И ю н ь

1 (сбта)

Все какой-то дождик. Кажется, никуда не выходил. Не помню как-то, был ли кто. Под вечер зашел к Ан<не> Дм<итриевне>, но встретил ее по дороге. Очень толстой <она> мне показалась в своем кожаном пальто без пояса, и Корнилий с Астой. Позвала к себе. Вместе с нами пришел и Константинов к Сереже по делу. Посидел немножечко. Взял о Крите и Микенах, поиграл вновь полученную нем<ецкую> оперу, уговорился на вторник, поговорил с Митькой и под дождем побрел домой. Завтра воскресенье, никаких официальных зверств производить не будут. Опять я начал бояться. Вечером распили оставшуюся бутылочку, я купил икры. Везде ужасно много пьяных шатается.

2 (воскр.)

Холодно и темно. Мамаша собиралась на кладбище, но отложила поездку. Являлся Сторицын. Я целый день как-то бесплодно сидел дома. Прибегал с каким-то сумбуром Хармс. Отправ<ился> к Верейскому. Там был Зарудный. Он имеет все-таки известный шарм. Портретик кончили. Вышло хорошо. Сергеев вчера еще приехал. Думают, что приехал и Горький. Сидели с нами жена, Кареев и младший мальчик. Вспоминали Мгеброва, «Собаку», «Привал» ¹⁶⁴ и т. п. А у нас записка от Лили Брик. Зовет завтра обедать. Но остановилась где-то в частной квартире во дворе. Юр. еще не было дома.

3 (пдл.)

Являлся бессовестный Сторицын. Всякие домашние сложности как-то сразу отошли на второй план. Вышел в Издательство. Олянский на днях обещал деньги. Лучше, чем ничего. Решил истратить остаток денежек. Юр. согласился пойти к Лиле Юл<ьевне> и даже просил подождать его. Заходила Н<аталья> Ив<ановна> спросить, один ли я поеду или за мною зайти. Юр. долго меня задержал. Это на углу Кирочной, боюсь, не родственники ли жены Введенского ¹⁶⁵. Рита Райт. Л<иля> Ю<рьевна>, конечно, постарела, но мила бесконечно. К ней не очень идет прическа без прямого пробора и новая более светлая окраска волос. Хозяйка стручком <?>. Ездит верхом, зон…<нрзб>, гимн<астика?>, вообще живет полною жизнью. Л<иля> Юл<ьевна> скучает и стремится в «гости». Нем<ецкое> вино и франц<узское> красное, икра, пирожки к супу, все было внимательно и не без шарма. Был там кузен Ушина и сам Ушин. Разговоры скользковатые. Вернулись еще домой. Пили чай.

Пришел Дядьковский, и Юр. решил поехать к нему. В голове приятно шумело. Там было сначала раздел<ение>: гости сестры и гости Вас<илия> Вас<ильевича> ¹⁶⁶. Нат<алья> Ив<ановна> была надутая и не знала, как себя вести и вела как дуреха: спала, не отвечала, пела диким голосом. Разделение все острей чувствовалось. Особенно, когда явился Клюев с очередным отроком ¹⁶⁷. Была Ермолаева, сестры Емден, еще какой-то художник. Ужинали хорошо. Я сидел с  В<асилием> В<асильевичем> и его отцом. Потом Клюев читал до второго часа замечательную «Погорельщину», и читал мастерски ¹⁶⁸. Очень хорошо. Нат<алья> Ив<ановна> куда-то удрала с Животовым, а В<асилий> В<асильевич> по окончании вызвал меня в соседн<юю> ком<нату> и умолял остаться ночевать, говоря, что ему именно сегодня «остро этого хочется» и надо о чем-то поговорить. Но я подумал, что будут очень беспокоиться дома, да и вообще не знал, как его родители к этому отнесутся. Он проводил нас до ворот, надеясь, что нас не выпустят, но надежды не оправдались. Трамваи шли, но не туда, куда мне нужно. Чудная ночь. У вокзала я взял извозчика и, как-то вспоминая старину, поехал домой. Юр. еще не спал и разбирал свой улов.

4 (втр.)

