Ирина Старженецкая

Стремление к невозможному

«Музыку я чувствую в цвете, а цвет в музыке». Эта сжатая формула Тамары Старженецкой (1912–2002) как нельзя лучше определяет весь ее путь в искусстве сценографии. Сценическое пространство она видела как большую картину, средствами напряженного цвета и пластики раскрывая на сцене образ спектакля. Старженецкая была представителем плеяды театральных художников, воспитанных на творчестве Ф.Федоровского, В.Дмитриева, М.Бобышева, А.Головина, С.Вирсаладзе.

Более 40 лет своей жизни художница посвятила театру. Получая то или иное предложение постановки спектакля, она тут же принималась за эскизы, эмоционально, со страстью переводя музыку в цветовую композицию. Добившись нужного решения, она приступала к макету, где ставились конструктивные, пространственные задачи. Всегда с максимальной требовательностью относясь к себе, а затем как можно точнее к передаче своего видения на сцене, всегда принимая непосредственное участие в работе театральных мастерских, где она пользовалась любовью и уважением за свой темперамент, обаяние, артистизм и трудолюбие.

Мама была последним ребенком в семье уже немолодых родителей, появившись на свет в 1912 году в семье надворного советника, инженера путей сообщения Георгия Павловича Старженецкого-Лаппа. Жизнь начиналась так прекрасно. Но война, революция и скоропостижная смерть отца в 1921 году поставили семью в тяжелое положение. Мама рано начала работать в архитектурно-проектной мастерской братьев Весниных. Поступить в институт дворянской девочке было невозможно.

Но в 1940 году эта НЕВОЗМОЖНОСТЬ была преодолена. В художественном институте им. И.Е.Репина учеба продолжалась 8 лет. Блокада, эвакуация, рождение дочери в поезде по дороге из Самарканда в Москву. Все трудности войны, рытье окопов. Но у мамы был очень твердый характер и никакой жалости к себе. Никогда не предавала себя и своего дела, смелость и даже безрассудность позволили ей достичь невозможного. В юности мама прыгала с парашютом и дружила с американцами. В 1949 году после окончания института выиграла конкурс в Большой театр и стала на несколько лет основным художником-постановщиком. В 1950-х годах было осуществлено 6 спектаклей. Наиболее значимый из них «Аида» Дж. Верди (режиссер Б.Покровский). Спектакль принес Старженецкой колоссальный успех. «Написанные маслом эскизы декораций пленяют тонким вкусом и мощной живописной манерой. Контрасты света и тени, теплых и холодных тонов создают ощущение величественной египетской архитектуры. Задача — создать свою собственную версию сценического решения. К ее чести, она нашла образ. Грандиозная архитектура Древнего Египта, пропущенная через личное восприятие художника, стала на сцене театра убедительной средой обитания героев» — так отозвался о работе Старженецкой над «Аидой» Л.Солодовников, бывший в то время директором Большого театра. Затем была поставлена опера Ю.Шапорина «Декабристы» (режиссер Н.Охлопков). Готовилась к постановке опера Сен-Санса «Самсон и Далила». Но в связи с начавшейся в те годы антиеврейской компанией спектакль был отменен. Первая постановка балета «Сказ о каменном цветке» С.Прокофьева балетмейстером Л.Лавровским была осуществлена в 1953–1954 годах. И первая редакция балета А.Хачатуряна «Спартак» (балетмейстер И.Моисеев) была осуществлена в 1956 году. С приходом В.Рындина главным художником в Большой театр Т.Старженецкая, не согласная ни в чем в жизни на вторые роли, оставила работу в Большом, по легенде, хлопнув дверью, и всю дальнейшую жизнь работала во многих театрах на просторах СССР: Ереван и Тбилиси, Киев и Донецк, Ташкент и Волгоград, Саратов, Воронеж, Куйбышев (сейчас Самара). Словом, география постановок столь обширна, что в Москве маму можно было увидеть нечасто. Она стала художником знаменитой постановки «Принцесса цирка» в Театре оперетты с Г.Яроном. В главной партии – всеми обожаемый Георг Отс.

Характер мама имела непоседливый. Поэтому она всецело предавалась работе в разных театрах, тем паче что на периферии была бульшая свобода в театральном воплощении, чем в Москве. Правда, она никогда не была довольна конечным результатом, ибо максимум недосягаем. С 1957 года, как только начали выпускать за границу, мама постаралась побывать где можно. Она была неутомимой путешественницей. У нас сохранился атлас мира с маршрутами маминых путешествий, всегда с красками и альбомами. Были в конце 50-х годов экстремальные поездки на Урал, в Карпаты с большими этюдниками и холстами. Мама работала всегда. Помимо театральной деятельности, не прерываясь, занималась живописью. Любимая тема гор и морских путешествий увлекла ее на Сахалин, Курилы, Камчатку, в море Лаптевых, и это, когда ей было 75 лет. Притом на сопки с этюдником взбиралась она первая, а сорокалетние художники едва поспевали за ней. Наследие работ Т.Старженецкой велико. Она прекрасно владела акварельной техникой. Этот совсем непростой материал требует мастерства; скорописи, легкости касаний, предельной сосредоточенности, ибо не выносит переделок.

Океан, озера, бухты, сопки, вулканы, бескрайнее небо, низкие горизонты — все это любила и мастерски изображала Старженецкая. Крым, Кавказ, древнерусские города, Таруса, Средняя Азия, Ока и Кама, зарубежные путешествия составляют сюжетную основу станковой живописи художницы. Пропущенные через личное, эмоциональное восприятие, они сообщают нам энергию увиденного, восторженное отношение к изображаемому и к видению мира как к сцене. В своей театральной деятельности, напротив, она использовала опыт работы с натуры в сценическом пространстве. Поставив в музыкальных театрах страны всего П.И.Чайковского, она продемонстрировала это с очевидностью. В то же время Старженецкая могла совершенно оторваться от всякой материи в работе над операми Р.Вагнера. Она часами слушала музыку, чтобы затем воплотить этот вагнеровский звук в эскизах. Особое место в творчестве Т.Старженецкой занимал Д.Шостакович. «Бабий Яр» и «Седьмая симфония» — композиции к этим музыкальным произведениям мама создавала в конце 1960-х годов. Эскизы экспонировались на выставке в Манеже. Д.Д.Шостакович написал письмо Т.Г.Старженецкой с благодарностью за то, что она обратилась к его творчеству.

Не утратив, с возрастом, жизненной энергии, и в поздних работах во многом мама достигла своей вершины. Это явлено в «Хованщине» М.Мусоргского, в «Сказании о невидимом граде Китеже» Н.Римского-Корсакова и, конечно, в работе над Рихардом Вагнером. Последние двадцать лет мама много писала в Тарусе. Эта неисчерпаемая тема питала ее до последних дней жизни.