Журнал "Наше Наследие" - Культура, История, Искусство
Культура, История, Искусство - http://nasledie-rus.ru
Интернет-журнал "Наше Наследие" создан при финансовой поддержке федерального агентства по печати и массовым коммуникациям
Печатная версия страницы

Редакционный портфель
Библиографический указатель
Подшивка журнала
Книжная лавка
Выставочный зал
Культура и бизнес
Проекты
Подписка
Контакты

При использовании материалов сайта "Наше Наследие" пожалуйста, указывайте ссылку на nasledie-rus.ru как первоисточник.


Сайту нужна ваша помощь!

 






Rambler's Top100

Музеи России - Museums of Russia - WWW.MUSEUM.RU
   

Редакционный портфель Михаил Кузмин: Жизнь подо льдом

Предисловие Январь Февраль Март Апрель Май Июнь Указатель имен Приложения Фотоматериалы


М а й

М а й

1 (среда)

Темно и грязь. Что делал? Не помню. Работа у меня страшно интересная, но когда поспею, да и побаиваюсь жакта. Он сделался у нас активно-жидовствующим. Подъезд, на удивление всей округе, убран как трамвай. Недостаток денег подходит к страстной неделе. После чая вышел немного к Ельш<иным>. Там изнывают о<т> погоды, не знают, что делать. Громкоговоритель орет «Красный мак» 131а. Там страшно пошлая, но приятная музыка, даже может волновать. Тревожит меня, что из МХАТа умолкли. М<ожет> б<ыть>, их скандализовал перевод и они не знают, что ответить. Все может быть. И до слез воспоминанье о всех умерших, состарившихся, уехавших, забывших и о прошедших днях. Но все это пустое, конечно.

2 (чтв.)

А сегодня чудеснейшая погода. Что же, перестало им везти?132 Сторицын приходил, ахал, старался заводить неприятные разговоры, о долге ни гугу. Кое-как пообедали, и пошел к Нессону. Встретил Бовина: гуляет. Подтвердил завтра, жаловался. Нессон любезен, но солдафон невероятный. Изящно приготовлена водка с кильками (хорошо, что не с шоколадом) среди бела дня. Посидели. Юр. спускается. Пошел все-таки к О.Н. Потом она пришла при Савинове, ушли – пришел Голлербах. Я собирался идти к Ельш<иным>, вдруг Циммерман. Возвестил Евг<ения> Ив<ановича>. Я совсем позабыл, что сговорился с ними. Посидели, но я не стал, по совету Цим<мермана>, ждать Кжиж<ановского>, а пошел вместе с ним. Там воет радио «Роз-Мари», потом «Хованщину», потом «Желтую кофту»133, пот<ом> народное гулянье. Сидит Калашников, потом пришел Юр. и даже поднялся Канкарович. Все такой же, в завистливом почтении перед большевиками. Вина не было, но вкусный ужин и горячий чай. Юр. был доволен.

1

3 (птн.) 

Весело шел в «Академию». Ждал денег с Белкиным и Мгебровым. Бовин с листом побежал к Лойтеру, а там меня начисто сократили. Я был аффрапирован и возмущен страшно. По счастию, теперь всё в одном месте. Я поговорил с Лойтером и 50 р. получил. Франковский меня провожал. Домашним тоже раздал, вроде Лойтера, с сокращениями. Сам пошел бриться. Потом поехал к Прохорову. Встретил Л<ьва> Льв<овича>. Он пошел со мною, потом <я встретил> А<нну> Дм<итриевну>, и пошел с нею. Она кончила «Бражелона»134, деньги получила полностью, довольна и радушна. Прошелся с нею, ждал у зубн<ого> врача, потом она меня у Лора. Очень хорошо. К нам пришел Кибальчич. Пил чай, смотрел картинки, объединялся с Юр. Таинствен и степенен. Французское писательство его, конечно, вздор 135. Егунов пришел поздно. Были у Иванова с Вагиновым. Беседовали. Читал ему Шекспира. Потом пришел Юр. Егунов долго довольно сидел, так что я даже стал ходить по комнате, чтоб не заснуть.

50

4 (сбт.) 