Холодно, а потом и совсем дождик пошел. С утра надоедал мне Сторицын. Вообще я как-то ничего не делал и к 12 часам клевал носом. Юр. хотел пойти в Эрмитаж, но засиделся у О.Н. Да и у нас увел ее в каморку и долго чего-то отчитывал. Оставил на мое попечение. Ан<на> Дм<итриевна> еще не вернулась. Сидели с Митей, говоря о цирке и их закулисной жизни. Потом какая-то суета все-таки поднялась. Читал до Сережи во время чая. Некоторые места читал и при нем. Шел невылазный дождь. Егунов и Лиля Юльевна не пришли.

3

5 (среда)

Солнце, но ветрено. Вышел я в Изд<ательство>. Деньги они получили, но мне выдадут в субботу. Кое-кому дают и сегодня, давали и вчера. Бузил там Заболоцкий, болтался Коля Чуковский. Немного дали и теперь. Купил разных вещей. Немного расплатился дома. Лиля Юл<ьевна> не пришла. Заседал Стор<ицын>, а потом О.Н. Как-то позднее чая и раньше гостей. Заходил еще Фроман напоминать. Под вечер забрел Митрохин. У Фром<ана> был один Бенедикт, до чего он поглупел. Спасских не было. Рассказ Фр<омана> – наивная литерат<ура>, описание для описаний, из которых ничего не следует. Читал разнос мой в «Звезде»¹⁶⁹ и выдумки Г. Иванова, где мне отведено много места, причем я даже выведен евреем ¹⁷⁰. Как-то при здравом размышлении не очень огорчился ни тем, ни другим.

30

6 (чтв.)

Ужасный ветер. Юр. удивился, что деньги вышли. Мамаша пропадала в очередях. Стор<ицын> объяснялся. Выходил бриться. Заезжал Петровский из Москвы со списком гётевских стихов à traduire ¹⁷¹. Это хорошо, набежала работа. А силы (главное – силы характера и аппетита)? Смирнов выражал ему свои восторги по поводу перевода Шекспира, сам хвалит Апулея и «Форель». Потом пила чай О.Н. Вдруг явились Лиля Юль<евна> и Рита Райт. Лиля вела себя как молодая родственница, просто и весело, задушевно и по-товарищески. Хвалила Юр. рисунки, вообще была очень мила. Посидев немного, отпр<авились> на Суворовский. Юр. еще не было. Ничего посидели.

3

7 (птн.)

Погода хороша, но как-то особенного ничего не вышло. Мешал мне Сторицын. Записка от Кубланова. Приходили вдруг О.Н., после того, как Юр. уже ушел, Михайлов и Егунов. Так я и застрял. Егунов все-таки куда-то удалился. Даже к себе не зовет. Кубланов достал мне такие ботинки, что не влезают на нос. И сразу заболели ноги. У Вл<адимира> Ал<ександровича> был <нрзб>. Попили немного. Ботинки меня удручили: да, как-то всё нелепо. И все надоели.

8 (сбт.)

Опять насиловал меня Сторицын. Болит голова. Все-таки побрел в Изд<ательство>. Все милы. Выдали даже больше. Расплатился, дал на дрова и т. п. На квартире записка: явиться в «Академию». Думал, насчет воспоминаний, оказывается, продавать книги на базаре ¹⁷². Сергеев мил. Была Купина. Сашенька в Америке. Звонил Геркен по делу. Вот на завтра дела! Хорошо очень пили чай, но у меня побаливала голова. Все понемногу устраивается. Послал деньги управдому. Все повеселели. Мамаша зашивала мне карманы, я спал немного. Оставили деньги за электричество. Юр. принес винца и вкусных вещей, но похудел он ужасно. Здоровье мое совершенно поправилось. Как-то выйдет с Гёте? Все это очень привлекательно. Надо бы возобновить Блохов ¹⁷³.

150

9 (воскр.)

