Летом умер в Лондоне Джон Стюарт, и в это трудно поверить. Так и видится он в шлеме, рассекающим на мотоцикле лондонские пробки, или в Москве, скептически осматривающим экспонаты очередного антикварного салона. Эксперт, искусствовед, знаток русской иконы, один из лучших на Западе специалистов по русскому искусству, он был милейшим, обаятельным человеком. Как-то поздним вечером в центре Лондона мы зашли с ним в роскошный дом, где в холле лежал огромный добродушный мастиф, а в зале шумел уже набравший силу прием. Встретившая нас хозяйка, русская жена какого-то английского нефтяного магната (в то время — а это начало 90-х годов прошлого века — русских «олигархов» в Лондоне, слава Богу, не было), обрадовалась Джону и сказала: «Наш принц пришел!» Его все любили. Джон Стюарт печатался в «Нашем наследии», хотя заставить его что-то написать было непросто. Он всегда был открыт для общения, помощи и квалифицированного совета. Я помню, как много сил отдал он, помогая нам в съемках в музее Виктории и Альберта телефильма о выставке древнерусского искусства, и какие знания и вкус проявил он, рассуждая о русской иконе. «Дом, который построил Джон…» называлась в нашем журнале статья его друга Сергея Есаяна о доме и выдающейся коллекции русского искусства Джона Стюарта. Тот, кто бывал в этом доме на Колвил Мьюс, перестроенном им из какого-то склада, никогда не забудет этого русского чуда в сердце Лондона, одухотворенного любовью Джона. Этот дом опустел навсегда. Прощальное слово о Джоне Стюарте я попросил сказать Никиту Лобанова-Ростовского, который нас когда-то познакомил.

В.Енишерлов

Никита Лобанов-Ростовский (Лондон)

Дом, который покинул Джон

Памяти Джона Стюарта

Джону Стюарту, скончавшемуся в возрасте 63 лет, не было равных за пределами России в знании и понимании русской иконы и русской культуры.

Сегодняшний живой аукционный рынок русского искусства вне России — по большей мере его заслуга. В 1976 году он основал отдел русского искусства на Сотбис и в последующие двадцать лет добился, чтобы отдел занял лидирующее положение на рынке, что отразилось в «русской распродаже» Сотбис 1995 года, которая побила все рекорды.

Стюарт уделял внимание всем аспектам своего поприща. Помимо основного интереса к иконам, он с интересом относился к русской живописи XVIII, XIX и XX вв., а также к фарфору и прикладному искусству.

Его книга Ikons («Иконы»), опубликованная издательством «Фарбер и Фарбер» в 1975 году, по сей день является самой доступной работой на эту тему. Позже Стюарт предпринял гораздо более амбициозную и тщательную работу на ту же тему и незадолго до его недавней болезни, после двадцатилетнего исследования, закончил рукопись The Triumph of Orthodoxy («Иконы — триумф Православия»), огромный и исчерпывающий труд, который в 2004 году будет опубликован издательством «Александрия-пресс» в Лондоне.

Однако сказать только, что Стюарт был историком искусства в современном, профессиональном смысле, это значит не сказать ничего. Он, несомненно, относился к английской традиции XVIII века джентльменов-эксцентриков, эрудитов и знатоков. Он совмещал высочайшую ученость с множеством интересов, включая историю, генеалогию, искусство интерьера, популярную культуру и феномен «рокеров» 60-х годов.

На работу в Сотбис он часто являлся одетым в кожаный костюм мотоциклиста, стильно подъезжая на Нью-Бонд-стрит на одном из своих классических мотоциклов. Его книга Rockers («Рокеры»), вышедшая в 1987 году и описывающая жизнь английских любителей-мотоциклистов 1960-х и 1970-х годов, немедленно стала бестселлером. Говорили, что какое-то время именно эту книгу чаще всего крали из лондонских книжных магазинов. В Японии она до сих пор продается нарасхват.

