Наталия
Преснова
Все Аргуновы
Двум юбилеям — 275-летию со
дня рождения русского крепостного художника Ивана Петровича Аргунова и
235-летию со дня рождения его сына — живописца Николая Аргунова была посвящена
выставка произведений И.Аргунова и его сыновей Николая и Якова, проходившая в
Государственной Третьяковской галерее в Москве в сентябре — ноябре 2005 года. В
ее подготовке приняли участие крупнейшие музеи Москвы и Санкт-Петербурга:
Государственная Третьяковская галерея, Государственный Русский музей, Государственный
Эрмитаж, Государственный Исторический музей, музеи-усадьбы «Кусково» и
«Останкино». Участниками выставки явились также художественные музеи Астрахани,
Самары, Новгорода, Ростова, Барнаула, а каталога — картинные галереи Киева,
Минска, Баку, Еревана, Ташкента. Впервые на выставке были также представлены
произведения Аргуновых из частных московских коллекций.
Крепостными крестьянами
Аргуновыми владел сначала князь А.М.Черкасский, а с 1743 года — граф
П.Б.Шереметев, к которому они перешли в качестве приданого его жены, княжны
В.А.Черкасской. Шереметевы принадлежали к одному из самых именитых и знатных
русских дворянских родов, вписавших свои имена в историю России.
Борис Петрович Шереметев
(1652–1719) прославил себя ратными подвигами, став в России первым
генерал-фельдмаршалом. Получив от Петра I также первый в России
графский титул, он явился основателем графской линии рода Шереметевых. Был не
только участником всех крупных сражений со шведами в Северной войне, но и
исполнял дипломатические миссии. Известно его путешествие на Мальту, где его
посвятили опять же в первые русские кавалеры ордена св. Иоанна Иерусалимского.
Его сын, граф Петр Борисович
(1713–1788), проявил себя на придворной службе: обер-камергер, сенатор, кавалер
многих российских орденов. Кроме того, коллекционер, меценат, устроитель
увеселительной резиденции в Кускове, неоднократно принимавший там Екатерину II.
Любитель искусств, поощрявший крепостные таланты, именно он был патроном Ивана
Аргунова.
Его сын, граф Николай
Петрович (1751–1802), известен своей благотворительностью: основанием
Странноприимного дома в Москве и богадельни в Петербурге, жертвованием церквям
и монастырям. Главной его страстью был театр, который он построил в Останкине,
оборудовав по последнему слову техники. Почитатель музыки и живописи, граф
способствовал развитию таланта Николая Аргунова, дал вольную художнику и его
брату Якову.
Шереметевские крепостные
мастера Аргуновы славно потрудились на ниве русской художественной культуры
середины ХVIII — начала ХIХ века. Известно несколько
имен представителей этой талантливой семьи: Алексей Аргунов — «урных дел
мастер» (каменщик, лепщик), архитектор Федор Аргунов, один из создателей
дворцово-паркового ансамбля в Кускове и Фонтанного дома в Петербурге;
двоюродные братья живописцы Федор Леонтьевич и сам Иван Петрович, а также три
его сына: архитектор Павел, участвовавший в постройке Останкинского
дворца-театра, и художники-портретисты Николай и Яков. Нередко пути художников
и архитекторов Аргуновых пересекались над созданием одних и тех же памятников.
Все важные события в жизни Аргуновых были связаны с
определенными фактами биографии их владельцев, и в этом смысле можно сделать
интересные сопоставления. Так, например: в 1749 году граф П.Б.Шереметев строит
в Кускове первый каменный парковый павильон Голландский домик — Иван Аргунов
создает свое первое произведение, икону Иоанна Дамаскина, для церкви
Царскосельского дворца. Владельцы получают придворные звания и награды —
живописцы пишут их портреты, отражая новые знаки отличия. В день воцарения
Екатерины II в 1762 году граф
П.Б.Шереметев назначен присутствовать в Сенате — в этом же году Иван Аргунов
исполняет парадный портрет императрицы для Сената (ныне в ГРМ), созданный по
памяти, — крепостным художникам не разрешалось портретировать коронованных
особ.
