Вильям Мейланд

Несущий крест

Павел Никонов в нашем изобразительном искусстве личность легендарная. Но в разговоре о нем постоянно плясать от печки «сурового стиля» и хрущевского погрома лучших московских художников на вы-ставке «ХХХ лет МОСХа» было бы своего рода архитектурным излишеством.

Никонов давно живет дальше и работает по-новому, хотя кое-какие атавистические черты бурных лет почти полувековой давности в его творчестве можно найти и сегодня. Это жизнестроительный атавизм особого рода, помогающий сохранять самостоянье художественной личности.

Глядя на многочисленные живописные и графические произведения Никонова последних десятилетий, кто-то не без основания может предположить, что он примкнул к стану «деревенщиков». Пейзажи, натюрморты, жанровые сцены, малые этюды и наброски — всюду деревенский быт, деревенские проблемы и вместе с тем нечто большее,что открылось художнику на фоне земли и неба. Часто ли прирожденные  потомственные горожане чувствуют больные проблемы деревни — вопрос риторический. Никонов же один из немногих, кто сумел увидеть эти проблемы изнутри и, разумеется, не только на уровне быта.

В его произведениях разных лет разворачивается картина не столько деревенского, сколько общечеловеческого бытия. Пребывание на земле, где дома не загораживают неба, где видна его соотнесенность со всем происходящим в мире, дает художнику новую пищу для творчества и философского осмысления жизни. Комментируя, например, свою картину «Потоп» (2005), Никонов пишет: «Сегодня все восхищаются потопленной колокольней Калязина. Туда едут экскурсии, любуются… А я представляю себе 1939 год, когда были взорваны церкви и затоплено три четверти Калязина». Или вот еще один кратчайший комментарий к картине с мирным названием «Сельский почтальон» (2001): «Это жанровая сценка. Старуха ждет письма, весточки от родных. Но почтальон проходит мимо, старухе никто не пишет, о ней забыли…» И так почти в каждой картине или небольшом этюде звучит напряженная мелодия драматического восприятия пейзажа и живущего в его пространстве человека. «Пожар», «Драка», «Ненастье», «Похороны в Алексино», «Горящий амбар» — это все самоговорящие названия картин. Но и в других работах с мирно и чуть ли не идиллически звучащими названиями — «Летний день», «Вязка хвороста», «Полдень» и т.д. — всюду ощутимо пронзительное чувство боли и сострадания к человеку. Светлые лирические пейзажи и композиции разного рода, включая натюрморты и интерьеры, разумеется, также не являются редкостью для Никонова. Свободно написанные акварельные этюды и наброски как раз и составили основу небольшой выставки в редакции журнала «Наше наследие». Но каждый зритель этой камерной экспозиции прекрасно понимал, что перед ним приоткрывшаяся творческая «кухня» художника, то есть те малые натурные искры и импульсы, которые дают начало большим экспрессивным произведениям последнего времени.

Живописная экспрессия — это основа, которая есть во всех больших и малых произведениях художника. «Самый ход кисти динамизирует образ, оставляя след душевного волнения», — пишет давний исследователь творчества Никонова искусствовед Елена Мурина. Причем независимо от размера холста или листа художник не теряет общего напряжения красочной поверхности. Малый размер его не сдерживает, большой не пугает.

На персональной выставке Никонова в Третьяковской галерее среди произведений разных лет выделялся отдельно висящий над лестницей и видимый издалека холст — «Несущий крест» (2005).

Ничего лишнего, а тем более занимательного для глаз зрителя на нем не было. Только фигура согбенного под ношей человека и сам тяжелый деревянный крест. Светло-охристый, с проступающими частично слоями голубой краски, фон не позволял отвлечься от главного действующего лица. Картина завораживала, хотя фигура человека и его ноша были буквально намечены кистью и скорее угадывались дополнительным напряжением глаз. Вспоминая возникновение замысла, художник констатирует: «Один из моих дипломников писал картину “Несение креста”. На полотне было большое количество народа. Помпезная театральная сцена. Я видел это по-другому. Один человек, несущий крест. Вечный жизненный процесс, каждый из нас несет свой крест».

К этим словам трудно что-либо добавить. Разве что слова другого художника и поэта Максимилиана Волошина, несшего крест своего времени, крест славы, забвения и понимания происходящего: «Русское искусство всегда согревалось не столько огнем фантазии, сколько огнем совести».