Футурологи прошлого

 

Исполнилось 70 лет «Архиву муз» — Российскому государственному архиву литературы и искусства. Предваряя публикацию неизвестных материалов из фондов РГАЛИ, подготовленных его сотрудниками, мы печатаем беседу специального корреспондента журнала, редактора отдела библиографии А.В.Маньковского с директором РГАЛИ, доктором исторических наук, профессором Т.М.Горяевой.

 

— Татьяна Михайловна, напомните, пожалуйста, вехи 70-летней истории РГАЛИ.

 

— Решение об образовании государственного литературного архивохранилища возникло в тот период, когда основная структура системы государственного хранения была уже сформирована. 29 марта 1941 г. было принято Постановление СНК СССР, которым предусматривалось «организовать к 1 июля 1941 г. в Москве Центральный государственный литературный архив СССР (ЦГЛА) для хранения в нем литературных фондов государственных архивов и соответствующих документальных материалов музеев, библиотек, научно-исследовательских институтов и учреждений». До начала войны оставалось 84 дня. Но уже в мае было утверждено положение об Архиве, согласно которому в его состав должны были войти материалы по литературе и искусству не только из Гослитмузея, детища В.Д.Бонч-Бруевича, но и из других учреждений — из архивов, центральных и периферийных, из музеев и библиотек. Предыстория возникновения ЦГЛА, как известно, сложна и драматична, это печальное время массовых репрессий и появления спецфондов.

После войны, когда деятельность Архива существенно расширилась и началось активное комплектование, ему было присвоено новое название — Центральный государственный архив литературы и искусства (ЦГАЛИ) СССР. Это произошло в 1954 г. Новейшая история тоже внесла свои коррективы. В связи с общими изменениями в стране и архивной системе по Постановлению Правительства РФ от 24 июня 1992 г. ЦГАЛИ стал именоваться Российским государственным архивом литературы и искусства. 2 апреля 1997 г. Указом Президента РФ, наряду с Государственным музеем изобразительных искусств им. А.С.Пушкина, Третьяковской галереей, Государственным Эрмитажем, Русским музеем, Государственным архивом РФ, Российским государственным военно-историческим архивом, Российским государственным архивом древних актов, РГАЛИ был включен в свод особо ценных объектов культурного наследия народов Российской Федерации. Административная реформа 2004 г. также не обошла своими нововведениями архивную систему. С того времени РГАЛИ, в числе 15 федеральных архивов, находящихся в ведении Росархива, является частью Министерства культуры РФ.

 

— Деятельность любого архива — это не только хранение, но и комплектование, пополнение фондов. Что произошло в РГАЛИ в последние годы в этом направлении? Какие имена деятелей культуры вы могли бы назвать в этой связи?

 

— Говоря о личных фондах (а ведь мы храним еще и фонды учреждений, которые в последнее время не менее востребованы), нельзя не затронуть острую и больную проблему, которую одному Архиву без поддержки государства и благотворителей не решить. Это проблема приобретения ценных архивов и автографов деятелей литературы и искусства в государственную собственность. За десять лет в рамках работы по федеральной целевой программе «Культура России» в Архив поступило 3 312 особо ценных документов видных представителей отечественной и мировой культуры на общую сумму около 20 млн. рублей. Это автографы произведений, переписка, фотографии Б.Л.Пастернака, А.А.Блока, С.С.Прокофьева, Д.С.Лихачева, А.И.Райкина, Д.Д.Шостаковича, М.В.Юдиной, А.Г.Шнитке, В.В.Кандинского, К.А.Коровина, А.Матисса, М.А.Волошина, М.А. и Т.Г. Цявловских, И.В.Северянина, А.М.Ремизова и других. Также на средства целевой программы была приобретена часть уникальной коллекции автографов деятелей российской и мировой культуры, собранной И.С.Зильберштейном.

Несмотря на несомненную коммерциализацию общества мы продолжаем получать бесценные подарки, и примеров тому немало. В 2006 г. состоялась торжественная церемония передачи в фонд РГАЛИ творческих архивов М.М.Плисецкой и Р.К.Щедрина. О масштабе коллекции свидетельствуют не только ее объем (67 коробок с рукописями и документами), но и содержательная ценность. Здесь черновики новых произведений Р.К.Щедрина (оперы «Лолита» и «Очарованный странник», концерты, симфонии, музыкальные посвящения Ф.Шопену и Д.Д.Шостаковичу и многое др.), переписка с российскими и иностранными корреспондентами, собрание автографов всемирно известных музыкантов и деятелей мирового искусства. В РГАЛИ также были переданы мемориальные предметы: костюмы, детали сценических туалетов М.М.Плисецкой и награды, в том числе медаль лауреата премии «Грэмми» Р.К.Щедрина. Огромная фотографическая галерея запечатлела практически все периоды жизни и творчества М.М.Плисецкой и Р.К.Щедрина.