Тихо. Кое-как устроились. Юр. что-то продал и мог купить журнал, который хотел и который оказался очень хорошим. Смотрели его. Я много перевел и получил письмо от Смышляева – все благополучно. Каталог и приглашение на выставку Мансурова в Риме 136. Юр. выходил еще. Немного переругивались с мамашей. После чая вышел побриться. Идет компания. Введ<енский>, Хармс, Маршак. Поговорил с ними хорошо. В парикмахерской, по обыкновению, клуб. Это успокоительно. У нас Михайлов. Юр. его третирует. Пошли довольно рано. Были в «Рожд<естве> богородицы» 137. Я с О.Н. стояли в церкви, потом вышли. Служба была и на площади, и в церкви. Все запружено народом до Суворовского. Глаф<иры> Викт<оровны> сегодня рождение – 60 лет. Стол даже в столовой. Лина не спит и приодета. Было мирно и хорошо. Не очень пасхально, но уютно. Народ ходит. У бедных монашенок на Бассейной поставили громкоговоритель, который нагло орет фокстроты из русских станций. Даже собаки возмущенно лают. До чего это тупо и до чего эти приемы похожи на приемы тех же христиан по отношению к вытесняемому язычеству. Маркс – бог отец, Ленин – бог сын, плащаница, истление и т. п. Вместо капищ – больницы, вместо церквей – клубы. И потом само впадает туда же, борьба за стул, на который хочешь сесть. Больше ничего. Лойтер и воспоминания меня тревожат.

5 (воскр.)

Дождь. Пошли к Радловым. Они ласковы до крайности. Были обе матери, Тамара Ник<олаевна> и Смирнов. Потом Л<ев> Льв<ович>. Юр. хотел дождаться О.Н., потом пошел к ней. Но она с какими-то штучками. У Елкиных сидит в пустой квартире Иванов, и обещал зайти к нам. Да, утром первым делом явился Сториц<ын> поздравить. Иванов пришел тихо, попил чая, посмотрел фотографии, торопился к Натан-Горской. О.Н. пришла. Посидели и поехали потом. С<офья> Гитмановна устроила прическу с локонами, платье под девочку (кринолин ей Спасский не позволил) или под балерину (под Спесивцеву). Сейчас же стала извиняться, что не поспела предупредить о том, что у них сегодня большой вечер сообща с Наппельбаумами. О.Н. очень обиделась и хотела совсем уезжать, и потом всё куда-то пряталась. У них чистые, светлые комнаты под крышей. Хорошо. Подарила мне «Faust’а». Это хорошо. Издан под итальянские книги, в пергаменте и досках. Танцевали. Был миленький мол<одой> чел<овек>. Меня забрали Гитм<ановна> и Фрида. Мамаша все пила, у нее даже отбирали бутылки. Кроме Фром<анов>, Лившицев, были Шульги и Гайк Адонц. Маленькая belle-sœur Каплунов демонстрировалась. Было мне-то ничего. А Гётем <так!> я очень доволен, очень в точку теперь попала.

6 (пдл.)

Ужасно тепло и мокро. Как-то сонно немного. Выбегал за папиросками. Вл<адимир> Ал<ександрович> звонил насчет Иванова, который не вернулся домой. Звонит еще, что у Н<атальи> И<вановны> тот чувствовал себя плохо и поехал якобы домой. У нас сидит Лихачев. Опять звонок. – «Ну, что же, нашли вы Ал<ександра> Ал<ександровича>?» – «Нашли в больнице мертвым». – Боже мой, боже мой! Он умер в трамвае, и обнаружилось это только у Технологического, когда у него потребовали билета. Вот смерть как ходит. У жены его оказались сестра и племянницы, дадут пенсию, да ведь она всегда была <désaffectée?> 138. Совсем рехнется. А, м<ожет> б<ыть> и лучше станет. Он не жил. Жить памятью об утонувшей дочери и планами мстительной справедливости нельзя. О.Н. зашла от Ан<ны> Дм<итриевны>. Обижена ужасно на Спасских и пропагандирует эту обиду. Главным образом потому, что в первую минуту ее обиженность была несколько комична. А Н<аталья> И<вановна> утром еще звала меня на карты. Пошел все-таки. Она заревана, как вдова или сирота. Ее целый день мучили телефоном, будто она – виновница или разлучница. Если бы он остался у нее, мог бы у нее и умереть. Мол<одые> люди играли à 4 mains, и Великанов проводил меня. На смену нам Н<аталья> И<вановна> вызвала Савиновых, чтобы не оставаться одной. А Юр. долго не приходил. Очень много людей умирает из знакомых, а жизнь продолжает так же идти.

1

7 (вторн.)

