Барон Э.А.Фальц-Фейн — Чрезвычайный и Полномочный посол русской культуры

Эдуарду Александровичу Фальц-Фейну, старейшему члену редакционного Совета «Нашего наследия», другу, радетелю и защитнику русской культуры, исполняется 100 лет.

«В России надо жить долго», — говорил К.И.Чуковский. Добавим, что тем, кто по-настоящему, от всего сердца, истово служит русской культуре, как Эдуард Александрович, тоже надо подольше держаться на этом свете — так много дел и проблем еще предстоит решить, чтобы помочь родине обрести статус высококультурной, обладающей великим историческим наследием страны, где книги, картины, музеи, архивы естественно окружены заботой и вниманием.

Вся жизнь и деятельность Э.А.Фальц-Фейна направлены, во-первых, на возвращение в отечество историко-культурных памятников, которые оно, казалось, безвозвратно потеряло во время войн и революций, а во-вторых, на то, чтобы своим примером показать всем в России, в том числе сильным мира сего, как можно и надо благими делами любить Родину. «Любовь должна быть действенна» — этим девизом руководствуется Эдуард Александрович.

Таких людей, как Фальц-Фейн, не знала ни одна волна русской эмиграции. Он не только декларировал, как делали многие, свое родственное отношение к России, но в последние десятилетия постоянно был у нее на службе. «Русская идея» барона Фальц-Фейна зиждется на замечательном воспитании и уходит корнями в жизнь его предков — Епанчиных и Фальц-Фейнов. «Мы, — говорил барон в интервью, напечатанном четверть века тому назад в первом номере “Нашего наследия”, — всем, всем связаны с русской землей и культурой, и хотя мне всего пять лет было, когда мы уехали из России, но я ее не забыл. И моя мама так и не приняла никакого подданства, когда мы после долгих путешествий по разным странам остановились в Лихтенштейне».

Выброшенные революцией из России, Фальц-Фейны и Епанчины (семья Эдуарда Александровича) потеряли на родине все и, полностью испив горькую чашу эмиграционной жизни, не утратила свою русскость — то совершенно особое качество, которое очень трудно определить простыми, банальными словами, но в составляющие которого входят всемирная отзывчивость (по Достоевскому) и загадочность русской души — качества, которые зиждятся на литературном наследии Пушкина и Л.Тостого, Лермонтова и Достоевского, Тютчева и Чехова; музыке Чайковского, Мусоргского, Бородина; живописи Репина, Кустодиева, Коровина. Ощущая себя плотью от плоти русской культуры, Э.А.Фальц-Фейн многие десятилетия служит ей верой и правдой.

Откуда же берутся энтузиазм, любознательность, трудолюбие, наконец, верность России, которые отличают народного барона? Об этом он говорит сам: «Наверное, это просто в крови у моей семьи. Мои предки брались за самые неожиданные мероприятия. При Екатерине Великой Иоганн-Георг Фейн эмигрировал из Германии в Россию и стал колонистом в степях Таврической губернии. Мои предки оказались в первой волне приезжавших в Россию. Это было труднейшее путешествие — сначала Петербург, потом Саратов и все дальше, дальше на юг. Указ-приглашение императрицы существовал, но на месте надо было начинать жизнь с самого начала, как у нас в России говорят, с нуля. Но предки мои не испугались трудностей, и уже второму поколению Фейнов удалось купить в 1856 году разоренные земли, названные Новой Асканией, 42 345 десятин — это около 50 тысяч гектаров — и превратить их в образцовое хозяйство. Позже, соединившись с такими же колонистами Фальцами (первоначально эта фамилия писалась Пфальц), семья получила от Александра II в награду за помощь русским войскам в Крымской войне право на двойную фамилию — Фальц-Фейн. Мой дядя, Фридрих Фальц-Фейн, основатель всемирно известного заповедника Аскания-Нова. Это наша прародина в России. После распада СССР эти земли отошли Украине».