Начиная с 2003 г. мы активизировали свою работу в Париже. Вдохновлял беспрецедентный опыт И.С.Зильберштейна, столетие которого в 2005 г. Архив отметил с особым размахом. После нескольких командировок, встреч и презентаций прерванная связь постепенно была восстановлена. А вскоре мы получили дар от Марины Влади — бережно сохраненный домашний архив, всю личную переписку и потрясающую семейную фотохронику. Это был не первый ее подарок Архиву. Еще в июле 1982 г. Марина Влади передала на государственное хранение в ЦГАЛИ СССР большую часть творческого архива В.С.Высоцкого. Это составило более 1000 листов автографов стихотворений, текстов песен, сценариев, прозы и других материалов творческого характера. Многие сотрудники вспоминают, как однажды М.Влади приехала в Архив с чемоданом и передала его тогдашнему директору Н.Б.Волковой. Все было просто и даже буднично. Мы, специалисты по творческим архивам, часто сталкиваемся с тем, что после смерти выдающихся деятелей литературы и искусства ценные материалы культуры, имеющие коллекционное и автографическое качество, оставшись без присмотра, рассеиваются по разным местам хранения или даже уничтожаются. В данном случае М.Влади выполнила долг жены и друга полностью.

Наши встречи с «русским Парижем» продолжились на ежегодных книжных ярмарках (Salon du Livre), где на российских стендах были представлены издания РГАЛИ. Так, специальный круглый стол был посвящен выходу в 2004–2005 гг. в издательстве «Вагриус» книг из серии «Марина Цветаева. Неизданное». В связи с этим событием в Российском центре науки и культуры в Париже состоялся вечер; многие из присутствовавших на нем впервые услышали аббревиатуру РГАЛИ. А в 2007 г. там же прошла международная культурная акция «Возвращение: культура русского зарубежья и современная Россия», на которой было выдвинуто предложение о создании за рубежом архивного центра русского зарубежья под патронатом Федерального архивного агентства. Огромный интерес вызвало открытие выставки коллекции русского зарубежья из собрания РГАЛИ, где были продемонстрированы рисунки и иллюстрации А.Бенуа, Н.Гончаровой, С.Судейкина, Ю.Анненкова, рукописи и фотографии М.Цветаевой, И.Шмелева, А.Яковлева. Ключевым событием стала передача Российскому государственному архиву литературы и искусства подлинного недостающего фрагмента рукописи романа «Пути небесные» И.С.Шмелева. Рукопись была передана протоиереем о. Григорием Красноцветовым, передавшим ранее в РГАЛИ переписку И.С.Шмелева с О.А.Бредиус-Субботиной. Этот фрагмент рукописи романа долгое время считался утраченным, и только через много лет был случайно обнаружен в архиве православной церкви в Роттердаме, в хозяйственной документации, которую вел С.А.Субботин (брат О.А.Бредиус-Субботиной). Профессор музыковедения Принстонского университета С.Моррисон передал в РГАЛИ письмо С.С.Прокофьева.

Еще один заокеанский подарок мы получили в апреле 2009 г. Его сделала известный американский искусствовед, доктор филологии Татьяна Сумина. Это девять автографов российских писателей первой половины XX века. Среди возвращенных ценностей — отрывки из произведений С.Н.Сергеева-Ценского, В.В.Вересаева, Л.С.Соболева; письма В.И.Немировича-Данченко, М.А.Алданова.

«Парижские находки» в 2009 г. продолжились. При содействии наших друзей из Российского центра науки и культуры в Париже в РГАЛИ было передано собрание из 580 книг, принадлежавших французскому писателю Анри Труайя (литературный псевдоним Льва Тарасова), а также часть его личного архива. В коллекции Труайя, переданной его дочерью Мишель, — произведения литературные и литературоведческие, материалы о русских писателях — Пушкине, Достоевском, Чехове, и заметки о русских царях. Труайя тщательно работал с книгами, многие из них испещрены пометками и комментариями писателя.

Среди подарков 2010 г. альбом рисунков М.В.Добужинского, переданный в дар России при содействии Росохранкультуры и Посольства Российской Федерации в Праге гражданкой Чехии А.В.Копршивовой. Альбом стал замечательным дополнением личного фонда художника в РГАЛИ, в котором хранятся 45 эскизов костюмов и декораций к спектаклю Литовского национального драматического театра (Каунас) «Ревизор» Гоголя (1933–1934), каталоги выставок Добужинского в Нью-Йорке и Лондоне (1957, 1959); выполненный художником эскиз декорации к спектаклю «Рассказы А.П.Чехова. Счастливый конец», поставленному М.А.Чеховым, с дарственной надписью М.А.Чехову от 1946 г., письма художника А.А.Блоку (1916), В.Э.Мейерхольду (1907–1909) и др. документы.

Всего за последние 10 лет было возвращено в Россию и передано в РГАЛИ более 20000 документов из Швейцарии, США, Великобритании, Италии, Израиля, Болгарии, Турции, Германии, Нидерландов, Чехии и Франции.

 

— Какие собрания или отдельные документы могут поступить на хранение в ближайшем будущем? Есть ли что-то, что не попало в Архив, исчезло безвозвратно?

 

— Можно было бы назвать множество имен… В свое время в прессе подробно освещались события, связанные с судьбой архива Николая Ивановича Харджиева, часть которого оказалась в РГАЛИ, а часть за рубежом («Наше наследие», сколько помню, также уделило некоторое внимание этой истории). В результате долгосрочной переговорной работы РГАЛИ с Фондом Харджиева, которая длится уже с 2005 г., в настоящее время мы близки к развязке — архив Харджиева должен вернуться в Россию. Сейчас мы готовимся подписать окончательные документы дополнительного соглашения к нашему договору с Фондом Харджиева в Амстердаме, который был заключен в 2006 г.

