¹ Вопрос о происхождении Фета исчерпывающе рассмотрен в работе И.А.Кузьминой, впервые опубликовавшей со своими примечаниями хранящееся в РГИА в фонде Департамента полиции исполнительной «Дело… о взыскании с отставного ротмистра Шеншина должных кригскомиссару Беккеру денег» (Кузьмина. С. 123–142). Из публикуемых писем Блока явствует, что эти новейшие открытия были ему известны еще в 1921 г. (см. письмо № 11). Асессор Фёт — кровный отец А.А.Фета Иоганн Петер Карл Вильгельм Фёт (Foeth) (1789–1825). «Уроженец Кёльна, католик. Всю жизнь прожил в Дармштадте, где занимал должности секретаря в кригс-комиссариате (т.е. интендантском ведомстве), обер-асессора местного городового суда, амт-асессора» (Кузьмина. С. 123). С 1805 по 1817 г. приемным отцом и опекуном И.П.Фёта был великий герцог дармштадтский. Шарлотта — Шарлотта Елизавета Фёт (урожд. Беккер) (1798–1844). Бежала от мужа из Дармштадта 19 сентября (1 октября) 1820 г. с Афанасием Неофитовичем Шеншиным, будучи беременной сыном, оставив годовалую дочь Каролину. Под «писаниями Черногубова, Семенковича, Федины» имеется в виду немногочисленная литература того времени по этому вопросу: Черногубов Н. Происхождение А.А.Фета // Русский архив. 1900. № 8. С. 523–536; Семенкович В. Н. К биографии А.А.Фета (Шеншина) // Русский архив. 1901. № 1. С. 165–173); Он же. Памяти А.А.Фета (Шеншина) // Исторический вестник. 1902. Т. 190. № 11; Федина В. А. А.Фет (Шеншин). Материалы к характеристике. Пг., 1915.

² Речь идет о письме Фета, бывшем в распоряжении хранителя Третьяковской галереи Н.Н.Черногубова (о последнем см. примеч. 7 к письму № 3). Садовской вспоминал: «Черногубов показывал письмо поэта к невесте с пометкой Марьи Петровны “положить со мной в гроб”» (Записки. С. 169). Несколько подробнее раскрылся он в цитировавшейся во вступительной статье рецензии на исследование В.С.Федины в «Биржевых ведомостях», где сообщал: «Пишущему эти строки довелось видеть любопытный документ: письмо Фета к невесте, писанное в 1857 году, с пометою на нем руки М.П.Шеншиной (жены поэта): “Положить со мной в гроб”. По словам лица, владеющего этим документом (прочесть его нам не пришлось), Фет признавался здесь своей невесте в том, что он не Шеншин, а Фет, и открывал тайну о своем еврейском происхождении» (Садовской Б. Книга о Фете // Биржевые ведомости. 1915. Вырезка в альбоме Садовского в РГАЛИ). Фет просил свое письмо сжечь, но Марья Петровна сохранила, не желая, впрочем, никого знакомить с его содержанием. Каким образом письмом завладел Н.Черногубов, сейчас установить не представляется возможным: остатки его коллекции, разрозненные фетовские документы, найденные в брошенном доме Черногубова, были переданы в Румянцевский музей (ныне находятся в НИОР РГБ). Письмо к М.П.Боткиной от 16/28 июля 1857 г. было впервые опубликовано Г.Д.Аслановой лишь 140 лет спустя после его написания. >>>

В письме к невесте Фет приукрасил образ своего отца, называя его ученым и адвокатом, когда тот ни тем, ни другим никогда не был; о мнимом же еврействе в письме ни слова. Позднее, в нач. 1930-х гг., Садовской писал: «Установлено теперь, что Фет был чистейший немец, без капли русской или еврейской крови» (Записки. С. 169) — не раскрывая, впрочем, источник своих сведений. Этим источником стало для него письмо Блока от 27 сентября 1921 г. >>>, но сослаться на Блока Садовской не пожелал.

³ См. статью Садовского «Кончина А.А.Фета» (Ледоход. Статьи и заметки. Пг., 1916. С. 75–83). Рассказ секретаря Фета Екатерины Владимировны Кудрявцевой (урожд. Федоровой; обозначена в тексте инициалами), переданный Садовским, таков: «Когда Марья Петровна уехала, Фет сказал секретарше: “Пойдемте, я вам продиктую”. — “Письмо?”, — спросила она. — “Нет”, и тогда с его слов г-жа Ф. написала сверху листа: “Не понимаю сознательно преумножения неизбежных страданий. Добровольно иду к неизбежному”. Под этими словами он подписался собственноручно: 21-го Ноября, Фет (Шеншин).