Граф Н.П.Шереметев в 1797
году, по воцарении Павла I, был пожалован в гофмаршалы
и награжден орденом св. Андрея Первозванного. Николай Аргунов пишет парадный
портрет Павла I для Останкина к торжественному приему императора. «На
задней стене патрет императора Павла
Перваго в золоченой большой резной раме, с верху оной рамы резные золоченые
орел держащей вензель, по сторонам капитель, цыркуль, наугольник, политра и
кисточки и спущенная гирлянда, в низу книга Законов, весы, шпага, змей,
держава, раму поддерживают два льва, во рту их по кольцу с цепями» — так
оригинально описан портрет в нарядной раме в архивном источнике. В 1801 граф
Н.П.Шереметев тайно венчается со своей крепостной актрисой
П.И.Ковалевой-Жемчуговой в церкви Симеона Столпника в Москве на Поварской,
переезжает в Воздвиженский дом. Николай Аргунов послан в дом на Воздвиженку для
отделочных работ, исполняет портреты П.И.Ковалевой-Жемчуговой, в красной шали
(1801–1802) и в полосатом халате (1803; оба — в Кускове).
И.П.Аргунов принадлежит к
славной плеяде русских портретистов середины ХVIII века, которые подготовили
блестящий расцвет портрета во второй половине ХVIII века, представленный
именами Ф.С.Рокотова, Д.Г.Левицкого и В.Л.Боровиковского.
Самое раннее упоминание об
Иване Аргунове содержится в мемуарах его современника, видного деятеля Академии
наук Якоба Штелина. В своих «Записках об изящных искусствах в России» автор
отмечает, что «Иван Аргунов превосходно преуспел, особенно в портретах в лучшем
вкусе и изрядно обогатил графскую галерею»1. На протяжении ХIХ века
имена Ивана и Николая Аргуновых встречаются в известных справочных изданиях и
словарях Д.А.Ровинского, Н.П.Собко, А.И.Успенского2, содержащих
краткие биографические сведения о художниках. Дальнейшее накопление материалов
о них относится к началу ХХ века, периоду, связанному с деятельностью журналов
«Старые годы» и «Столица и усадьба». Особое место здесь занимают статьи
Н.Н.Врангеля, в частности «Помещичья Россия», которая, помимо освещения истории
русских дворянских усадеб, посвящена творчеству крепостных мастеров.
Характеризуя живопись крепостных художников как «немузейную» и «негалерейную»,
а декоративную, автор среди прочих имен выделяет Ивана и Николая Аргуновых,
исполнителей многих кусковских портретов, отмечая, что на формировании их
мастерства сказались «культурное отношение к ним их владельцев и серьезная
художественная школа, которую они прошли»3. И хотя в литературе
этого времени нередко отмечается подражательный характер творчества Ивана
Аргунова и его зависимость от западноевропейского искусства, отдельные авторы
подчеркивают его оригинальное мастерство. Так, С.Маковский в своей статье
«Русские комнаты», посвященной выставке «Старых годов», пишет: «Русские
художники не проиграли от соседства с иностранцами! Они оказались скромными, не
блестящими, не великими, но подлинными и самобытными мастерами. Между
портретистами Запада я не знаю никого, кто бы напоминал Ивана Аргунова…
бесхитростное проникновение в живую природу, говорящее о самостоятельном искании
форм и красок»4.
В очерке В.К.Станюковича
«Крепостные художники Шереметевых», вышедшем в 1920-х годах и построенном на
новых архивных документах, впервые делается попытка дать беглый обзор
творчества Ивана и Николая Аргуновых и определить их роль в русском искусстве.
Автор называет их «пионерами, на долю которых выпало восприять заморское
искусство, преломить его сквозь свою неяркую среду и дать плоды, положившие
начало новой русской живописи»5. До сегодняшнего дня фундаментальным
исследованием является монография Т.А.Селиновой об Иване Аргунове, в которой
автор впервые систематизирует произведения художника, дает представление об
эволюции его творчества и составляет список его работ6.
В ходе подготовки выставки
экспертами наших ведущих российских музеев И.Е.Ломизе (ГТГ),
С.В.Римской-Корсаковой и В.Н.Петровой (ГРМ), Л.П.Вязьменской (ГЭ) была
проведена экспертиза ряда портретов, результаты которой позволили изменить
авторство и датировку сомнительных полотен.