Жарко по-летнему. Странно, что деревья не распустились. В Изд<ательстве> Пис<ателей>, конечно, ничего нет, раньше июня не обещают. Федин уехал. Но какие-то платежи производятся, векселя кому-то дают, деньгами под сурдинку снабжают. Малахов еще крутится, Олянский задушевен, деловит и суров. Костя забегал и также убежал. Куда пойти. А погода, как летом. Ходят уже без пальто. Зашел в «Академию». Лойтер хватался за голову, но выдал мне немного денег. Домой. Кое-как устроились, но электричество? К чаю пришел Введенский, потом Иконников. Введенский делает карьеру и важничает. Иконников не так ноет, но рассиживаться лирически весьма любит. Вечера уже томят. Егунов не пришел. Распили с Юр. бутылочку и поели немного. Много есть еще хвостов от моих делишек, да и вообще дела не важны. Все мои друзья куда-то подевались.

25

8 (среда)

Жара продолжается. Стонал Сторицын, а денег не принес. Ходил на почту и в «Акад<емию>». Там никого нет. Потолковал с Молчановым и поплелся обратно. Т<ак> к<ак> у населения денег нет, решили попробовать отложить плату за электричество, и денег немного было. К чаю с опозданием была О.Н. Вышел к Вл<адимиру> Ал<ександровичу>, звонил в разные места. Похороны Иванова завтра. Позвали зайти. Лето наступило без весны, без люб<имой> мною весны. Возвращаясь, нашел у нашей двери Костю Андреева. Уезжал, вернулся. Юр. скоро пришел, принес селедки etc. Согласился пойти. В сумерках пошел опять на Фурш<татскую>. В радио «Море» Дебюсси 139. Какое волшебство. И ему не мешает передача по радио. Еще абстрактнее. Юр. пришел, тоже послушал. Потом пришли хозяева и Канкарович. Он по-прежнему стонет, возмущается О<льгой> Иоанн<овной>, хочет отнять все посвящения и т. п. 140  Вот так. Электр<ичество> все-таки меня попугивает.

9 (чтв.)

Стор<ицына> сплавил. Зашел к Канкар<овичу>, у него ученица. Какой-то музык<альный> европеизм все-таки в нем есть. Вышли вместе. Я зашел в Изд<ательство> Пис<ателей>, там ничего не слышно о деньгах. Сидят новые члены правления. Зои что-то не видать. Опять какие-то тайные выплаты. Прошелся очень хорошо до церкви. Будто в другом городе. Дроги уже стоят. И народ кое-какой есть. Юр. с О.Н., Дьякова. Гроб еще закрыт, потом сняли крышку, потом саван. Помолодел и спокойно лежит, только тяжело как-то уходит в гроб, как всякий покойник. Особое человекоподобное племя. Вдова вела себя декоративно и спокойно, хотя делала какие-то штучки на доброй Нат<алье> Ив<ановне>. Это зло и глупо. Вообще у Ивановых было мещанское понятие о собств<енном> достоинстве и тоне, без всяких данных к этому. Смерть дочери не дает еще графского титула. Бедная Н<аталья> Ив<ановна>, трепаная, чувствовала себя неважно в роли всеми презираемой «сирены» и разлучницы. Немного сторонились ее, т<ак> к<ак> боялись скандала. Великанов очень был мил, но ужасный немчик. Семенов, Эрпштейн, Калашников, Жарновский, Ельшины etc. Семенов достойно и со скромной прелестью держался. Ждали о. Иоанна, которого только вчера выпустили из ДПЗ. Все время «Х<ристос> В<оскресе>», без заупокойных пений. О.Н. даже позавидовала. То выходили на солнечную паперть, где спали парни и шалили ребятишки, то опять в погреб церкви. Но почему-то впечатление другого города, даже вроде как заграницы. Канкар<ович> ничего не понимал в смерти и просил объяснить в двух словах. Н<аталья> И<вановна>, имея преимущества последней собеседницы, рассказывала разные разности. Ехали вместе. Егунов не пришел, а вечером мы сходили к Глаф<ире> Викт<оровне> на имянины. Была Зельма и Ан<на> Ив<ановна>. Было ничего себе. Зельма имеет прохвостнический европ<ейский> характер, а Ан<ну> Ив<ановну> очень нетрудно обойти. Вернулись не очень поздно. Приятная усталость.

3

10 (птн.)

