Валерий Исаченко

Фото Ирина Туминине, Владимир Теребенин

Genius loci Максимилиан Месмахер

На фронтоне центрального ризалита фасада музея Училища А.Л.Штиглица помещен горельеф с десятью аллегорическими изображениями различных искусств, в центре которых — коренастый человек, с бородой, в рабочей одежде. Это строитель здания, знаменитый зодчий, директор Училища технического рисования барона Штиглица, организатор всей системы обучения в этом учебном заведении Максимилиан Егорович Месмахер (1842–1906). Символично, что над фронтоном здания возвышается фигура летящей Славы, достойно увенчавшей труд Мастера.

Вторая половина XIX века — сложнейший, противоречивый период развития русской архитектуры. Это время безраздельного господства эклектики, в том числе одного из ярких ее направлений — историзма. Месмахер был центральной фигурой этого направления, однако его роль этим далеко не исчерпывается. Одновременно и рядом с ним трудилось немало крупных архитекторов, но все они уступают ему в силе таланта, творческого воображения и, главное, в универсальности и масштабности творческого мышления. Современники Месмахера были архитекторами, художниками, но немногие из них ставили перед собой столь обширные задачи в деле просвещения общества. Никто из них, пожалуй, в своей просветительской деятельности (в самом широком смысле слова) не достиг столь конкретных и впечатляющих результатов. Месмахер был главной фигурой в архитектурно-строительной практике, но его роль гораздо выше — он стал выдающимся и общепризнанным деятелем русской художественной культуры именно тогда, когда стала преобладать более узкая специализация и крайне неравномерное развитие искусств. Так, стремительно вышли вперед и достигли мирового уровня литература и музыка, а на последнем месте оказалась скульптура. Месмахера всегда возмущало искусственное деление искусства на «высокое» и «низкое» (декоративно-прикладное). Он утверждал, что необходимо нести знания в провинцию, к широким массам людей. Месмахер был прежде всего Просветителем — в архитектуре, графике, музейном деле, преподавании, во всем, с чем соприкасался его беспокойный, живой, творческий ум, его отзывчивая душа. Многими сторонами своей натуры, человеческого и творческого облика Месмахер сродни художникам Возрождения. Время, в котором он жил, было не самым благоприятным для полного раскрытия всех творческих возможностей, тем не менее Месмахер сделал очень много, оставив заметный след в каменной летописи города, во всей художественной жизни своего времени. Специализируясь на проектировании и строительстве крупных дворцовых и общественных зданий, оформлении интерьеров и формировании всей предметно-пространственной среды, зодчий создал произведения большого общественного звучания. Все они, кроме не дошедших до наших дней, взяты под государственную охрану, они вызывают интерес не только специалистов, но и рядовых горожан, о чем и мечтал автор.

Сын петербургского каретного мастера, Максимилиан в 1868 году блестяще окончил Академию художеств, одновременно приобщаясь к практике. Обычная биография в своем начале: поездка в Италию, Бельгию, Германию, Францию, Испанию, Турцию… Сотни мастерских рисунков и акварелей, которые уже тогда создали ему имя. Эти рисунки не уступают аналогичным работам известных живописцев той поры. Около 240 рисунков хранится в Эрмитаже. Работы Месмахера-художника были высоко оценены на венской Всемирной выставке 1875 года.

С 1872 года Месмахер — академик архитектуры. С молодых лет он работал архитектором в различных ведомствах, преподавал в школе Общества поощрения художеств. 1870-е годы оказались для него чрезвычайно насыщенными: внутренняя реставрация Смольного собора, оформление интерьеров в монферрановском особняке В.Ф.Гагариной на Большой Морской, 45, где архитектор активно и искусно применил дерево — один из своих любимых отделочных материалов (ныне здесь Дом композитора). В конце 1870-х гг. он перестроил Дом общества поощрения художеств на Большой Морской, 38 (ныне Союз художников С.-Петербурга). Тогда был изменен фасад на Мойке, надстроены дворовые флигели, отделаны выставочный зал и другие помещения (в 1890-х гг. здание было снова перестроено по проекту И.С.Китнера). В те же годы Месмахер возвел базиликальный купольный храм св. Косьмы и Дамиана на Кирочной улице, 28 — против Знаменской улицы (не сохранился).

