Галерея журнала «Наше наследие»

Ася Сыродеева

Через близкое к далекому

Если попытаться одним словом определить атмосферу выставки графических работ Артема Киракосова «путешествие Пером», состоявшейся в редакции журнала «Наша наследие», я бы выбрала слово «доверительность». Художник делится с нами собственным опытом «встреч» с миром, рассказывает о динамике чувств, образов, мыслей. Подобно героям его работы «Молчание. Разговор» (1982), мы ощущаем себя участниками беседы искренней, но лишенной претензии поведать о своем особом взгляде на мир. Представленный цикл отличает сдержанная, чуть приглушенная манера повествования — художник оставляет «место» для личных ассоциаций зрителя.

Деликатность, присущая графике Артема Киракосова, во многом обусловлена выбором им темы повседневного. В неброском и заурядном художник усматривает неповторимую эстетику и настроение. Вслед за ним мы вглядываемся в лица, предметы, эпизоды, на которые, как правило, не обращаем особого внимания постольку, поскольку они рядом — обыденны и незначительны («Сельская сценка у подножия Арагаца», 1982; «Кочевка», 1983—1984).

Повседневный мир для Артема Киракосова богат чувствами и мыслями. В самом деле, глядя на колоритных кавказцев, трудно удержаться от улыбки («Жители Апаранского района», 1982; «Лучшие люди села Цахкаховит», 1982). Всматриваясь в грусть старческого лица, ощущаешь, как время говорит с нами о своем неукротимом беге («Народная часовня», 1983). Зимний пейзаж напоминает о знакомом щемящем чувстве, которое навевают унылые российские поля («Сугробы», 1983).

Но если повседневная реальность многогранна, если она способна подсказать самые разные сюжеты, значит, внимание к ней — не столько позиция аскезы, самоограничения художника, сколько способность радоваться мгновению, ценить малое, простое, близкое. Повседневность для Артема Киракосова насыщена событиями, она динамична, в ней присутствует напряжение. Более того, она и есть реальная жизнь, состоящая из действий, поступков, наконец нас самих, таких, какими мы являемся: сомневающимися, слабыми и вместе с тем на многое способными.

При этом Артем Киракосов не отождествляет повседневность с приземленностью, не противопоставляет романтике, эстетской игре, сказочности. Напротив, он любит путешествовать в пространстве, времени и воображении («Светлая ночь у замка», 1982; «Ночь любви», 1982—1983; «Подглядывающий», 1982; «Аквариум», 1983—1984). Но в этих опытах всегда просматривается возвращение странствующего художника Домой, в свой мир «тихой графики». Возможно, поэтому слова в названии его выставки поменялись между собой заглавной и прописной буквами: как бы экзотичны, фантастичны ни были впечатления от состоявшихся «встреч», как бы ни манило предвкушение новых, главным для художника остается мир, создаваемый собственным пером в пространстве листа, мир, за который он отвечает, мир, который его согревает («Алибек. Мягкие склоны. Снег. Подражание китайцам», 1982; «Деревья Армении №1», 1982).

Еще раз подчеркну, что камерность графики Артема Киракосова открыта, распахнута миру. Большое если не присутствует в его работах, то подразумевается. При этом большое не противостоит малому, не враждебно ему. Опираясь на малое, не страшно выйти в большой мир, где нас ждут новые встречи. Большое не поглотит нас, мы не захлебнемся в нем, коль скоро укоренены в частном, повседневном, не утратили сентиментальность и теплоту к близким. Наконец, большое, по Артему Киракосову, не безлично, оно складывается из многого и разного малого.

В игре разных граней творчества Артема Киракосова еще рельефнее проступает, сколь неконтрастно отношение между черным и белым в его графических работах, сколь значимо незаполненное пространство листа, сколь важна для художника эстетика и выразительность контура, линии. А еще понимаешь, как связаны материал и сюжет его графического цикла — мир повседневности представлен через малые формы, детализированность созвучна кропотливости, спрессованности каждодневного усилия.

Между творческими сериями Артема Киракосова просматриваются переклички, сквозные темы, говорящие о восприятии художником жизни во внутренней взаимосвязи. Своеобразие же каждого из циклов отражает чуткость художника к «многоголосию» жизни. Думается, он замечает, отдает должное уникальному не в последнюю очередь потому, что знает цену малому, которое не отождествляет лишь со своим миром. Малое присутствует в его работах и как внутреннее переживание, личное чувство, и как фрагменты, из которых складываются удивительные по рисунку и настроению композиции.

Показательно, что графический цикл, о котором идет речь, датирован 1982—1985 годами. Молодой московский художник к тому времени закончил лишь МГХУ «Памяти 1905 года» (1977 г.), впереди еще был МГХИ им. В.И.Сурикова (окончил в 1989 г.), а затем работа художником-реставратором (в частности, в музее-заповеднике «Абрамцево»), персональные выставки в России и за рубежом (Берлин, 1994). Парадоксальным образом графический цикл оказался выставлен много позже других, фактически укорененных в нем. Художник как бы не решался в полной мере распахнуть дверь в свой камерный мир, где берут начало хрупкость, изящество и внутренняя углубленность, пронизывающие все его творчество.

Графический цикл работ Артема Киракосова — своего рода введение в философию жизни этого художника. Он напоминает тихую песню о близком и дорогом для человека. Оценить же ее звучание-полет в полной мере удается благодаря пространственной глубине, перспективе нескольких планов, присутствующих в этих работах. Малое в интерпретации Артема Киракосова — это то, что согревает и одновременно вдохновляет нас в нашем пути.