Такая же жара. Я каждый день пишу о погоде. Трепетал монтера. Но он словно позабыл о нас. Денег не шлют. Впрочем, и не могли бы, пожалуй, сегодня поспеть. Выходил в «Академию». По улицам уже играют в лапту, футбол и городки. Мальчишки ужасно традиционны. Антишамбрировал 141 в «Академии». Там Губер, Шишков, Мокульский. Братья Ушины, как стадо антилоп. Они всегда как-то толпятся, будто у водопоя, хотя их только двое. Сергеев подтвердил мое иждивенчество, говорил об Изд<ательстве> Пис<ателей> и о Гофмане. Дома немного смущало электричество. К чаю (пустому) пришла О.Н., потом Егунов. Читал очень хорошую штуку. Юр. как-то мало с ним занимался. Когда он остался, я почитал ему кусочки дневника и вышел с ним пройтись. Но какая-то тяжесть или связанность есть в нем, не такая упорная, как в Блоке, но вроде Сомова. Вернулся по Фонтанке. Катаются на лодках. К лодкам, где есть девицы, относятся с презрением. Дома тихо. Юр. пришел поздно. Мамаша выдумала себе новый род «мученичества» – ждать возвращения Пустыниных и дремать в каморке за кухней.

11 (сбт.)

С утра принесли деньги. Один из трепетов исчез. Юр. выскочил разменять деньги. Я и раздал, да и растратился, зайдя в бельевой магазин. У Прохорова встретил Лебедева. Говорит, что Маршак в восторге от «Илиады» и т. п.142 Но к нам не пришел. Юр. купил себе серенькую толстовку. Очень идет к нему. Сейчас же надел воротн<ичок>, носки и галстух. Все-таки поторопился. О.Н. долго сидела без него, поджидая Лебедева, но никого не пришло. У Вл<адимира> Ал<ександровича> сидели Шульги и обсуждали путеш<ествие> в Крым. Радио – «Кармен». Поздно явились Юр. Ив. с О.Н. Вот так. Туманно и темно сегодня.

98

12 (воскр.)

Что же было. Все переводил Шексп<ира>. Присылали из филармонии. Перев<одить> фр<анцузский> текст «Эдипа» 143. Сидит Ансермэ. Познакомился с ним. Какие рослые молодые люди его сопровождали. Побежал домой и почти сейчас же все перевел. Была О.Н. После чая зашел к А<нне> Дм<итриевне>, чтобы позвонить Ходасевич. На четверг. Там Смирнов играет в шахматы, Сережа дома. А<нна> Дм<итриевна> гуляет с Митей, заходила к Ходас<евич> и Султановой. Вернувшись, прошли еще за закусками. Со Смирн<овым> говорил о Шекспире, об «Академии» и т. п. М<ожет> б<ыть>, еще придется перевести штучки две («Лира» и «Комедию <ошибок>»). Потом пришли Вальяны. Какая-то жизнь теплится, но всех обуяла скука. У Н<адежды> К<онстантиновны> бывают réunion<s>, на которых нас не приглашают. Не знаю, есть ли у меня планы. Этот месяц, а, м<ожет> б<ыть> и два, мне будет туго.

13 (пдл.)

Чудная погода. Но мне как-то бессмысленно и скучно. Брился, прошелся. Под вечер сходил к Ельшиным. Звонить некому. Радио передает Стравинск<ого> с Песочной. Ельшины идут ко вдове Иванова. Зазывают. Молодой месяц золотится, гуляют, катаются на лодках. Закат чудесный. Есть ничего лица и фигуры. Я всех растерял друзей и приятелей и поклонников. А гаданья? а 32-й год? год смерти Гёте 144. Дома мамаша сообщила, что правление требует до субботы вноса платы. А еще налог. Юр. пришел поздненько.

1

14 (вторн.)

Утром бегал в филармонию. 2 минуты. Не знаю только, как Аленева будет это исполнять. Погода чудесная, жарко. Купил сметаны и редиски. Юр. рад. Пришла О.Н.: оказывается, они сговорились ехать в Лесной. Вернулись рано. А<нна> Дм<итриевна> прислала записку, просит статейку о Каза-Розе 145 и зайти, т<ак> к<ак> она нездорова, а Сережа уезжает. Лежит в кабинете. Мила и ласкова. Сережа тоже ничего. К Юр. приходил урод. Домой вернулся. На лестнице дожидается моего прихода Егунов. Не потеряли ли для него теперь эти посещения смысл? Хотел было выйти с ним, но решил позаняться. Зашел в дом<овую> контору. Долг, конечно, большой и они говорят о выселении. Обещал часть в пятницу, ну, а если меня подведут? Дома немного позанялся. Юр. пришел рано и принес Рундвейсс 146, но оно оказалось не очень важным. Поели очень хорошо.