Характерным запоминающимся обликом, тонким пониманием дерева как строительного и декоративного материала по сей день привлекает дача брата зодчего, Г.Г.Месмахера, в одном из живописнейших уголков Шуваловского парка. Она выгодно отличается от многочисленных образцов «дачной» архитектуры. Месмахер как художник своего времени в полной мере использовал специфические и разнообразные возможности материала, его пластику и фактуру. Живописность и выразительность зданию придают эркеры, балконы, фриз, фигурные фронтоны, кровля.

В те же годы архитектор построил двухэтажную Знаменскую церковь в доме графа П.С.Строганова на улице Чайковского, 11 (позднее перестроена).

Признанием опыта и мастерства зодчего стало его назначение архитектором Исаакиевского собора. Он с большим увлечением и полной отдачей занимался его реставрацией в связи с неравномерной осадкой здания, появлением трещин в колоннах. Каждая из них была прочно приведена в устойчивое вертикальное положение с твердой опорой. Были реставрированы карнизы и вся мраморная облицовка. Подобно автору храма Месмахер вникал во все детали работ — вплоть до проектирования строительных лесов. В этой работе (1882–1897) проявились большие технические знания зодчего, его организаторский дар, умение работать с большим коллективом людей разных профессий — это характерно для всего его творчества.

В 1882–1885 годах Месмахер построил незаурядное здание дворца великого князя Алексея Александровича на набережной Мойки, 122. Заказчик выбрал место, удаленное от центра. Его вкусы совпадали с творческими интересами архитектора. Дворец с живописным пейзажным садом стал его первой крупной работой городского масштаба, где он смог ярко проявить свой талант художника-универсала. Одновременно была преобразована территория вокруг дворца, появилась новая улица — Алексеевская (ныне улица Писарева). В объем дворца Месмахер включил стены старого особняка, перестроенного в 1840-х и 1870-х годах. Г-образный, асимметричный в плане, чрезвычайно живописный по композиции и силуэту дворец расположен в глубине участка, за парадной оградой, на каменном цоколе. Рустованными столбами с вазами и коваными решетками ограда отличается от других городских оград. В центре — ворота с рустованными пилонами и ажурной решеткой сочного изысканного рисунка. Это памятник декоративно-прикладного искусства, отлитый на заводе Сан-Галли. Здание обладает ярко выраженным романтическим обликом. Фасады различны по декоративно-пластическому решению и украшены лепным и иным декором, акцентированы входы. Несмотря на обилие элементов и деталей, автор достиг определенной цельности, что было свойственно в то время немногим строителям. Дело в том, что облик здания выражает его внутреннюю структуру. Мастерство автора особенно проявилось в свободной планировке разнообразных парадных и жилых помещений. Главный вертикальный элемент в композиции дворца — четырехъярусная круглая шатровая башня. Разнообразны по очертаниям и группировке окна. В оформлении интерьеров — богатство фантазии и трезвый расчет, они связаны с внешней средой и образуют разнообразные и сложные пространственные взаимосвязи. Скульптура, живописные панно работы Э.К.Липгарта, камины, лепка, паркеты, изразцы, резьба и многое другое — всюду знание и живое ощущение исторических стилей, особенностей каждого материала, внимательное отношение к точному выполнению каждой детали в натуре. Это своеобразный музей декоративно-прикладного искусства, похожий скорее на буржуазный особняк, а не на прежний «классический» дворец. Работая для разных заказчиков. Месмахер сохранял индивидуальность творческого почерка и всей жизненной позиции, всегда оставался цельным принципиальным человеком. Силой завоеванного каждодневным трудом авторитета он влиял на всех окружавших его, не исключая сильных мира сего. Дворец на Мойке уютен и интересен для изучения, в нем вполне проявилась творческая зрелость автора.

В 1880–1893 годы Месмахер, признанный мастер в разных архитектурных «жанрах», особенно в области интерьера, много работал во дворце великого князя Владимира Александровича на Дворцовой набережной, 26. Построенное А.И.Резановым «флорентийское палаццо» также стало хранилищем художественных богатств, здесь также множество мотивов исторических стилей, увязанных в единый художественный ансамбль (ныне здесь Дом ученых). Месмахером созданы величественная парадная мраморная лестница, плавно изогнутая и хорошо освещенная. Ее стены украшены лепкой по золотому фону, цветным искусственным мрамором и живописным плафоном. В левой части здания — изящная Бронзовая лестница с насыщенным цветовым решением, основанным на сочетании мрамора, красного дерева и позолоты (решетка). Зал 2-го этажа здесь решен в формах барокко. Двухъярусная библиотека, включая шкафы и мебель, оформлена деревом — строго и изысканно,. Месмахер переделал интерьер фойе Танцевального зала, ряд служебных помещений, сделал лифты. Труды зодчего были высоко оценены современниками.

