Культуру нельзя приватизировать

 

По материалам Круглого стола «Культура и экономика: поиски новых моделей взаимодействия»

 

В предыдущем номере нашего журнала опубликовано интервью Председателя Совета Федерации РФ, Председателя Российской партии жизни С.М.Миронова «Российская культура как национальный проект и национальная идея», в котором автор утверждал, что национальный проект спасения отечественной культуры и сохранения культурно-исторического наследия России «должен явиться фундаментальным в становлении совершенно новых государственных и общественных отношений в области культуры». Отдельные вопросы, поднятые в этом интервью, рассматривались и на Круглом столе «Культура и экономика: поиски новых моделей взаимодействия», организованном Российской партией жизни, Российской академией государственной службы и Российской государственной библиотекой.

Публикацию в сокращенном виде некоторых выступлений участников Круглого стола мы не случайно сопровождаем выполненными архитектором-реставратором Е.Шорбан фотографиями уходящей в вечность культурной Атлантиды — в самых различных городах и весях России гибнущих по человеческому равнодушию, государственному недосмотру и общему бескультурью замечательных архитектурных памятников — немых свидетелей истории нашей Родины. Помещая эти фотографии, мы надеемся, что поиск новых моделей, создание национальных проектов и т.д. и т.п. приведут к тому, что найдутся наконец в нашей стране достаточные средства на консервацию и реставрацию отечественного культурного наследия не только в столицах — на спасение того, что в любой цивилизованной стране было бы национальной гордостью и объектом именно государственной заботы и внимания.

 

В заседании Круглого стола приняли участие:

О.Н.Астафьева, доктор философских наук, профессор, зам. зав. кафедрой теории и практики культуры Российской академии государственной службы (РАГС) — ведущая Круглого стола;

В.П.Чичканов, член-корреспондент Российской академии наук, доктор экономических наук, проректор по научной работе — директор РАГС;

В.В.Федоров, кандидат экономических наук, генеральный директор Российской государственной библиотеки;

Н.В.Левичев, первый заместитель Председателя Российской партии жизни;

В.В.Ивантер, доктор экономических наук, академик Российской академии наук, директор Института народнохозяйственного прогнозирования РАН;

В.М.Межуев, доктор философских наук, профессор кафедры теории и практики культуры РАГС, главный научный сотрудник Института философии РАН;

А.В.Бузгалин, доктор экономических наук, профессор Московского государственного университета им. М.В.Ломоносова;

Л.И.Барон, кандидат экономических наук, директор Института социально-экономического и инвестиционного проектирования, член президиума Общенационального совета Российской партии жизни;

С.С.Адасинский, кандидат экономических наук, заведующий группой Российского института культурологии;

В.М.Чижиков, доктор культорологии, профессор, декан факультета социально-культурной деятельности, заведующий кафедрой менеджмента Московского государственного университета культуры и искусства (МГУКИ);

С.В.Пирогов, доктор экономических наук, профессор, проректор по научной работе Московской международной высшей школы бизнеса;

Е.Р.Ляховецкая, директор образовательных программ Фонда «Прагматика культуры»;

А.Н.Клименко, кинорежиссер, кинопродюсер, член Союза кинематографистов России;

С.В.Сидоренко, заместитель директора Фонда «Институт экономики и социальной политики»;

С.Н.Горушкина, заместитель начальника Департамента культуры Министерства культуры и массовых коммуникаций Российской Федерации;

И.В.Чарная, кандидат экономических наук, профессор МГУКИ;

Е.В.Никонорова, доктор философских наук, профессор, директор по научной и издательской деятельности РГБ, член Бюро президиума Общенационального совета Российской партии жизни.

 

В.В.ФЕДОРОВ. Мне кажется, что во взаимоотношениях экономики и культуры можно выделить три главные проблемы.

Нынешние наши экономические министерства избрали такой подход, чтобы причесать, как раньше говорили, все отрасли народного хозяйства: и материальное производство, и культуру, и науку — под одну единую гребенку. Следовательно, первый вопрос, который должен быть понятен не только специалистам, но и в обществе: имеет ли право культура, как сфера деятельности, на некую специфику с экономической точки зрения? Это ключевой вопрос.

Вторая проблема — в принципе, вечная. Существует ли эффективность от финансирования государством такой сферы, как культура? Могут ли эти вложения в какой-то форме окупаться через определенный срок, — как трактовать эту окупаемость, как понимать ее и как, в конечном счете, высчитать эту самую экономическую эффективность?