16

15 (среда)

Сегодня уже может придти фининспектор. К тому же я далеко не уверен, даст ли мне Лойтер в пятницу. И целиком ли. Заходил в «Академию», но там теснота и неразбериха. Читал статью Адриана об Апулее и примечания 147. Все это меня взволновало по-старому. Но время, лень и беспокойство, отсутствие интереса, денег, чувства, – все это наводит на меня невероятную скуку. Особенно потрясло меня поведение Лойтера, крайне подозрительное. Я как-то не так держу себя с ними. Погода хорошая. Мамаша стирает и забросила нас. Аннушка в больнице. О.Н. посидела. Юр. ушел к своему уроду. Я зашел к Ельшиным. Слушал по радио Ансерме. Хотел позвонить Смирнову и Пиотровскому, но не добился толку. Все никак не могу убрать стола. Пишу понемногу «Нерона», но выходит не так, как я хотел бы. Голо и сухо. Да и для кого это? А Страв<инский> каков? Иметь его технику я хотел бы. М<ожет> б<ыть>, это не так трудно. Вот была бы авантюра. И еще немецкий язык надо тоже делать. Потом пришел из филармонии Канкарович, ныл и ненавистничал. Юр. сидит дома. Его единственно, пожалуй, я люблю. Ну, что же, разве этого мало?

16 (чтв.)

Жарко, кажется. Относил письмо Дьяконову и Подгорному. Зашел в Издательство. Вдруг Зоя выдала мне 40 р. Все-таки ругань-то помогла, хотя у нее и был обиженный вид. Ходасевич просила придти попозже. Чай пили Михайлов и О.Н. С шести часов началась гроза за грозой. Ливень. Юр. убежал. А ко мне пришли Волков и Верейский. Верейский хочет делать 2 моих портрета. Подождал перерыва и вышел. Луна сияет, молнии блещут, жара, листья распустились, Мильонная как жилая комната. Был Н.Радлов и Над<ежда> Конст<антиновна>. Очень мило. Будучи опять не у дел, Н<иколай> Эрн<естович> стал опять оппозиционером 148. Играли в карты. Долго. Не знаю, не подведут ли меня завтра.

40

17 (птн.)

Вышел после обеда. В «Акад<емии>» дали, но, конечно, убавили. М<ожет> б<ыть>, обойдусь как-нибудь. Юр. достал хороших вещей. К чаю все-таки пришла О.Н. На вечер ее не звали. Все время до гостей я ловил управдома. Там, к счастью, вертится Шиф. Устроилось-то устроилось, но теперь придется каждые 2 недели погашать свои долги. Но самое грозное отодвинулось. У нас сидит Костя. Потом пришел Егунов. Он был задумчив и тяжеловат. Потом, кажется, Юр. и, наконец, другой Костя. Он вел себя болванным гостем. Читали кое-что. Мне теперь нечего почти что читать, а ненаписанные воспоминания приводят меня в ужас. Вчера у Егунова был Лихачев и сидел до 6 часов утра. Не знаю, не скучно ли было гостям. Сегодня был легкий, хороший обед: зел<еные> щи и вареники. Но как много делать и как много заниматься.

75

18 (сбт.)

Холодно, дождик. Разгулялось часам к 3-м. Сначала чего-то пропала мамаша и мы скандалили из-за обеда. Переводил много. Юр. опоздал и к чаю, приведя О.Н. Она досидела до концерта и мирно побрела домой. Забрались рано. Конечно, прежде всего попали в объятья к Франковскому, потом была масса знакомых. Около нас сидела Мокульская. «Эдип», конечно, эстетическая вещь, с виду, м<ожет> б<ыть>, смешная, но с большим скрытым смыслом. «Весна» – та более очевидно гениальна 149. На Юр. произвело впечатление. Смирнов что-то хлопочет не очень удачно о Шекспире. Стоял Егунов, конечно опоздавший. Вчера Костя ему понравился. Не знаю, сговорились ли они на будущее. Возвращался с нами Лихачев. Зашли купить кое-чего. А потом Юр. побежал вперед и купил, как мне втайне хотелось, бутылочку. Чудно поужинали. Немного легче, хотя трудностей ужасно много.

19 (воскр.)

Все переводил. Вышел позвонить А<нне> Дм<итриевне>. Ельшиных не было, а она позвала на др<угих> Радловых. Юр. и О.Н. встретил на Литейном. Передал ему, но он не пришел. Там уже пили чай и <сидела> мать Радл<ова>. Хотя А<нна> Дм<итриевна> грозилась, что угощенья не будет, но было и вино и закуски. Муж<чины> играли в шахматы, дамы хвастались друг перед другом. За чаем была Нат<алья> Ив<ановна>, звала меня завтра, но я отклонил. Рассказывала об Ирине Миклашевской. Сидит в Детском, копает огороды.

