Виктор Горенко — Льву Гумилеву

Публикация и комментарии Н.И.Поповой и Т.С.Поздняковой

Два нижеследующих письма Виктора Горенко с припиской Ильи Эренбурга были переданы Л.Н.Гумилеву лично Н.И.Столяровой и сейчас хранятся в рукописном фонде Музея Анны Ахматовой в Фонтанном Доме в Петербурге. Публикуются впервые.

Письма В.А.Горенко Л.Н.Гумилеву печатаются с незначительными сокращениями, авторская орфография сохранена.

Febr 28 – 1966

Милая Аня

Не откажи в любезности написать мне, как твое здоровье и как ты себя чувствуешь.

Я получил телеграмму, что ты была очень больна в госпитале в Москве. Я не знаю, кто послал эту телеграмму, и не знаю, чему верить. Мне хочется верить, что ты поправилась и вернулась в свою квартиру в Ленинграде.

Искренне любящий

Виктор

March 20 – 1966

Уважаемый Илья Григорьевич.

Хочу выразить Вам свою благодарность за то, что Вы говорили с Анной Андреевной, и она начала мне писать, и я мог послать ей кое-какие подарки, и последние несколько лет иметь с ней переписку. Не откажите в любезности послать вложенный кусочек бумаги по адресу: Город Ленинград. Ленинградский Университет.

Профессору Гумилеву Льву Николаевичу, и если получите от него, пожалуйста, пошлите мне.

Искренне благодарный Вам

Виктор А. Горенко

Виктор Андреевич Горенко

Хочет иметь от Вас несколько строчек.

Пожалуйста, напишите мне,

Илье Эренбургу, по адресу:

Москва улица Горького 8-48, а я перешлю ему по адресу:

V.Gorenko 1820 Brooklyn ave Brooklyn 10. № 4 USA

(Brooklyn ave Brooklyn 10. № 4 USA)

Москва, 2 апреля 1966

Дорогой Лев Николаевич¹.

Простите, что пишу на машинке, у меня плохой почерк. Я — один из друзей Анны Андреевны. Я видела ее незадолго до выписки ее из больницы, и она мне тогда поручила дать телеграмму Виктору Андреевичу Горенко о том, что у нее инфаркт. Я рассказала ей о том, что И.Г.Эренбург (секретарем которого я работаю) получил от В.А. письмо, где пишет, что хотел бы Вас включить в число своих наследников и просит написать о Вашем согласии. Я сказала Анне Андреевне, что я советую ей просить Вас не отказываться от этого наследства, тем более что наши официальные организации явно приветствуют такие явления. Вчера пришло еще одно письмо от В<иктора>А<ндреевича>, в котором он настоятельно просит передать Вам его адрес и просьбу написать хоть несколько слов. Письмо от 20 марта. Я Вам его посылаю. У меня впечатление, что он еще не знал в это время о смерти А.А.

Все это я вкратце сказала Надежде Яковлевне <Мандельштам>, которая собирается в Ленинград, но я не успела дать ей адрес.

Я Вас видела мельком однажды у А<нны> А<ндреевны> на Ордынке. На днях я получила письмо из г. Шадринска от очень старого знакомого, Покровского Владимира Константиновича², который, как Вы и я, состоит в Северном братстве. На этих Северных путях он где-то с Вами встретился и просил меня узнать, где Вы.

Желаю Вам всего доброго.

Н.Столярова³

Если Вы почему-либо не захотите отвечать В<иктору>

А<ндреевичу>, — как-нибудь сообщите мне. И я от И.Г. отвечу что-нибудь.

1 Лев Николаевич Гумилев (1912–1992) — историк, этнолог, сын А.Ахматовой и Н.Гумилева. Репрессирован в 1938-м. 5-летний срок отбывал в Норильске. Повторно репрессирован в 1949-м. Прошел через лагеря в Караганде, Междуреченске, Омске. Освобожден в 1956-м.

2 Владимир Константинович Покровский — переводчик с французского. Был репрессирован. 10-летний срок отбывал в Норильске. Возможно, там и встречался с Л.Н.Гумилевым. После освобождения жил на поселении в Шадринске.

3 Наталья Ивановна Столярова (1912–1984) — переводчик, секретарь и ближайший помощник И.Г.Эренбурга. Была репрессирована в 1937 г. 8-летний срок отбывала в Карлаге. Вероятно, «Северным братством» Н.И.Столярова называет общность тех, кто прошел через советские северные лагеря.

1966

April 10 – 1966

New York

Дорогой Лева

Я был рад получить от тебя письмо. Ты был для меня не чуж-чуженин. Знаешь ли ты, что один год я учился в гимназии Человеколюбивого общества — Крюков канал, 15, наискосок от Николы Морского¹. Мне было 15лет², когда ты родился в госпитале на Васильевском острове. Я пришел на следующий день после твоего рождения. Не откажи в любезности прислать мне твою фотографию; посылать письма заказным не надо, просто воздушной почтой. Очень хотел бы иметь хорошую фотографию могилы моей дорогой сестры, а твоей мамы. Мою фотографию в металлической рамке ты, наверное, имеешь после смерти твоей мамы. Твоя мама написала мне, когда я просил ее передать тебе мой привет, что ты к ней уже 2 года не заходишь. Я хотел бы знать, почему это³. Знаешь ли ты, что в 1912 году из Киева меня отправили в Петербург повидать отца на 2 или 3 дня, а когда я приехал, то мне сказали, что я назад не поеду совершенно; просто выгнали из дома⁴. Когда мне было 13–14 лет, я старался как-нибудь заработать денег, потому что ничего не имел. В то время моя мама и брат Андрей считали, что если у меня есть деньги, то я должен их отдать матери, кроме того, было мнение, что если есть деньги, то значит, он их награбил. Для 15-летнего мальчика это было тяжело понять, что просто выгнали из дома.

Отец мой, а твой дед жил с другой женщиной, я ему не особенно был нужен, а этой женщине совсем не нужен. В 1913 году она решила, что Виктор должен держать экзамен и поступить на Васильевский остров⁵, что и удалось выполнить. Подумать только, наша школа была в то время единственным в России учебным заведением, где было 5 преподавателей английского языка. А на каком языке мне пришлось разговаривать всю жизнь?

О себе: я работаю на джобе на Уолл-стрите 5 дней в неделе, субботу и воскресенье отдыхаю. В сентябре мне исполнится 70 лет. Я приехал в Сан-Франциско в январе 1947 года и потом был в Канаде, а оттуда поехал в Сиэтл (штат Вашингтон) на Тихоокеанском берегу. Из Сиэтла в Нью-Йорк 3300 миль проехал по железной дороге. Подруга жизни, конечно, по-русски или по-французски не понимает, но все-таки просит тебе передать привет. Она на 9 лет моложе меня, родилась в Бруклине. Я приехал в Нью-Йорк, потому что хотел научиться методам, подходам, транзакциям и манипуляциям, применяющимся на Уолл-стрите. Хотя по образованию я моряк, — как-то морская специальность мне была не по душе, а всю жизнь интересовался бизнесом.

Острой нужды в деньгах не имеется. Пожалуйста, напиши мне, какой памятник и где проектируют поставить твоей маме.

<…>

В Московском университете есть доцент Илья Ильич Толстой⁶, мой товарищ по Васильевскому острову. Кроме того, я имел переписку с Ильей Гр<игорьевичем> Эренбургом.

Пиши мне о себе подробно. Моих писем не храни.

Искренне любящий

Виктор Горенко

1 Никола Морской – Николо-Богоявленский морской собор в Петербурге (сер. XVIII в., арх. Савва Чевакинский).

2 Л.Н.Гумилев родился 18 сентября (1 октября) 1912 г. в Родильном приюте царицы Александры — Васильевский остров, угол 18-й линии и Большого проспекта.

3 В.А.Горенко недоумевает по поводу фразы из письма Ахматовой от 20.07.1963: «Передать твой привет Леве не могу — он не был у меня уже два года, но, по слухам, защитил докторскую диссертацию и успешно ведет научную работу». (См.: Кралин М. Младший брат // Звезда. 1989. №6.)

