1

24-го²⁰ ноября в Новочеркасске [было получено известие о том, что в столицу Дона едет] стало известно о прибытии военн[ая]ой мисси[я]и держав Согласия. По городу [ходили] пошли упорные слухи о том, что мощная английская эскадра уже стоит на рейде в Новороссийской гавани, что будто бы уже высаживаются переброшенные [прибывшие] из Салоник огромнейшие десанты союзнических войск. [Говорили даже] что [чуть ли не] корпус цветных французских [войск] стрелков уже высажен и в самом ближайшем будущем начнет наступление совместно с Добровольческой армией. Снежным комом катились по городу слухи…

В Таганрог 25-го с утра²¹ Краснов приказал выслать почетный караул из²² казаков лейб-гвардии Атаманского полка. Спешно нарядили две сотни молодых атаманцев в высокие сапоги и белую ременную амуницию, и столь же спешно отправили их в Таганрог [их] совместно с сотней трубачей.

[Союзническая миссия на Кавказе] Представители английской и французской военных миссий [командования] на Юге России, в целях своеобразной политической рекогносцировки, решили [выслать] послать в Новочеркасск нескольких офицеров. В задачу их входило ознакомиться с положением на Дону и перспективами дальнейшей борьбы с большевиками. Англию представляли капитан Бонд и лейтенанты Блумфельд и Монро — Францию — капитан Ошэн и лейтенанты Дюпре и Фор. Приезд этих-то небольших [чинов] [офицеров] чинов союзнических военных миссий, по капризу случая попавших в «послы», и наделал столько переполоху в Атаманском дворце.

С великим почетом доставили [союзников] «послов» в Новочеркасск. Непомерным подобострастием и пресмыкательством вскружили головы скромным офицерам, и те, почувствовав свое «истинное» величие, уже стали покровительственно и свысока посматривать на именитых казачьих генералов²³ [министров] сановников Всевеликой бутафорской республики.

У молодых французских лейтенантов сквозь внешний лоск приличия и приторной французской любезности уже начали пробивались²⁴ холодные нотки снисходительности и высокомерия…

Вечером во дворце был сервирован обед на сто кувертов. Певчий войсковой хор стлал по залу шелковые полотнища казачьих песен, богато расшитых тенорами подголосков, духовой оркестр внушительно громыхал и вызванивал союзнические гимны. «Послы» кушали, как и полага[лось]ется в таких случаях, скромно и с большим достоинством. Чувствуя историческую значимость момента, атаманские гости [смотрели на них] рассматривали их исподтишка.

На [хорошем] отличном французском языке²⁵ Краснов начал речь:

— Вы находитесь, господа, в историческом зале, со стен которого на вас смотрят немые глаза героев другой народной войны 1812²⁶ года. Платов, Иловайский, Денисов напоминают нам священные дни, когда население Парижа приветствовало своих освободителей — донских казаков, когда император Александр Первый восстанавливал из обломков и развалин прекрасную Францию…

У делегатов «Прекрасной Франции» от изрядной меры выпитого цимлянского уже повеселели и замаслились глаза, но речь Краснова они дослушали со вниманием. Пространно обрисовав катастрофическое положение «угнетенного дикими большевиками русского народа»²⁷, Краснов патетически закончил:

— …Лучшие представители русского народа гибнут в большевистских застенках. Взоры их обращены на вас. Они ждут вашей помощи и им, и только им вы должны помочь, не Дону. Мы можем с гордостью сказать: мы свободны! Но все наши помыслы, цель нашей борьбы — великая Россия, Россия²⁸ верная своим союзникам, отстаивающая их интересы, жертвовавшая собою для них и жаждущая так страшно теперь их помощи. Сто четыре года тому назад в марте месяце французский народ приветствовал императора Александра [I] Первого и российскую гвардию. И с того дня началась новая эра в жизни Франции, выдвинувшая ее на первое место. Сто четыре года тому²⁹ назад наш атаман граф Платов гостил в Лондоне. Мы ожидаем вас в Москве! Мы ожидаем вас, чтобы под звуки торжественных маршей и нашего гимна вместе войти в Кремль, чтобы вместе испытать всю сладость мира и свободы! Великая Россия! В этих словах все наши мечты и надежды!

После заключительных слов Краснова встал капитан Бонд. При звуках [чуждой] английской речи среди присутствовавших на банкете мертвая простерлась тишина. Переводчик с подъемом стал переводить.

— Капитан Бонд от своего имени и от имени капитана Ошэна [имени] уполномочен заявить донскому атаману, что они являются официально³⁰