Этому предшествовала огромная работа. Обеим сторонам пришлось пойти на компромисс, для того чтобы все-таки разрешить эту очень сложную коллизию и вернуть — подчеркиваю, в полном объеме, т.е. в том, в котором она сохранилась в Амстердаме, — документальную часть архива в Россию. Только документальную, поскольку о живописной части собрания Н.И.Харджиева вопрос даже не поднимался. Мы ведь архив, и, несмотря на то, что у нас достаточно богатая живописно-графическая коллекция, а треть всего фонда является изобразительной, нашей главной задачей является воссоединение архивной части знаменитой коллекции. О чем так сокрушался и так заботился Николай Иванович в трагические дни своего одиночества в Амстердаме. Теперь обе части описаны по методике РГАЛИ и полностью микрофильмированы, включая даже библиотечную часть, и вскоре они будут храниться здесь вместе. Надеюсь, что это произойдет не в очень далеком будущем.

Конечно, за эти годы мы упустили многое. Например, не смогли собрать небольшую сумму, которая нужна была в 2001 г. для покупки комплекса документов (письма, телеграммы и др.) О.Э.Мандельштама из семьи его младшего брата — Евгения Эмильевича. А ведь в РГАЛИ хранится очень существенная часть творческого наследия великого поэта! Для исследователей это было бы очень важно. Где теперь эта часть архива — неизвестно.

То же касается и архива художника Ю.П.Анненкова. Ведь именно РГАЛИ Ю.П.Анненков лично передал весьма значительное собрание, которое составило его персональный фонд. В дальнейшем он планировал пополнить его оставшейся в Париже частью. К сожалению, наследники слишком активно искали покупателя в России. И они его нашли. Мы не успели получить поддержку, хотя обращались во многие инстанции и банки. Но везде нас ждал холодный прием. Совершенно случайно я узнала, что архив Анненкова уже находится в частных руках. Обиднее всего, что покупатели оценивают свои приобретения лишь по количеству нулей. Вряд ли в ближайшее время исследователи смогут получить доступ к этим материалам художника, который и не предполагал, что его архив станет предметом торга.

Другая ситуация сложилась с архивной коллекцией И.С.Зильберштейна. Речь идет именно о документальной коллекции, не художественной — последняя была давно передана еще самим Ильей Самойловичем в ГМИИ им. А.С.Пушкина и легла в основу Музея личных коллекций. Надо сказать, что наследие Ильи Самойловича делится на две части — документальную коллекцию и личный архив, который по своему составу ненамного уступает коллекции. Архив вдова И.С.Зильберштейна и моя предшественница на посту директора РГАЛИ Н.Б.Волкова передает нам безвозмездно, а коллекционную часть мы приобретаем у Наталии Борисовны частями по скромным государственным расценкам. Определить масштабы этой коллекции трудно — она, без сомнения, на сегодняшний день не имеет аналогов в России… А недавно произошло событие, которое трудно переоценить. Мы получили от Наталии Борисовны прекрасный подарок — альманах «Северные цветы» за 1832 год с автографом А.С.Пушкина!..

 

— Будет ли РГАЛИ и далее зеркалом современной литературы и искусства, как в советское, так отчасти и в постсоветское время? Или неизбежен какой-то предел насыщения и сосредоточенность на ушедших эпохах? Другими словами: то новое, что появляется в литературе, в искусстве — продолжает отражаться в фондах Архива муз? Или путь этот уже завершен?

 

— Если в советское время перед архивистами стояла задача вопреки идеологизированным принципам и критериям экспертизы собрать и сохранить памятники неофициальной, порой даже запрещенной культуры (надо отдать должное нашим предшественникам, у них это прекрасно получалось), то наше современное поприще не менее сложно. Отечественная культура ХХI века впитала все черты и особенности глобализации и современной информационной среды, вобрала и преобразовала такие свойства, как конъюнктура спроса, медийность и проч. В качестве конечного продукта мы имеем многосложную структуру: массовую культуру, бесчисленное множество субкультур, в ряду которых первостепенную роль играют технотронные.

Существующая размытость взглядов на ценности современной культуры заставила обратиться к опыту предыдущего века. Общеизвестно, что идеи авангарда, стержневого художественного направления ХХ века, также предполагали утилитарную функцию, а значит, и его массовость. Реклама, монтаж, коллажи Л.М.Лисицкого, Г.Г.Клуциса, А.А.Родченко только по прошествии многих десятилетий стали осознаваться как произведения искусства. Массовая песня, городской романс или так называемая «цыганщина» тоже прошла большой путь, прежде чем стать классикой советской песни, русского шансона, а их представители — П.Лещенко, Н.Плевицкая, А.Вертинский, Л.Утесов, К.Шульженко, М.Бернес и многие другие — прочно завоевали народную любовь и признание многих поколений. Их личные фонды давно заняли свое место на полках РГАЛИ.

Пока теоретики и критики спорят и вырабатывают шкалы ценностей, по которым следует отбирать наиболее достойных кандидатов в вечность, архивисты продолжают свою работу, ставя перед собой главную задачу — максимально собрать и сохранить документы уходящей культуры ХХ века, последнего века второго тысячелетия. Мы понимаем, как сильно изменился архив писателя или художника. Многие перешли на электронные носители. Мы уже принимаем часть документов в электронном виде. И технически к этому готовы, если иметь в виду наши мощнейшие серверы, ресурс которых рассчитан на несколько лет вперед. Другое дело, что пока не разработан стандарт, нет данных о возможности долгосрочного хранения цифровых дисков. Доказано только одно: самый надежный носитель — это бумага, хорошая бумага. Все, что касается дисков, компакт-кассет, тем более дискет, — нет никаких более или менее точных результатов долгосрочных исследований, насколько они надежны.