Аскания-Нова — культовое место зоологов всего мира, заповедник, созданный трудами предков Эдуарда Александровича, зоопарк без клеток и вольеров, выдающаяся лаборатория акклиматизации диких животных  из разных уголков мира — Северной и Южной Америки, Азии, Африки. Побывав на этой легендарной земле, Эдуард Александрович захотел восстановить память о своих близких, напомнить об их замечательных свершениях. Он помог устроить в Аскании-Нова небольшой музей, отдал туда много семейных документов и памятных вещей, установил на доме, где жил его дядя Фридрих, мемориальную доску, перевел на русский язык и издал, наконец, книгу «Аскания-Нова. Приключения семьи Фальц-Фейн». До этого она выходила только в Европе — по-английски, немецки, французски. Очаровательной вилле в столице Лихтенштейна Вадуце, окруженной чудным садом и цветами, которые всегда сажал и лелеял сам барон, вилле, расположенной неподалеку от княжеского замка, где живет глава этого крохотного, доброго государства, приютившего в свое время Фальц-Фейна, Эдуард Александрович дал имя своей прародины — вилла «Аскания-Нова». Под этим названием ее теперь и знает весь мир. Здесь уже много лет живет настоящий русский аристократ, истинный европеец, журналист и спортсмен, удачливый бизнесмен, меценат и коллекционер Э.А.Фальц-Фейн.

В свое время князь Н.Д.Лобанов-Ростовский рассказал в нашем журнале поучительную историю о том, что после распада СССР, когда все и вся стало продаваться направо и налево, в том числе и земли на Украине, некая японская фирма захотела купить Асканию-Нова. Идея была встречена властями с распростертыми объятиями. Но будучи, в отличие от наших нуворишей, людьми цивилизованными и ответственными, японцы поинтересовались, кто же был до революции владельцем Аскании-Нова. Узнав, что это Фальц-Фейны, они обратились в Вадуц к их наследнику — Эдуарду Александровичу с просьбой не возражать против покупки земель в Аскании-Нова. Понятно, это был не юридический, а чисто моральный, этический вопрос. Нелишне заметить, что за согласие Эдуарду Александровичу была предложена значительная сумма, которую барон мог бы потратить на свои меценатские проекты. Конечно, барон отказал, и вежливые японцы не стали заключать сделку — к огорчению тех, кто хотел в суматохе смуты, рожденной распадом страны, хорошо нажиться на землях Аскании-Нова. Следовало бы им знать, что такие, как Эдуард Александрович, Родиной не торгуют. Между прочим, этот случай очень хорошо говорит и о японцах, и о той цивилизации, к которой нашим народам нужно идти еще, увы, не одно столетие. Кстати, когда в С.-Петербурге решали, что делать со знаменитым дворцом Лобановых-Ростовских, известным «домом со львами», никто не удосужился позвонить князю Никите Лобанову-Ростовскому в Лондон и спросить его мнение.

О подвигах и свершениях Э.А.Фальц-Фейна на ниве меценатства, просветительства и популяризации русской истории и культуры можно говорить бесконечно. Этому, в частности, посвящена написанная пресс-атташе барона, его секретарем Надеждой Данилевич, хорошая и добрая книга «Барон Фальц-Фейн. Жизнь русского аристократа». Мы же хотим напомнить и о фундаментальных мемуарах его деда, генерала от инфантерии Н.А.Епанчина, директора Пажеского корпуса, «На службе трех императоров», которые Эдуард Александрович подготовил со своими помощниками, разобрав и систематизировав сложную рукопись деда, отца его мамы Веры Николаевны, а «Наше наследие» со всем, какое возможно, тщанием и усердием издало эту примечательную книгу. Мы помним, как 15 лет назад был счастлив Эдуард Александрович, когда в знаменитом, прекрасном итальянском дворике Государственного музея изобразительных искусств им. А.С.Пушкина был представлен этот солидный, прекрасно иллюстрированный том. Оркестр суворовцев исполнял военные марши российских полков, выступающие говорили о роли рода Епанчиных в российской истории и о том, что ничто на земле не проходит бесследно, не канет в Лету, пока существуют такие подвижники, как Эдуард Александрович Фальц-Фейн.