Иван Петрович Аргунов (1729–1802)
Иван Аргунов рос и воспитывался в Петербурге, в
семье своего дяди Семена Михайловича Аргунова, так как, вероятно, его родители
рано умерли. С.М.Аргунов — дворецкий князей Черкасских, а затем управитель
графов Шереметевых, долгие годы ведал Миллионным домом, где прошла
бóльшая часть жизни его племянника Ивана. Художественное воспитание
будущего мастера проходило в 1740-е годы, когда обучение русских художников не
было еще сосредоточено в специальном учебном заведении — Академия художеств
была открыта значительно позже, в 1758 году. Нельзя утверждать, что первыми
учителями И.Аргунова были его двоюродные братья, Ф.С. и Ф.Л. Аргуновы,
воспитанники Андрея Матвеева в Канцелярии от строений. Но, развивая в своем
творчестве традиции петровского искусства, они, безусловно, оказали большое
влияние на формирование художественного мировоззрения своего младшего
родственника. По мнению многих исследователей, в 1746–1749 годах И.Аргунов
учился у Г.Х.Гроота, немецкого живописца, работавшего в России при дворе
императрицы Елизаветы Петровны. Свои ранние работы — иконы для придворной
церкви Большого Царскосельского дворца под Петербургом и для Воскресенского
монастыря в Новом Иерусалиме под Москвой — И.Аргунов исполнил по приглашению
Гроота. На сегодняшний день из этих образов сохранились три композиции: «Иоанн
Дамаскин» (1749), «Спаситель» и «Богоматерь» (оба — 1753?), отличающиеся
декоративностью и игривой легкостью рококо, что проявило себя в вытянутости
пропорций, манерности жестов, грациозности фигур. Однако лицо Иоанна Дамаскина
трактовано несколько необычно для того времени, в нем проступают реалистические
черты. В русле рокайльной живописи решена и единственная историческая картина
И.Аргунова «Умирающая Клеопатра» (1750; ГТГ), в которой трагический сюжет
претворен в легкое и изящное произведение.
К самым ранним портретам
кисти И.Аргунова относятся парные изображения князя Ивана Ивановича (1752) и
княгини Екатерины Александровны Лобановых-Ростовских (1754; оба — ГРМ),
которым, с одной стороны, свойственны традиции русской парсунной живописи, что
выразилось в скованности и застылости персонажей и жесткой проработке деталей,
с другой — завоевания искусства нового времени, нашедшие выражение в стремлении
художника к идеализации образов. Портреты отличает также декоративная
красочность, идущая от народного искусства. Уже в ранних произведениях 1750-х
годов («Портрет графа П.Б.Шереметева с собакой», 1753; ГЭ) ощущается грамотное
владение довольно обширным арсеналом средств европейского искусства.
Произведения рубежа
1750–1760-х годов открывают новый этап в творчестве И.Аргунова, связанный с
высшими достижениями мастера. В «Портрете неизвестного художника»
(«Автопортрете»?) и «Портрете неизвестной» (жены художника?) (оба — в ГРМ) и,
особенно, в портретах Хрипуновых (1757; Останкино) И.Аргунов, по существу,
выступает создателем нового для русской живописи типа изображения — интимного
портрета. Изображая человека в органической связи с предметами,
характеризующими их интересы и склонности, художник тем самым вовлекает зрителя
в интимный мир персонажей. По глубине характеристик, теплоте и сердечности
отношения художника к моделям эти портреты действительно представляют новое
слово в развитии отечественного искусства. В них едва ли не первое по времени
воплощение того представления о человеческой личности, ее внесословной
ценности, которое формировалось в 1750–1760-х годах в русских просвещенных
кругах и нашло свое выражение в творчестве крепостного мастера. Этим портретам
присущи небольшой размер, поясное изображение, скромная гамма тонов.