Месмахеру довелось внести свой вклад в формирование застройки Адмиралтейской набережной. Споры о ней не утихли по сей день. Многоэтажные доходные дома и учреждения почти закрыли невский фасад Адмиралтейства, но в то же время организовали большое свободное и неиспользуемое пространство. Архитекторы сделали все возможное для создания единого фронта застройки, представляющей комплексный памятник архитектуры 1870–1880-х годов. Лучшим зданием здесь, бесспорно, является построенный Месмахером в 1885–1888 годах дворец великого князя Михаила Михайловича (д. №8). Автор был связан небольшими размерами участка, однако сумел найти удачный планировочный прием, организовав парадный двор с узкого Азовского переулка. Главный, невский, фасад отличает почти скульптурная пластичность, характерная для почерка автора. Трехэтажный, в ренессансном стиле дворец — талантливая интерпретация форм зодчества эпохи Возрождения. Трудно назвать другое здание той поры со столь безупречными пропорциями и тонко прорисованными (без рафинированности) деталями. Это подлинно столичный дворец своего времени. Месмахер следил за тщательным выполнением в натуре проекта во всех нюансах — отсюда и высокое качество работ: облицовка из германского песчаника, сочная рустовка первого этажа, сдвоенные колонны и пилястры верхних этажей. Оригинально трактован традиционный мотив — 11 замковых камней над полуциркульными окнами первого этажа со скульптурными, не повторяющимися масками. Чрезвычайно проста и рациональна планировка здания с двумя частями — для хозяина и его жены. В создании богатой внутренней отделки участвовали питомцы автора — его ученики из Соляного городка, и эта работа была для них лучшей школой. Так были выполнены печи, камины, паркетные полы, фонари и многое другое. Здесь, как, впрочем, и в других работах, Месмахеру пригодилось все виденное и пережитое на родине и за рубежом, особенно, искусство Флоренции, всегда жившее в его душе. Итальянское Возрождение всегда было для него недосягаемым художественным идеалом. Потому и его обращение к этому искусству было естественным и органичным.

В 1930-х годах при реконструкции Аничкого дворца исчезли интерьеры, созданные здесь Месмахером для поселившегося во дворце Александра III. Император высоко оценил труд архитектора. Очень высокого мнения о зодчем был видный общественный и государственный деятель, сенатор, историк А.А.Половцов, отмечавший стремление Максимилиана Егоровича самостоятельно вникать в весь процесс проектных и строительных работ. Месмахер меньше всего был мэтром, не выносил барства и чванства. За это его любили и уважали все — от сильных мира сего до рабочих, осуществлявших его замыслы. В случае необходимости он мог показать, как сделать ту или иную деталь. И еще, быть может, самое важное: со всеми он был одинаково прост, доступен, внимателен, умел уважать человеческую личность.

Месмахер подобно Кваренги и Монферрану делал проектные чертежи как произведения искусства, это отличная графика в сочетании с акварелью. В ту пору многие архитекторы были превосходными акварелистами, и это тема отдельного исследования. Проекты отделки Аничкова дворца (хранятся в музее истории города) характеризуют Месмахера как подлинного художника интерьера.

Примером крупного общественного здания, построенного в чрезвычайно ответственном месте, может служить отличающееся спокойной монументальностью, замечательной уравновешенностью частей трехэтажное здание Архива Государственного Совета (1883–1887). Оно эффектно возвышается на углу Зимней канавки и Миллионной улицы. Здание построено Месмахером при участии выдающегося военного инженера В.М.Карловича. Авторский почерк легко узнается — это также талантливая интерпретация форм зодчества Флоренции эпохи Возрождения. Здание с двумя ризалитами, рустованным низом и полуциркульными окнами прекрасно сочетается со зданием Нового Эрмитажа и свободно и естественно входит в один из самых привлекательных уголков старого города. Оно монументально, но не помпезно, и являет собой редкий для той поры пример градостроительного мастерства. Мозаичные вставки на фасаде сообщают о времени строительства. Немаловажная деталь: проект был выполнен бесплатно или, как говорят сегодня, — на общественных началах. За мощными стенами здания скрыта тщательно проработанная, с учетом его специфики, планировка, здесь применены несгораемые конструкции и новейшее оборудование, усовершенствованная система отопления и вентиляции.

