Журнал "Наше Наследие"
Культура, История, Искусство - http://nasledie-rus.ru
Интернет-журнал "Наше Наследие" создан при финансовой поддержке федерального агентства по печати и массовым коммуникациям
Печатная версия страницы

Редакционный портфель
Библиографический указатель
Подшивка журнала
Книжная лавка
Выставочный зал
Культура и бизнес
Проекты
Подписка
Контакты

При использовании материалов сайта "Наше Наследие" пожалуйста, указывайте ссылку на nasledie-rus.ru как первоисточник.


Сайту нужна ваша помощь!

 






Rambler's Top100

Музеи России - Museums of Russia - WWW.MUSEUM.RU
   
Подшивка Содержание номера "Наше Наследие" № 77 2006

С.Викторов

 

«Все прочее — литература…»

 

Литературная жизнь России 1920-х годов : события, отзывы современников, библиография : [в 6 т.] / сост.: Л. Е. Борисовская, О. В. Быстрова, А. Ю. Галушкин (отв. ред.) [и др.]. — М. : ИМЛИ РАН,
2005–    . Т. 1 : в 2 ч. — 2005. — 1000 экз.

Ч. 1 : Москва и Петроград, 1917–1920 гг. — 766 с. : ил.

Ч. 2 : Москва и Петроград, 1921–1922 гг. — 704 с. : ил.

 

В строке из верленовского «Искусства поэзии» в переводе Бориса Пастернака, вынесенной в заголовок, под «литературой» поэт подразумевал надуманное, рассудочное, сиюминутное псевдоискусство — в отличие от подлинного, вечного. Вместе с тем, гипертрофированный литературоцентризм — один из феноменов недавнего российского коллективного сознания. В своем роде, это уникальное явление. Если на Западе к силе слова сложилось достаточно снисходительное отношение, когда «литератор пописывает, а читатель почитывает», то в СССР, ликвидировавшем неграмотность, в условиях жесткой регламентации институтов общественного мнения и подавления гражданских свобод литература заместила в массовом сознании религию, философию, историю, политологию…

Таким образом, литературная хроника Советской России 1920-х годов, первый том которой в 2-х книгах недавно увидел свет — издание, необходимое специалистам практически всех отраслей гуманитарного знания, — не только историкам литературы, но и политологам, философам, историкам общественной жизни, религиоведам. Возможно, рациональное зерно найдут в ней и географы.

Предыдущие попытки подобных изданий, как пишет в предисловии А.Ю.Галушкин, «…были больше полем для идеологической конъюнктуры, чем предметом научного анализа, а история изучения и описания этой эпохи ярко демонстрирует историческую относительность и текучесть научных критериев». Весьма сложной оказалась принципиальная задача определения на весах истории значимости того или иного факта литературной жизни. Ведь фиксировать события с установкой «на исчерпывание», подобно тому, как это делается в персональных летописях жизни и творчества (т.е. учет всех данных биографии автора, его произведений, как законченных, так и незавершенных, как изданных, так и неизданных: зарождение замысла, первые наброски, дальнейшие стадии работы; сохранившейся переписки, прижизненной критики, упоминаний в печати, переписке и воспоминаниях современников и т.п.) — в работе, посвященной литературной жизни писательского сообщества в целом, невозможно. Выход был найден в опоре на «ценностные ориентиры» современников — участников литературного процесса тех лет. Подход чисто формальный, но именно он, как пишет автор предисловия «…позволил придать описанию литературной жизни того времени системный характер и избежать основных опасностей, с которыми сталкивается отечественная историко-литературная наука: ретроспективной “классикализации” и бессистемной историзации случайно попавших в поле зрения исследователя фактов». Сказано достаточно витиевато, однако если обратиться к указателю имен, то, даже не затрудняясь точным подсчетом частоты упоминаний, а лишь на взгляд определяя высоту столбца номеров страниц, можно сделать любопытные наблюдения. На первом месте стоит не столько писатель (хоть он и был таковым), сколько, в первую очередь, политический деятель — нарком просвещения А.В.Луначарский. Затем идут Горький, Блок, Бальмонт, Белый, Брюсов, Есенин, Маяковский. Но дальнейшее сопоставление дает несовпадающие с современной шкалой «престижности» результаты. Так, например, лишь немного уступают названным выше по количеству упоминаний В.Д.Александровский, М.П.Герасимов, Н.Н.Захаров-Мэнский, В.Т.Кириллов, П.С.Коган, С.А.Родов, И.Н.Розанов, П.И.Лебедев-Полянский (глава тогдашней цензуры), Т.Г.Мачтет и прочие. Многие из этих последних — настоящие профессиональные литераторы, но так называемый индекс цитируемости у них был выше, чем у Хлебникова и Малевича, Цветаевой и Шмелева, поскольку время и собственные усилия возвели их в руководители «литературного процесса».