Образный строй камерных
портретов и реалистическая природа их живописного языка нашли свое продолжение
в детских портретах, исполненных И.Аргуновым. Портреты Е.П.Стрешневой (1760;
ГИМ), графа Николая Шереметева в детстве (рубежа 1750–1760-х и 1765) и калмычки
Аннушки, воспитанницы Шереметевых (1767; все три — в Кускове) созданы
художником с особой искренностью и теплотой. Маленькая Лиза Стрешнева подкупает
трогательным сочетанием нарядности своего костюма взрослой дамы и еще совсем
по-детски неумелым способом его представить. Подобным же обаянием отличается и
«Портрет неизвестной» (1760; ГЭ).
Большое место среди работ
И.Аргунова 1760-х годов занимают парадные заказные портреты. Без сомнения,
самыми ответственными заказами были изображения владельцев художника. Портреты
графа П.Б.Шереметева (1760) и графини В.А.Шереметевой (1760-е; оба — в
Останкине) демонстрируют несколько иной подход в трактовке портретируемых, чем
портреты Хрипуновых, отличаясь известной репрезентативностью. Живописец
стремился создать атмосферу изысканной и в то же время непринужденной
светскости, изобразив графа в эффектной позе на условном пейзажном фоне, а
графиню в пышном парчовом платье, украшенном розами.
Среди парадных портретов
И.Аргунова выделяется особая группа так называемых исторических, или
ретроспективных портретов, созданных после смерти изображенных лиц. Главную
роль среди моделей ретроспективных полотен играют родители П.Б.Шереметева и
В.А.Шереметевой, урожденной княжны Черкасской. Первой пробой пера для
портретиста послужил конный портрет Б.П.Шереметева (1753; Кусково). Позднее, в
1760-е годы, И.Аргунов исполнил целую серию из четырех портретов с изображением
фельдмаршала Б.П.Шереметева и графини А.П.Шереметевой (1768), а также князя
А.М.Черкасского и княгини М.Ю.Черкасской (оба — 1760-е). Все четыре портрета
раньше находились в парадной «наугольной» зале Фонтанного дома Шереметевых в
Петербурге, а с 1778 года, судя по архивным описям, — в парадной столовой
дворца в Кускове, где висят и по сегодняшний день. Они имеют одинаковый размер
и вставлены в специально изготовленные для них золоченые рамы с лепниной. Таким
образом, являясь мемориальными по своему значению, они одновременно служили
одним из важнейших элементов убранства дворцового интерьера второй половины ХVIII
века. Эти портреты изображают людей Петровской эпохи. И.Аргунов, используя
прижизненные изображения для передачи портретного сходства и опираясь на
композиционные принципы начала ХVIII века, исполнил совершенно
новые произведения. Воспроизводя конкретных людей первой четверти ХVIII
века, портретист обратился и к самому стилю той эпохи — барокко, что в
наилучшей мере выражало героический пафос образов Петровского времени. Отсюда
подчеркнутая декоративность полотен, сказавшаяся в плоскостности фона и
насыщенности цвета.
«Портрет фельдмаршала
Б.П.Шереметева в латах», долгое время считавшийся работой И.Аргунова 1760-х
годов, уже несколько лет назад атрибутирован кисти П.Г.Красовского и датирован
1748 годом. Таким образом, развеян миф об И.Аргунове как первооткрывателе метода
работы над посмертными портретами. Подобная практика существовала гораздо
раньше и также в среде крепостных мастеров (П.Г.Красовский был крепостным
живописцем князей Черкасских, позднее, вероятно, — графов Шереметевых). Этот
вывод очень важен для правильного представления об эволюции русской портретной
живописи середины ХVIII века.
Являясь своеобразным
«придворным» портретистом Шереметевых, И.Аргунов написал еще одну серию
семейных портретов дворян Лазаревых — армян, переселившихся в Россию и много
сделавших для распространения просвещения среди армянского народа и приобщения
его к русской культуре. До сих пор аргуновскими работами считались портреты
Л.Н.Лазарева и его жены А.А.Лазаревой (оба в Останкине), а также авторское
повторение женского портрета, портреты М.Л.Лазарева, А.Л.Сумбатовой
(А.В.Лазаревой?) и И.Г.Сумбатова (все четыре — в Национальной картинной галерее
Армении в Ереване). Как выяснилось в ходе изучения произведений, портреты
А.А.Лазаревой и И.Г.Сумбатова из Еревана не принадлежат кисти И.Аргунова.