Джон Спенсер Иннес Стюарт родился в городе Абердин в Шотландии 20 мая 1940 года и вырос в восточношотландском графстве Ангус, где его отец занимался фермерством после Второй мировой войны. Джонни любил рисовать. Учась в Итоне, под влиянием и при поддержке со стороны его учителя по рисованию Уилфрида Бланта (брата известного шпиона сэра Энтони Бланта), мальчик пытался узнать как можно больше об эпохе итальянского Возрождения, персидской живописи и китайском искусстве.

Еще школьником Джонни любил ездить в Лондон, где копался в антикварных магазинах. Однажды, помимо других вещей, он купил пару китайских ритуальных вееров из латуни. Их описание в каталоге гласило, что они были украдены британским офицером во время разграбления летнего дворца в Пекине.

Примерно в это время Стюарт начал проявлять сильный интерес к католицизму. Обеспокоенные таким поворотом вещей родители попросили наставника его общежития Г.А.Д.Тэйта сделать все возможное, чтобы уберечь Джонни от этого нового увлечения. Для этого мальчику была дана книга о русской императорской семье.

Отсюда стали развиваться великие идея и любовь жизни Джонни Стюарта. Он окунулся в русскую историю, культуру и искусство и крепко подружился с русской эмигрантской четой графом и графиней Клейнмихель. Владимир Клейнмихель стал его крестным отцом, когда он перешел в православие.

Стюарт продолжал обучение в колледже Св. Иоанна (St.John’s) в Кембриджском университете, где он изучал славянскую филологию под руководством доктора Николая Андреева, последователя ведущего русского византолога Н.П.Кондакова. В каникулы он проводил время среди русских эмигрантов, чтобы узнать как можно больше о последних днях Российской империи.

По окончании университета Стюарт обосновался в лондонском районе Ноттинг-хилл. Его дом — сначала на Кенсингтон Парк Гарденс, а потом на Колвил Мьюс, — бывший промышленный склад, превращенный в жилой дом в стиле русского неоклассицизма, — был местом встречи для людей с радикально разными вкусами, происхождением и интересами.

В 1961 году Камилла Грей (позже замужем за Олегом С.Прокофьевым) познакомила меня с Джоном. Он уже собирал иконы, а я начинал коллекцию русского театрального искусства. Камилла решила, что мы, оба коллекционеры, должны подружиться. Дружба эта продолжалась 42 года, до смерти Джона.

В 1963 году Питер Вильсон, председатель Сотбис, взял Стюарта на работу грузчиком при отделе фарфора, где он скоро продвинулся в ассистенты русской секции, в отделение произведений искусства. Выдающийся коллекционер русского искусства Г.Д.Костаки как-то заметил Вильсону, что его грузчик знал гораздо больше об иконах, чем эксперт, тогда заведующий этой секцией.

Из-за своей непоседливости и любознательности Стюарт ушел из Сотбис и вступил в партнерство с Мариной Боувотер, владелицей Галереи Боувотер, где тогда собиралась русская диаспора Лондона, а в конце 1960-х он отправился в Россию учиться под руководством известного реставратора Адольфа Овчинникова в Научно-исследовательский институт реставрации им. И.Э.Грабаря в Москве.

С помощью своей хорошей подруги Камиллы Грей, жившей в Москве, Стюарт познакомился со многими русскими деятелями искусства и представителями интеллигенции, дружба с которыми продлилась всю его жизнь. Это было первое из многих посещений полюбившейся страны. Вполне можно сказать, что Россия стала его вторым домом.

Подобное повторилось несколько лет спустя, в начале 1970-х, — на этот раз в Греции. При помощи другой хорошей подруги и дальней родственницы Эльмины Рангабе он провел там год, изучая византийское наследие и истоки христианского искусства.