4 Андрей Иванович Горенко в 1905 г. ушел из семьи. До самой своей смерти в 1915-м прожил в гражданском браке с Еленой Ивановной Страннолюбской, вдовой контр-адмирала А.Н.Страннолюбского.

5 В 1913 г. Виктор Горенко поступил в Санкт-Петербургский Морской корпус, расположенный на Николаевской наб. Васильевского острова.

6 Илья Ильич Толстой (1897–1970) — внук Л.Н.Толстого; морской офицер из последнего выпуска Императорского Морского кадетского корпуса; после возвращения из эмиграции — доцент МГУ.

May 8 – 1966

New York

Дорогой Лева

Спасибо за книжку с твоим докладом¹. Я внимательно прочел. <…>

Жду от тебя фотографию могилы моей дорогой сестры, а твоей мамы. Пришли твою фотографию. Приходилось ли тебе в Ленинграде встретить кого-нибудь из моих товарищей по школе на Васильевском острове?

Пиши поскорее. Искренне любящий

Виктор

1 Вероятно, Л.Н.Гумилев отправил В.А.Горенко свой доклад «Монголы ХIII в. и “Слово о полку Игореве”», опубликованный в сб.: «Доклады отделения этнографии Всесоюзного географического общества» (Л., 1966. Вып. 2).

May 15 – 1966

New York

Дорогой Лева

Пожалуйста, напиши подробнее, сколько денег осталось после твоей мамы и какой памятник ты хочешь заказать. Сколько этот памятник будет стоить? Я лично думаю, что было бы хорошо забутовать 4 квадрата бетонные на 4 углах могилы и на эти квадраты положить тяжелую каменную глыбу и на нее поставить 4-сторонний обелиск. На лицевой стороне выгравировать: Анна Ахматова 1889–1966 и больше ничего.

Остаются три стороны. На двух выгравировать из ее стихов, которые ты находишь подходящими, а на последней 4-ой стороне выгравировать написанное ею стихотворение «На Малаховом кургане офицера расстреляли» и под этим стихотворением выгравировать «Было написано по ошибке. Ее младший брат ушел пешком ночью из Севастополя и уехал на Дальний Восток, откуда попал в г. Shanghei China и работал по торговой части, подзаработал и уехал в San-Francisco Сal<ifornia>, а оттуда в Нью-Йорк, где стал гражданином U.S.A. и на Уолл-стрите улучшил свое финансовое положение».

<…> Ожидаю от тебя подробного ответа.

Искренне любящий

Виктор

<…>

June 5 – 1966

Дорогой Лева

Посылаю тебе 2 открытки, мне хочется, чтобы ты имел представление о том месте, где я работаю. Когда я поступил в 1 класс Севастопольской гимназии, то направо от меня сидел Гельперт, налево Мерперт, передо мной сидел Аронович. Как ты знаешь, я 20 лет прожил с Ханной Вульфовной. Всю жизнь интересовался деньгами, и поэтому всю жизнь был окружен евреями. Где я работаю на Уолл-стрите, и вокруг имеется около 5000 контор, торгующих акциями, облигациями <…>, бондами и так далее. 3 конторы Ротшильдов Лондонских, Парижских и Венских, Фрумксе & Со, Эйбрахам & Со, Соломон бри Хатцкель и т.д. Все крупные банки мира имеют свои отделения здесь.

Когда меня выгнали из дома в Киеве¹, и я приехал в Петербург, то город этот мне понравился. Твоя мама его очень любила. Англичане говорят «Путешествие расширяет горизонт». Мне пришлось увидеть такие деревушки, как Токио, Иохогама, Шанхай, Гонг Конг, Сингапур. И с другой стороны Ванкувер В.С., Сан Франциско, Сиатл. Лос Анжелес с <…> Голливудом и на Атлантическом побережии Монреал Канады, Нью-Йорк, Вашингтон. По сравнению с этими деревушками то место, где ты живешь, не производит впечатления.

<…> Фирма, в которой я работаю, конечно, принадлежит евреям. Пожалуйста, напиши, курящий ли ты. Если куришь, то я могу послать тебе коробку сигарет Кэмел 200 штук.

<…>

Умеешь ли ты управляться на шлюпке под парусом? Где мой папа жил — набережная Средней Невки, 12 на Крестовском острове, недалеко был яхт-клуб и была возможность проехаться на шлюпке. Наверное, этого дома уже давно нет.

Когда я мальчишкой приехал в Петербург, то только один человек отнесся ко мне лучше, чем кто бы то ни было. Это Анна Ивановна Гумилева. От нее я видел только доброту и ласку, и на всю жизнь у меня осталось впечатление, что она настоящая леди.

Если будет возможность пошли мне по почте собрание стихов твоей мамы.

Пиши все подробно о твоей жизни.

Искренне любящий

Виктор

1 В Севастополе младшие дети с матерью прожили до конца 1908 г., затем переехали в Киев.

July 31 – 1966

Дорогой Лева

Был рад вчера получить твое письмо, завтра хочу купить коробку папирос Верблюд — Camel и послать тебе. <…>

Ты, наверное, знаешь, что я поступил на Вас<ильевский> остров в августе 1913 г. Проучился зиму, и пошли в плаванье в Балт<ийское> море. В конце лета началась 1-я Мировая война. Мы проучились зиму, и Морск<ой> министр решил отправить нас в плаванье во Владивосток. В 1915 я приехал туда и оттуда в Японию и по разным морям.

Когда каждая кухарка начала управлять государством, то я через несколько недель был уже во Владивостоке. Поэтому я избежал голода, террора и других несчастий.

Дорогого Николая Степановича я уважал и любил как мужа моей сестры. Он оказался в Париже, где он был раньше, но какие-то незавидные люди начали ему говорить, что в Петроград уходит пароход с грузом для помощи голодающим в 1921, и уговорили его поехать как служащий бюро по оказанию помощи¹. Он был молодой и поверил этим людям (они были предателями). Кроме того, он любил какую-то молодую женщину, которая была в Петрограде. Когда он приехал и увидел, какое положение создалось там, он написал стихотворение. Это стихотворение, может быть, было последним².

Вероятно, в жизни предыдущей
Я зарезал и отца и мать,
Если в этой — Боже присносущий! —
Так позорно осужден страдать.
Каждый день мой, как мертвец, спокойный,
Все дела чужие, не мои,
Лишь томленье вовсе недостойной,
Вовсе платонической любви.
Ах, бежать бы, скрыться бы, как вору,
В Африку, как прежде, как тогда,
Лечь под царственную сикомору
И не подниматься никогда.
Бархатом меня покроет вечер,
А луна оденет в серебро,
И быть может, не припомнит ветер,
Что когда-то я служил в бюро.

Ты знаешь, что у нас был старший брат Андрей. Он оказался в Афинах Греции со своей женой и сыном Кириллом. Мальчик, к сожалению, заболел и умер. Это так подействовало на Андрея, что он покончил жизнь самоубийством³. Он не знал, что эта жена опять беременна и после его смерти она родила другого мальчика, которого тоже назвала Андрей. Он вырос и окончил греческое военное училище и был майором греческой военной авиации. По-русски, конечно, не понимает. После войны окончил Афинский Технический Университет и поступил в Колумбийский Университет в Нью-Йорке. <…> Сейчас он живет в Швейцарии.

Пиши подробно о своей жизни.

Искренне любящий

Виктор

1 Гумилев вернулся в Петроград в конце апреля 1918 г.

2 Стихотворение, приведенное ниже («Униженье»), было написано в Париже осенью 1917 г. Биограф Н.Гумилева Е.Степанов считает это стихотворение реакцией поэта на его рутинную службу офицера для поручений при комиссаре Временного правительства. После возвращения Н.Гумилева в Россию в переработанном виде под названием «Позор» было опубликовано в газете «Утренняя молва» (1918, 15 июня).