Мне очень жаль, что будущие историки литературы, литературоведы и текстологи лишатся возможности заглянуть в рукопись как в творческую лабораторию писателя… Рукопись как таковая уходит, хотя я знаю очень многих современных писателей, которые продолжают писать ручкой, и среди них есть наши фондообразователи. Мне кажется, что так они заботятся и о своих архивах.

 

— Однако именно в РГАЛИ, и как раз в пору вашего директорства, сделано все, чтобы непосредственный контакт исследователя с рукописью был сведен к минимуму. Я имею в виду, прежде всего, интернет-сайт Архива, которым вы по праву можете гордиться.

 

— Верно. Мы как бы предугадали тот вектор модернизации, по которому идет развитие. На нашем сайте объединено всё. У нас правило: всё в КАИСУ и всё из КАИСЫ. КАИСА-Архив — это программа, созданная специально для РГАЛИ. С ее помощью, помимо работы над всеобъемлющим электронным каталогом, мы можем готовить перечни для выставок и сборников документов, альбомы, календари и другую издательскую продукцию. То есть эта виртуальная совокупность, которая содержит как вербальную, так и изобразительную информацию, может быть использована для получения необходимых сведений в зависимости от целей и границ поиска. В 2007 г. мы стали победителями конкурса Фонда В.Потанина «Меняющийся музей в меняющемся мире» и получили возможность создать универсальную программную оболочку, которая позволяет размещать материалы по истории русской литературы. Тогда темой нашего проекта был виртуальный музей по материалам Б.Л.Пастернака «Мой мир, мой Дом» на DVD-носителе. На то время все наследие Пастернака было уже оцифровано, присутствовало в сети, и все, что нужно было для мультимедийного издания, мы «вынимали» из электронных ресурсов. Конечно, «выемка» такого уровня возможна только во внутреннем режиме функционирования системы. Гости же нашего сайта (www.rgali.ru) легко могут осуществлять сквозной поиск по персоналиям, темам, географическим и иным рубрикам, обозначенным в поисковом окне.

Подготовку мультимедийных изданий для учебных целей я считаю очень важной социальной и просветительской функцией Архива. Теперь, с учетом предыдущего опыта, готовится хрестоматия о жизни и творчестве А.А.Ахматовой. Это будет прекрасным подарком для студентов и школьников, которые приходят к нам на экскурсии. Кстати, они очень частые наши гости. А некоторые из них в дальнейшем становятся нашими сотрудниками. Поверьте, нет ничего более увлекательного для молодого человека, чем прикосновение к подлинным историческим ценностям. Если бы государство решило вопрос с зарплатами работников архивов, о чем безрезультатно говорится с советских времен, наше национальное достояние было бы в надежных руках. Привлекательны для них и современные архивные технологии, которыми молодежь овладевает быстро и на высоком уровне.

 

— Трудно привыкнуть к мысли, что, сидя дома за компьютером, можно легко ознакомиться с содержанием архивных документов, читать их, изучать, разглядывать — и только что не пощупать руками!

 

— Пока в полнотекстовом виде представлено отнюдь не всё. Такая цель вообще абсурдна. Но есть персоналии и целые темы, которые отражены практически полностью. Например, такой ценнейший ресурс, как художественная коллекция Эйзенштейна. Приступая к этой грандиозной программе, мы решали одновременно целый комплекс задач по освоению, и прежде всего, научному, нашей источниковой базы. Только после источниковедческого и искусствоведческого описания можно приступать к сканированию и «привязке» образа документа к его описанию. Это настоящее творчество, поиск и ежедневный процесс познания и совершенствования. Поэтому вместе с количеством и качеством нашего каталога неизменно растет профессиональный уровень наших сотрудников. А вместе с этим решаются и очень важные задачи увеличения скромных зарплат архивистов. Ведь эту работу мы постарались организовать с помощью проектов, которые осуществлялись совместно с отечественными и зарубежными фондами. Это, прежде всего, РГНФ и РФФИ, Фонд Форда и ЮНЕСКО.

Начали мы с выявления и описания изобразительных источников, и промежуточным результатом была первая выставка русского авангарда из наших фондов в Третьяковской галерее. Через год выставка «АРХИВажный авангард» с успехом прошла в Русском музее в Санкт-Петербурге. Это было время взлета и открытия РГАЛИ для людей, потому что никто никогда не знал и не ведал, что мы храним. Все это богатство лежало в архивных папочках, вместе с приказами, распоряжениями, письмами художников и другими документами. И тут же были их рисунки, графика, акварели — как всегда это организовано в архивах. Первый результат нашей работы был зафиксирован в художественном альбоме «Русский авангард из собрания Российского государственного архива литературы и искусства», вышедшем в 2005 г. В этом издании впервые были опубликованы рисунки, эскизы декораций, книжная графика таких мастеров, как П.П.Кончаловский, Р.Р.Фальк, М.Ф.Ларионов и Н.С.Гончарова, А.В.Лентулов, В.В.Рождественский, А.А.Осмеркин, А.В.Куприн, И.И.Машков, Н.И.Альтман, Д.Д.Бурлюк, В.Д.Бурлюк, Н.В.Клюн, К.С.Малевич, О.В.Розанова, М.З.Шагал и др. Это, конечно, был прорыв. Понимание его значимости повлекло за собой и специализированную организацию хранения художественного фонда. Ведь только специалисты знают, что по воле обстоятельств мы храним, например, довольно значительную коллекцию картин В.Татлина, большой объем графики и фотографий.