В 1890-х годах Месмахер построил для Александра II дворец в Массандре (Крым) подчеркнуто романтического облика, в единстве с окружающей природой, со свободной планировкой, с живописно скомпонованными разновысотными объемами. С 1890-го Месмахер — профессор архитектуры Академии художеств.

Большую популярность зодчему принесла работа в особняке А.А.Половцова на Большой Морской улице, 52 (ныне С.-Петербургский Союз архитекторов России). У этого дома богатая история, с XVIII в. он сменил немало владельцев, осуществлявших различные переделки. Половцов в полной мере оценил «обширные научные и художественные познания и неутомимую энергию» Месмахера, особенно при постройке Архива, и в 1888–1892 годы маститый зодчий с увлечением работал в доме сенатора. Он переделал дворовые фасады, фасад, выходящий на Мойку, ряд интерьеров первого этажа, создал интерьер нынешней библиотеки на втором этаже и, наконец, хорошо известный в нашем городе и даже за его пределами парадный и одновременно уютный, соразмерный человеку, просторный Бронзовый зал в специально пристроенном Месмахером двухэтажном западном объеме, с верхним светом и богатейшей отделкой. К сожалению, здесь отсутствуют французские гобелены — их местонахождение неизвестно. Зал этот примечателен во многих отношениях и прежде всего тем, что здесь проявились характерные черты почерка автора. Щедрость и изысканность не мешают цельности впечатления. В углах зала помещены четыре бронзовых панно, на одном из которых — атрибуты зодчества и фасад Музея Штиглица — главного и любимого детища Месмахера, речь о котором пойдет ниже. Это своеобразный «автограф» архитектора, а на панно «Скульптура» можно видеть его автопортрет. Этот зал — лучший в то время пример синтеза искусств, конечно, в ином понимании, нежели у зодчих начала XIX века. Для того чтобы сегодня объективно оценить сделанное Месмахером, надо прежде всего понять его вечное стремление выйти за пределы окружавшей его обыденности, из мира пошлости и мещанства. Он жил и чувствовал по-иному — образами и идеалами Возрождения. Здесь, как, впрочем, и в других творениях архитектора, проявился его своеобразный универсализм, редкий в то время. Разнообразными средствами он умел достигать множества впечатлений, выявляя пластические и декоративные качества каждого материала. Знание материалов позволяло ему по-разному сочетать их. Он был в одном лице архитектором, строителем и художником-декоратором. И, конечно — организатором работ, знавшим каждого участника, а не безличную массу исполнителей. Нельзя не повторить: так работали мастера Возрождения.

В те же годы Месмахер оформил интерьеры во дворце великого князя Павла Александровича на Английской набережной, 68 (перестроен в 1859–1862 гг. А.И.Кракау для А.Л.Штиглица), снова проявив знание исторических стилей и создав богатую отделку с применением дерева, лепки, скульптуры, резьбы и др. На Крюковом канале, 12,архитектор построил для Н.М.Половцовой (жены А.А.Половцова) манеж и конюшни с выразительной, пластически насыщенной композицией фасада, сочными деталями (эркер, русты, кронштейны).

В жизни каждого большого художника бывает «звездный час» — время концентрации душевных и физических сил, обобщения накопленного жизненного и творческого опыта, т.е. всего того, что необходимо для создания главного произведения. Не секрет, что многим это не удается: в погоне за временным успехом и всяческими благами художник нередко утрачивает главный стержень творчества и остается на давно достигнутом уровне. Месмахер вошел в историю архитектуры рядом крупных произведений, названных выше, но прежде всего своей, по выражению К.С.Петрова-Водкина, «лебединой песней» — зданием Музея Училища Штиглица. Проектирование и строительство здания отразило новые явления в русской художественной и экономической жизни, главные эстетические тенденции времени, оно блистательно завершило долгий период отечественной эклектики, в то же время став заметным явлением в европейской архитектурно-художественной жизни — недаром Месмахер превосходно знал старую и новую архитектуру Европы. Принципы историзма получили в этом произведении наиболее полное и убедительное выражение. Месмахер обобщил свой богатый творческий опыт, применил свои энциклопедические знания. Последняя работа зодчего — несохранившаяся отделка церкви св. Петра на Невском проспекте, 22-24. С 1897 года архитектор с семьей жил в Дрездене, где и скончался в 1906 году.

В 2000 году компания «Стальреконструкция СПб» завершила реконструкцию купола музея, защитив металлические конструкции антикоррозийным покрытием.