20 (пдл.)

Все переписывал. Выходил, кажется, только бриться. К чаю пришли Снессарев с другом Образцовым. Юр. не слишком рычал на них, даже показывал картинки, а О.Н. скучала на диване и критиковала моих гостей. Потом пошли к Смирновым. Сначала мы погрузились в Шекспира, а Юр. показывал картинки О<льге> Г<еоргиевне>. Потом хорошо ужинали с вином. И Игорь сидел совсем взрослый. «Воспитанник» у них уже другой, какой-то Шура. Его не показывают. Загадкой все-таки остается роль этих воспитанников в их семействе и отношения их к Игорю и Ал<ександру> Ал<ександровичу>. Было очень приятно. Звонил Вл<адимиру> Ал<ександровичу>, но их не было.

21 (втр.)

Серый день. Даже дождь. Все переписывал, до одури. Выходил сначала в Изд<ательство>. Вернулись, но денег еще не достали. Сергеев, Олянский, Малахов, Слонимский и Выгодский. Любезны, но отсрочка эта не устраивает меня. В паршивый Модпик. Взял грош. Пили чай рано, и Юр. ушел. А О.Н. пришла после него. Сидела, пережидая дождя, и рассказывала о Лившицах. Потом я вышел было к Ельшиным, оставив записку Юр. Они собираются в скучные места. Вышли вместе. Холодно и сыро. А Юр. выходит, душенька, на этот раз. Вернулись. Справиться бы на эти дни.

5

22 (среда)

Выходил бриться. На почту и в «Академию». Сергеева нет, но Лойтер как маркиз. Только Бовин бы не сделал подковырки. Были Мгебров, Салье и Казанский. Все нас забросили. Далеко шел к Верейскому. Как начисто развалились дворец, набережная. Иностранцев нельзя и близко подпускать. Алекс<андровский> сад битком набит матросами, один другого корявее. Впрочем, лето вообще – время корявое. Но хулиганы – лучше. Знакомые места, связанные с мечтами о хорошей жизни. Верейский жен<ат> на дочери Кареева, и Кареев тут же. Сыновья уже 17 и 14 лет. Книги, балкон в развороченный сад. Бродит Замирайло несчастный. Ничего не видит и не будет видеть, обижается, тяжеловесно балагурит и притворяется здоровым. Об Иванове я уже ему и не говорил. Воинов и Верейск<ий> меня рисовали. До Двор<цового> моста Вер<ейский> нас провожал. Великолепная луна на воде. Гулянье у сфинксов. Только не так еще тепло. Шли с Воиновым дружно. Разваленность в сумерках не так заметна, только пустынность дает себя знать. Приятно устал. Юр. пришел чуть не в час. А портретики все-таки выходят паршивенькие.

23 (чтв.)

Чудная ясная погода. А куда я пойду? Переводить-то я хорошо переводил, даже жалко было уходить. Опять Юр., бедный, куда-то с утра поперся. Я все-таки ходил. Куда звонил – никого нет. Вернулся пустой. Юр. ложится спать. Попросил меня сходить за булками. Чай пила О.Н. Потом еще вышел. Что-то сердце у меня сегодня плоховато. Какого-то священника Введ<енской> ц<еркви> судят за черную магию: не отец ли это Иоанн? Все проявления настоящей жизни узнаешь только из судеб<ных> процессов 150. Читал главы Толстого о Петре I. Даже произвело впечатление. Почему это не закончено и чем хуже всемирно известного? 151 А вот письма Савинкова – так интеллигентская гадость 152. Вышел еще почему-то пройтись. Зашел к Фроманам. Его нет. <Жена> собир<ается> идти в гости. Вести о Лившицах, о Спасских. Чисто, тихо. Внешний вид некоторого благоустройства. Светло, гуляют люди. Юр. пришел рано и рано ужинали.

5

24 (птн.)

Что-то неважно с сердцем. Заносил письмо Феоне. Зашел и в «Акад<емию>». Сергеева не дождался, а видел Голлербаха, Франковского, Ушина и Салье. Стор<ицын> не является. После чая к Юр. явился книжник, а потом Митрохин. Раньше еще пил чай Лихачев с нарциссами. Живет, гуляет с Егуновым, ходит по драме с Македоном, разнообразит жизнь неприхотливыми развлечениями. С Митрох<иным> прошлись до Ельшиных. У них ждали Ан<нну> Дм<итриевну>, но она не явилась. Вчера были у нее, были там Лопатинс<кий?>, Мещерский, две Натальи (Радлова и Султанова). Были мы одни, и было мне как-то невероятно скучно. И беспокоят меня воспоминания. Что-нибудь надо сделать, чтоб перебить это настроение. В сущности, работы мои меня увлекают, но недостаток денег отравляет всю энергию. Смотрел сегодня мой перевод Апулея, все-таки очень тяжело и претенциозно.