Художнику в эти годы
приходилось выполнять и официальные заказы на изображения высочайших особ. В
таких случаях он также прибегает к уже известным иконографическим образцам,
иногда варьируя их. Так, оба его портрета императрицы Елизаветы Петровны (рубеж
1750–1760-х; Кусково, Останкино) являются фрагментарными копиями с оригинала
Л.Токе 1758 года, а портреты великой княгини Екатерины Алексеевны (1762,
Кусково) и императрицы Екатерины II (1762, ГРМ) восходят к
оригиналу П.Ротари.
С одной стороны, легкое
усвоение чужого языка, гибкость манеры позволяли художнику одновременно решать
совершенно различные задачи; с другой — стали причиной неровности его
творчества, недостаточного самовыражения его творческой личности, что
обусловлено и обстоятельствами жизни самого живописца, который так и прожил в
крепостной неволе. К тому же, постоянная занятость хозяйственными делами графа
не давала ему возможности полностью отдаться искусству. Видимо, следствием этой
неровности наследия И.Аргунова можно объяснить стремление многих авторов
приписать ему совершенно различные по манере произведения: от добротных,
западноевропейского уровня работ до слабых, граничащих с русским примитивом.
Ряд подобных произведений опубликован в каталоге выставки впервые: портреты
Петра I и Екатерины I (Национальная галерея
Армении), императрицы Екатерины II (Национальный музей в
Варшаве), М.С.Шереметева (ГЭ), неизвестной (Львовская картинная галерея).
Портрет графини Толстой (?)
(1768; Киевский музей русского искусства) интересен тем, что наряду с
портретами Хрипуновых, портретом графини А.П.Шереметевой-младшей с челноком в
руках (вторая половина 1760-х; Кусково) утверждает тему самоценности частной
человеческой жизни. Таким образом, задуманный как парадное изображение, портрет
приобретает бытовые черты. «Художник изобразил Толстую так, как он ее
действительно видел, — и вместе с нею отразил на холсте, словно в тусклом
прадедовском зеркале, весь быт далекого века, помещичий старосветский быт
Екатерининской России», — писал С.Маковский о портрете7.
В 1770-е годы И.Аргунов
работал менее плодотворно, что было связано с его обязанностями управляющего
Миллионным домом Шереметева в Петербурге. Группу произведений, созданных им в
это десятилетие, можно пополнить одним полотном, вводимым в научный оборот в
связи с подготовкой выставки. «Портрет неизвестного в красном кафтане»
(Новгородский государственный объединенный музей-заповедник), первоначально
считавшийся работой И.Аргунова 1760-х годов, пройдя экспертизу в ГТГ, получил
не только подтверждение авторства художника, но и новую дату, обнаруженную в
авторской подписи, ранее не прочитанной, — 1779. Кроме того, остатки подписи
открывают имя второго исполнителя портрета — Иванова (что является единственным
известным нам случаем в изучении наследия И.Аргунова), а особенности
моделировки лица персонажа убеждают в том, что это копия с оригинала П.Ротари.
Портрет происходит из собрания А.Н.Струговщикова (1808–1878), известного поэта
и переводчика пушкинской поры.
К позднему периоду
творчества И.Аргунова относится одно из самых поэтичных и совершенных созданий
художника — «Портрет неизвестной в русском костюме» (1784; ГТГ). В портрете
художник воплотил спокойствие, величавость и внутреннее достоинство женщины из
народной среды. Ни в одном произведении нет такого обобщения, глубины и
значительности, как ему удалось в этом полотне. Созданию обобщенного, цельного
образа способствует новая стилистика, связанная с распространением классицизма.
Это проявилось в устойчивом равновесии композиции, плавной завершенности
силуэта, почти скульптурной цельности форм. На смену старым версиям
исследователей о модели (кормилица или женщина из высшего общества, одетая в
народный костюм) появилась новая — о том, что на портрете изображена крепостная
певица и актриса театра Шереметевых Анна Изумрудова-Буянова. Она часто
выступала в спектаклях вместе с Прасковьей Ковалевой-Жемчуговой. Ее
привилегированное положение в труппе очевидно: в 1800 году она получила вольную
и 5000 рублей на приданое, была замужем за домашним врачом графа Н.П.Шереметева
— надворным советником Лахманом. Ее обширный репертуар включал не только
западноевропейские оперы, но и русские произведения: Анюта в «Несчастье от
кареты» Я.Б.Княжнина, Пересуда в «Отъезде псовой охоты из Кускова» и Лиза в
«Перевозчике Кусковском» В.П.Колычева и другие.
