Михаил Красилин

Натюрморты Михаила Иванова

Михаил Иванов (1927–2000) входит в плеяду крупнейших русских художников второй половины ХХ века. С его именем связаны активные действия так называемых шестидесятников, которые во многом способствовали освобождению современной живописи от догматического и идеологического давления ныне ушедшего политического режима. Художник всегда шел собственным путем, посвятив свое творчество осмыслению художественного облика Москвы. Его пейзажи отличаются исключительным авторским видением, абсолютным, только ему присущим индивидуальным почерком. Картины художника однозначно узнаваемы. Будучи яркой общественно значимой личностью, Иванов никогда не использовал в своем творчестве социально звучащие элементы. Его, собственно, никогда не интересовала внешняя сторона избранной темы. Московские закоулки, воспетые им, порою трудно соотнести с конкретными реалиями. Живописца всегда привлекал дух, аура родного города. Любой пейзаж мастера всегда представал Москвой изнутри. Живопись Иванова насыщена только Москве присущим ароматом. В сложных колористических напластованиях мастера рождался ментальный образ великого города.

Однако Иванов никогда не замыкался в узких границах основной своей темы. В его наследии мы найдем блестящие живописные отражения путешествий по России, Средней Азии, Израилю, Франции, Бельгии, Венгрии. Большинство таких работ практически впервые в значительном объеме были показаны на недавних посмертных выставках. Художник для нас предстал в совершенно новом ракурсе, вновь подтверждая статус одного из значимых живописцев (пейзажистов) нашего времени.

Отдавая предпочтение московскому пейзажу, Михаил Иванов время от времени обращался к жанру натюрморта. Созданные им композиции, при всей своей малочисленности, оказались столь значимыми в образном и живописном отношении, что ныне трудно представить себе наследие мастера без них в целом. Трудно сказать, ставил ли себе Иванов какие-либо декоративные задачи, по-видимому — нет. Анализируя всю группу, можно лишь предположить, что они были той художественной лабораторией художника, в которой чисто исследовательские цели по своим результатам переросли ранее установленные границы. Эти произведения образуют собой две условные неравные группы. К первой можно отнести натюрморты шестидесятых годов, в которых наглядно предстает формировавшаяся молодыми художниками программа так называемого сурового стиля. На этом начальном этапе своего творческого пути натюрморт стал для Иванова своеобразной аскетической рефлексией социального характера («Столик», 1963; «Натюрморт с кофейником», 1963; «Натюрморт с газетой “Правда”», 1964). Своеобразная жесткость ограниченного набора предметов, «приправленная» живописными изысками сезаннистского толка, явно выделялась конкретной целенаправленностью. Тончайшие валерные переливы, образующие глубину в двухмерном пространстве холста, уравновешены конструктивностью изображенных элементов, в которых доминирует материальное синкретическое начало. Документальным свидетельством поиска нового идеала в картинах этого жанра может служить изображение «единственной» газеты страны на одной из работ, которое можно рассматривать в качестве фиксации уходящего периода «оттепели» и надежд, возлагавшихся на него. Этот натюрморт 1964 года по своему образному содержанию напоминает близкие по духу произведения ряда художников двадцатых годов.

«Натюрморт с маками» 1968 года в какой-то степени является поворотным в творчестве Михаила Иванова. Его можно считать второй группы в рамках этого жанра. Заметно, что художник уходит от жесткой сдержанности более ранних работ. Явно наметилась тенденция к разработке и обогащению живописного языка. Усиление роли красочной массы с колористическими акцентами становится доминирующим. Они уже проявились в серии израильских работ. И, вглядываясь в небольшие участки холстов Иванова, не можешь не поражаться способностью художника насыщать каждый квадратный сантиметр живописной волнующей плотью. Трепещущие нюансы розовых, красных, фиолетовых и других оттенков маков, которые мог создавать только Иванов, Бог знает какими движениями кисти вплетены они в контекст всего полотна.

Надо сразу отметить, что Иванову чужда изначально декоративная суть натюрморта. Осознанно или нет в произведениях художника самого отвлеченного «фигуративного» жанра отсутствует украшательское начало. Импульсивная художническая реакция на цветовое пятно в процессе работы наполнялась более глубоким содержанием. Нагруженность холста сложными сочетаниями красочных масс придает натюрмортам Иванова принципиально иное значение, перерастая в некую драму цвета. Наиболее отчетливо эта тенденция, с несомненным философическим оттенком, проявляется в «Анемонах из Иерусалима» (1996; частное собрание). Цветовая гамма в «Маках» (1996) отличается особой динамикой, представая в конкретном наступательном развитии. Алые всполохи цветочных лепестков создают максимум внутреннего напряжения.

Натюрмортная страница в наследии Михаила Иванова невелика. Составляющие ее произведения накапливались в багаже художника в течение всей его жизни. И создание их было всегда скорее делом творческого случая, чем заранее продуманной программой. Порою они не появлялись годами, а порою, как это было в 1996 году, сразу было написано несколько замечательных работ. Но, независимо от времени их появления, все натюрморты образуют поразительно качественный ряд произведений, которые по своим живописным достоинствам не только не уступают полотнам основного направления творчества Михаила Иванова, но и достойно сосуществуют с ними, образуя своеобразную и весьма значимую параллель.