Есть, допустим, национальный проект «Наука и образование». Любой человек, который что-то соображает в этом направлении, понимает, что ни науку, ни образование без тех же библиотек развивать невозможно. Получается, что есть проекты, которые идут по ведомству науки и образования, а непосредственно судьба этих проектов впрямую зависит от учреждений, каковыми являются библиотеки, идущие по ведомству Министерства культуры. В этом заключена тоже определенная проблема, если оценивать нацпроекты с точки зрения эффективности.

И, пожалуй, последнее — это то, чему посвящен наш Круглый стол: поиск новых моделей взаимодействия культуры и экономики, и это самое главное, с практической точки зрения.

Приведу такой вульгарный экономический пример. Бюджет РГБ составляет около миллиарда рублей. Каждый день нас посещают примерно 5 тысяч читателей, следовательно, если абстрагироваться от всех других источников финансирования, простой арифметический подсчет показывает, что мы можем существовать самостоятельно, но для этого нам надо, чтобы каждый читатель за однодневное посещение нашей библиотеки платил 6 тысяч рублей.

Из этого примера ясно, что существуют некие национальные институты — библиотеки, музеи, театры и ряд других учреждений культуры, которые невозможно лишить бюджетного финансирования.

Н.В.ЛЕВИЧЕВ. Прежде всего, уважаемые коллеги, я хотел бы подчеркнуть, что наше участие как политической партии в организации этого Круглого стола — это очередное свидетельство того внимания, которое уделяет вопросам развития культуры Председатель Российской партии ЖИЗНИ, Председатель Совета Федерации Сергей Михайлович Миронов. Мы собираемся, к сожалению, очень редко, несмотря на то что это уже четырнадцатая встреча, собираемся кулуарно. Сегодня опять нет ни представителей Министерства финансов, ни представителей Министерства экономического развития. Очень хорошо, что есть представитель Министерства культуры. Давайте признаем, что в число национальных проектов культура России не вошла, наверное, и потому, что не хватило этому проекту лоббистов серьезного уровня.

По-моему, культура — это не очередной национальный, а меганациональный проект, это фактор национальной идентичности и, следовательно, в сегодняшних условиях — фактор сохранности суверенитета нации. А это понятие политическое руководство страны сейчас пытается поставить во главу угла.

Я подчеркнул бы, что российская культура на сегодняшний день — это продукт, сохраняющий абсолютную конкурентоспособность в мире. И говоря о судьбах культуры российской, мне кажется, следует иметь в виду не только влияние экономики на развитие культуры, но необходимо говорить о культуре как об источнике экономического роста. Почему-то эта сторона в дискуссиях, мне кажется, замалчивается. Очевидный факт, что культура нации — это в определенном смысле качество производительных сил. Я помню, много-много лет назад Рокфеллер говорил так: «Дайте мне Суздаль на три года, и я удвою свое состояние».

Не так давно в Совете Федерации состоялся Круглый стол на тему «Нормативно-правовое обеспечение внебюджетных источников финансирования культуры», и одна из проблем, которые там остро ставились, это положение музеев-заповедников в нашей стране. Эти уникальные культурно-просветительские институты до сих пор остаются практически вне правовых рамок, хотя они, наверное, и могли бы быть не просто объектом вложений экономических ресурсов, а наоборот, ресурсом экономического развития через тот же туризм, не говоря уж о воспитательном значении мемориальных мест, связанных с историей страны.

Подчеркивалось, что нужны законы, которые описывали бы бытование культуры в нашем государстве, в нашем обществе. Министр культуры говорил о том, что еще к январю 2006 года был подготовлен закон о концессионных соглашениях, где предлагается в концессию отдавать то, что не может подлежать приватизации. Но какого-то движения пока не видно в этом направлении.

Подчеркивалось, что много лет в Государственной Думе лежит законопроект о меценатстве, где говорится о частном и государственном партнерстве и т.д., — до сих пор она его не принимает.

Говорят о том, что бюджет культуры в последние годы все-таки устойчиво растет. Но когда вдумаешься, что львиная доля того, что называется бюджетом культуры, уходит на реконструкцию Большого театра, то понимаешь, что дело обстоит весьма неважно. Я как-то с Александром Сергеевичем Соколовым на радио «Маяк» дискутировал и рассказал, что, будучи летом прошлого года в Дивногорске, побывал в мемориальном музее Виктора Петровича Астафьева. Там под патронатом губернатора Хлопонина воссоздали усадьбу матери писателя как типичную крестьянскую усадьбу начала ХХ века.