С конца 1780-х годов
И.Аргунов практически отошел от художественной деятельности. В 1788 году он был
назначен управителем Московского дома Шереметевых и членом крепостной коллегии,
ведавшей всеми хозяйственными делами графа, что лишило его возможности
заниматься творчеством. Значение И.Аргунова не ограничивается только его
практикой в качестве портретиста. Он был педагогом, сыгравшим видную роль в
развитии национального художественного образования до открытия в России
Академии художеств. В его мастерской еще в 1753–1758 годах обучались трое
«спавших с голоса» певцов придворной певческой капеллы: А.П.Лосенко,
К.И.Головачевский и И.С.Саблуков, ставшие впоследствии преподавателями
Академии. Учениками И.Аргунова были и его сыновья: будущий архитектор Павел и
живописцы Николай и Яков, унаследовавшие от отца талант портретиста.
Николай Иванович Аргунов (1770–1828)
Николай
Иванович родился
в Петербурге, в 1788-м вместе с семьей переехал в Москву. В 1793 году
отправлен в Петербург для усовершенствования в искусстве, в 1796-м послан в
Москву для работ в усадьбе Останкино — летней загородной резиденции графа
Н.П.Шереметева. В 1797 году получил разрешение копировать в Императорском
Эрмитаже, исполнил копии с картин Рембрандта, Мурильо, Тиарини (местонахождение
неизвестно). В начале нового века вместе с учениками Иваном Мельниковым и
Михаилом Зацепиным работал в Москве на отделочных работах в Воздвиженском доме
и Останкине, руководил живописными работами в здании Странноприимного дома в
Москве. После смерти в 1806 году брата, архитектора П.И.Аргунова, руководил
благоустройством Фонтанного дома Шереметевых в Петербурге и дачи Ульянка в
пригороде.
В 1809 году после смерти
графа Н.П.Шереметева отпущен на оброк, переехал в Москву. 22 декабря 1815 года,
согласно завещанию графа, получил вольную; отпускное свидетельство выдано 27
января 1816 года. В том же году представил в Императорскую Академию
художеств в Петербурге портрет и прошение на звание «назначенного» в академики.
Совет Академии присвоил ему это звание и дал соответствующую программу. 19
декабря 1818 удостоен звания академика живописи за портрет сенатора П.С.Рунича
(1817; ГРМ).
Николай Аргунов начал
писать рано — восемнадцатилетним юношей. Одно из первых его произведений —
«Портрет смеющегося старика» (1788; ГРМ), ранее предположительно считавшееся
изображением крепостного крестьянина Н.А.Сеземова, разбогатевшего на питейном
деле, скорее является не портретом конкретного лица, а в большей степени —
портретом-типом, произведением жанрово-бытового характера. Уже в нем
сказывается влияние творчества отца. По аналогии с «Портретом неизвестного
художника» («Автопортретом»?) и портретом К.А.Хрипунова работы И.Аргунова в
«Портрете смеющегося старика» можно отметить сходство в лепке объемов, моделировке
затененных и освещенных частей лица, посадке фигуры.
Помимо композиционной,
типологическую близость обнаруживают «Портрет Т.В.Шлыковой-Гранатовой» (1789;
Кусково) Н.Аргунова и «Портрет неизвестной в русском костюме»
(А.Изумрудовой-Буяновой?) (1784; ГТГ) И.Аргунова — как изображения крепостных
актрис в сценических костюмах. Особую выразительность портрету
Т.В.Шлыковой-Гранатовой придает гармония розоватых и зеленоватых тонов, а также
затейливый линейный ритм силуэта фигуры. Этот ранний портрет кисти Н.Аргунова —
одна из лучших творческих удач молодого художника.
Оригинален по замыслу
«Портрет И.Якимова в костюме Амура» (1790, ГРМ), на котором мальчик-актер
изображен в сценическом костюме на фоне условного пейзажа. В игривом изяществе
ритма и декоративности колорита проявили себя традиции искусства рококо.