С утра отправился к Геркену. Дело в перев<одах> классич<еских> оперетт. Рассказы о романе с похищ<ением>, шампанским, бурей, морскою болезнью, валящимися апельсинными и мандар<иновыми> деревами. Очень мило. Отравляла несколько перспектива базара. Прошлись по Невскому до Сада отдыха. Дома пообедали. Юр. отпр<авился> на барахолку, я на базар. Толпа – не протолкаться. Везде надписи и портреты, кто продает. Чуковский и Толстой зазывают, как балаганные деды ¹⁷⁴. Встретил Лойтер и проводил меня до ларька. Там торгует вовсю Четвериков. Моих книг почти что нет. Распродал с надписями в полчаса, и нечего было делать. Публика напирает, глазеет, музыка над головой играет. Ничего. Есть и знакомые. И потом приятно, что можешь с незнакомыми говорить как со знакомыми. Пришел Слонимский и я удрал. Юр. подходил в то же время к дому с другой стороны. О.Н. запоздала. Только выходим, поднимается Кжиж<ановский>. Он считает, по-видимому, что не все еще потеряно, хотя не знаю, насколько это ему интересно. Пошли к траму. Вместе и ехали. У Митр<охина> тихо, мирно. Смотрели картинки. В траме есть публика из Нар<одного> Дома. Что-то будет вообще. Я куда-то вылезаю, к<а>к будто.

10 (понед.)

Юр. уехал в Озерки. Уныло прибрел Сторицын. Выходил бриться. В «Acad<emia>», за покупками к вечеру. В «Acad<emia>» Лойтер любезен, благодарил. Но что-то с деньгами плохо. ЗИФ запрещает брать деньги от него на «Academ’ию». А и там, и там тот же Ионов. Юр. еле-еле приехал к чаю, да и то с О.Н. Ко мне вдруг прибыли Л<ев> Льв<ович> и Симка. Способность Льв<а> приходить как раз, когда мы ждем Кж<ижановского>, удивительна, будто между ними стачка. Еще хуже то, что Женя притащил с собою Циммермана, хотя Юр. вчера определенно говорил ему, чтобы сегодня Цим<мерман> не приходил. Л<евушка> и Симка сидели, слушали, пили чай, как-то скучно. Л<ев> Льв<ович> осведомлялся: не свободен ли я сегодня, но я его не позвал. Лихачев и Ан<на> Дм<итриевна> трубят о «Нероне». Егунов немного стеснялся. Вчера был у Н<адежды> К<онстантиновны> днем. Она ездила в Кр<аснофлотский?> клуб, где был Сережа Радлов. Значит, я двух вещей не сделал: налога и башмаков. А, м<ожет> б<ыть>, и трех (бумага), а, м<ожет> б<ыть> и четырех (Гёте). К счастью, к О.Н. посадили Цим<мермана>, но с Женей уселся Егунов, пересев только на время чтения. Сидели довольно поздно.

11 (втр.)

Не помню что-то, что было. Брился. Писал кое-что. За чаем были Савин<ов> и Михайлов, а О.Н. с огромным букетом сирени направлялась к А<нне> Дм<итриевне>. Я зашел к Ельшину. Уезжает, просил заняться с девушкой. Вечером ходил к Гл<афире> Викт<оровне> читать «Нерона». Мирно посидели. Никуда не звонил. Как-то все живут: Вал<ентина> Мих<айловна>, Над<ежда> Конст<антиновна>, Папаригоп<уло>. Теперь и Егунов уехал.

1

12 (среда)

Чудная погода. Удовлетворил Сторицына. После плоховатого обеда вышел в Изд<ательство> Пис<ателей>. Там поймал Дьяконова. Все благополучно. «Акад<емия>» деньги получила. «Форель» распродана. Вопрос о 2-м издании не подымается. Дошли с ним до «Ac<ademia>». Там Смирнов, Кржевский, Салье. Сервантес, Апулей, Шекспир. Бовин сидит еще. Пол<ина> Алекс<сандровна>. Ничего. Музтрест, как сволочь, появляется на горизонте. Звонил Зое насчет моих дивидендов. Но мимо. К чаю пришла О.Н. Вдруг Великанов. Думал пройтись в кино. Ездил в Кронштадт. Н<атальи> И<вановны> не видел. Мил и важен. Глаза совсем голубые. Юр. говорит, что я веду себя «жестокой красавицей». Никуда не выходил, брал ванну.

