Маргарита и Маргарита

Письмо Н.Я.Мандельштам к Е.С.Булгаковой

Публикация и вступительная заметка П.М.Нерлера, комментарии Д.В.Зуева

Москва, Нащокинский переулок, дом 3-5. В новый писательский кооператив писатели въезжали поэтапно. Осип Эмильевич Мандельштам был среди самых первых: в октябре и в декабре 1933 года (в два приема) переехал с Надеждой Яковлевной из Дома Герцена в свою новую квартиру на пятом этаже.

Михаил Афанасьевич Булгаков получил квартиру в соседнем подъезде и заехать вместе с Еленой Сергеевной смог только 18 февраля 1934 года, да и то, кажется, был не самым последним.

Мандельштам опередил многих и еще в одном отношении: его арест в ночь с 16 на 17 мая был, видимо, первым арестом в новом писательском кооперативе (не последним, разумеется). Когда, спустя всего две недели (фантастическая скорость, между прочим!), следствие закончилось и стал известен приговор — три года высылки в Чердынь (и с разрешением жене сопровождать его!), но выезжать буквально завтра, — то писатели по-соседски бросились собирать для отъезжающих деньги — классическую «коллeкту». Одной из тех, кто горячо на это отозвался, стала Елена Сергеевна, что с благодарной теплотой было отмечено Надеждой Яковлевной в ее «Воспоминаниях»¹. Никаких прямых контактов между мужьями — Мандельштамом и Булгаковым — не было, кажется, со времени их мимолетных шальных встреч в Батуме и Владикавказе. Конечно же, они встречались на улице и раскланивались; конечно, пересекались и в редакциях, и на страницах периодики, но большой близости не сложилось: друг к другу в гости не ходили и домами не дружили.

И все же когда читаешь о том, что где-то около 13 июня 1934 года Сталин позвонил Пастернаку насчет Мандельштама и заверил его, что все с Мандельштамом будет хорошо, но при этом допытывался, а мастер или не мастер Осип Эмильевич, — то как-то трудно отделаться от ощущения таинственной связи этого допроса и вопроса с великим романом Булгакова. Роман к этому времени еще не назывался «Мастер и Маргарита».

27 декабря 1938 года погиб Мастер Надежды Яковлевны, а 10 марта 1940 года, спустя всего без малого 15 месяцев, на руках своей Маргариты — Елены Сергеевны — скончался ее Мастер. В годы войны судьба свела обеих вдов в Ташкенте и чуть ли не под одной крышей; тогда, наконец, Надежда Яковлевна впервые прочла и, конечно же, оценила булгаковский роман.

В 1958 году, став тарусским зимогором, Надежда Яковлевна с головой ушла в московско-тарусскую жизнь со всеми ее приложениями: хлопотами о прописке, «Тарусскими страницами» и тысячей других забот. Постепенно среди них прорисовалось и самое главное дело — ее «Воспоминания», ее собственная версия Мастера и Маргариты, только без Воланда, Иешуа и Пилата. И вот в начале лета 1962 года ей в руки попадает только что вышедший булгаковский «Мольер». После его прочтения так много сразу вспомнилось и сошлось, что ей захотелось сесть и написать Елене Сергеевне несколько добрых вдовьих и читательских слов, укрепить ее — и себя — в вере в то, что их жизненные эпопеи и подвиги не напрасны и что главные публикации спасенного ими наследия еще ждут их впереди.

Письмо, написанное на тонкой бумаге формата А4 бледно-синими чернилами, хранится в: НИОР РГБ. Ф. 562. Карт. 36. Ед.хр. 2.

На конверте указаны оба адреса: «Москва Суворовский бульвар № 25 кв. 23. Булгаковой Елене Сергеевне» и «Таруса Калужская обл. Ул. Карла Либкнехта 23». Почтовые штемпели, соответственно, за 3 и 5 июля 1962 года.

Это письмо цитировалось². Целиком публикуется впервые.

<3 июля 1962 г.>

3 июля.

Дорогая Елена Сергеевна!

Хочу напомнить вам о нашем знакомстве³, чтобы вы не удивились этому письму. Вы жили наверху на Жуковской улице в Ташкенте⁴ («В этой комнате колдунья до меня жила одна»⁵), а я приходила к брату, который жил под вами⁶. Тогда-то я и прочла «Мастера»⁷, которого мне очень давно хочется перечитать. Я запомнила огромное впечатление от этой книги, а вас — очень красивую — как вы спускаетесь со своей балаханы⁸ озорной походкой, надев на голову чью-то кэпку. Мы с Таней Луговской⁹ стояли внизу и смотрели на вас.

Мне захотелось вам написать, потому что я недавно прочла книгу о Мольере Михаила Аф<анасьевича>¹⁰. Зная «Мастера», я понимаю, что это не основная линия М<ихаила> А<фанасьевича>, но тем не менее он оказался мастером и умнейшим человеком и в этой повести-биографии. Она звучит очень лично и остро. Автор как будто совершает весь круг жизни с любимым драматургом. Он непрерывно участвует во всех событиях, следит за ними с улицы в освещенное окно, а порой сливается со своим героем. Это последнее особенно чувствуется на тех этапах, когда Мольер мрачен, ушел в себя и пишет в уединении свои лучшие вещи.