3 О трагической гибели Андрея Горенко и о судьбе его второго сына Андрея см.: Кричевская-Евстафну Е.А. «Пришли и сказали: “Умер твой брат”…» // Анна Ахматова: эпоха, судьба, творчество: Крымский Ахматовский научный сборник. Вып. 7. Симферополь, 2009.

Oct 17 – 1966

Дорогой Лева

Когда я приехал из Киева и жил в С. Петербурге, то все мне очень нравилось. Потом, когда попал в Японию и научился говорить по-японски, услышал пословицу «Нумно наваджи танка гипранай», это значит «Лягушка, которая живет в луже, не знает океана». Это относилось ко мне.

<…> Искренне любящий

Виктор

Dec 19 – 1966

Дорогой Лева

Поздравляю тебя с наступающими праздниками. Желаю благополучия. Ты, наверное, лучше меня знаешь, что всякий денежный знак, если лежит без движения, девальвируется и потом совершенно пропадает. Если тебе разрешается, можешь в письме послать мне 100 франков, если это новые франки, я могу их обменять на американские деньги и послать тебе посылками, что ты хочешь. Сигареты. Если буду иметь твои мерки в английских дюймах, могу послать хороший костюм. Можно новый и можно, который какой-нибудь америк<анский> миллионер раз или 2 надел и оставил в отеле. Отличные материалы.

Пиши.

Искренне преданный

Виктор

1967

March 1 – 1966¹

Дорогой Лева

5 марта исполнится 1 год со дня смерти твоей мамы, а моей дорогой сестры.

Не откажи в любезности написать мне, как прошел этот день. Отслужил ли ты панихиду у Николы Морского?²

Пиши мне, как ты живешь и как обстоят дела с памятником в Комарово?

Что касается меня, то я продолжаю работать на джобе. Прихожу домой усталый.

29-го сентября мне исполнится 71 год. Жду весточки от тебя.

Искренне любящий

Виктор

1 Дата ошибочная, надо: 01.03.1967.

2 Вероятно, Л.Н.Гумилев уже писал о том, что 10 марта 1966 г. именно по его инициативе в ленинградском Никольском соборе прошло отпевание Анны Ахматовой.

Apr 18 – 1967

Дорогой Лева

10 апреля послал на пароходе посылку тебе: I книга сочинений твоей мамы и 3-ий том сочинений твоего папы.

17 апреля послал 1-ый и 2-ой том сочинений твоего папы. Письма вложены в книги. За все это я уплатил не малую цену, но рад был иметь возможность это сделать. Может быть, ты знаешь хорошего переплетчика и сможешь сделать красивые переплеты. Когда будешь читать биографию твоего папы, то прочитаешь о к<онтр>-адм<ирале> Немитце. Я был когда-то у него флаг-офицером. Он оказался не завидным человеком. До революции много лет был под судом и был приговорен к 1 году заключения в крепость за клевету. По слухам, его ликвидировали в 1925 году¹. Ожидаю от тебя писем, как подвигается памятник твоей мамы и как ты живешь.

Искренне любящий

Виктор

1 В.А.Горенко сообщает неверную информацию о судьбе А.В.Нёмитца.

Александр Васильевич Нёмитц (1879–1967) — контр-адмирал Российского императорского флота. В июне 1917 г. А.В.Нёмитц стал командующим Черноморским флотом, сменив на этом посту адмирала Колчака. Именно тогда В.А.Горенко и служил под его командованием. Вскоре после Октябрьской революции А.В.Нёмитц перешел на сторону советской власти.

(О А.В.Нёмитце времени Гражданской войны см.: Зарубин А.Г., Зарубин В.Г. Без победителей. Из истории Гражданской войны в Крыму. Симферополь, 2008). Репрессиям не подвергался. Н.Гумилева познакомили с А.В.Нёмитцем, когда тот был командующим Морскими силами Республики. В июне 1921 г. он взял Н.Гумилева в свой поезд, отправлявшийся с инспекторской поездкой на юг, в Крым. Именно тогда Н.Гумилев в Севастополе повидался с матерью Ахматовой и с сестрой Ией, от них узнал о смерти Андрея.

Nov 15 – 1967

Дорогой Лева

В твоем последнем письме ты написал, что будешь в отлучке. И поэтому я тебе не писал, а ждал, пока получу от тебя. <…> Я был бы рад, если бы на памятнике моей дорогой сестре было бы высечено: «Для того ль тебя носила я когда-то на руках». Мне кажется, что это сделало бы этот памятник предметом интереса для посещающих это кладбище. Она написала это стихотворение. Я думаю, что ты можешь завести переписку с Russian institute of Columbia University Broadway at 116th Street. New York City. Manhattеn¹.

Напиши им по-русски, что, если они хотят получить что-нибудь интересное для них — ты можешь им послать. Если ты с ними познакомишься, они смогут тебя пригласить в New York, и мы с тобой сможем увидеться. Пиши подробно о памятнике и твоей жизни.

Искренне любящий

Виктор

P.S. О книгах напишу в следующем письме.

1 С 1946 г. при Колумбийском университете существует Русский институт (Russian Institute) — академический центр по исследованию Советского Союза, с 1992 г. — Институт им. Гарримана (Harriman Institute). Темы исследований: Россия, Евразия, страны Восточной Европы.

Nov 23 – 1967

Дорогой Лева.

1) О книгах. Почтмейстер Нью-Йорка выдал мне официальную справку, что я отправил тебе посылки с 4 книгами. Может быть, ты можешь, если я тебе ее пошлю air-mail, предъявить ее в Главный почтамт, и они что-нибудь сделают. Если хочешь, я ее тебе пошлю.

2) Пришли мне твой размер для костюма, как портной снимает мерку в английских дюймах. Я смогу купить или новый или несколько раз надетый, как ты хочешь.

Если тебе скажут, что книги не разрешают в С.С.Р, попроси послать их назад мне. Какой твой рост в футах и дюймах?

Жду ответа. Пиши.

Искренне любящий

Виктор

Dec 16 – 1967

Дорогой Лева

Поздравляю тебя с наступающими праздниками.

Пиши мне подробно о твоей жизни. Если пришлешь твой размер для костюма, то пошлю тебе посылкой. Если новый, то, может быть, таможня постарается создать затруднения, а если подержанный, то они не касаются. Хорошую фотографию памятника на могиле моей дорогой сестры хотел бы иметь. Книгу ее сочинений, которая у меня есть, я хочу отдать в хорошую переплетную и наклеить надпись, которую она мне прислала за 2 года до смерти¹.

29 сентября 1967 года мне исполнилось 71 год. Прадед твой Эразм Иванович Стогов, отец моей мамы, дожил до 89 лет².

Пиши. Искренне любящий

Виктор

1 Об ахматовском автографе см. ее письмо В.А.Горенко от 15 сентября 1963 г. (публикация М.Кралина «Младший брат». — Звезда. 1989. №6): «Милый Виктор <…> Мне пришло в голову, что я все же могу исполнить Твою просьбу о подписи на стихотворном сборнике. В этот конверт я вкладываю эту надпись, а Ты купи мою книгу стихотворений и наклей на титульный лист мою подпись.

Будь здоров.

Целую Тебя.

Твоя Анна».

2 В.А.Горенко ошибается: его дед и дед Ахматовой по материнской линии Эразм Иванович Стогов — российский полковник, историк и бытописатель Сибири — прожил 83 года: родился в 1797-м, умер в 1880-м.

1968

Febr 12 – 1968

Дорогой Лева

Купил костюм (пиджак и брюки) согласно твоей мерке. Тонкий материал, так что ты сможешь носить летом. Другой куплю после получения от тебя известия, что ты первый получил. Если хочешь, куплю из шерстяного зимнего материала. Я имею мерку с дюймами и сантиметрами. Я просил зав. Гл. Почтамтом Нью-Йорка написать зав. Гл. Почтамтом Ленинграда и попросить его вернуть книги. Он не обратил никакого внимания. 2 раза писал зав. Гл. Почтамтом Ленинграда и просил его вернуть книги. Никакого внимания. Решил махнуть рукой. <…> В Москве живет английский беженец Kim Philby¹. Посылку посылаю завтра, пиши о твоей жизни. Я хочу 2 или 4 фотографии (хорошие) памятника моей дорогой сестре. Сколько сантиметров твой рост и сколько кило твой вес?