Приведем в этой связи любопытный фрагмент из дневника жившего в кладбищенском подвале Новодевичьего монастыря Б.А.Садовского, где он описывал гражданскую панихиду на могиле В.Я.Брюсова. Происходила она в пятилетие со дня смерти Брюсова, 26 сентября 1929 г., но перечисленные Садовским советские литераторы и критики фигурируют в рецензирумом томе литературной хроники 1917–1922 гг.:

«Начались речи. Первый Рачинский, говоривший когда-то над гробом Соловьева. О, жалкий старикашка! О, пустейший из пустых!

Затем резкий еврейский акцент какого-то Рощина (Гроссмана?). Еще речь, стишки. Вот она, гражданская панихида.

Во всех фигурах есть какая-то пришибленность, ободранность. Я не говорю о величии, которое дается только породой, не об изяществе, — результат воспитания, — в этих людях, стадно толпившихся вокруг безвкусной могилы бездарного стихотворца (оценка, свидетельствующая о далеких от объективности взглядах.С.В.) и слушавших, неизвестно зачем, набор утомительных пошлостей, было что-то сверхчеловеческое, какой-то сам по себе любопытный и поучительный букет идеальной лакейщины. Я думаю, их праотец Смердяков с негодованием бы от них отрекся. Ведь Смердяков читал библию, уважал по-своему культуру, понял идею сверхчеловека, даже сумел повеситься. Во сколько раз он выше Рачинского!

Чего стоят фигуры Мачтета, Локса, Рогачевского! Особенно противен Мачтет!» (НИОР РГБ. Ф.669. Кар. 1. Д.12).

В обеих книгах 1-го тома всего около полутора тысяч страниц. Они посвящены описанию событий с 25 октября 1917 г. по 31 декабря 1922 г. — от Октябрьской революции до первого года нэпа, и только в двух столицах: Петрограде и Москве. Всего же издание задумано исключительно широко: шесть томов, из которых первые три опять-таки ограничатся географическими рамками Москвы и Петрограда (том 2 — 1923—1926 гг., том 3 — 1927—1929 гг.), тома 4 и 5 — литературной жизнью российских регионов, в том числе и находившихся вне пределов советской власти «новых государственных образований времен Гражданской войны», как сказано в предисловии.

Потребность в подобном издании для специалистов очевидна. Предпринимавшиеся в прошлом попытки издания хроник литературной жизни СССР с 1958 по 1994 г., перечисленные в предисловии, выполняют свою задачу лишь частично, хотя и дополняют друг друга. Конечно, как метко заметил Козьма Прутков, никто не в силах объять необъятного: трудоемкость создания хроники с параметрами, заданными в рецензируемом издании, чрезмерно велика; успешный результат возможен лишь при сплоченной работе большого коллектива. Образ энтузиаста-одиночки, расписывающего вручную в течение своей жизни картотеку, здесь не подходит. Назовем участников этой работы: редактор Е.И.Дворецкая, составители — Л.Е.Борисовская, О.В.Быстрова, А.Ю.Галушкин, Л.Г.Голубева, Г.А.Гриханова, В.А.Дроздков, К.М.Поливанов, С.И.Субботин, Г.П.Трефилова, О.М.Ушакова, О.С.Фигурнова, Т.И.Янкевич. Кроме того, в предисловии выражена персональная благодарность каждому из более чем 127-ми историков, литературоведов, библиотечных работников и др., среди которых не только российские, но и специалисты из Украины, Казахстана, Грузии, Германии, США, Англии, Израиля, Литвы, Латвии, Эстонии и Финляндии, оказавшие помощь составителям издания.