13 (чтв.)

Как-то скучно мне немножечко. Беспокоят налог, Музтр<ест> а, все-таки, квартира. Не очень весело от гостей, и что всё забыл, и некуда идти, и все меня забывают. Прибегал Стор<ицын>. Погода чудесная. Выходил немного. После чая выбежал было к девушке. Она на кладбище (40 д<ней> Ал<ександру> Ал<ександровичу>). По телефону никого толком не добился. Прошелся, а дома еще О.Н. и Михайлов. Остался один. На сос<еднем> дворе прифранч<енные> парни играют в лапту с девицами, которые днями изнывают, ожидая вечера. Игра как предлог для флирта, только мальчишки всерьез играют и обижают старших. Есть ничего себе, ловкие, один умеет ходить на руках. Берегут, как деревенские, свои костюмы до гадости. Скучно мне до одури. Достал старые зап<исные> кн<ижки>, выписать Л<ьву> Льв<овичу>. Ничего особенного не нашел, но парад последовательных увлечений и подъема, блеска. Тогда журналы, работы, выписки и мечта о книгах. Я совсем забросил Блохов, начисто. Нужно это исправлять. Как-то завтра обернется. К<а>к ни верти, ничего не выходит что-то. Т<о> е<сть>, очень в обрез. И, наверное, Юр. будет ворчать за два ужина подряд.

14 (птн.)

Как я боялся, так и вышло. Лойтер очень мало дал. Никуда не хватит. Садовский чего-то пристает с Апулеем и обижается. Был Белкин, Мокульский, Ив<анов>-Разумник и т. п. Все-таки кое-как устроился. Мамаша стирает, кажется. К чаю пришла О.Н. и Вагинов. Л<ев> Льв<ович> звонил, что придет попозже. Егунов, оказывается, бегает еще здесь. Выходил я еще раз. Юр. притащил Гёте, бумаги и чернил. Вот с Шекспиром все ничего не получается, а о воспоминаниях боюсь и подумать. Вот пришел и Лев<ушка>. Как-то пришел, как <прощенный?>, немного как хозяин. Говорил очень задушевно, м<ожет> б<ыть> и искренне. Но немножко известные слова и положения. То, что у нас как-то в ходу, очень твердо им усвоено, даже слишком твердо, будто не по чину. Великанов не явился: обиделся, что ли. Наши пришли рано, принесли вкусных вещей. Во всяком случае, Лев Льв<ович> и О.Н. были довольны. Всегда приятно, когда те, кого угощаешь, довольны. Л<ев> Льв<ович> оставался и тогда, когда Юр. ушел провожать О.Н. и как-то уговорился, по-моему, о возобновлении отношений.

75

15 (сбт.)

Жарко. Всё ничего. Платежи все отложил, хотя это и очень недальновидно. Пробовал писать, чернила растекаются. А я так радовался большой бутыли! Выходил в «Академию», там такие же, как и были, неопределенности с просмотром Апулея. Встретил Кроленку. Прошелся с ним, потом покупал кое-чего и рано вернулся. Вот тут-то еще раз и выскакивал в дом Лихачева <?>. Пришла О.Н. вместе с Юр. Они обедали у Федорова и бродили где-то. Кажется, никого больше не было. Попросил Юр. купить вина в ожидании Кж<ижановского>, но тот, конечно, не пришел. Распили чудно вдвоем. Юр. очень понравилась сцена из «Нерона», он даже прослезился и долго говорил.

16 (воскр.)

Жарко. После обеда Юр. поехал на барахолку, а мне ужасно спать хотелось. Все не могу, как следует, приняться за дела. А надо, надо. Начинаю опять жить зайцем. И непременно надо бы завести телефон. К чаю пришла О.Н. Никого больше не было. К Кроленкам шел хорошо, но там было так себе. Как-то живут. Н. Радлов, Мокульские, Акимовы, Кузнецов видаются с ними. Расспрашивают об «Академии». О «Форели» ни гу-гу. Франковский «в волнах страстей» ¹⁷⁵. Я как-то нашел подход к нему. Возвращался не слишком поздно. Звонил Геркену, Ходасевич и Сереже Радлову. Сговорился. А без меня был Николаев из Ташкента. Это приятно. Приехал совсем. Приводил какого-то мол<одого> чел<овека>.

