Д.М.Никанорова

Вокруг Пушкина: родословные связи русского дворянства

В 1983 году при Московском городском отделении Всесоюзного общества охраны памятников истории и культуры была организована Комиссия по подготовке выставки «Декабристское движение в памятниках из личных собраний и коллекций».

Выставка приурочивалась к 160-летней годовщине восстания декабристов — к 1985 году.

Основным вкладом в работу комиссии стали собранные А.К.Нарышкиным (одним из наследников декабриста М.М.Нарышкина) сведения о потомках декабристов, проживающих в Москве. Их оказалось около двадцати.

Комиссия обратилась к потомкам с просьбой сообщить все, что им известно об их родственных связях с декабристами. Отклик был обширен, но, к несчастью, чаще всего мало обоснован: откликнувшиеся не приводили убедительных сведений о родстве с теми, потомками которых себя считали. Для уточнения этих сообщений приходилось отыскивать в архивах, музеях, библиотеках родословные декабристов, что оказалось делом достаточно сложным.

До революции 1917 года в Петербурге существовал Департамент Герольдии, в котором сохранялись и по мере надобности за соответствующую плату выдавались сведения о родственных связях отдельных дворянских родов и их гербах. К тому же, начиная с первой половины XIX века и до самой революции, было издано большое количество родословных справочников. Но все они прослеживали родственные связи только по мужской линии, а большинство потомков декабристов носили уже совсем другие фамилии, т.к. были наследниками как раз по женской линии.

Это и привело к необходимости построения так называемых горизонтальных схем, где наряду с мужской наследственностью учитывалось и родство через женщин. Путем кропотливых поисков в рукописных отделах и архивах стало возможным составить схемы, наглядно связывающие отдельные фамилии и, кроме того, выявляющие родство и свойство между ними. Составленные по такому принципу схемы с участием женских родовых связей по инициативе автора данной статьи и при участии других членов Комиссии были вычерчены в большом масштабе и выставлены как в Москве, так и во многих других городах России и Украины. Интерес к этой работе превзошел ожидание ее исполнителей, хотя некоторые специалисты, работающие в области научной генеалогии, сочли эти схемы «ненаучными» именно в силу того, что в них учитывались родственные связи по женской линии. Но зато они дали исключительно содержательные сведения о малоизвестных потомках старинных родов России.

Следует отметить, что и в XIX веке подчас приходилось учитывать родство по женской линии. Так, богатейший вельможа граф Матвей Александрович Дмитриев-Мамонов (1790—1868), сын фаворита императрицы Екатерины II, хозяин знаменитого усадебного ансамбля Дубровицы, не имел потомства. В течение многих лет графа считали душевнобольным, учредив над ним опеку, и все эти годы тянулся процесс по его наследству. В конце концов наследство его было присуждено наследникам именно по женскому родству его отца и только от них перешло впоследствии к князьям Голицыным.

Небезынтересным примером результата проделанной работы может служить следующая история. Профессор русского языка одного из высших учебных заведений Дели Александр Владимирович Есаулов писал нам из Индии о том, что его мать княжна Оболенская в родстве с декабристом князем Евгением Петровичем Оболенским, а бабушка -- урожденная Поджио, но точно установить свою родословную ему не удается. Накопленные к тому времени сведения по дворянским родословиям позволили мне разобраться в этой истории и послать Есаулову схему с подробным чертежом его родства. Завязалась переписка, из которой выяснилась сложная история жизни этого человека. Сын одного из последних пажей великой княгини Марии Павловны, бывшего в дальнейшем последним губернатором Одессы, Александр Владимирович ребенком вместе с отцом проделал путь русской эмиграции через Турцию в Европу, где семья обосновалась в Италии. Во время Второй мировой войны Александр Владимирович был переводчиком в войсках немцев. Но после войны вполне благополучно обосновался в Индии, женился на индуске, у них родился сын. Ко времени написания письма он уже был одинок, а сын, по настоянию Александра Владимировича получивший образование в тогдашнем Ленинграде, физик по специальности, успешно работал в Париже. Сын усиленно приглашал уже сильно постаревшего и больного отца к себе. Но Александр Владимирович, оставив все свое обустроенное и обеспеченное пенсией существование, решил вернуться на родину и приехал в Москву, где у него не было никакой родни. Передал в Фонд культуры ценные реликвии, получил российское гражданство и теперь ведет активную переписку с нужными ему архивами и музеями и пишет свои, обещающие быть интересными мемуары.