О том, что за прошедшие десятилетия у нас собралась богатейшая коллекция в мире по истории фотографии начиная с середины XIX века, не подозревали даже специалисты. Именно создание электронного каталога фотографий, которое позволило описать и проанализировать наш фотофонд, стало началом другого прорыва. В 2006 г. в Московском Музее современного искусства с большим успехом прошла первая выставка фотографий из фондов РГАЛИ «Фотографическая история. 1840–1950. Из фондов Российского государственного архива литературы и искусства», а в ноябре 2010 г. в рамках ХХ Международного фестиваля фотографии в Братиславе состоялось европейское «открытие» выставки РГАЛИ, которая стала главным мероприятием юбилейного фестиваля. Есть планы показать наши вещи в странах Восточной Европы, на Балканах.

Несмотря на то, что наша работа началась с выявления и размещения изобразительных источников, т.е. графики, живописи и фотографии, за этим потянулось привлечение письменных источников. Мы начали включать в базу данных весь пласт — не только изобразительный материал, но и документальный контекст. Каждое изображение обрастало подробной справочно-биографической документальной базой, всё это ширилось, размножалось, снабжалось ссылками, и так создавался гигантский информационный ресурс — наш сайт в Интернете. Позднее началась массовая оцифровка описей, которая была поддержана ФЦП «Культура России». Так возникло alter ego нашего Архива в Интернете. Считайте, что это и есть Архив, только электронный…

 

— Расскажите, пожалуйста, подробней об архивных изданиях. В прежние годы на первом месте стояли «Встречи с прошлым» — сборник, который заменял все остальное… А теперь?

 

— Кстати, о «Встречах»… Совсем недавно мы получили замечательный подарок. В этом году в издательстве РОССПЭН благодаря поддержке РГНФ выходит 11-й выпуск «Встреч с прошлым». Это особенно приятно после того, что уже несколько лет два подготовленных к печати выпуска этого популярного издания — 11-й и 12-й — лежали без движения: не было финансовой поддержки. Я абсолютно уверена, что у «Встреч с прошлым» есть свой стабильный читатель. Это — преподаватели, учащиеся, краеведы, многочисленные любители чтения такой литературы. Я постоянно слышу и в Москве, и особенно в командировках: «Где ваши “Встречи”, где их можно приобрести?». И потом, это визитная карточка РГАЛИ, без которой просто трудно представить себе и наше прошлое, и наше будущее.

 

— Какого типа издания выходят сейчас под маркой РГАЛИ? Что напечатано в последнее время?

 

— Что касается научных публикаций, то они пользуются неизменным успехом. Особенно в последнее время, когда РГАЛИ стал полноправным участников международных книжных ярмарок. Наиболее активно мы можем популяризировать свои издания на ежегодной Московской международной выставке-ярмарке, ярмарках «Книги России» и «Non fiction». Здесь мы всегда желанные гости и организаторы круглых столов и выставок.

Если касаться основных вех в нашей научно-публикаторской работе последнего десятилетия, то, прежде всего, я бы назвала завершение серии «Марина Цветаева. Неизданное». Произошло почти невероятное: французское издательство «Éditions des Syrtes» подготовило и опубликовало переводы наших книг на французский язык (переписку М.Цветаевой с Б.Пастернаком и Н.Гронским, а также сводные тетради поэта). Таким образом мы вместе с нашими французскими коллегами вернули Цветаеву в Париж.

Я уже упоминала о новом направлении — художественных альбомах. Этот цикл продолжил альбом «Озорной Эйзенштейн» («A Mischievous Eisenstein», 2006), подготовленный для спецпроекта 59-го Каннского фестиваля. В альбом вошли 150 рисунков С.М.Эйзенштейна, фотографии из фильмов и фильмография.

Определенным этапом стала подготовка и издание в 2006 г. альбома «ХIХ век в фотографиях. Из коллекции М.Я.Виллие». Фотографии, запечатлевшие столицы, провинции и людей «старой доброй Европы» и «живописной России», собранные М.Я.Виллие, насчитывают почти две с половиной тысячи альбуминовых отпечатков, а в приложении — письма М.Я.Виллие из фондов РГАЛИ и отдела рукописей Государственного Русского музея.

В среднем мы одновременно работаем над более чем тридцатью изданиями, справочниками и сборниками документов. Назову только некоторые вышедшие книги: материалы конференции РГАЛИ «Документальное наследие деятелей русской культуры в отечественных архивах и за рубежом», сборник «Музы в шинели. Советская интеллигенция в годы Великой Отечественной войны: Документы, тексты, воспоминания», многотомное издание — переписка И.С.Шмелева с О.А.Бредиус-Субботиной, «“Великая книга дня…”. Радио в СССР: Документы и материалы», «Литературное наследие» Л.Н.Лунца, «Рукописные книги» А.М.Ремизова, «Дневник (1897–1901)» Л.Н.Андреева, «Любовь длиною в жизнь: девять эссе о женщинах, воспитавших русских писателей» А.Труайя. Надеюсь, вы оценили жанрово-тематическое разнообразие наших изданий.