17 (понед.)

Брился. Заход<ил> в Изд<ательство>. Зои нет. В Модпик – Мандель в Москве, в «Academi’и» – никого. Зашел Егунов. Потом Стор<ицын> прогрохотал. Потом миленький мальчик предупредил <по телефону> о приходе Николаева, но последний его не привел, а только рассказывал. Припятился еще Михайлов. Играл в шахматы. Я зашел к Ан<не> Дм<итриевне> узнать. Только что приехала. Корн<илий> едет на Урал. Сережи нет. В среду. Кто-то мне говорил, что Вальяно <вытащена?>. Потом пришел Смирнов. Кажется, с Шекспиром устроится. Только получить переп<летенный> экземпляр.

18 (втрн.)

Попал под дождь все-таки. Зоя занята была делами, но рассмотрели счета. Кажется, Ахматову им разрешат ¹⁷⁶. Зашел в Модпик. Там всякие юрисконсульты и сценаристы. Но, в общем, ничего. В «Акад<емии>» только передал корректуры. Дьяконова не беспокоил. После чая пришла О.Н. и совсем опоздал Николаев. Притащил он своего сына показывать. И вышли вместе. У Л<ьва> Льв<овича> был Каченовский и какая-то опр.<?> научн<ая> раб<отница>, «ученица Вяч. Иванова», как ее рекомендуют. Читал я долго и засиделся. Ходасевич занята с Горьким ¹⁷⁷. Конечно, прибегал уже Стор<ицын>.

19 (среда)

Чудная погода. Заходил бриться, потом в «Академию», по-моему. Никого особенного там не видел. Сторицын чего-то волнуется в отдалении. С Шекспиром и Гёте все откладывается как-то. Никого у нас как-то не было. О.Н. Юр. встретил и вернул обратно. У Ан<ны> Дм<итриевны> было много народа (13 чел.); из необыкновенных: Правдухин и Лейбзон, Ходасевич с мужем, Дешевовы и Над<ежда> Конст<антиновна>. Читал за ужином. Кажется, понравилось. По крайней мере, так говорили и очень веселились ¹⁷⁸. Ничего особенного не происходило. Жалко, что Смирнова не было. Долго еще так сидели, обсуждали. Не помню я, как вернулся Юр. К удивлению, Юр. поутру много еще обсуждал вчерашнее чтение и самое пьесу. Кажется, на этот раз ревности она в нем не возбуждает.

5

20 (чтв.)

Чудная погода, но как-то мало чего вышло. Гнетет Стор<ицын>, для которого я решительно ничего не сделал. У Зои было битком набито формалистами, заключавшими договоры и ведшими себя как хозяева. Сплошное жидовье: вот обществ<енная> нация: Зоя, Козаков ¹⁷⁹, Шкловский, Выгодский, Эйхенбаум, Тынянов, Эрлих, Сорокин. Модпик закрыт. Встретил Геркена. Его таинственность насчет «La vie parisienne»¹⁸⁰ меня почти пугает. Завтра обещает конкретное предложение. В «Академии» тоже какая-то неопределенность: все куда<-то> прячутся. Садовской всем сует читать корректуры, кому не лень. Юр. пошел что-то продавать. Пришла О.Н. Жаловалась на ухаживание Правдухина. Пошел потихоньку. У Н<атальи> И<вановны> все налицо. Она с киев<лянином?> моет собаку, Животов нанизывает бусы, Великанов разучив<ает> форт<епьянную> партию собств<енной> сюиты. Мебель опять переставлена. Шторы спущены. Какие-то все кислые и как-то все не ладилось. Поиграли все-таки в карты.

2

21 (птн.)