А в качестве характерного примера принятия желаемого за действительное может служить другая история. Некий следователь-криминалист из Куйбышева обратился к тогдашнему Председателю Верховного Совета СССР А.И.Лукьянову с просьбой переменить ему фамилию на «Анненков», т.к. он является потомком глубоко им чтимого декабриста Александра Ивановича Анненкова. Копия его обращения со схемой родословной была передана мне для экспертизы. Работа в Военно-историческом архиве позволила совершенно точно установить, что автор письма не имеет никакого родства с дворянским родом Анненковых, а является членом семьи уроженца казачьей станицы Журавлевка на Урале и племянником уроженца этой же станицы, известного атамана белоказачьих войск Б.В.Анненкова. Это подтвердилось и при изучении мемуаров внучки декабриста А.И.Анненкова Марии Владимировны Брызгаловой. Рукопись ее воспоминаний привез из Америки Константин Симонов, который во время войны получил от Марии Владимировны не только эти мемуары с подробной родословной, но и очень дорогую для нее и для истории России реликвию — браслет из кандалов декабриста Анненкова, изготовленный на каторге декабристом Н.А.Бестужевым. Симонов передал мемуары в рукописный отдел Литературного музея Москвы, где я их и прочла, а браслет — в Музей революции (ныне — Музей современной истории России), где он и находится.

Что касается атамана Б.В.Анненкова, то, известно, что он запятнал свое имя жестокостью. К сожалению, иногда печатались его фотографии как внука декабриста, что совершенно неверно.

Можно привести еще многие примеры результатов нашей деятельности. Так, когда приближалась юбилейная дата — 200 лет со дня рождения А.С.Пушкина, частным издателем в 1997 году нам было заказано составить альбом родственных связей А.С.Пушкина с отдельными представителями русской культуры. Эта работа лежала в русле наших первоначальных изысканий. Увы, в какой-то момент заказчик-издатель скрылся, не оставив никаких следов. А к этому времени автором настоящей статьи и чертежником-исполнителем Л.П.Тиньковой уже было разработано и выполнено много схем, где подробно прослеживались происхождение и жизненный путь поэта, его предков, потомков и современников. По нашему мнению, работа должна была наглядно показать, как на личность влияет, кроме происхождения, среда, связи внутри ее окружения и время, в котором она реализуется.

Разработанные в подготовленном альбоме схемы родственных связей А.С.Пушкина с некоторыми представителями дворянской культуры — такими, как Н.М.Карамзин, В.А.Жуковский, К.Н.Батюшков, Г.Р.Державин, кн. П.А.Вяземский, А.С.Грибоедов, М.С.Лунин, П.Я.Чаадаев, кн. Е.Р.Воронцова-Дашкова, кн. З.А.Волконская, М.А.Бакунин, Н.Н.Раевский, М.Ф.Орлов и другие (всего 80 лиц), помогают выявить забытых деятелей той эпохи, что важно и для истории отдельных семейств и личностей, и для понимания роли поколений в формировании всего общества.

Мы старались найти не только портреты наших героев, но и воспроизвести максимальное количество фамильных гербов, т.к. они почти не известны современному читателю. Многие фамилии сохранили исторические эмблемы, уходящие в вековую даль, и по своему усмотрению повторяли их на каретах, пуговицах, на предметах обихода — тарелках, ложках и т.д. Для систематизации этих порой произвольных изображений в самом конце XVIII века начинается кодификация русских дворянских гербов. «Общий гербовник дворянских родов Всероссийской Империи» начал издаваться в 1797 году и существовал до самой революции и печатал гербы дворянских фамилий, получивших на это право, утвержденное Департаментом Герольдии. Заготовлено к изданию было около 20 томов, но вышли из печати очень малым тиражом первые десять с черно-белыми рисунками гербов и описанием их раскраски.

Многие дворянские роды вели свое происхождение, как тогда говорили, «из немец». Их гербы можно было, правда, не всегда найти в издании Carl Arvid von Klingspor “Baltisehes Wippen-buch”, Стокгольм, 1882.

Все эти тома были доступны для работы в Москве только в Исторической библиотеке, в бывшей Румянцевской, в Библиотеке иностранной литературы и в Отделе редких книг Государственного музея А.С.Пушкина. Но во всех этих хранилищах копировать гербы не разрешалось и приходилось их срисовывать. Заведующая Отделом редких книг Музея А.С.Пушкина Юлия Юльевна Гречихина собственноручно приносила из музейного хранилища тяжелые фолианты и разрешала в своем присутствии копировать гербы из них. Большое спасибо и низкий поклон ей за это! Раскраску гербов для альбома выполнила архитектор по образованию и хорошая художница Татьяна Борисовна Николаи.

Хочется надеяться, что содержание альбома, а это — малоизученная важная составляющая нашей культуры, заинтересует читателей (а может быть, и издателей), и проделанная работа не останется невостребованной.

От редакции. Публикуя материал Д.М.Никаноровой о работе над «Альбомом родословных связей русского дворянства с А.С.Пушкиным», редакция «Нашего наследия» надеется организовать спонсорскую поддержку изданию этого поистине уникального многолетнего труда, не имеющего аналогов в пушкинистике и необычайно важного и интересного в познании нашего прошлого.