Что поразило? Миллион долларов в этот новодел вложили, а заработная плата директора этого музея-заповедника и сотрудников находится по-прежнему в пределах 1200 рублей. Мы видим, что цифры эти просто несопоставимы на много десятков порядков.

И для меня совсем не очевидно, что на общий уровень культуры нации, скажем, реконструкция Большого театра окажет большее влияние, чем приведение в порядок туалетных комнат в общеобразовательных средних школах.

Что хотел бы еще в заключение сказать? Бытует такое мнение, что расцвет культуры и искусства, вообще говоря, в историческом смысле наблюдался в авторитарных обществах, даже при тоталитарных режимах, ибо культура — это своего рода такая общественная сублимация там, где недостаточно форм гражданского участия. И не хотелось бы думать, что культура ждет своего часа в России именно в этом смысле. А хотелось бы успехов в таком социальном эксперименте, к активному участию в котором хочется всех присутствующих призвать, когда именно расширение форм гражданского участия привело бы к развитию сферы культуры.

В.В.ИВАНТЕР. По-моему, никакого национального проекта по культуре не нужно, а нужно, чтобы культура была составной частью любого проекта. Любого! Национального конечно, а не антинационального. В любом национальном проекте есть проблема культуры. Действительно, когда мы говорим, что есть проект по образованию, то о каком образовании можно говорить, например, без библиотек, книгоиздания и т.д.

Что нужно культуре? Нужна новая экономическая политика. И эта новая экономическая политика нужна не потому, что предыдущая была дурна, а потому что экономика стала другой.

Вы знаете, в последнее время идут довольно жаркие споры по поводу того, что делать с так называемым стабилизационным фондом. Я думаю, что сам спор здесь бессмыслен, потому что его можно осмыслить только в условиях той экономической политики, которая будет проводиться. У нас была предыдущая политика, это была политика стабилизации. Но в 1999 году мы имели полный раздрай как в экономике, в политике, так и в социальной сфере. Нельзя сказать, что у нас сейчас все замечательно, но, по крайней мере, такого наглого раздрая нет.

Довольны ли мы современной политикой? Нет, не довольны, потому что стабилизацию можно было бы провести на более высоком уровне. Но она есть, эта стабилизация, реально существует.

Вся проблема сейчас заключается в том, что когда от политики стабилизации вы переходите к политике развития, то получаете два системных риска. Первый— опасность не получить развития, а второй заключается в том, что вы рискуете потерять стабилизацию. С другой стороны, в политике стабилизации существует опасность, что она превратится в политику стагнации. Вот в чем проблема!

И если весь вопрос о том — тратить деньги стабфонда или не тратить, то надо спросить: зачем и куда? Вы знаете, когда говорят о любом проекте, в том числе и о проекте развития культуры, то возникает определенное ощущение неопределенности, и оно сегодня здесь было подтверждено. Если мы, например, завтра выделим, скажем, 5 млрд. долларов на культуру, то большинство присутствующих в зале спросят: а куда их девать, что с ними делать? Кстати, эта неопределенность не является уникальной для культуры. Ведь если мы выделим завтра такие же деньги на строительство дорог, то на дело их потратить не сможем, потому что проекта нет.

Поэтому, мне кажется, ситуация такая. Экономика сегодня, безусловно, готова предоставить культуре деньги. Вопрос лишь в том, нужна эта культура или нет? Я еще раз говорю: не функционеру от культуры, не ученому от культуры, а обществу — нужна культура или нет? Это может решить только общество. Мне кажется, что здесь есть проблемы.

Что касается меценатов, то нужно сказать следующее. Я приветствую, когда банкир дает деньги культуре, науке, кому угодно, но я категорически против, когда банк дает деньги на культуру, так как в этом случае банк за мой счет дает деньги клиенту. И с этой точки зрения нужно понимать, что, конечно, мало быть меценатом, надо еще мозги иметь, которые применять к культуре. Проблема у Дягилева была не в том, что у него были деньги, а в том, что он знал, на что их потратить.

Но все-таки я думаю, что ничто не должно мешать меценатам, но при этом не надо путать, когда меценат делает доброе дело за свой счет, а когда за счет налогов. Он, грубо говоря, дает миллион долларов, и совершенно справедливо, что он имеет 13 процентов подоходного налога. Это я понимаю. А когда нам говорят, что, знаете, я вам налог платить не буду 130 тысяч долларов, я их кому-то отдам — это совершенно другой вопрос.