25 (сбт.)

Что-то плоховато с сердцем. Теперь мы все перепуганы смертью Иванова, хотя такие смерти, вероятно, бывают на каждом шагу. Нужно приниматься за воспоминания. Послал бедного Юр. к Феоне, как на погорелое место. Сам прилег. Конечно, он сейчас же приехал обратно пустой. Стор<ицын> тоже пропал, негодный. Я сейчас же пошел, Юр. обещал достать гроши. Зашел к А<нне> Дм<итриевне>, она поехала к матери за девочкой, Сережа на теннисе. Тихо, чисто, Аста 153, mademoiselle. Прохлада летних городских квартир. Звонил и в Модпик, и в Издательство, и Егунову – ничего и ничего. Олянский едет только в понед<ельник>, ведомости не прислали. Ничего нет. Читал

«M-me Бовари» 154. Вышел и встр<етил> Ан<ну> Дм<итриевну>. Вернулся. Они завтракали. Девочка вроде игрушки, но какие-то волосы еврейские. Мила очень, но денег нет. А у Юр. колбаска, булки, Бюхнер 155 и сам спит. Предложил Пипкин. После чая (раннего) пришел Спасский. Вышли вместе. Очень трудно было идти. Главное, не столько трудно, сколько боязно. Встретил Кареева, говорит, что Верейский ждет меня и что у него Митрохин. На балконе мальчики. Младший очень миленький. Рисовались. Вышел нас проводить, но надо всем городом ужасный дым, так что я засел в трамвай. У Михайловской вошла девушка, с концерта в Морс<ком> корп<усе>; едет куда-то в гости, где уже и Вл<адимир> Ал<ександрович>. Юр. дома. Читал Спасскому «Нерона». Не знаю, не заведет ли Юр. счетов и с этой вещью 156.

5

26 (воскр.)

Сидел до вечера дома. Писал «Нерона». Моряки не явились 157. Жарко очень. Выпил вместе с Юр. Кроме Животова, Велик<анова>, Клевера были аттракционы в виде Щеглова, Дешевова, Мовшензона и Полонского. Щеглов читал. То же самое, что и 2 года тому назад 158. Великанов показывал фокусы. Животов вел себя под рокового мужчину. Как-то не очень уверенно мне.

3

27 (подл.)

Жаркая погода, здоровье совсем поправилось, только денег нет. Брился, побрел в Модпик. Ведомости есть, да мне ничего не причитается. Встретил Папаригопуло. Вернулся, но нет самого Эмильев<ича>. Обещал грек поговорить. Окликнула меня Спасская. Вид у нее на улице вроде морфиноманки, мистички или т<ому> п<одобного> человека, чем-то увлеченного до такой степени, что небрежет внешнему миру. Заходил в «Акад<емию>». За Апулея мне еще 135 р. Да, утром являлся бесстыдный Стор<ицын>, обвиняя меня, что я его отовсюду «выпираю», и, между прочим, сообщил, что тираж «Академии» неожиданно сократили на 2 млн. Тогда нового им нечего печатать. Но Ионов борется. Скучно все это. Писал «Нерона». М<ожет> б<ыть>, скучнее выходит от чрезмерной беглости. Юр. привел О.Н. Потом пришел Лихачев. Хотел сегодня придти с Македоном, но я отклонил. Были в Сестрорецке. Загорали, обожглись. Был у Льва Льв<овича>. Что это по моим знакомым все расходились. Вопросы о Егунове. Прошел к Ельшиным. Там оба лежат. Радио орет. Звонил. Ан<на> Дм<итриевна> едва ли завтра. Н<адежда> Конст<антиновна> в цирке. Папариг<опуло> пошел к нам. Кубланов сапоги принесет. Егунов придет завтра. Снял комнату в Петергофе. Был какой-то «эпизод». Расскажет. Дома душно. Кто-то звонил. Юр. пришел рано. Папаригопуло забегал. Мандель будто бы не возражает. До среды.

3

28 (втрн.)