Портреты середины 1790-х годов — А.М. и Н.А. Грибовских (ГТГ) и Милорадовичей
(ГРМ и Останкино) — лучшие образцы классицистических изображений в творчестве
Н.Аргунова. Для них характерны подчеркнутая пластика формы, роль линии,
контура, гладкая «эмалевая» поверхность живописи.
Многие полотна Николая
Аргунова близки произведениям его отца и своим эмоционально-образным строем.
Мягкость и женственность излучают его «Портрет Н.А.Грибовской» (1795; ГТГ) и «Портрет
неизвестной» И.Аргунова (1760; ГЭ). Теплота и чистота нравственного чувства
свойственны детским и юношеским изображениям художников. Достаточно сравнить
«Портрет молодого человека в зеленом кафтане» (1801; ГРМ) и «Портрет
неизвестного (И.Ф.Баратова?) (1790; Останкино) кисти Николая с портретами графа
Н.П.Шереметева в детстве (1765) и графини В.П.Шереметевой (1766; оба — в
Кускове) работы Ивана Аргуновых. Эта линия дарования Николая Аргунова привела
его к созданию самых проникновенных и одухотворенных портретов графини
П.И.Шереметевой (начало 1800-х; оба — в Кускове), бывшей ведущей крепостной
актрисы и певицы шереметевского театра Ковалевой-Жемчуговой. Правдивость и
характерность в подаче модели, присущие портрету К.А.Хрипунова работы
И.Аргунова, отличают и портреты кисти Н.Аргунова: П.С.Сапожникова (1802;
Останкино), священника (1809; ГЭ), Н.Н.Бантыша-Каменского (1813; Астраханская
государственная картинная галерея имени Б.М.Кустодиева).
В создании парадных
портретов Н.Аргунов также обращается к методу, используемому его отцом в
создании посмертных, ретроспективных изображений — апелляции к различным
образцам и комбинированию. Подобно «историческим» портретам Шереметевых и
Черкасских (1760-е; все — в Кускове) И.Аргунова, ранние оригиналы использовались
и Н.Аргуновым в написании портретов «Графини П.И.Шереметевой в полосатом
халате» (1803; Кусково) и графа А.М.Дмитриева-Мамонова (1812; ГТГ), лицо
которого художник заимствовал с портрета М.Шибанова (1787; ГРМ), а композицию —
с изображения А.Д.Ланского работы Д.Г.Левицкого (1782; ГРМ).
Высшие достижения позднего
периода творчества Николая Аргунова связаны с жанром интимного портрета.
Получив после смерти графа Н.П.Шереметева (1809) бóльшую
самостоятельность, не связанный с заказами, художник обретает возможность
независимой работы. В ряде произведений 1810–1820-х годов Н.Аргунов находит
полный внутренний контакт с персонажами. Портреты купцов братьев Варгиных
(1814; ГРМ) и П.М.Вишнякова (ГТГ) лишены той дистанции, которая стояла раньше
между крепостным художником и заказчиком. Продолжая эту тенденцию, Н.Аргунов
запечатлел целый ряд образов московской интеллигенции, купечества, неслужилого
дворянства.
Работая над подготовкой
выставки, музейным специалистам удалось сделать несколько открытий среди
произведений Н.Аргунова. Проведя экспертизу и сравнительный анализ с
бесспорными работами портретиста, исследователи ввели в научный оборот три его
новых портрета: Е.И.Бантыш-Каменской (1815; Ярославский художественный музей),
числящийся раньше работой Якова Аргунова и датированный 1826 годом, а также
портреты П.М.Карцевой (середина 1810-х; Тюменский музей изобразительных
искусств) и «Жены тверского губернатора» (1820-е; частное собрание, Москва).
«Портрет священника» (1809; ГЭ) на основании архивных документов впервые
получил имя изображенного — Пальмов. В ряде произведений, приписываемых
Н.Аргунову, было отведено его авторство, в частности: «Портрете неизвестного
(купца?)» (1818; ГРМ), портретах Н.Н.Бантыш-Каменского (ГИМ, РГАДА), «Портрете
неизвестного» (1810-е; Национальный музей в Варшаве).