То, что у нас дурная налоговая система, это правда, но то, что она мешает меценатству, — это глупость. Меценатству мешает жадность и бескультурье.

В.М.МЕЖУЕВ. У нас сейчас в стране время такое, мы на любую сферу человеческой жизни смотрим под углом зрения экономической целесообразности. Оправдывает это себя экономически или нет? Я вам должен сказать, что в мире меняется ситуация. И сегодня на экономику в цивилизованном мире смотрят с точки зрения культурной целесообразности.

Но прежде чем об этом говорить, я хочу повторить, что экономика и культура — это две недружественные сферы, глубоко не дружественные сферы, в чем-то даже конфликтующие между собой. Еще в ХIХ веке было известно, что экономический прогресс, даже если он и происходит, далеко не всегда сопровождается прогрессом культурным. Приведу классический пример России ХIХ века и Германии ХIХ века: не самые развитые экономически страны вложили в европейскую культуру больше, чем кто бы то ни было. Культура рассматривается с точки зрения рядового экономиста как сфера производственная, но не производительная, в экономике работают количественные критерии, в культуре работают исключительно качественные критерии. В культуре вообще все уникально, там нет тиражируемого продукта, она работает на уникальный продукт.

Вкладывание в культуру — это просто вкладывание денег в человеческий фактор, и ни во что другое.

Но с конца ХХ века произошло разделение министерств. Ведь всегда и в России, и в Европе до 1960-х годов министерство культуры было прежде всего министерством образования и науки, что-то вроде Наркомпроса. Потом это разделилось. Мы сегодня почему-то науку, образование, многое другое, в том числе и спорт, числим за пределами культуры. А культура это не только искусство. Так ограниченно понимать культуру, конечно, неверно.

Почему это произошло? Потому что появились средства массовой коммуникации, возникли иные, чем прежде, способы трансляции культурной продукции. Стало ясно, что сегодня человек «набирается культуры» не только в школе всех уровней, но и глядя в телевизор, посещая какие-то клубы и т.д., и т.д.

И действительно, то, что сегодня у нас понимается под культурой (все то, что я бы назвал массовой культурой), это абсолютный вид бизнеса, который в точном смысле слова культурой не назовешь, он и не работает на культуру. Это самоокупаемая сфера развлечений, тиражируемых всеми видами электронных СМИ, и это действительно абсолютно рыночная отрасль. И не надо государству ни ломать голову, как развивать шоу-бизнес, ни помогать ему. Его представители сами великолепно с этим справляются.

Но есть культура, которая действительно без государственной поддержки, существуя в чисто рыночных обстоятельствах, не выдержит конкуренции и погибнет. В этом сегодня проблема. Я бы назвал эту культуру национальной. Эта культура держится не на этих массовых аудиториях, она держится на индивидуальности. Приобщение к национальной культуре возможно только на индивидуальном уровне. И для этого существуют особого рода институты. Институтами национальной культуры являются школа, библиотека, музеи, архивы, театр, конечно. Государство должно думать об этих институтах культуры. Они должны нормально функционировать. Человек должен иметь возможность придти туда, чтобы что-то узнать, начать мыслить, рефлексировать, в конце концов начать жить жизнью духовной, а не только ради заработка.

Как только законы рынка начинают распространяться на высокую культуру, не массовую, а на ту, которую формирует человек-индивидуальность, мы получаем тут же духовный кризис, о котором кричит вся литература на Западе. Вот эта высокая культура должна находиться под охраной государства, если мы не хотим, чтобы общество оскотинилось. Вот что нам грозит, если мы эту культуру предадим рынку.

А.В.БУЗГАЛИН. Предварительное замечание, касающееся национальных проектов. Во-первых, не надо слишком на них рассчитывать. Национальные проекты, все вместе, это 135 млрд. рублей, не долларов, не евро. Это несколько процентов от совокупного состояния российских олигархов. Это несколько процентов оттого, что есть в резерве у страны на все национальные проекты.

На мой взгляд, во многом культура с большой буквы может и должна развиваться за счет повышенного налогообложения и государственного ограничения массовой культуры. Для общества в целом — чем больше будет культуры с большой буквы, чем меньше будет массовой культуры, тем лучше.

Почему у нас столь плачевная ситуация с культурой? Я в чем-то соглашусь с академиком Ивантером. Не в том, что экономика не предоставляет сколько угодно денег для культуры, не в том, что культура не требует денег и не знает, куда их потратить, а в том, что ситуация сложилась так, что государство и основные субъекты экономической власти, не являющиеся государственными, не заинтересованы в развитии культуры. Доказательство? Структура государственного бюджета. Если бы они были заинтересованы, структура была бы другой. Если бы они были заинтересованы, первым вице-премьером был бы вице-премьер, курирующий культуру, образование, науку. Я готов продолжить эту цепочку.