На столе лежал стальной разрезальный ножик в виде стилета. Фет взял его, но встревоженная г-жа Ф. начала ножик вырывать, причем поранила себе руку. Тогда больной пустился быстро бежать по комнатам, преследуемый г-жой Ф. Последняя изо всех сил звонила, призывая на помощь, но никто не шел. В столовой, подбежав к шифоньерке, где хранились столовые ножи, Фет пытался тщетно открыть дверцу, потом вдруг, часто задышав, пал на стул со словом: “черт!” Тут глаза его широко раскрылись, будто увидав что-то страшное: правая рука двинулась приподняться как бы для крестного знамения, и тотчас же опустилась. Он умер в полном сознании».

Отметим, что в архиве Н.Н.Черногубова сохранилась собственноручная записка Е.В.Кудрявцевой о смерти поэта. Опубликовавшая ее Г.Д.Асланова отмечает: «При сопоставлении текста ее воспоминаний с изложением Садовского обнаруживаются некоторые расхождения, что позволяет иначе интерпретировать отдельные моменты» (Российский архив. Т. V. М., 1994. С. 241).

Оригинал предсмертной записки, продиктованной Фетом, находился в распоряжении Черногубова. Дальнейшая судьба записки неизвестна; возможно, автограф был утрачен. Садовской, близко общавшийся с Черногубовым, переписал записку в одну из своих записных книжек, хранящихся в РГАЛИ (Ф. 464. Оп. 2. Д. 24) и по своему списку опубликовал позднее в «Ледоходе».

⁴ Любимая сестра А.А.Фета Надежда Афанасьевна (1832 или 33–1870), о которой он много пишет в «Ранних годах моей жизни», сопровождавшая поэта в заграничном путешествии. Вышла замуж за приятеля Шеншиных и соседа Фета И.П.Борисова. Страдала психическим заболеванием.

⁵ Под именем Елены Лариной в воспоминаниях «Ранние годы моей жизни» Фетом выведена Мария Козьминична Лазич (1823–1852), не «Лозич», как ошибочно пишет Блок в письме № 12 от 13 октября 1921 г., — погибшая в результате несчастного случая, когда от брошенной ею спички на ней загорелось платье. Предположение, что это был не несчастный случай, а замаскированное самоубийство, которое Блок разделял с Садовским (повод — отказ Фета жениться на ней из-за бедности обоих), ничем не подтверждается и относится к области «психологических допущений». Фет писал 1 июня 1850 г. И.П.Борисову: «Я не женюсь на Лазич, и она это знает, а между тем умоляет не прерывать наших отношений… Это гордиев узел любви <…>, который чем более распутываю, тем туже затягиваю, а разрубить мечом не имею духу и сил… Знаешь, втянулся в службу, а другое все только томит как кошмар» (Цит. по: Бухштаб Б. Я. А. А. Фет // Фет А. А. Стихотворения и поэмы. Изд. 3-е. Л., 1986. С. 11–12. (Библиотека поэта. Большая серия).

⁶ Александра Львовна Бржеская (урожд. Добровольская) (1821–?) и ее муж Алексей Федорович Бржеский (1818–1868) — помещики Херсонской губ., с которыми Фет познакомился в 1845 г.

⁷ Софья Владимировна Энгельгардт (1828–1894) — писательница (псевдоним Ольга N.), сотрудница «Отечественных записок» и «Русского вестника». Фет посвятил ей стихотворение «Тихонько движется мой конь…». Сама Энгельгардт вывела Фета под его настоящим именем в повести «Не одного поля ягоды».

⁸ Борис Львович Модзалевский (1874–1928) — историк литературы, пушкинист. Главный хранитель Пушкинского Дома, знакомый Садовского с 1910-х гг. (см. его письмо к Садовскому, приведенное во вступительной статье). В феврале 1921 г. Садовской писал ему: «…Ко мне обратился с письмом некто Георгий Петрович Блок относительно Фета. Не знаете ли что это за человек, не сын ли он покойного Самарского Губернатора, а главное, ариец ли он?» (цит. по: Аксененко. С. 313).

⁹ Ошибка Блока — И.Л.Блок получил дворянство и герб при Екатерине II, 25 апреля 1796 г., а лейб-хирургом служил при наследнике престола Павле Петровиче, впоследствии императоре Павле I (см.: Старк В. П. Пушкин. Родословные перекрестки. СПб., 2000. С. 81–82).

¹⁰ Отсылка к bon mot И.С.Тургенева, заметившего, после того как прошение Фета о перемене фамилии было удовлетворено: «Как Фет вы имели имя, как Шеншин вы имеете только фамилию».