Стремительное развитие полиграфических технологий помогает сегодня издавать архивные документы, текстовые и изобразительные, едва ли не в их «первозданном» виде. Совместный проект РГАЛИ и Фонда «Поколение» (поддержанный Б.А.Покровским) — издание в 2007 г. книги «Частная опера в России. Исторический опыт» — опрокинул все представления о том, как можно типографским способом интерпретировать архивные рукописи и ретрофотографию. Эту же эстетику продолжило уникальное факсимильное издание «Деревянная книга: альбом Сергея Прокофьева» (2009).

Только что опубликован первый том сборника, посвященного Союзу советских писателей — «Между молотом и наковальней». Эта работа основывается, прежде всего, на материалах фонда Союза советских писателей, но она дополнена очень большим корпусом документов личного происхождения: это переписка писателей, фрагменты их дневников. Издание очень объемное, 96 печатных листов, и последующие тома будут такого же масштаба. Мы собираемся осветить историю Союза советских писателей от его создания до семидесятых годов. Готовили это издание долго и тщательно, и я надеюсь, что оно будет полезно историкам советской литературы.

С нетерпением ждем выхода нового справочника «Аннотированный указатель дневников и мемуаров в фондах РГАЛИ». В первом выпуске указателя напечатано около двух тысяч аннотаций неопубликованных текстов. Думаю, что книга станет настоящим сюрпризом для многих — исследователей и издателей. Мы готовы к сотрудничеству, мы заинтересованы в том, чтобы уникальные свидетельства прошлого, долгое время не востребованные, стали, наконец, достоянием общества. На выходе — «Переписка А.А.Блока с Л.Д.Менделеевой», очередной том «Дневников» М.А.Кузмина. Особое внимание — подготовке многотомного издания дневников О.Ф.Берггольц и дневников А.П.Довженко. Я постаралась назвать главное, но это отнюдь не все.

 

— А теперь болезненный, но самый существенный вопрос: как финансируется РГАЛИ?

 

— В самом начале я упомянула об административной реформе 2004 г., передавшей Федеральную архивную службу в подчинение Министерству культуры. Все, включая и уважаемого министра А.А.Авдеева, абсолютно компетентного человека и, кстати, большого друга РГАЛИ, сознают, что архивам там не место. Нынешнее Министерство культуры подобно Наркомпросу двадцатых годов, куда одно время входила даже Академия наук, — оно не в силах охватить все эти очень разные и слабо пересекающиеся сферы деятельности.

Мы постоянно испытываем проблемы недофинансирования. Ограничения существуют во всем и везде. Если раньше мы сравнивали наши достижения с уровнем 1913 г., то теперь приходится сравнивать с советскими временами. И далеко не все, что делалось в советское время, достойно порицания и отторжения. Кое-что следовало бы вспомнить и использовать сегодня. Например, представление о том, что в советское время граждане безвозмездно несли в Архив и отдавали документы государству, в корне неверно. Открываешь дело того или другого фонда и видишь — большинство архивов было куплено у владельцев для государственного хранения. Фондообразователи и их наследники справедливо получали довольно солидные суммы за передачу ценных документов на вечное хранение. Благодаря этому и был собран этот уникальный, совершенно потрясающий комплекс — Архив литературы и искусства. А мы сейчас получаем на приобретение архивов в год всего лишь 500 тысяч рублей. С такими деньгами не может быть и речи о серьезном собирательстве. Государство даже не гарантирует приобретение средств хранения, а именно: коробки, папки — всё это мы, между прочим, приобретали сами, в том числе и на гранты, которые теперь Архив получать не имеет права по распоряжению Министерства финансов. Бывает так: в отделе описания уже готовы очередные материалы для того, чтобы формировать единицы хранения, а папок нет! А папки нужны особые, из бескислотной бумаги, потому что с течением времени идет распад бумажного носителя, выцветают чернила… А они не дешевы. Кроме этого, нужно решать вопрос хранения графики. Мы смогли на средства из гранта выделить место в хранилище и разместить высококачественные шкафы, но только для незначительного количества вещей. А по большому счету нужно оборудовать специализированное хранилище для наших шедевров.

Такое положение вещей — результат долговременного пренебрежения архивами и низкой культуры властей предержащих. Очевидно, это свидетельствует и о каком-то определенном уровне сознания общества. С другой стороны, в серьезных политических и международных ситуациях архивы часто выходят на первый план, и только подлинные архивные документы могут порой разрешить сложнейшие противоречия и конфликты.

Когда я делюсь этими проблемами с зарубежными коллегами, они спрашивают: а как же вы существуете, нет ли у вас какого-то Фонда поддержки или спонсоров? Нет, у нас нет ни Фонда, ни спонсоров, хотя у нас есть Попечительский совет, очень представительный, и его деятельность очень ценна, но в его состав не вошло ни одного финансиста, и все попытки установить контакт с представителями российского бизнеса пока не привели ни к каким положительным результатам… Увы, в массе своей современный российский бизнес далек от культуры. Но есть, конечно, исключения, и мы продолжаем надеяться…

 

— Что на деле означает превращение Архива в «казенное» учреждение, о котором говорят как о его ближайшем и неизбежном будущем?