Искренне любящий

Виктор

1 Ким Филби (наст. имя Гарольд Адриан Рассел) (1912–1988) — агент советской разведки с начала 1930-х гг., одновременно с 1941-го занимал высокие посты в Британской Секретной разведывательной службе. Из-за возникшей угрозы разоблачения в январе 1963 г. Филби нелегально переправили в СССР, где до конца жизни он жил в Москве, на персональную пенсию. В адресных книгах и списках московских абонентов номер телефона Филби не указывался, корреспонденция поступала к нему через абонементный ящик на Главпочтамте.

Febr 24 – 1968

Дорогой Лева

Когда получишь костюм, надо пиджак повесить на плечики, а брюки зажать в держатель за низ так, чтобы они висели 2 или 3 дня. Он, как портные говорят, отвисится. Неужели ты хочешь отказать мне в моей просьбе высечь на стороне памятника стихотворение «Для того ль тебя носила я когда-то на руках»? Конец можно высечь по-английски. Он приехал в U.S.A. became a U.S. citizen and working on a job in Wall Street was able to improve his financial standing <стал гражданином Соединенных Штатов и работа на Уолл-стрит помогла улучшить его финансовое положение>. Это сделает этот памятник интересным для людей, которых ты и я не знаем. <…> Если бы ты был здесь, смог бы жениться на красивой, хорошо образованной и во всех отношениях приятной женщине.

Будь здоров и пиши.

Искренне любящий

Виктор

Apr 18 – 1968

Дорогой Лева

Сегодня пришел почтальон и принес твой костюм, он доехал до г. Рига, и там постановили его вернуть назад ко мне, и потребовал $1.90 за возвратную пересылку — я уплатил. Рижская таможня поставила штамп и написала, ты увидишь на приложенной картонке. Самое забавное во всей этой процедуре, что подписала сама кухарка. Я повесил костюм на плечики, и он от пересылки не пострадал.

<…> Когда почтальон ушел, я невольно подумал: «Какое счастье, что я в молодых годах уехал из Аквитании раз и навсегда».

Надеюсь получить от тебя хорошие карточки могилы моей дорогой сестры и тебя с женой. <…> Что касается меня, то я продолжаю работать на джобе. Катрина часто ссорится со мною, обвиняет меня в скупости. В июле компания даст мне 2 недели каникулы с жалованием.

Начинаю чувствовать, что я уже не молодой.

Катрина шлет привет.

Пиши, не забывай меня.

Искренне любящий

Виктор

P.S. Привет Наталии Викторовне.

На обороте: Может быть, ты хочешь узнать в Ленинградской таможне, сколько ты должен будешь платить ввозную пошлину, если я пошлю тебе новый костюм. Если тебе это будет известно, и ты согласен уплатить, то я могу купить и послать.

Мы, конечно, не знали, что ношеные вещи не разрешаются, и прежде, чем посылать, надо знать, какие правила симпатяги имеют. В Париже студенты Сорбонны начали большие беспорядки. <…>

June 30 – Нью-Йорк <1968?>

Дорогой Лева

Несколько дней тому назад получил твое письмо и 3 книги, за которые тебя благодарю. Сразу же купил 2 по $1.70 пакета Липтон чай и 100 пакетиков $1.07 для опускания в стакан. Послал на аэроплане, за пересылку $5.40. Это не пойдет в Ригу, а полетит прямо в Ленинградскую таможню. Как только получишь, пожалуйста, сейчас же напиши мне Air Mail, и я пошлю тебе 4 маленьких бутылки виски, так что ты сможешь попробовать и сообщить, что тебе понравилось.

Не ожидай, что я долго проживу. Позавчера на Уолл-стрите почувствовал сильную боль в аорте около сердца, но потом боль эта прошла. Пока я жив, буду стараться исполнять твои просьбы.

Привет Наталии Викторовне.

Искренне любящий

Виктор

July 28 – 1968

Дорогой Лева

Меня всегда интересовало с точки зрения военной истории, как это могло получиться, что в начале I Мировой войны в Восточной Пруссии 2-ая Русская Армия ген. Самсонова попала в такое печальное положение, что 93.000 офицеров и солдат сдались в плен. Недавно мне удалось купить книгу на русском языке, написанную бывшим с ген. Самсоновым пол<ковником> Ген<ерального> Штаба Богдановичем о этом¹. Я прочитал эту книгу и подумал, что, может быть, это может быть интересным для тебя или кого-нибудь из твоих друзей. Кроме того, у меня есть книга Philby Conspiracy на английском языке².

Получил ли ты чай. Жду вестей.

Искренне любящий

Виктор

1 Богданович П.Н. Вторжение в Восточную Пруссию в августе 1914 г. Воспоминания полковника Генерального Штаба Армии генерала Самсонова. Буэнос-Айрес, 1964.

2 Page B., Leitch D., Knightley Ph. The Philby conspiracy. Garden Citi, N.Y.: Doubleday, 1968.

Aug 24 – Нью-Йорк <1968>

Дорогой Лева

Был рад узнать, что чай ты получил и им доволен. Если ты можешь узнать в таможне не имеется ли какого-нибудь запрета на пересылку виски и если это разрешается, то я могу послать 2 пинты (1/3 литр) <…> Костюм твой висит у меня на плечиках.

Теперь много летают на аэропланах из Москвы в Нью-Йорк. Может быть, кто-нибудь из твоих знакомых будут здесь. Поэты, музыканты, писатели, артисты, танцовщицы часто бывают. Я продолжаю работать на джобе и только в субботу немножко отдыхаю и воскресенье. 29 сентября мне исполнится 72 года, но я все-таки храбрости не теряю. Книга сочинений твоей мамы у меня имеется.

Привет Наталии Викторовне.

Искренне любящий

Виктор

Мой телефон Es 7 - 6357 Суббота и воскресенье.

1969

March 15 – 1969

Дорогой Лева

Получил твое письмо от 28 декабря 13 марта. Оно ехало, как на быках. <…> Летом этого года в Ленинград вылетает одна знакомая дама. Отлично понимает по-русски и согласилась взять с собой твой галстук.

Может быть, она согласится взять с собой бутылочку и фляжку виски. Она тебя найдет. Я дам ей деньги на таксомотор. Пиши мне подробно о твоей жизни, все для меня интересно, ведь из всего нашего семейства остались только ты и я.

<…>

Ты, может быть, думаешь, что неприятности между евреями и арабами будут продолжаться долгое время — я так думаю.

Передай привет дорогой Наталии Викторовне.

Искренне любящий старый

Виктор

Apr 29 – 1969

Дорогой Лева

Уже значительное время у меня на груди около левого соска получилась как бы внутренняя опухоль. Вчера был у известного доктора – хирурга, специалиста, и он сказал мне явиться в госпиталь 6-го мая и подвергнуться операции. Всю эту опухоль он хочет вырезать и выбросить в помойную яму. Я, конечно, буду очень рад, если все это удастся, как он хочет. Он большой специалист, итальянец. Придется собрать остатки своей храбрости и решительности и в возрасте 72 год и 7 месяцев быть под наркозом и выдержать операцию.

В одном из твоих писем ты написал: «Где наша не пропадала». Я не сказал американской жене об этом ни одного слова. Она, конечно, интересуется деньгами и сразу же начала бы требовать, чтобы я обеспечил ее. Она работает на прекрасной должности и совершенно не нуждается в деньгах.

Прости, если это письмо наведет тебя на невеселые мысли; все-таки хочу, чтобы ты знал.

Хотелось бы знать, когда ты бываешь дома. Если твой галстук будет в Ленинграде, то хотелось бы, чтобы она тебя застала.

Здесь, конечно, доктора что-то понимают, и я надеюсь на благополучный исход.

