А. ШЛЮТЕР.

Из Германии Петр выписал гениального ваятеля и зодчего А. Шлютера, строителя части Королевского замка и автора пышного памятника Великому Курфюрсту. Шлютер прожил в Петербурге всего около года. Чего-нибудь значительного он не мог сделать, и весьма вероятно, успел лишь проектировать грот в Летнем саду и декорировать скульптурами Летний дворец (первый). Возможно, что средний флигель Монплезира и скульптуры потолка зала задуманы им же. Не надо, однако, забывать, что все это предположения, и что ни для одного не хватает не то чтобы документальных данных, но и хотя бы очевидного сходства с одной из достоверных берлинских работ. Следует только отметить, что есть некоторое сходство между формой неудачной Шлютеровской Munzturm для Берлина и излишне вздернутыми и прозрачными колокольнями первого собора Невской лавры. Отметим, что и та и другая постройки рухнули или дали трещины до своего окончания.

Во всяком случае, как наружные скульптурные панно Летнего дворца, так и камины и резная Минерва на лестнице очень красивы и далеки от неловких фигур на барельефе Иоанновских ворот или на царских вратах Нарвского собора. Атланты, поддерживающие свод плафона в Монплезире - превосходны по лепке и достойны первоклассного мастера. Грот Летнего сада известен по чертежам Земцова, гравюре Махаева, замерам Писцова и рисункам Чернецова, но ни один из них не дает настоящего представления об этом, по-видимому, превосходном сооружении. В плане оно состояло из трех зал, соединенных широкими арками. Над средней возвышался довольно высокий купол. И снаружи и внутри здание было убрано скульптурными группами, стены были покрыты раковинами, и внутри были фонтаны. Сколько можно судить по изображениям, грот не был столь тяжелым сооружением, как гроты в садах Шереметева (в Петербурге и Кускове), он был даже легче, чем грот Царского Села, сооруженный Растрелли.

Для грота Шлютер успел только заложить фундамент, заканчивали постройку Маттарнови, Леблон и Микетти, и где границы влияния каждого, определить невозможно. Есть указание, что Шлютер составил проект Кунсткамеры.

Остальные немецкие зодчие были второстепенными мастерами. Так Иог<анн> Браунштейн, или Бронштейн, помогал вначале Шлютеру, а потом строил самостоятельно в Петергофе, Ораниенбауме и в Царском Селе. Швертф<р>егер, начиная с 1723 г<ода>, работал в Невской лавре помощником у Трезини (стр.25)⁶,[см. ссылку >>>] Ферстер в Царском Селе, Гербель с 1717 по 1724 г<од> в Петербурге и Ораниенбауме. Г.И. Маттарнови, немец с итальянской фамилией, проработал в Петербурге 5 лет (1814–1819). Главное сооружение, им исполненное, был второй Зимний дворец на месте нынешнего Эрмитажного театра. Эта постройка несколько отличалась от окружающих тем, что план фасада был оживленнее, и выступы его были прорезаны высокими пилястрами. В этом дворце в комнате со стороны Зимней канавки умер Великий Основатель столицы. Дворец был перестроен Трезини в 1726 году, и может быть, небольшая часть стен его сохранена в части Эрмитажного театра за аркою, где пропорции совершенно иные, чем на фасаде на Неву, и наличники сохраняют украшения XVIII века. О виде первой Исаакиевской церкви, строенной Маттарнови, к сожалению, известно слишком мало, как и о степени участия его в постройке Кунсткамеры. Судя по некоторым гравюрам, первый Исаакиевский собор был не менее строен, чем Петропавловский, и не исключена возможность, что известная картина Бельского (собр<ание> Фабрициус<а>) изображает внутренность этой церкви, а не церкви Рождества Богородицы. Также невозможно решить степень влияния Маттарнови на вид достроенных им после Шлютера грота и прибрежных колоннад Летнего сада.