Заходил в Изд<ательство> Пис<ателей>. Зои нет. Один Сорокин и Вагинов. В Модпик; – завтра. В Драмсоюз. Стор<ицын>, как тень осла. Итак, мысли о нем мне надоели. Геркен, конечно, надул меня, как, впрочем, я и думал по его неуверенному тону вчера. Но летний двор и Пальмский в лиловом костюмчике и в перчатках напомнили мне итальян<скую> комедию и аббатов-либреттистов. Заходил еще в «Академию». У Дьяконова Кузнецов перед отъездом засел надолго. Клиенты сидят на диване. Белкин, Вейнер, Лозинский. Жени так и не дождался. Да и к чему, если он меня знать не хочет. Работа лежала на мне, как гадость, но, хотя я и остался дома, ничего не сделал. Юр. принес поесть.

2

22 (сбт.)

Ублаготворил Сторицына. Большое облегчение, как гора с плеч, но теперь он наверно исчезнет, как ключ, и надует меня. Не первый день я его знаю. Ужасно жарко. Ходил в Модпик. Выдали. Милы. Брился и дома занимался «Нероном». С упразднением дум о Стор<ицыне> времени и аппетита – куча. Перед чаем заходила девушка. Дал ей поручение к Элинсону. После чая хотел посидеть. Но пошел пройтись, зашел к Спасским. Он в больнице, она у него. Гуляют люди. К Фроманам – в Театре Юн<ого> Зр<ителя>. Позвонил Ходасевич. Ждет. Кажется, опереточка-то провалилась ¹⁸¹. Там были Н. Радлов, голландец, Сережа и мы. По-летнему прелестно. Балкон, приятная улица. Шиповник на столе. Раки. Пиво с портером. Крюшон. А<нна> Дм<итриевна>, кажется, обиделась, что не позвали Корнилия, и поехала с ним на пароходе. Братья Радловы всё пикировались и ругались. Н<иколай> Э<рнестович> изводил Ходасевич Горьким. Заставили все-таки меня читать. Долго очень. Совсем светло было. Ходят все-таки люди. Собака у них презанятная. Провожали с балкона машину голландца, бросая в него конфеты. Потом В<алентина> М<ихайловна> и <А. П.?> с собакой провожали нас. Юр. занимался с Ральфом. На Марс<овом> Поле, у Лет<него> сада то возились, то ссорились какие-то мол<одые> люди. Какое-то летнее приятное возвращение.

25

23 (воскр.)

Весь день дождь. Как-то странно. Встали поздно, но плохого впечатления это не произвело. Юр. пошел к Вагинову. Ко мне пришли Введенский, потом Лихачев с Македоном. О.Н. не пришла. Я что-то вспоминаю какие-то 23–25 годы. Период частых театров. Остатки еще Дмитриева, Л<ьва> Льв<овича>. Первое знакомство с Ельшиными, моменты кредитного блеска у Сторицына. Как у Ельш<ина> было хорошо до женитьбы. Всегда Рохлин, Асеев, Паршин. Гости: Лор, Люком, Радловы, Мичурины. Карточные вечера, более очевидные выезды в театр. Внизу всегда потихоньку, как радио, как гном гудит генеральша Духовская. Летом на лестнице, по всем окнам цветы. И жалко мне Юр. до смерти. У нас тоже было веселее. Все мы моложе были, конечно, особенно молодые люди. Всякий возраст имеет свои достоинства, но у молодости они какие-то особенно краткосрочные. Вышел пройтись, но как-то было мрачно и бессмысленно. Хотел даже просто пройти к Глаф<ире> Викт<оровне>, но вернулся домой. Прежде даже Черном<ордики> были веселее. Жили братья, к Эмме ходили женихи, она пела. Старуха почтенно их пасла. Какой разгром. А через 3 года и теперешнее бытьё будет завидным?

*   *   *

Окончание XIX тетради дневника Кузмина (начата 1 ноября 1928). Тетради XX, XXI, XXII были изъяты во время обыска, проведенного Ленинградским ОГПУ на квартире Кузмина в ночь с 13 на 14 сентября 1931. Тетрадь XXIII, последняя из хранящихся в РГАЛИ (сентябрь–декабрь 1931), 15 лет назад была опубликована мной в журнале «Новое литературное обозрение» (1994. № 7. С. 163–204).