С искренним приветом тебе и Наталии Викторовне.

Твой дядя Виктор

May 5 – 1969 вечер

Дорогой Лева

Завтра около полудня я должен явиться в госпиталь для операции. Невольно вспоминаю дорогого Н.С., когда он был юношей — написал:

На полном, бешеном галопе

Я буду выбит из седла

И покачусь в ночные топи¹.

Может быть, это подходящий момент сказать:

Сам докторам себя я предаю.

Если меня смогут разбудить после операции, и вернусь в Бруклин, сразу же напишу тебе.

Может быть, тебе интересно, что в числе знакомых моей дорогой сестры был гр. Зубов. Они имели темный довольно мрачный дом на Исаакиевской площади². Когда она жила 3 дня в отеле Наполеон около Триумфальной арки в 1965, то Зубов пришел ее повидать после разлуки в 50 лет³. Мой школьный товарищ хотел ее видеть и позвонил в Советское посольство, оттуда ему сказали неправду, что ее в Париже нет.

Не откажи в любезности писать мне почаще, никто не может сказать, сколько времени я могу прожить. Я от тебя ничего не требую, с другой стороны, хочется передать тебе твой галстук.

Привет Наталии Викторовне.

Искренне преданный Виктор

1 Строки из стихотворения Н.С.Гумилева «Одержимый» (1908).

2 Граф Валентин Платонович Зубов (1884–1969) — создатель Института истории искусств в своем доме на Исаакиевской площади. Адресат ахматовского стихотворения «Как долог праздник новогодний…» (1910-е гг.).

3 О встрече в 1965 г. Ахматовой с гр. Зубовым записал Н.Струве («Восемь часов с Ахматовой»): «Анна Андреевна пристально и ласково смотрела на своего совсем уже старенького на вид посетителя и сказала: “Ну вот, привел Господь еще раз нам свидеться”».

May 10 – 1969

Бруклин

Дорогой Лева

6-го мая меня приняли в госпиталь. <…>

Сколько времени продолжалась операция, я не знаю. <…> Через часа 2 после того, как меня вернули в комнату, пришел доктор и сказал: Эта опухоль, которую мы вырезали из Вашей груди, оказалась не злокачественная. <…> На следующий день я оделся в свою одежду, сел в метро и приехал в Бруклин как ни в чем не бывало. Конечно, все это унесло много сил и здоровья. Чувствую себя, как 90-летний старик, но храбрости не теряю.

Привет Наталии Викторовне.

Пиши, не забывай меня.

Искренне преданный

Виктор

Aug 30 – 1969

Дорогой Лева

Несколько дней тому назад я взял 2 карточки могилы моей дорогой сестры в рамках, сделанных из калифорнийского дуба и отвез их на о. Manhatten. Дочь моей двоюродной сестры, которая жила и умерла в Нью-Йорке¹, взяла их и передаст одну в Нью-Йорк<скую> Публичную библиотеку, а другая пойдет в библиотеку Конгресса в Вашингтоне. Твоя мама за границей более знаменита, чем в Аквитании. Ты, наверное, понимаешь, что в Аквитании ягодки получатся, когда будет поставлен вопрос «Какими правами пользуются бедн<ые> граж<дане> Аквитании?»

29 сентября мне исполнится 73 года. Конечно, не очень молодой, но я храбрости не теряю. Пока что на здоровье жаловаться нельзя. Может быть, кто-нибудь из твоих знакомых полетит в Нью-Йорк, был бы очень рад увидеть.

Привет Наталии Викторовне.

Искренне любящий

Твой стрелянный, но недострелянный

Дядя

1 Вероятно, речь идет о Екатерине Ольшевской, дочери Анны Яворской-Змунчилла, внучке Ии Эразмовны Стоговой и Александра Григорьевича Змунчиллы. См.: Черных В.А. О родственных связях семей Змунчилла и Горенко // Анна Ахматова. Эпоха. Судьба. Творчество. Крымский Ахматовский научный сборник. Вып. 8. Симферополь, 2010.

Sept 28 – 1969

Дорогой Лева

Для меня понятно, что ты знаешь историю Аквитании в 100 раз лучше, чем я. <Х>амство не началось недавно; вспомни город Углич. Кто-нибудь может тебе сказать, что мальчик, с которым поступили по<-х>амски, участвовал в каком-нибудь заговоре. Каждую зиму сюда приезжает балетная труппа или симфонический оркестр из твоей деревни. Я считаю, что ты можешь познакомиться и дать мой телефон Еs 7 – 6357 вечером или в субботу, или воскресенье, и я буду рад дать твой галстук.

Сообщи мне, какой размер чулок носит Наталия Викторовна, и я могу послать нейлоновые чулки. Завтра, 29 сент., мой день рождения. 73 года. Дама, которая была в Ленинграде, обещала взять галстук, но в последнюю минуту отказалась. Ожидаю письма от тебя. Привет Наталии Викторовне.

Искренне любящий

Виктор

Deс 2 – 1969

Дорогой Лева

Вчера был у доктора, левая часть моей груди, где оперировали 7 мая, в прекрасном состоянии. <…> Я хочу, чтобы ты и Наталия Викторовна меня немного жалели. Я помню, что моя дорогая сестра носила чулки 8 Ѕ размер, а если сообщите, какой размер носит Нат. Викторовна, я пошлю ей. 29 сентября мне было 73 года, работаю на джобе и храбрости не теряю.

Искренне любящий

Виктор

<…>

1969 <дата — нрзб>

Дорогой Лева

Мы с Катриной имели удовольствие слышать отличную музыку 150 миль к северу от Нью-Йорка. 3 больших карточки могилы моей дорогой сестры я получил накануне отъезда. Напишу подробнее, когда вернусь в Нью-Йорк. Дама в Ленинграде.

Искренне любящий Виктор

1970

Febr 1 – 1970

Дорогой Лева

<…> Мне не особенно приятно, что мой родной племянник должен жить в Аквитании. Мы должны уметь на одну и ту же вещь смотреть с разных точек зрения. За последние 50 лет в Аквитании было много неприятностей и много аквитанцев погибло — большинство совершенно невинные люди.

В то же время для меня понятно, что когда с совершенно невинными 61 чел. поступили по<-х>амски¹, то аквитанцы ничего против этого не имели. Пусть делают, что хотят, лишь бы меня не тронули. Если бы я не был туристом, то, может быть, и я рассуждал бы так же. Для меня психология hymano kaвaджи <вероятно — дикаря (искаж. homme sauvage)> не понятна. У меня есть много прекрасных фотографий нашего семейства, и, если я почувствую, что жить осталось немного, хочу эти фотографии послать тебе. Здесь они никому не нужны, а для тебя будет интересно.

Привет Наталии Викторовне

Искренне любящий Виктор

1 «Расстрельный список» (61 человек) был приведен в сообщении ВЧК «О раскрытом в Петрограде заговоре против Советской власти» (Дело Таганцева) («Петроградская правда» от 1 сентября 1921 г.). 30-м в списке стояло имя Н.С.Гумилева.

March 21 – 1970

Дорогой Лева

<…> К сожалению, у меня образовалась болезнь крови, которая называется leukemia. Когда мне об этом сказали, я думал, что долго не проживу и скоро умру. Несколько дней тому назад был у специалиста по заболеваниям крови, и он мне сказал, что такое состояние, как у меня, может иногда продолжаться 5–6 лет. Конечно, было бы неплохо прожить подольше. 29 сентября мне исполнится 74 года. Для тебя понятно, что мне смерть угрожала много раз в жизни, так что я не особенно боюсь. Здесь, в Нью-Йорке, имеются большие и мощные машины, которые дают электризацию в миллионах электрон, может быть, удастся быть подвергнутым такой мощной электризации. Иногда она помогает. Обо мне не беспокойся, я в жизни много раз узнал, что такое собачья жизнь, где только я не был, с какими <х>амами не приходилось иметь дело. Прекрасные фотографии нашего семейства я тебе пошлю. Мой дед, а твой прадед был защитником Севастополя в 1854–1855 гг. А Степан Яковлевич Гумилев по окончании Московского Университета поступил в Морское Ведомство и долгие годы служил корабельным врачом на судах Балтийского флота, а потом ординатором Кронштадтского М<орского> госпиталя. Был человек умный, и когда умер, дорогая Анна Ивановна унаследовала значительные деньги. Пиши. Как ты живешь? Привет д<орогой> Наталии Викторовне.