Ходил так тихо, что ужасно устал. В «Академии» позвонил А<нне> Дм<итриевне> – нет. Сосчитал за «Апулея». Никого там нет. В Издательство. Только сегодня едут. Подписал челобитную об авансе из ГИЗа. Был там Зощенко. В Модпике ни Мандельшт<ама>, ни денег нет. Печально брел домой. Лихачев прислал записку, что не будет сегодня, а завтра. Юр. продал кое-что, и «Faust’а» моего. Пришли Воинов и О.Н. Потом Егунов. Читал ему, рассказывал он о своем романе 159 и пошел к Н<а>д<ежде> К<он>ст<антиновне>. Я проводил его и еле доплелся домой. Воспоминания меня не очень теперь беспокоят. Жалко многих книжек мне, которые у меня были, и очень скучно.

3

29 (среда)

Днем тропический ливень. Потом солнце, хотя похолодало. Отправился в Модпик. Пришлось подождать, но сведенья об «Усилиях» сделали Манделя сговорчивей 160. Заходил покупать кое-чего, но сердился, что руки и карманы все были заняты, сердился, зачем у мамаши завтра праздник, зачем мне нужно идти бриться и к Дьяконову. Потом обошелся. Дьяконову пришлось подождать. Видел Голлербаха, Лозинского, Смирнова. Вопрос о Шекспире отложен на месяц – неприятно. Мандель намекнул, что в случае подписания договора можно взять аванс рублей в 100. Но поспеют ли они заключить до отъезда МХАТа? 161 Теперь вдруг это оказалось важным. Вернулся. Юр. уже дома, Македонов еще не было. Потом пришли. Читал им 162. Лихачев корчился от удовольствия. Хотелось ему бежать по знакомым читать уже. Но по-настоящему был взволнован, и реагировали хорошо. Позвал их в пятницу. К Юр. пришел Дядьковский. О.Н. сидела немного неприкаянной. Мол<одые> люди проводили меня до Спасских. Там было приятно. Серг<ей> Дм<итриевич> читал хороший рассказ. И Юр. понравилось. Стало гораздо прохладнее. В «Акад<емии>» что-то беспокойно.

70

30 (чтв.)

Темная и прохладная погода. Здоровье мое вполне поправилось. Мамаша бегает по костелам по случаю юбилея 163. По-моему, я никуда не выходил. Прибрал стол. Не подведут ли меня завтра? Юр. пришел с О.Н. Потом пошел к Воинову, я поплелся к Верейскому. Приехал немного раньше, понадеявшись на темноту. Пришел и Замирайло. Потом выходила жена и Кареев. Вертелись мальчики. Второй портретик гораздо лучше, приятнее. Ехал в трамвае не без приятности. Юр. дома. Ужасно темная у нас лампа.

31 (птн.)

Погода разная. Встретил Пол<ину> Ал<ександровну>, как память о б<ывшей> «Академии», которой, конечно, теперь не существует. До поры до времени она еще будет служить. Там выдали скоро, но, конечно, убавили, как и предупреждали. Галдел Мокульский. Кое-как раздал. Юр. вдруг повздорил со мною, зачем я Великанова позвал вместе с Лихачевым, а О.Н. не позвал. Отказался покупать к вечеру, убежал. Прислал бумагу с мамашей. Через Стор<ицына> добыл чая. Но как я со всеми долгами сделаюсь? Вышел один. Но разговор с Юр. так меня расстроил, что все было омрачено, все потеряло интерес. Покупал чего-то. Встретил Ан<ну> Дм<итриевну>. А Юр. пришел обрив голову и очень милым. Верно, тоже пожалел меня. Пили хорошо чай. Пришла О.Н., Лебедев и Фроман. Вечерние гости все как-то были в разброде. Очень рано Велик<анов>. Идет на собственную музыку, кот<орую> ему же и играть нужно. После него прибыли Лихачев с Македоном, потом Егунов. Было довольно скучно. Мак<едон> ушел в училище еще до Юр., так что более молодых людей не было. Так себе поужинали. Хорошо, главное, что Юр. перестал капризничать и обижаться.

75



Михаил Кузмин: Жизнь подо льдом Предисловие Январь Февраль Март Апрель Май Июнь Указатель имен Приложения Фотоматериалы

 
Редакционный портфель | Подшивка | Книжная лавка | Выставочный зал | Культура и бизнес | Подписка | Проекты | Контакты
Помощь сайту | Карта сайта

Журнал "Наше Наследие" - История, Культура, Искусство




  © Copyright (2003-2018) журнал «Наше наследие». Русская история, культура, искусство
© Любое использование материалов без согласия редакции не допускается!
Свидетельство о регистрации СМИ Эл № 77-8972
 
 
Tехническая поддержка сайта - joomla-expert.ru