. Первая треть ХIХ века. Орех, резьба, латунь

Т.А.Маврина. В гостях у Н.Величко. 1934. Бумага, смешанная техника

Т.А.Маврина. В гостях у Н.Величко. 1934. Бумага, смешанная техника

Т.А.Маврина. Обнаженная в желтой шляпке. 1930-е годы. Бумага, акварель

Т.А.Маврина. Обнаженная в желтой шляпке. 1930-е годы. Бумага, акварель

Т.А.Маврина. Плакун-трава. 1983. Бумага, гуашь

Т.А.Маврина. Плакун-трава. 1983. Бумага, гуашь

Т.А.Маврина. Даран с мамой. 1934. Бумага, акварель

Т.А.Маврина. Даран с мамой. 1934. Бумага, акварель

Т.А.Маврина. Арханово. 1964. Бумага, смешанная техника

Т.А.Маврина. Арханово. 1964. Бумага, смешанная техника

Н.В.Кузьмин. 1950-е годы

Н.В.Кузьмин. 1950-е годы

Н.В.Кузьмин. Пушкин в Михайловском. 1935. Бумага, тушь, перо

Н.В.Кузьмин. Пушкин в Михайловском. 1935. Бумага, тушь, перо

Н.В.Кузьмин. Пушкин с женой. 1930. Бумага, тушь, перо, акварель

Н.В.Кузьмин. Пушкин с женой. 1930. Бумага, тушь, перо, акварель

Н.В.Кузьмин. Иллюстрация к роману А.С.Пушкина «Евгений Онегин». Пушкин в Одессе. 1930. Бумага, тушь, перо, акварель

Н.В.Кузьмин. Иллюстрация к роману А.С.Пушкина «Евгений Онегин». Пушкин в Одессе. 1930. Бумага, тушь, перо, акварель

Н.В.Кузьмин. Иллюстрация к поэме А.С.Пушкина «Граф Нулин». Граф Нулин и Наталья Павловна. 1957. Бумага, акварель, тушь, перо

Н.В.Кузьмин. Иллюстрация к поэме А.С.Пушкина «Граф Нулин». Граф Нулин и Наталья Павловна. 1957. Бумага, акварель, тушь, перо

Н.В.Кузьмин. Иллюстрация к эпиграмме А.С.Пушкина «Мне жаль великия жены». 1977. Бумага, тушь, перо, цветной карандаш

Н.В.Кузьмин. Иллюстрация к эпиграмме А.С.Пушкина «Мне жаль великия жены». 1977. Бумага, тушь, перо, цветной карандаш

Открытка Н.М.Малышевой-Виноградовой к Н.В.Кузьмину. 25.04.1983

Открытка Н.М.Малышевой-Виноградовой к Н.В.Кузьмину. 25.04.1983

Письмо А.Т.Твардовского к Н.В.Кузьмину. 28.04.1963

Письмо А.Т.Твардовского к Н.В.Кузьмину. 28.04.1963

Открытка академика В.В.Виноградова к Н.В.Кузьмину. 27.04.73

Открытка академика В.В.Виноградова к Н.В.Кузьмину. 27.04.73

Письмо академика Д.С.Лихачева к Т.А.Мавриной. 10.02.1979

Письмо академика Д.С.Лихачева к Т.А.Мавриной. 10.02.1979

 
Редакционный портфель | Подшивка | Книжная лавка | Выставочный зал | Культура и бизнес | Подписка | Проекты | Контакты
Помощь сайту | Карта сайта

Журнал "Наше Наследие" - История, Культура, Искусство




  © Copyright (2003-2018) журнал «Наше наследие». Русская история, культура, искусство
© Любое использование материалов без согласия редакции не допускается!
Свидетельство о регистрации СМИ Эл № 77-8972
 
 
Tехническая поддержка сайта - joomla-expert.ru