Завершает наследие Николая
Аргунова «Портрет Я.Я.Рейхеля» (1826; собрание М.П.Краснова, Москва) —
последнее по времени из обнаруженных на сегодняшний день произведений
художника.
Яков Иванович Аргунов (1784 — после 1837)
В 1816 году, согласно
завещанию графа Н.П.Шереметева, вместе со старшим братом Николаем получил
вольную. Жил и работал в Москве. В 1817 году преподавал живопись и рисунок в
Московском уездном и в Якиманском училищах, с 1818-го — в 1-й Московской
гимназии. Для изданий Н.Н.Бантыш-Каменского и П.П.Бекетова выполнил серию
рисунков, изображающих выдающихся русских военных и государственных деятелей.
Год смерти художника впервые уточнен сотрудниками ГТГ на основании
обнаруженного во Львовской картинной галерее женского портрета, подписного и
датированного 1837 годом. Это расширяет хронологические рамки творчества
Я.Аргунова, так как известные его работы до сих пор датируются 1830 годом.
Но все же более известен
Яков Аргунов в качестве графика. На выставке была представлена серия
гравированных портретов, выполненных по его рисункам в технике пунктира и
резца, учениками школы П.П.Бекетова: Н.Г.Ивановым, А.П.Грачевым,
А.Ф.Афанасьевым, В.Храмцевым, а также авторский рисунок Я.Аргунова — портрет
Я.М.Евреинова, исполненный в сложной технике (тушь, кисть, перо). Образцами для
рисунков Я.Аргунову послужили более ранние изображения. Ими могли быть
живописные копии из портретной галереи усадьбы Кусково (портреты И.И.Бутурлина,
М.М.Голицына, В.В.Долгорукого, Я.Ф.Долгорукого, А.Д.Меншикова, А.И.Остермана,
Ф.Ю.Ромодановского, А.И.Румянцева, Г.П.Чернышева).
В каталоге составлен по
возможности полный список живописных работ Якова Аргунова и впервые публикуются
его портреты: «Неизвестной из семьи Раевских (?)» (1830; частное собрание, Москва),
«Неизвестной» (1837; Львовская картинная галерея) и Павла I (копия
с портрета Н.Аргунова, 1797), хранившийся в Павловске до 1941 года и похищенный
во время Великой Отечественной войны, — архивная фотография этого портрета
является единственным его изображением на сегодняшний день.
Представленные на выставке
женские портреты напоминают типажи женских образов Николая Аргунова 1820-х
годов — дам, наряженных в платья с кружевными воротничками, расшитые шали и
нарядные чепчики, украшенные рюшами, цветами и лентами. Это также демонстрирует
преемственность художественных традиций в среде русских мастеров ХVIII —
первой половины ХIХ века, тем более выходцев из одной семьи крепостных
мастеров. В крепостном творчестве переплелись многие аспекты: традиции народного
искусства, освоение западноевропейского опыта, копирование, ориентация на
прежние образцы, собственные творческие поиски и, наконец, ситуация крепостной
зависимости и роль владельца-заказчика. Это своеобразная «энциклопедия русской
жизни».
1 Записки Якоба Штелина об
изящных искусствах в России / Сост. К.В.Малиновский. Т.1. М., 1995. С.364.
2 Ровинский Д.А.
Подробный словарь русских гравированных портретов. Т. 1-4. СПб., 1886–1889; Собко
Н.П. Словарь русских художников… с древнейших времен до наших дней (ХI–ХIХ
века). Т. 1-3. СПб., 1893–1899; Успенский А.И. Словарь художников, в ХVIII
веке писавших в Императорских Дворцах. М., 1913.
3 Врангель Н.Н.
Помещичья Россия // Старые годы. 1910. Июль-сентябрь. (См: Памятники Отечества.
М., 1993. С.58).
4 Маковский С.К.
Русские комнаты // Старые годы. 1908. Ноябрь-декабрь. С. 735-736.
5 Станюкович В.К.
Крепостные художники Шереметевых // Записки историко-бытового отдела ГРМ.
Вып.1. Л., 1928. С.131.
6 Селинова Т.А. Иван
Аргунов. М., 1973.
7 Маковский С. Указ.
соч. С.736.