Искренне любящий

Виктор

Apr 5 – 1970

Дорогой Лева

Прошлую среду был у доктора, и он мне сказал, что, по его мнению, мое заболевание крови не является мощным, а каким-то, которое может продолжаться долгое время. <…>

Иногда имеется форма болезни, которую называют «dormant» <неактивный, спящий>. 29-го cентября мне исполнится 74 года. <…> Какое счастье, что я живу в хорошей деревне и медицина будет стараться помочь, если мне станет хуже. Пиши, не забывай меня, мне интересно, как ты живешь. Давно тому назад я писал, что кладбище, где похоронена моя дорогая сестра, никем не охраняется и памятник будет подвергнут вандализму. Какое счастье, что я с аквитанцами никаких дел не имею. Привет д<орогой> Наталии Викторовне.

Искренне любящий

Виктор

Маy 23 – 1970

Дорогой Лева

10-го декабря прошлого года мне сказали, что у меня лимфатическая лейкемия. 10 июня будет 6 месяцев. По-видимому, у меня какая-то легкая форма этой болезни. <…> Мы родились на свет для того, чтобы жить и умереть. Одно только для меня не понятно: почему такому человеку, как я, судьба уготовила прожить такую невероятную жизнь. Где только я не был: по всему Филиппинскому архипелагу, по всему Малайскому архипелагу, по всему Вьетнаму, Малайе, Австралии. Из всего нашего семейства я один видел на небе созвездие Южного Креста. Я очень любил мою дорогую сестру, но она относилась ко мне безразлично. Все мои родственники отвернулись от меня, когда я 14 лет от роду начал стараться заработать денег и их никому не отдавать.

Привет Наталии Викторовне. Пиши, как ты живешь.

Искренне любящий Виктор

July 17 – 1970

Дорогой Лева

Второго июля компания, в которой я работаю, уплатила мне жалование за 17 дней вперед, и эти 17 дней — мой отпуск. Первую половину отпуска мы с Катриной провели в Miller’s Place, 70 миль на Длинном острове. Я купался каждый день в море. Потом вернулись <…> Были в Национальной Галерее. Роскошное здание, наверху работы итальянских мастеров Флорентийской и Венецианской школы. Рафаэль, Сандро Боттичелли, Леонардо да Винчи и много других. Внизу работы импрессионистов и модерн. Неожиданно увидели несколько работ Амедео Модильяни. Большое полотно «Nude reclining op blue pillow»¹ и другие. Когда моя дорогая сестра в 1911 году вышла замуж за д<орогого> Н<иколая> С<тепановича>, они поехали из Киева в Вену и потом в Венецию, Флоренцию, Геную и Париж. В это время Модильяни состоял в компании художников, студентов Сорбонны, литераторов и прочей молодежи. Он был на 5 лет старше моей дорогой сестры. Ты, наверное, знаешь, что моя д<орогая> сестра называла их «мои аманты». Когда д<орогой> Н<иколай> С<тепанович> был на лекциях в Сорбонне, она кокетничала с Амедео². Наверное, она его считала за обыкновенного макаронника. Когда ему удавалось заработать немного франков, покупал коньяк и напивался пьяным. Он родился и вырос где-то около Сорренто на Сицилии. Дорогая Анна Ивановна посылала деньги, на которые они жили, когда д<орогого> Н<иколая> С<тепановича> не было дома, моя д<орогая> сестра покупала срезанные розы и дарила их Амедео.

Н<иколай> С<тепанович> его не любил, считал его за прохвоста, и большой ошибки не было. Позднее, когда моя д<орогая> сестра уезжала в Петербург, при прощании Амедео ей сказал: «Же убилие ву дир кэ же сим эн жюиф»³.

В 1918 году в той же компании, когда д<орогой> Н<иколай> С<тепанович> сказал что-то по-русски, полупьяный Амедео закричал: «Иль не фо пa парле рюс, же не компран па»⁴.

Он умер от алкоголизма в 1920 году, после смерти знатоки живописи решили, что он был громадный талант.

Катрина купила пост-кард одного из его рисунков (этюд).

Один амант умер в 1920 г., другой погиб в 1921.

Она очень любила Н.В.Недоброво. В 1916 году, когда я приехал в Севастополь, она получила открытку, что он приедет из Ялты, они поехали вместе в Бахчисарай, и она написала стихотворение, которое ты знаешь5.

Получил ли ты карточки?

Привет д<орогой> Наталии Викторовне

Искренне любящий

Виктор

Сбоку: Когда я увидел «Nude reclining op blue pillow», я подумал: может быть, это моя д<орогая> сестра позировала. Внимательно посмотревши на лицо, понял, что это какая-то молодая француженка.

1 Правильно — Reclining Nude on Blue Pillow («Обнаженная на синей подушке». Амедео Модильяни. 1917).

2 В.А.Горенко ошибается: Гумилев и Ахматова обвенчались 25 апреля 1910 г., в 1911 г. Ахматова одна ездила в Париж, в Италии Ахматова с Гумилевым были в 1912 г.

3 «Я забыл вам сказать, что я еврей».

4 «Не надо говорить по-русски, я не понимаю».

5 В.А.Горенко имеет в виду стихотворение:

Если плещется лунная жуть,
Город весь в ядовитом растворе.
Без малейшей надежды заснуть
Вижу я сквозь зеленую муть
И не детство мое, и не море,
И не бабочек брачный полет
Над грядой белоснежных нарциссов
В тот какой-то шестнадцатый год...
А застывший навек хоровод
Надмогильных твоих кипарисов.

1928

1971

Jan 2 – 1971

Дорогой Лева

Поздравляю тебя с Новым Годом. Ты, может быть, не надеялся больше от меня что-нибудь услышать. Доктор – специалист по заболеваниям крови, к которому я хожу каждый месяц, говорит мне, что лейкемия, которая имеется в моей крови, оказалась такая слабая форма, что я могу прожить еще несколько лет. <…> Мы с Катрин бывали в Метрополитен Опера и недавно были в балете «Коппелия».

2 учительницы из школы, где служит моя Катрина, хотят на Пасхальные каникулы лететь как туристки в Ленинград. Что касается моего самочувствия, то я не могу пожаловаться, иногда чувствую себя усталым, но это, может быть, результат моего возраста. Мой отец, а твой дед уволился в отставку в возрасте 56 лет, потом ничем не занимался и в возрасте 66 лет 7 месяцев умер от слабости мускулов сердца; его считали умным человеком, все женщины, которые его окружали, очень его любили, он был большой ухажер и отлично умел тратить деньги. Всю жизнь нуждался в деньгах.

Искренне любящий

Виктор

Febr 21 – 1971

Дорогой Лева

Был рад получить от тебя письмо. Время летит незаметно. <…> Мне 29 сентября 1971 года исполнится 75 лет. Честно могу тебе сказать, что чувствую себя, как 85-летний.

Кто такой был Таганцев, был ли д<орогой> Н<иколай> С<тепанович> знаком с ним? Здесь я слышу, что в Ленинграде энергично работает «самиздат». Правда ли это? Мы с Катрин были на балете и видели молодую Наталию Макарову и Рудольфа Нуриева. Приходило ли тебе в голову написать книгу «История еврейского народа в Восточной Европе»? Может быть, такой книги на русском языке нет. А потребность в ней есть. Здесь есть прекрасные монографии истории еврейского народа на английском языке. Если ты хочешь, я могу купить и послать тебе. 2 карточки в рамках послал тебе недавно. Продолжаю работать на джобе. Моя жизнь теперь понемножку становится «dogs life» <«собачья жизнь»>.