 

— Сейчас очень трудно что-то сказать. Помните этот афоризм из «Алисы в стране чудес»: говорить, что думаешь, и думать, что говоришь — это не одно и то же? Никто ничего пока не знает. Есть постановление правительства о переходе всех архивов в разряд казенных учреждений. Как всегда, у любого явления есть две стороны, — с одной стороны, государство, наконец, законодательно признало, что архивы являются частью государственности (уже спасибо!) и что содержать нас — это его обязанность, но, с другой стороны, до какой степени эти обязанности будут выполняться, мы не знаем. Знаем только одно: с 1 января 2012 г. все средства, заработанные Архивом, будут передаваться в государственный бюджет и, как сказано в соответствующем Законе Российской Федерации, должны быть компенсированы, но только в следующем финансовом году. Возникает масса проблем. Остается надеяться, что именно так и будет. Но кто будет учитывать и рассчитывать изношенность нашей системы, и будет ли, наконец, достойно оплачиваться работа архивистов? Об этом ни в одном документе не сказано.

 

— В 2009 г. Архив был внезапно закрыт пожарными и какое-то время не работал… Может ли такое повториться в будущем?

 

— Я могу сказать, что закрыть нас могут в любую минуту, т.к. с тех пор практически ничего не изменилось. Нам были выделены средства для организации противопожарных мероприятий, но в условиях финансового кризиса этих средств хватило лишь на установку распашных решеток на окнах первого этажа. Ни одного другого пункта из предписаний Госпожнадзора нам выполнить не удалось из-за отсутствия финансирования, несмотря на наши неоднократные обращения в Росархив, а Росархива, в свою очередь, в Министерство культуры, а Министерства культуры, вероятно, в Правительство… (Ведь мы находимся в самом низу этой бюрократической лестницы!). Из средств массовой информации я узнала, что с 1 января этого года органы Госпожнадзора могут прекращать деятельность учреждения без решения суда. Их главное требование — заменить деревянные стеллажи в хранилищах на металлические и выполнить ряд других подобных мер — практически неосуществимо в нынешних условиях. А ведь без этого нам не пройти противопожарный контроль!

Многие говорят: закройте Архив — может быть, это подействует на тех, от кого зависит принципиальное решение этих вопросов. Но, признавая востребованность других российских архивов, мы, тем не менее, убедились, что можно закрыть любой архив, но РГАЛИ закрыть нельзя. Буквально на следующий же день об этом узнают все. Возвращаясь к инциденту 2009 г., связанному с противопожарной безопасностью: только после закрытия нашего архива (а ведь до этого были и другие случаи закрытия разных архивов) уже на следующий день канал «Культура» был здесь, и мы демонстрировали корреспонденту наше хранилище и помещения, объясняли и разъясняли ситуацию, словом, скандал разгорелся. Несколько лет назад зашла речь о строительстве нового здания для РГАЛИ — конечно, можно только мечтать о том, чтобы крупнейший в мире Архив по русской культуре обрел, наконец, достойное здание. Но ведь это сопряжено с его закрытием… И если политическая история России связана с определенной конъюнктурой, то история русской культуры — это совершенно непреложная, непреходящая ценность, в чем убеждает именно опыт архивистов. Мы видим, что, при относительном падении интереса к другим архивным комплексам, притягательность наших фондов и коллекций остается неизменной.

 

— Говорят, что с вашим появлением на посту директора порядок работы исследователей в Архиве заметно упростился?

 

— Можно сказать, что для удобства посетителей мы делаем все, что в наших силах. Например, уже более 10 лет разрешен проход в читальные залы с ноутбуками. Я помню те унижения, которые сама испытала, занимаясь в архивах. Следует сказать, что моя карьера складывалась, может быть, не вполне традиционно, потому, что я подавляющую часть своей жизни была исследователем, так что эту горбушку я съела до конца. У меня на среднем пальце правой руки до сих пор косточка, потому что я переписывала документы вручную: не всегда были деньги, для того чтобы заказать микрофильмы. Это уже потом появились ксероксы. Поэтому когда у меня возникла такая возможность, захотелось создать другие условия, чем те, которые я сама на себе испытывала. Хотя догадываюсь, что наши исследователи хотели бы получить более просторные читальные залы и комфортабельные условия. Да и квота на выдачу подлинников (5 единиц хранения одномоментно) сохраняется с неизменным постоянством. Сожалею, но таковы требования сохранности…

 

— Расскажите, пожалуйста, о себе. Какой была ваша архивная судьба, ваш путь архивиста?