В хронике просмотрена и описана практически вся периодическая печать Москвы и Петрограда, содержавшая литературные материалы. Зарубежные русскоязычные издания использовались эпизодически, кроме тех, которые находились на дотациях советской власти и где печатались в основном советские авторы, как, например, Михаил Булгаков (берлинская «Накануне», менее известные берлинский же «Новый мир», рижский «Новый путь», гельсингфорсский «Путь»).

При работе с архивами приоритет отдавался официальным, в значительной степени до недавнего прошлого засекреченным материалам. Среди них — своеобразные X-files советской литературы: фонды Отдела агитации и пропаганды ЦК РКП(б), Политбюро, Оргбюро и Секретариата ЦК РКП(б), политотдела Государственного издательства, игравшего до образования в 1922 г. Главлита роль главного цензурного органа страны, и т.д.

Личные архивные фонды писателей использовались, преимущественно, в виде дневников; эпистолярия обследовалась только фрагментарно, а мемуарные источники не привлекались вообще. В томе используется научная литература, вышедшая до 2002 г., за исключением материалов публикаций 2003 г., основанных на рассекреченных ФСБ материалах о высылке на «философских пароходах» интеллигенции в 1922 г. О предполагаемой возможности пополнять новейшими данными интернетовскую версию справочника скажем ниже.

В качестве примера того, как литература сплеталась с политикой, приведем, в сокращении, образец только одной записи литературной хроники 1918 г.

«Авг., 30; Петроград, Москва.

Убийство председателя Петроградской ЧК М.Урицкого поэтом Л.Каннегисером.

В этот же день в Москве — покушение Ф.Каплан на В.Ленина. <…>

Некрологи и откл. на расстрел Л.Каннегисера: Л.Н. [Никулин Л.] Поэт Леонид Каннегисер // Зритель (К<иев>). № 3; В.П. [Португалов В.?] // Камена (Х<арьков>). 1919. № 2 <…>

Из телеграммы М.Горького и М.Андреевой В.Ленину (от 31 авг.): “Ужасно огорчены, беспокоимся, сердечно желаем скорейшего выздоровления, будьте бодры духом” (Изв. 3 сент.).

Из письма А.Свирского (от 2 сент.): “Разрешите на страницах вашей газеты мне, старому писателю, стоящему вне всякой политики, выразить волнующее меня чувство негодования против тех, кто поднял руку на жизнь гениального борца за справедливость Владимира Ильича Ленина” (Там же).

Из телеграммы Союза советских журналистов: “С трепетом ждем Вашего выздоровления. Безоговорочно отдадим жизнь за Вас и за наше общее дело. С врагами борьба без пощады и сантиментов” (Там же. 4 сент.).

Из дневника Н.Мендельсона (от 31 авг.): “Ленин действительно ранен. Призывы к мести. Никогда не верил в террор — народовольческий, эсеровский, большевицкий — всякий. Судьбы России решаются на Западе, в великой борьбе англо-французов и германцев, а не российскими бомбами и револьверами!” (РГБ. 165. 1. 2).

Из “Черной тетради” З.Гиппиус: “…произошло, наконец, убийство Урицкого (студ<ент> Каннегисер) и одновременно ранение — в шею и грудь — Ленина. Урицкий умер на месте, Ленин выжил и сейчас поправляется. Большевики на это ответили тем, что арестовали 10 000 человек… Арестовывали под рядовку, не разбирая. С первого разу расстреляли 512, с официальным объявлением и списком имен. Затем расстреляли еще 500 без объявления. Не претендуют брать и расстреливать виноватых, нет, они так и говорят, что берут ‘заложников’, с тем, чтобы, убивая их косяками, устрашить количеством убиваемых. Объявили уже имена очередных пятисот, кого убьют вскоре… Нет ни одной буквально семьи, где бы не было схваченных, увезенных, совсем пропавших…” (Гиппиус З. <Дневники: В 2 кн.>–2. С. 139-140)».