Привет д<орогой> Наталии Викторовне.

Искренне любящий Виктор

Febr 28 – 1971

Дорогой Лева

<…>

Ты, наверное, скоро получишь две карточки в рамках. Может быть, в пересылке стекло разобьется. Стекольщик в Ленинграде вырежет новые. Мне, конечно, неприятно, что произведения моей дорогой сестры стараются замолчать. На это она тебе — Аквитания.

Ты, наверное, понимаешь, что в моем теперешнем положении много веселого нет. Как это ни странно, я могу смотреть на все с юмористической точки зрения. <…>

Привет тебе и Н<аталии> В<икторовне> от меня и Катрины.

Искренне любящий

Виктор

Может быть, сейчас подходящий момент написать такую книгу.

March 28 – 1971

Дорогой Лева

<…>

Привлекает ли тебя идея написать Историю еврейского народа? Здесь имеется много книг по этому вопросу. Какая-то перемена происходит в Аквитании: сначала все евреи были очень активны. Сейчас почему-то многие из них хотят уехать из Аквитании. <…>.

Пиши, как ты живешь, привет д<орогой>Наталии Викторовне.

Искренне любящий

Виктор

Apr 24 – 1971

Дорогой Лева

<…> Я продолжаю работать на джобе, который считается: «состязание в скорости крыс». Моя Катрина продолжает работать по педагогической части, ей сейчас 66 лет. В возрасте 70 лет должна будет выйти в отставку. Мой джоб гонки крыс возрастного предела не имеет. Компания частная и никому не подчиняется. Если доживу до 29-го сентября, мне исполнится 75 лет. Иногда вспоминаю д<орогую> Анну Ивановну Гумилеву, Дмитрия Степановича, Николая Степановича, мою д<орогую> сестру и тебя мальчишкой. Зимой мы посещали Мет<рополитен> Оперу и балет, видали Наталью Макарову, Рудольфа Нуриева и много других. Здесь недавно умер в возрасте 88 лет Игорь Стравинский. Известный композитор, родившийся и выросший в твоей деревне.

Привет д<орогой> Наталии Викторовне.

Искренне любящий

Виктор

<…>

Получил ли карточки в рамках?

Nov 29 – 1971

Дорогой Лева

Из твоего письма от 22-го апреля я понял, что я писал тебе слишком часто. Поэтому я сделал антракт, как в театре. Мое оправдание: ты для меня только один на свете близкий родственник. Что касается моего здоровья, то можно сказать, что я пока не теряю своей храбрости.

Здесь в Нью-Йорке был 1 месяц Андрей Андреевич Вознесенский из Москвы. Я постарался с ним познакомиться. Он очень любил мою д<орогую> сестру и сказал, что знает тебя. Твой галстук в Москве, адрес:

Москва. Котельническая наб.

1/15, кор. В, кв. 62

Андрею Андреевичу Вознесенскому

Никто не знает, сколько времени я еще могу прожить. <…> Лейкемия, которую я имею, оказалась очень мягкого характера, и доктор говорит, что я ее имел несколько лет, не зная об этом.

Что только не приходится испытать человеку в жизни. Не откажи в любезности писать мне по силе возможности. Привет дорогой Наталии Викторовне.

Искренне любящий

Виктор

1972

March 4 – 1972

Дорогой Лева

30-го февраля¹ отправил тебе первую половину двухтомника. На посылке написал, что тебе разрешено получить и хранить эти книги. Будем надеяться, что ты получишь. В тот же день послал тебе Air-mail письмо. Джордж Бернард Шоу сказал «Жить — это учиться». Мне кажется, что и мне, и тебе пришлось в жизни многому учиться. В наших молодых годах мы оба видели доброту и хорошее отношение от д<орогой> Анны Ивановны Гумилевой. Моя родная мать меня совершенно не любила и отправила меня из Киева в Петербург. Отец мой честно и открыто сказал мне, что относится ко мне с наплевательной точки зрения. Моя родная сестра, которую я очень любил, относилась ко мне с наплевательной точки зрения. То, что я остался живой в декабре 1917 г., она, бедняжка, понимала как какой-то скандал, о котором лучше не говорить. Когда я из Нью-Йорка писал ей и посылал подарки, она не хотела даже мне писать. В 1965 г., когда она вылетала в Лондон, не хотела меня видеть. Если бы она сообщила мне о своей поездке, я мог бы прилететь в Лондон и повидать ее пару дней в отеле «Президент», где она жила. Потом, когда она жила несколько дней в отеле «Наполеон» в Париже, я мог бы ее увидеть тоже. Когда я разговаривал с ней по транс-атлантическому кабелю и спросил ее: что ты хочешь меня спросить?, то она сказала: «Что ты делаешь?» Иначе говоря, для аквитанки совершенно непонятно, что человек может делать в Нью-Йорке.

Привет Нат<алии> Викторовне.

Искренне любящий Виктор

1 Именно такая дата названа в письме.

March 18 – 1972

Дорогой Лева

Послал тебе первую половину двухтомника и послал тебе 2 письма Air-mail. В письмах просил тебя написать мне; пока ни ответа, ни привета.

Кроме того, когда Андрей Андреевич Вознесенский был здесь, я мог бы дать ему и он передал бы тебе.

Для меня трудно понять, почему ты мне совершенно не пишешь. Может быть, занят; а как ты думаешь, не занят ли я? Посылаю тебе фотографию южной оконечности о-ва Манхэттен, который был когда-то куплен от старика индейца за 26 долларов. Для твоей молодежи особенно интересно узнать, что U.S. правительство не затратило ни одного цента; все эти хибарки, окружающие маленькую уличку, которая называется Wall street, были построены частниками, банкирами и брокерами для своего пользования.

29 сентября, если доживу, мне исполнится 76 лет.

Привет д<орогой> Наталии Викторовне.

Искренне любящий Виктор

June 18 – 1972

Дорогой Лева

Получил твое письмо, в котором ты пишешь, что получил вторую книгу. Я очень рад, что она дошла.

Когда я ее читал, то понял, что Никита Струве — шарманщик¹. Моя дорогая сестра, которую я очень любил, к сожалению, жила по принципу «Пляши враже, як пан каже».

Приходилось ли тебе читать об несчастиях, постигших жителей Бенгальского залива, когда 500 тысяч погибло во время сильного шторма, который унес их дома и уничтожил рис, которым они питались. И все-таки они не могли догадаться уехать оттуда. Потом много погибло при создании Бангладеш, а они все-таки сидели там.

Для меня понятно, что не было необходимости, когда ты был маленький мальчик, делать из тебя аквитанца. Как видишь, я не аквитанец. Несмотря на все ошибки моей д<орогой> сестры, мы оба должны ее любить. И ты можешь ознакомиться с молодыми людьми, которые интересуются литературой и поэзией, и, пересняв, дать им карточки ее, когда она была молодая, и познакомить их с избранными стихами, написанными ею. Им будет интересно узнать историю ее жизни и творчества.

<…> Привет д<орогой> Наталии Викторовне.

Искренне преданный Виктор

1 Выше уже отмечалось, что В.А.Горенко путает Н.А.Струве с Г.П.Струве.