Конечно, когда мы вспоминаем о «подвигах» барона на ниве русской культуры, нельзя забыть о его участии в поисках легендарной Янтарной комнаты — удивительного, по словам тех, кто видел ее в подлинном виде, подарка короля Фридриха Вильгельма I русскому императору Петру I. Во время Великой Отечественной войны Янтарная комната была демонтирована и вывезена немцами из Царского Села в ящиках в Восточную Пруссию, точнее, в ее столицу Кёнигсберг, где была размещена в подвалах знаменитого замка. Конечно, любознательный, стремящийся всегда открыть что-то новое барон Фальц-Фейн не мог пройти мимо идеи найти и вернуть Янтарную комнату. Был создан международный комитет, найдено много документов, связанных с судьбой памятника, проанализирован архив одного из главных энтузиастов поиска Янтарной комнаты Георга Штайна, трагически погибшего в Баварии. За большие деньги Э.А.Фальц-Фейн выкупил архив Г.Штайна из-под носа журнала «Шпигель» и передал его Советскому фонду культуры. На этом Эдуард Александрович закончил поиски Янтарной комнаты в твердом убеждении, что она сгорела в кёнигсбергском замке в конце войны. Но останавливаться на полпути наш барон не стал. Он увлекся идеей воссоздать Янтарную комнату, финансировал многие работы реставраторов, возрождавших это чудо света, закупал и присылал из Швейцарии специальные шлифовальные станки для обработки янтаря, помогал во всем, о чем его просили специалисты, работавшие над этим фантастически сложным проектом. В том, что ныне в Царском Селе сияет золотом и медом Янтарная комната, огромная заслуга барона, который искал по миру ее подлинник, не нашел, но помог рождению нового чуда. В память об этом славном свершении Эдуарда Александровича его бюст установлен в Екатерининском дворце. Вот это и есть настоящее возвращение на Родину — в ореоле славы и памяти.

Именно Фальц-Фейн установил на перевале Сен-Готард в Швейцарских Альпах конную статую генералиссимуса А.В.Суворова в память о знаменитом переходе русской армии через Альпы в 1799 году. Вот что говорит сам Эдуард Александрович: «О переходе Суворова через Альпы знают все… В архивах дворца в Лихтенштейне я нашел документы, из которых становится ясно, что 11 и 12 октября, после знаменитого Швейцарского похода, Суворов со своей армией остановился в Бальцерсе. Когда он уходил из Италии, у него было тридцать тысяч солдат, а после перехода осталось пятнадцать. На свои средства я поставил в Бальцерсе памятник Суворову и сделал на нем надпись не только по-немецки, но и по-русски. И еще при моем содействии в Лихтенштейне выпущена марка и почтовая карточка с изображением полководца. Это кое-что значит, потому что наши марки ценятся любителями и расходятся по всему свету. А на них написано: “Александр Васильевич Суворов”».

Феномен барона Фальц-Фейна заставляет задуматься над ролью культурной дипломатии в установлении отношений между странами и народами. Об этом много думал и говорил академик Д.С.Лихачев, очень высоко ценивший деятельность Эдуарда Александровича и активно сотрудничавший с ним в период существования Советского фонда культуры. То была организация, с которой Э.А.Фальц-Фейн сделал много хорошего и важного для русской культуры. Конечно, невозможно сравнить истинного русского аристократа и патриота барона Фальц-Фейна с современными и невесть как и на чем разбогатевшими представителями нашей так называемой элиты, тараканами разбежавшимися по миру, скупающими волны, яхты, замки, самолеты-пароходы, миллионные картины,  которыми забивают свои «коллекции», футбольные и баскетбольные клубы etc. Как сравнить истинного мецената Э.А.Фальц-Фейна с деятелями российской «элиты» XXI века, к которым с протянутой рукой обращаются от безысходности люди культуры с просьбой о помощи и, чаще всего, получают высокомерный, презрительный отказ. Насколько же выше и чище, возможно, последний русский аристократ, чем личности нефтяных, металлургических и прочих наших королей и газовых баронов. Стоит только сравнить их лица с изысканным обликом Э.А.Фальц-Фейна, чтобы понять, как низко мы пали.