Остаточный принцип формирования культуры свидетельствует о том, что высшие государственные лица, высшие субъекты экономической политики, те же олигархи и т.д. считают культуру второстепенным или третьестепенным делом. Делайте отсюда выводы. Почему они так считают? Видимо, потому что деятели культуры являются наиболее «культурными» (извините за эту тавтологию, но она значима) и не умеют вырывать из глотки ресурсы теми методами, которыми вырывают все остальные.

У экономистов есть затертая теперь поговорка: «Бесплатный сыр бывает только в мышеловке». Это ложь! Наиболее качественный сыр как раз бесплатен. Все то, что лежит в Российской государственной библиотеке, это бесплатный сыр. Можно, конечно, считать библиотеку мышеловкой, но только для очень хорошего человека, который, войдя туда, потом не захочет оттуда уходить.

При этом сотрудники этой и других библиотек, все те, кто получают две-три тысячи рублей в месяц, охраняя, создавая и воспроизводя культурные блага в нашем Отечестве, создают и воспроизводят эти общественные блага, не слишком задумываясь о том, какое материальное вознаграждение они получают.

Общество может и должно обеспечивать некоторый, достаточно высокий, социальный уровень жизнедеятельности тех людей, которые не заинтересованы непосредственно в максимизации своего денежного богатства, считают его лишь средством для того, чтобы заниматься в сфере культуры любимым делом.

Л.И.БАРОН. Совсем не обязательно делать все уникальные культурные ценности бесплатными, кстати, соответственно требовать постоянно на них субсидии, дотации и деньги из бюджета, можно просто сделать дифференциальную оплату пользования этими услугами. Да, есть определенное количество музеев или определенное количество городов, которые приняли решение, после референдумов обычно, что все музеи на их территории бесплатны. Но в развитых странах есть огромное количество музеев, театров, выставок, других культурно значимых проектов, которые получают определенные налоговые преференции, которые получают определенные преференции по аренде помещений, но при этом в остальном себя полностью оправдывают, да еще платят налоги. Или по решению опять же общественного, прозрачного, контролирующего органа могут оставлять их на развитие и формирование новых проектов. Другое дело, что цена билетов может дифференцироваться в зависимости от того, кто является потребителем этой услуги. Или это пенсионер, социально защищенный человек, или студент, или специалист — они вполне могут пользоваться чем-то бесплатно или на льготных условиях. Все остальные оплачивают полностью стоимость этой культурной услуги.

Я бы разделил культурную политику на два крупных подраздела, на две крупные задачи, на две крупные сферы применения. Это, во-первых, сфера государственной политики по тому, чтобы поддерживать и стимулировать развитие того, что хорошо, и ограничивать то, что плохо для общественной нравственности, морали, с точки зрения развития культурного наследия. И, с другой стороны, это поддержка социально значимого минимума культурных услуг для каждого жителя. И в нашей экономической программе практических действий мы говорили о том, что должны быть разработаны социальные стандарты качества жизни, включая сюда и потребление всех основных базовых социальных услуг. Это и в сфере здравоохранения, и в сфере культуры, и в сфере науки, и в сфере образования, и в жилищно-коммунальной сфере, в сфере безопасности, то есть во всех значимых социальных сферах. И такие же стандарты должны быть разработаны для всех жителей страны, для всех жителей территорий, они должны включать в себя набор всех тех вещей, которые должно гарантировать государство и должно, соответственно, финансировать.

Партия жизни регулярно говорит во всех своих документах о том, что у нас должна быть общественная служба, общественная политика. У нас должен быть общественный контроль за средствами массовой информации, в том числе и за электронными средствами массовой информации, поскольку стандарты потребления низкопробной культурной жвачки формирует в первую очередь телевидение. Идея общественных наблюдательных советов, которые мы предложили, и Сергей Михайлович Миронов озвучил эту идею, становится все более актуальной. И мне кажется, что мы должны продолжать выходить с этой идеей, настаивать на ней через Общественную палату, например, и как-то еще.

С.Н.ГОРУШКИНА. Когда говорят об экономике культуры, то неизбежно возникает в качестве положительного примера продвинутый опыт развитых стран. Я воспринимаю нашу страну как развитую, в смысле культуры, и, может быть, даже и более, чем некоторые страны с успешной экономикой. Поэтому полагаю, что проблему культуры и экономики надо рассматривать с учетом особенностей нашего Отечества.