По возвращении в 1976 году в Сотбис ему удалось убедить начальство в необходимости создания русского отделения, которое он затем возглавлял на протяжении последующих двадцати лет, параллельно занимаясь исследованиями для своей второй книги об иконах. Его понимание икон включало формальное умение оценить их как предмет искусства и знание теологии, чтобы выявить их духовное содержание. И, конечно, его искусствоведческое чутье исходило из его православной веры и глубокой причастности к христианскому миру. Он всегда настаивал на идее, что эстетика религиозного искусства может быть достоверно оценена только через понимание духовной традиции, которая его породила.

Всегда готовый обсудить патристику и нюансы христологических диспутов IV столетия, с неменьшим энтузиазмом он делился идеями по поводу классических английских мотоциклов.

Его страсть к этим большим и мощным машинам относилась к его школьным годам. Не было дня, чтобы он не проехался на мотоцикле. Джон был гордым собственником многих классических марок, от «Тандерберда» марки 1935 года, нескольких «Нортонов» и «Тритонов», до последней модели «Триумфа».

Между тем его понимание молодежной культуры, его упоение блеском музыкального бизнеса и то, что он разбирался в стиле и моде улицы, сделало его духовным лидером актеров и звезд популярной культуры. Среди тех, на кого он повлиял и с кем подружился, были члены группы «Роллинг-Стоунс», Оливер Тобиас, Зандра Роудс, Джордж Майкл, «Спандау Балле», Гари Ньюман, Стив Стрейндж, «Дюран-Дюран», Билли Айдол, Брайн Сетцер из группы «Стрэй Кетс», Пол Саймонон из группы «Клэш», Хагги и Кайли Миноуг.

Режиссеры кино- и видеоклипов приходили к нему за советом по вопросам стиля. А когда музей Виктории и Альберта организовывал выставку по британскому стилю улицы, к нему пришли за помощью по оформлению выставки и за тем, чтобы он одолжил им мотоциклы, оригинальную одежду мотоциклиста и разные причиндалы и достопамятные вещи 1950-х и 1960-х годов.

Стюарт ушел из Сотбис вместе со своим помощником Иваном Самариным вскоре после «русской распродажи» в декабре 1995 года. Вдвоем они основали консультационную фирму по русскому искусству. Фирма давала советы собирателям и посредникам со всего света, которые доверяли Стюарту свои желания на приобретение и давали ему свои сокровища на продажу. Таким образом, дом Стюарта стал все время обновляющейся выставкой русского искусства.

В последние годы ему удалось осуществить мечту, которую он долго лелеял, осуществление которой стало кульминацией многолетнего усвоения самых мелких деталей русского стиля. Это был ремонт огромной запущенной квартиры в самом центре Санкт-Петербурга, на Фонтанке, в доме, где когда-то жил Тургенев, и превращение ее в великолепную дворцовую резиденцию в стиле начала XIX века. После того как квартира была показана на десяти страницах русского издания парижского журнала «Вог» наряду с фотографиями его дома в Лондоне, последовали дальнейшие заказы в Москве на подобные оформления.

Джонни Стюарт был симпатичным, обаятельным человеком, подтрунивающим над собой. Он был отличным хозяином дома. Его гостеприимство, в сочетании с его широкими интересами, придавало его приемам характер «салонов».

Отличный рассказчик, он бесконечно развлекал друзей изумительно смешными историями и мог часами обсуждать нюансы стиля, искусство интерьера и архитектуру. Его любимыми стилями были византийский, русский неоклассицизм, стиль Оттоманской империи и стиль Великобритании пятидесятых, каждый из которых был синтезирован в оформлении его домов.

Стюарт был заворожен иностранными языками и звуками. Он бегло говорил на итальянском, французском и русском. На греческом или испанском он говорил гораздо хуже, но его подражательский талант часто сбивал с толку иностранных собеседников, которые принимали Джона за соотечественника. Обладая отличным слухом, он всегда мог досконально воспроизвести акцент и голосовые манеры, к огромному удовольствию иностранных собеседников.

Стюарт обладал незаурядной способностью общаться с другими поколениями и социальными сословиями. Он никогда не был женат, но был любимым дядей и крестным. Стюарт скончался от рака 12 июля 2003 года.