Знаете ли вы о первой встрече О.М. и Мих<аила> Аф<анасьевича>? Это было в Батуме в 21 году¹¹. Вы себе представляете, в каком виде мы были все трое. К нас <так!> несколько раз на улице подходил молодой человек и спрашивал О.М., стоит ли писать роман, чтобы послать его в Москву на конкурс. О.М., к тому времени уже знавший литературную жизнь¹², говорил, что на конкурс посылать ничего не стоит, а надо ехать в Москву и связаться с редакциями. Они иногда подолгу разговаривали именно на эту «практическую» тему. О.М. говорил мне, что у этого незнакомого юноши, интересующегося конкурсом, вид, внушающий доверие («В нем что-то есть — он, наверное, что-нибудь сделает») и что у него, вероятно, накопился такой материал, что он уже не в состоянии не стать писателем. Вскоре в Москве мы встретились с Булгаковым — автором первых рассказов и «Белой Гвардии». Шумный успех «Турбиных» не был для нас неожиданностью.

Я рада выходу «Мольера». Надеюсь, что эта книга проложит дорогу остальным и они тоже скоро выйдут. Желаю вам всякой удачи.

Надежда Мандельштам.

Примечания

1 Ср.: «Анна Андреевна пошла к Булгаковым и вернулась, тронутая поведением Елены Сергеевны, которая заплакала, услыхав о высылке, и буквально вывернула свои карманы» (Мандельштам Н. Собр. cоч. В 2 т. Екатеринбург: Гонзо, 2014. С. 114).

2 См.: Чудакова М.О. Булгаков — читатель // Книга. Исследования и материалы. М.: Книга, 1980. С. 173-174.

3 Документальных свидетельств того, что Е.С.Булгакова и Н.Я.Мандельштам были лично знакомы до их встречи в Ташкенте (несмотря на то что в Москве несколько месяцев они жили в одном доме), нет.

4 Е.С.Булгакова оказалась в Ташкенте в эвакуации в октябре 1941 г. В 1942 и вплоть до отъезда в Москву в конце мая 1943 г. она жила с сыном Сергеем в двух комнатах на втором этаже флигеля дома 54 по улице Жуковского. В июне, после их отъезда, там поселилась А.Ахматова, а затем к ней присоединилась Н.Я.Мандельштам.

5 Первая строка журнального текста (Звезда. 1946. № 1) стихотворения А.Ахматовой «Хозяйка», посвященного Е.С.Булгаковой (в другом варианте: «В этой горнице колдунья…»).

6 Евгений Яковлевич Хазин (1893–1974) — писатель, литературовед, брат Н.Я.Мандельштам, жил с женой на первом этаже флигеля дома 54 по улице Жуковского. Некоторое время после прибытия в Ташкент в июле 1942 г. у них жила Надежда Яковлевна с матерью.

7 Е.С.Булгакова привезла в Ташкент перепечатанные ею произведения М.Булгакова, в том числе «Мастера и Маргариту», которые давала читать знакомым.

8 Балахана (узб.) — легкая деревянная надстройка над первым этажом здания.

9 Татьяна Александровна Луговская (1909–1994) — театральный художник, сестра поэта В.Луговского, вторая жена друга М.А.Булгакова, сценариста С.Ермолинского (с которым она познакомилась в 1947 г.). В Ташкенте Т.А.Луговская жила с братом на первом этаже флигеля, по соседству с Е.Я.Хазиным и под балаханой. В эвакуации она вместе с Н.Я.Мандельштам работала в Центральном доме художественного воспитания детей.

10 М.Булгаков писал «Мольера» в 1932–1933 гг. по заказу издательства «Молодая гвардия» для серии «ЖЗЛ», но роман получил отрицательные отзывы ведущего редактора А.Н.Тихонова и М.Горького. В урезанном виде он впервые вышел в 1962 г. и только в 1989 г. был опубликован полностью.

11 В общих чертах рассказанная далее история была, очевидно, известна Е.С.Булгаковой, о чем свидетельствует запись в ее дневнике от 13 апреля 1935 г.: «М.А.<Булгаков> днем ходил к Ахматовой, которая остановилась у Мандельштамов. <...> Жена Мандельштама вспоминала, как видела М.А. в Батуме лет четырнадцать назад, как он шел с мешком на плечах. Это из того периода, когда он бедствовал и продавал керосинку на базаре» (Булгакова Е.С. Дневник Елены Булгаковой. М.: Книжная палата, 1990. С. 92-93). Булгаков упоминает О.М. в повести «Записки на манжетах» (глава IX — «Сквозной ветер»), основанной на биографическом материале.

12 Несмотря на одинаковый возраст (оба родились в 1891 г.), в литературной жизни (особенно столичной) Мандельштам был искушен гораздо больше Булгакова. К моменту этой встречи он уже известный поэт, выпустивший два сборника стихов, тогда как Булгаков поставил несколько своих пьес в театрах Владикавказа и пишет фельетоны для провинциальной прессы. Характеристика внешнего облика Булгакова у Н.Я.Мандельштам — «молодой человек» и «юноша» — соответствует другим мемуарным свидетельствам, согласно которым писатель в те годы выглядел моложе своего возраста.