ПЕРЕХОДНАЯ ЭПОХА.
Со вступлением на престол
в 1762 году императрицы Екатерины II и с изменением характера политики и жизни
меняется и стиль. Впрочем, перемена подготовлялась еще раньше, так как в
последние годы царствования Елизаветы Петровны был вызван Ринальди, принесший с
собой новое влияние.
Перелом в стиле не мог не
наступить, потому что Растрелли довел стремление барокко до возможной высоты и
блеска. Дальше не было пути даже равным с ним мастерам. Такое же положение
создалось и во Франции после Гардуина Мансара, в приальпийских странах после Ф.
фон Эрлаха и Л. Гильдебрандта, а в Италии после Ювары, Сальви и Ванвителли.
Должен был наступить перелом так же, как в XVI веке после Браманте и Рафаэля, доведших до предела стремления
зодчих ренессанса. Перелом от ренессанса к барокко наступил тогда, когда
стремление к возможно индивидуальному и в то же время рациональному решению
строительной задачи сменилось стремлением к возможному декоративному эффекту,
часто в ущерб рациональности постройки. Конечно, и в эпоху барокко зодчие
пытались согласовать декоративность с архитектурностью постройки. Гениальнейшим это удавалось. Произведения только что
упомянутых мастеров так ясны по замыслу и так слиты детали их, что целое кажется не менее органично выросшим, чем произведения
ренессанса. Вследствие этого наступил такой же перелом, как раньше при переходе
от ренессанса к барокко. Стремление к изобилию украшений утратило свою
прелесть, и можно было идти только ко все большей и
большей простоте и величию. Однако, в отличие от
ренессанса зодчим приходилось считаться не с индивидуальными вкусами
заказчиков, а с необходимостью влиять на народные массы. Вместо
дворцов-крепостей (палаццо Питти, Медичи), отрезанных от улиц и всего города,
были нужны монументальные сооружения, как бы завершающие площадь и перспективы
улиц, тянущихся к ней. Для создания их были необходимы архитектурные формы,
ясные, рациональные и строго проработанные. Отсюда естественно применение
архитектурного наследия древних, так как в десятки лет нельзя было разработать
того, что сделано за сотни от гробниц Бени Гассана до римского Пантеона.
Переход не мог совершиться
резко и продолжался почти до конца XVIII века. Начался он еще при Растрелли, и
даже возможно, что сам Растрелли поддался ему, если действительно участвовал в
сооружении вышеупомянутого дома Николаевского Сиротского Института.
Во всяком случае, еще при Растрелли новый стиль начался
в работах Ринальди, Фельтена, а дальше был развит Делямотом и Баженовым и,
наконец, завершен переходом в иную область архитектурной мысли Камероном и
Гваренги. Последним отзвуком переходной эпохи является загадочный Михайловский
замок, хотя он и построен после того, как принципы классицизма с полною силою
были выражены Гваренги.
Переходная эпоха не могла
оставить нам таких сооружений, как произведения Растрелли, Гваренги, Захарова и
Росси, являющиеся пределами архитектурных стремлений, но памятники
ее, хотя и являются исканиями новых путей, полны совершенства,
достигнутого вековой работой.