Мы не сможем в этом кратком очерке-поздравлении даже перечислить все, что барон Фальц-Фейн сделал для России. Безусловно, одним из важнейших его деяний в последнее двадцатилетие была изящная дипломатическая комбинация, в результате которой в Россию поступил архив колчаковского следователя Н.А.Соколова, в годы Гражданской войны расследовавшего гибель царской семьи в Екатеринбурге. В 1990 году на аукционе Сотбис в Лондоне неожиданно выплыл огромный массив материала — вещественных доказательств, связанных с уничтожением семьи Романовых. Стоил он достаточно большие деньги, кроме Советского фонда культуры на него никто не претендовал, но у нас не хватало средств даже на самую низкую цену, за которую хозяева были готовы отдать архив. И тут вступил в дело барон. Ценой огромных усилий — писем, личных встреч и переговоров ему удалось убедить высшую законодательную и  исполнительную власть России обменять архив о гибели Романовых на семейный архив княжеского дома Лихтенштейна, который был вывезен после войны советскими войсками из княжеского замка в Вене.

Ко всеобщему удивлению, дело сладилось, князь Лихтенштейна выкупил для России архив Н.А.Соколова, а в обмен получил свои семейные бумаги. Без обаяния, настойчивости Эдуарда Александровича этого обмена, несомненно, не произошло и документы расследования убийства царской семьи оказались бы в какой-нибудь частной коллекции, а в лучшем случае где-то в библиотеке американского университета. Как случилось, например, с беспрецедентной коллекцией парижского библиофила М.А.Савина (посвященной редчайшим изданиям и документам первой волны русской эмиграции), которая вместо Москвы или Петербурга, о чем мечтал Савин, после его смерти оказалась в университете Северной Каролины. Как жаль, что не знал об этом собрании наш барон.

Эдуард Александрович Фальц-Фейн не только вернул на родину бесчисленное количество культурных ценностей — архивов, картин, книг и т.д., он способствовал переносу в Россию праха великого Ф.Шаляпина (а его даже не пригласили в Москву на церемонию перезахоронения), создал музеи (в том числе Екатерины Великой в Германии), ставил памятники и обихаживал на заграничных кладбищах могилы наших соотечественников (например, дочерей Ф.М.Достоевского), но был для Запада олицетворением России, настоящим ее сыном, защитником и радетелем (достаточно вспомнить, что во многом благодаря барону Фальц-Фейну, председателю Олимпийского комитета Лихтенштейна, его обаянию, связям и дипломатическим способностям Москва «получила» летнюю Олимпиаду 1980 года). Конечно, Эдуард Александрович уникум, такие люди рождаются на земле, наверное, раз в тысячу лет. Но, может быть, благодаря им человечеству и стоит жить.

Поколенью с сиренью
И с Пасхой в Кремле,
Мой привет поколенью
По колено в земле <…>

Только душу и спасшим
Из фамильных богатств,
Современникам старшим —
Вам без равенств и братств <…>

Вам, в одном небывалом
Умудрившимся — быть,
Вам, средь шумного бала
Так умевшим — любить

До последнего часа
Обращенным к звезде,
Уходящая раса,
Спасибо тебе!

Этими строками Марины Цветаевой, написанными в эмиграции, мы и хотим закончить наш привет и поздравление с вековым юбилеем нашего дорогого и высокочтимого Эдуарда Александровича Фальц-Фейна.

«Наше наследие»