В чем некоторые из них заключаются? Прежде всего мы имеем концентрацию объектов культуры мирового класса в столичных городах и на некоторых территориях. И у нас недостаточный уровень доходов населения. И вот эти два обстоятельства и предлагают решать вопрос о взаимоотношениях культуры и экономики с учетом таких проблем, как географическая доступность и финансовая доступность услуг культуры. Законодательство формулирует сегодня свою ответственность в обеспечении услуг в сфере образования, здравоохранения, культуры. И предлагает некий перечень полномочий, который делится на три уровня ответственности: федеральная ответственность, региональная ответственность, муниципальная ответственность.

И если условно разделить полномочия в сфере культуры, то я бы выделила опять же три. Это сохранение наследия, это развитие искусства, это просвещение и формирование среды обитания, формирование публики, зрителей, потребителей того, что мы традиционно пониманием под культурой, искусством. И для каждой этой части требуются различные методики в обеспечении их деятельности, потому что для сохранения наследия, конечно, требуется более консервативный, традиционный подход, для развития искусства требуются подходы более лояльные, которые, как справедливо говорили, требуют некой опеки, создания условий, а искусство будет развиваться самостоятельно.

Но самая денежно емкая, требующая различных методов расчета затрат, это та нижняя часть айсберга, это те учреждения культуры, организации культуры, которые обеспечивают и выращивают среду потребителей. Если здесь государство не зафиксирует свое внимание, не даст каких-то гарантий и не вырастит будущих потребителей, то, собственно, искусство станет предметом элитного пользования. И в этом мы сегодня видим одну из своих основных задач.

Взаимоотношения культуры и экономики — это не полярные взаимоотношения, а как раз взаимообусловленные компоненты, которые обеспечивают развитие общества. И здесь одно безусловно. Экономические механизмы должны создавать условия для обеспечения развития искусства и для воссоздания среды, которая рождает общественную потребность в услугах культуры.

Е.В.НИКОНОРОВА. Мне кажется, что наше обсуждение привело нас к тому, что мы должны понять, кто же все-таки у нас в стране формирует культурную политику? У меня, как заместителя генерального директора Российской государственной библиотеки, такое ощущение, что именно учреждения культуры сегодня сами являются субъектами культурной политики. Субъектами культурной политики являются, соответственно, также регионы. Получается, что у нас в стране сегодня очень много субъектов культурной политики, и все они, каждый по-своему, должен выстраивать свою политику, исходя из той ситуации, в которой оказались.

Но если у нас много субъектов культурной политики, то у нас много и моделей взаимодействия между культурой и экономикой. Я думаю, что мы не должны дожидаться, пока кто-то нам какие-то модели будет вырабатывать, а делать это самим.

С другой стороны, есть большое государство, в этом государстве есть власть. Может быть, имеет смысл, например, Министерству культуры поднимать фундаментальные проблемы культуры. Ведь есть же программа «Культура России»,  есть какие-то средства, в конце концов. Давайте мы возьмемся и разработаем показатели экономической эффективности сферы культуры для того, чтобы дальше показать, скажем, тому же Министерству экономики и Министерству финансов, что есть экономическая эффективность. Я так говорю потому, что они понимают нас только в понятных им терминах. Т.е., чтобы они нас поняли, мы должны им показать нужность и  важность культуры именно в категориях экономических.

И мне кажется, если говорить об искусстве, то нужно уже сегодня поднимать такую проблему, как ответственность творческих людей, тех, кто делает сегодня наше искусство. А.Н.Клименко очень здорово сказал, что,  когда творческий человек что-то создает, для него на первом месте существует какая-то идея. И очень важно, что это за идея. Если у художника сердце чистое, если у него душа на месте, если он действительно хочет сделать что-то нужное и важное для народа, он сначала рождает эту идею, а потом уж думает, где ему все-таки найти для этого деньги. А у нас в последнее время многие деятели культуры говорят так: «Да, а что делать? Не было денег, кто деньги дал, на того я и сработал, как меня попросили».

Поэтому именно нравственный момент ответственности деятелей культуры, особенно творческих людей за то, что они делают, мне кажется, должен превалировать.

Как руководитель Комиссии по культуре Российской партии ЖИЗНИ я должна сказать, что мы пытаемся поставленные здесь проблемы решать на уровне своей партии и, думаю, что будем продолжать их решать и дальше.