 

— Как я уже говорила, большую часть своей жизни я была исследователем. Первые десять лет после окончания Историко-архивного института проработала в нашем отраслевом ВНИИ документоведения и архивного дела, причем так уж сложилось, что я работала во многих подразделениях. Как говорил заместитель директора института В.Н.Автократов, который, вопреки всем моим желаниям, время от времени переводил меня с одного направления на другое: не плачь, будешь бесценным синтетическим специалистом. Больше всего, конечно, меня привлекала работа в секторе археографии, потому что параллельно я сама начала работу над подготовкой сборников документов, и моя научная судьба была больше связана с нынешним ГАРФом (тогда еще ЦГАОР СССР). Совпало удачно — сочетание практической публикаторской работы и выработки методических подходов, правил — такова была моя основная деятельность во ВНИИДАД. В какой-то период в институте наступил кризис, и я ушла на преподавательскую работу в Историко-архивный институт, который вскоре преобразовался в РГГУ. Преподавала на кафедре архивоведения под руководством известного архивиста профессора Бориса Семеновича Илизарова. Преподавание и работа в Народном архиве (Центре документации «Народный архив») стали для меня определяющими, особенно работа в архиве. Это был общественный архив, он создавался исключительно энтузиазмом преподавателей и студентов, мы работали одной командой. Надо было заботиться и о сотрудниках, и о самом деле. Там я вкусила и полюбила реальную практическую работу. И позднее, когда работа над докторской диссертацией, посвященной истории советской цензуры, была завершена, то на предложение тогдашнего руководителя Федеральной архивной службы, члена-корреспондента РАН, Владимира Петровича Козлова, которое последовало в день моей защиты — перейти на работу в РГАЛИ на должность заместителя директора, — я, несмотря на невероятное удивление моих коллег с кафедры, согласилась. Это явно не укладывалось в понимание традиционной карьеры. Получилась карьера наоборот; как правило, она развивается иначе: человек приходит в архив, здесь пишет кандидатскую диссертацию, потом начинает преподавать, потом переходит на кафедру и уже там приступает к активной научно-педагогической деятельности… Но мне захотелось попробовать себя на практической работе. Могу добавить, что ни одного дня я впоследствии об этом не жалела.

 

— Тем не менее в настоящее время вы — профессор кафедры архивоведения факультета архивного дела Историко-архивного института РГГУ. Скажите, пожалуйста, какова теперь область ваших научных и педагогических интересов?

 

— Так получилось, что в последнее время я вернулась к преподаванию в РГГУ. Студенты приезжают прямо к нам в Архив. В методическом кабинете, технически оборудованном, я провожу семинарские занятия, которые, надеюсь, проходят интересно. Признаюсь, что делаю это небескорыстно, в надежде на то, что студенты когда-нибудь к нам вернутся — в читальный зал, а может быть, придут к нам работать.

Что касается научных интересов — они, безусловно, менялись, но, если точнее, расширялись. Так сложилось, что я была первой, кто прикоснулся к документам советской цензуры в государственном архиве, тогда еще ЦГАОРе. Тогда мы предприняли первое документированное исследование, направленное на институциональное изучение системы советской цензуры. В дальнейшем эта тема расширилась до границ советской культурной политики, именно здесь сосредоточены мои сегодняшние научные интересы. В частности, разработка материалов фонда Союза советских писателей, о чем говорилось, лежит прямо в русле этой темы. С другой стороны, я, например, с огромным наслаждением приняла участие в публикации переписки И.Е.Репина с В.И.Базилевским.

 

— Архив встречает свое 70-летие практически в том же здании, в котором начинал свою деятельность. Вы говорили, что мечтаете о новом современном доме, который больше соответствовал бы современному облику РГАЛИ. В чем еще нуждается Архив, кроме нормального финансирования, конечно?

 

— Вы знаете, я заметила: в один прекрасный момент возникает ощущение, что «нечто» просто необходимо и без «этого» жить дальше невозможно. И это чувство не оставляет тебя каждый день. Вот я уже несколько лет думаю о том, что Архиву необходимо иметь свой выставочный зал. Без этого очень трудно реализовать всё, что было накоплено за эти годы. Как я уже говорила, Архив выступал в качестве организатора крупнейших выставочных проектов. А последние два года РГАЛИ демонстрирует персональные литературные проекты, выстраивая экспозицию в виде документальных реконструкций. Ю.М.Лотман считал, что «реконструктор не имеет права создавать, он должен воссоздавать», сочетая знание с интуицией. Именно эту цель — создание монографических исследований в форме документальных экспозиций преследовали архивно-выставочные проекты РГАЛИ 2008–2010 гг. Поводом для них послужил каскад юбилеев великих русских писателей — Н.В.Гоголя, А.П.Чехова, А.Т.Твардовского. Впервые за всю историю Архив столь глубоко погрузился в документально-литературные исследования, предварявшие разработку проектных концепций. Документальные экспозиции — это как раз то, чего так не хватает в эпоху имитаций и виртуальной реальности. Свидетельство тому — большой общественный резонанс и вдумчивое внимание посетителей.

Конечно, сегодня, в условиях тотальной коммерциализации, заоблачных цен на аренду помещения для галерей и музеев сделать это очень сложно, но мне почему-то кажется, что идея открытия собственного выставочного зала вполне реальна — особенно принимая во внимание объемы и уровень наших коллекций и тот уникальный опыт сотрудников РГАЛИ, благодаря которому можно было бы создавать новые и неожиданные образы прошлого.

 

 

Редакция благодарит сотрудников РГАЛИ Е.В.Бронникову, И.Л.Решетникову, М.А.Рашковскую и Л.Н.Бодрову за всестороннюю помощь в подготовке материалов к печати. Выражаем также признательность Е.А.Амитиной за ценные советы и литературные консультации.

Тексты, ставшие предметом публикации в подборке (см. далее), печатаются по автографам (кроме специально оговоренных случаев), в современной орфографии и пунктуации, с сохранением особенностей авторского правописания; сокращения и любые редакторские конъектуры раскрываются в угловых скобках, явные опечатки исправляются без оговорок.