А вот пока не публиковавшаяся запись из третьего тома дневника Михаила Кузмина (готовится к изданию), датированная 31 августа 1918 г., где говорится об аресте его спутника и близкого друга Л.И.Каннегисера Юрия Юркуна:

«Я еще спал, слышу шум. Обыск. Начали с Юр. комнаты. Вероника Карловна <мать Юркуна> волновалась. Пью чай. Опоздал в лавку. Вдруг говорит: “Юр. увели”. Бегу. Сидит следователь, красноармейцы. “Юр., что это?” — “Не знаю”. Арестовывающие говорят, что ненадолго, недоразумение. Забрали роман и какие-то записки. “Что это?” — “Листочки, которые я писал”. Я вовек не забуду его улыбающегося, растерянного, родного личика, непричесанной головы. Я не забуду этого, как не забуду его глаз в Селект-отеле. Сколько страданий ему. И за что? Побежал к Ляндау. Оказывается, Урицкого убил Леня Каннегисер. Отмстил за расстрел Перельцвейга. Все родные арестованы. <…> К Олет <Судейкиной>, у нее хорошая квартира, но ни Артура <Лурье>, ни Луначарского, никого нет. Всё как во сне. Господи, Господи, Юр., милый. Куда я еще бегал. К <Натану> Альтману: холоден и официален. Всё, мол, пустяки. Хороши пустяки, жид пархатый! Посылку не приняли. Нету в списках. Смотрел списки. Нет. Но сколько знакомых. Поехал к Шайкевичу. Чудный день, но все мне померкло. Что-то говорили. <…> Плакал едучи. Смотрел публику; ясно, но как во сне. Вот когда сказывается, как близок мне человек. Вечером Вероника Карловна бедовала. Пила чай. Сбегал к Ляндау. Там Каплун <Борис Гитманович, кузен М.С.Урицкого> в панике. Горький хлопотать отказался и думает, что я сам сижу. Горько ужасно, а ему-то! Мамаша все вспоминала, как Юр. задумывался и тосковал, как перед бедой!» (РГАЛИ. Ф.232. Оп. 1. Д.57).

Составители обещают: «Проект предполагается осуществить и в электронной форме. Электронное издание планируется реализовать на CD-Rome и в Интернете в виде пополняемой гипертекстовой базы данных». Хочется надеяться, что это пожелание не останется в области благих намерений: пользоваться справочником тогда стало бы удобней. К тому же количество вводимых в научный оборот источников неизбежно будет со временем возрастать, а пополнять интернетовскую версию легче, чем выпускать печатные дополнения и уточнения. Так, в упомянутом третьем томе дневника Кузмина, когда он выйдет в издательстве Ивана Лимбаха, можно будет прочесть в записи от 13 декабря 1922 г.: «Рассказы <О.Н.Арбениной-Гильдебрандт> о вчерашнем вечере Серапионов. Лунц каялся, Тихонов за ней следил и т.п.» (РГАЛИ. Ф.232. Оп. 1. Д.62). Этот вечер «Серапионовых братьев» в хронике не зафиксирован…

Разумеется, книжные тома этого достойного издания должны занять свое место на полках публичных библиотек и в собраниях заинтересованных лиц.

Литературная жизнь России 1920-х годов. Т. 1 : в 2 ч. М. : ИМЛИ РАН, 2005

Литературная жизнь России 1920-х годов. Т. 1 : в 2 ч. М. : ИМЛИ РАН, 2005

 
Редакционный портфель | Подшивка | Книжная лавка | Выставочный зал | Культура и бизнес | Подписка | Проекты | Контакты
Помощь сайту | Карта сайта

Журнал "Наше Наследие" - История, Культура, Искусство




  © Copyright (2003-2018) журнал «Наше наследие». Русская история, культура, искусство
© Любое использование материалов без согласия редакции не допускается!
Свидетельство о регистрации СМИ Эл № 77-8972
 
 
Tехническая поддержка сайта - joomla-expert.ru