July 1 – 1972

Дорогой Лева

Суббота — это единственный день, когда я могу написать тебе что-нибудь. Воскресенье я лежу на большой кровати и читаю New York Times. Остальные дни возвращаюсь с джоба усталый. <…>

Как видишь, бывший аквитанец не теряет храбрости ни при каких условиях. Очень хочу получить от тебя письма о твоей жизни. Если тебе будут нужны рамки для карточек моей дорогой сестры, то я тебе могу послать красивые, нужно только знать, сколько дюймов вышины и ширины. Как видно из газет, те, которые по н<а>с<чет> д<орогого> Н<иколая> С<тепановича>, не утихомирились, а хотят продолжать дальше. Если бы ты с д<орогой> Нат<алией> Викторовной был здесь, тебе, наверное, интересно было бы пойти в Radio City Music Hall¹. Этот роскошный театр был построен на деньги, данные семейством Рокфеллеров, и там <в> каждом представлении, кроме кино, есть большая программа сценических продукций. Итальянская опера имеет лучших в мире певцов и певиц. Балет английской королевы выступает каждый год. Много очень красивых американок и англичанок; был бы я помоложе. <…>

Пиши. Искренне преданный Виктор

1 Radio City Music Hall — театрально-концертный зал в Нью-Йорке.

Dec 10 – 1972

Дорогой Лева

Поздравляю тебя с наступающими праздниками. Ты что-то мне часто не пишешь, может быть, думал, что я уже умер. Как видишь, я еще живой и продолжаю работать на джобе. <…> Мне, конечно, интересно, как ты живешь и как вообще жизнь в твоей деревне. По мнению президента Никсона, самая важная страна в мире — Китай. Между прочим, он, конечно, не жил в Китае, как я, около 20 лет, и его мнение создалось недавно. <…>

Война в Вьетнаме, по-видимому, приходит к концу. Китай на протяжении столетий управлялся прохвостами, и китайцы от них научились и стали людьми, которые совершенно не заслуживают доверия. Ты, наверное, лучше меня знаешь, что некоторые историки высказывают мнение, что аквитанский народ как результат так называемого татарского ига тоже приобрел нежелательные качества. Мистер Никсон надеется на хитрого Кисингера-еврея, который ведет переговоры с Ханойцами в Париже¹.

Напиши мне, любишь ли ты музыку и оперу и ходишь ли на концерты. Твой дед Андрей Антонович был любитель хорошей музыки, и я тоже любитель оперы и концертов.

Привет д<орогой> Наталии Викторовне.

Искренне любящий

Виктор

1 В конце октября 1972 г., после секретных переговоров в Париже между советником президента Никсона по национальной безопасности Г.Киссинджером и представителем Северного Вьетнама Ле Дык Тхо было достигнуто предварительное соглашение. Но Вьетнамская война закончилась только в 1975-м.

1973

May 27 – 1973

Дорогой Лева

Прочитавши твое последнее письмо, я понял, что слишком часто тебе писал, поэтому нужно сделать антракт, как в театре. Не откажи в любезности написать мне, как ты живешь. Что касается меня, то беспощадная болезнь прогрессирует. И мне пришлось 13-го февраля уволиться с джоба.

Я еще живой, но, конечно, работать не могу, очень легко устаю, потерял силу и вес и выгляжу, как никуда не годный. 29 сентября, если доживу, то мне исполнится 77 лет. Приблизительно возраст моей дорогой сестры. Мы много читаем в газетах об Аквитании и евреях, которые хотят выехать в Израиль. Трудно понять, что правда, а что пропаганда. Американская жена все-таки меня немножко жалеет. Не знаю, что бы было со мной, если бы был холостым.

Привет д<орогой> Наталии Викторовне.

Пиши.

Искренне любящий

Виктор

1974

1 – 2 – <19>74

Дорогой Лева

Как видишь, я дожил до 1974 года, родившись в 1896 году. Это можно назвать достижением.

За последнее время ты не очень баловал меня письмами. В Лондоне, Париже и Нью-Йорке издали несколько книг моей дорогой сестры. Имя ее пользуется здесь почетом и уважением. Когда меня просят из Советского Союза сообщить что-нибудь о жизни моей дорогой сестры, я не вижу никакой причины для отказа. <…>

Не откажи в любезности написать, как ты живешь и как поживает Наталия Викторовна.

Искренне любящий

Виктор

2 – 22 – <19>74

Дорогой Лева

Недавно получил письмо от 2-х американских профессоров, что они хотят меня увидеть и узнать от меня, что можно, об моей д<орогой> сестре. Я написал им, что буду рад их увидеть и дать им, что я знаю. Ожидая от них ответа, я невольно стал думать, что если я познакомлюсь с ними, это даст возможность сделать что-то.

Я отлично знал и отлично помню д<орогого> Н<иколая> С<тепановича> и знаю, что он никогда не был монархистом. Никита Струве и Филиппов сделали большую ошибку. Какой-то прохвост что-то сказал, а сотни тысяч глупых повторяют это как попугаи. Если это делается в каких-нибудь аквитаниях, это одно. Если это делается в U.S.A., это что-то совершено другое. Я приложу усилия объяснить этим профессорам, если их увижу, и попрошу их оказать содействие, чтобы намылить Струве и Филиппову заднюю часть. Несколько месяцев тому назад я чувствовал себя очень неважно. Теперь чувствую себя лучше.

<…> Мне приятно было узнать, что ты можешь посещать парки около Павловска и Села. Когда я был мальчишкой, мой отец брал меня несколько раз в Павловск на музыку. Для меня это осталось воспоминанием на всю жизнь. В нашем семействе меня считали за самого глупого. А кому пришлось в возрасте 52 лет придти на Уолл-стрит и прилагать все усилия, чтобы изучить и понять операции транзакции и манипуляции, применяемые евреями для того, чтобы не заработать, а, как они называют, сделать деньги? <…>

Привет д<орогой> Нат<алии> Вик<торовне>

Пиши о твоей жизни.

Искренне любящий Виктор

8 – 6 – <19>74

Дорогой Лева

Американский журналист прибыл в г. Пном-пень, в Камбодже. В молодости он, как и д<орогой> Н<иколай> С<тепанович>, был студентом Сорбонны и отлично говорит по-французски. Там он встретил одну 60-летнюю камбоджанку, и, к его удивлению, она оказалась интеллигентной дамой. Она жила в Пном-пень, как д<орогая> Анна Ивановна Гумилева жила в Царском Селе. При французской администрации ее определили в какое-то французское учебное заведение. Была в Париже, прекрасно говорит по-французски. Она имела большой дом, муж ее умер, но она имела 6 человек детей и внуков.

Когда противкоммунистические войска вели военные действия против Кхмер-руж¹, американское командование, желая помочь, дало им несколько американских гаубиц 105 мм калибра и несколько грузовиков снарядов и все, что нужно.

Эти войска особенной дисциплины не имели и при отступлении оставили все это. Кхмер-руж взяли эти гаубицы (они при угле возвышения в 44 <…> выбрасывают снаряд на 6 анг. миль) и начали систематическую бомбардировку г. Пном-Пень. Стрельба продолжалась несколько недель, дом этой дамы сгорел, все 6 детей и внуков были перебиты. Возникает вопрос — почему она не бежала. Она сказала американскому журналисту: «Пном-Пень — мой город. И я никогда не имела желания его покинуть».

В моей голове возникла мысль — какая разница между этой дамой и моей д<орогой> сестрой. От ее непонимания 6 совершенно невинных людей погибли.

<…> 29-го сентября 1974 года мне будет 78 лет. Доживу ли? Какое счастье, что я в молодости не рассуждал, как другие.

Пиши, привет д<орогой> Наталии Викторовне.

Искренне любящий

Виктор

1 «Красные кхмеры» — радикальная коммунистическая группировка в Камбодже.

Sept 10 – <19>74

Дорогой Лева

29 сентября мне исполнится 78 лет. Если доживу, то переживу всех своих родственников. <…>

Ты что-то перестал мне писать, как-то заглох. Пиши, не забывай старика. Как ты живешь? И как Наталия Викторовна?

Здоровье незавидное, но я все еще полон храбрости. <…> Думаешь ли ты поставить на могиле моей д<орогой> сестры красивый памятник, на котором высечь, что она имела Почетное звание доктора Оксфордского Университета. В Советском Союзе это большая редкость.

Пиши, привет Нат<алии> Викторовне.

Искренне любящий

Виктор

Оct 30 – 1974

Дорогой Лева

На днях вышла из печати книга о русской литературе¹. В этой книге значительная часть уделена моей дорогой сестре и описано интервью со мной и Катриной. Американские профессора решили продернуть в печати Струве и Филиппова. Мне хочется получить от тебя ответ, хочешь ли ты получить экземпляр этой книги и могу ли я на посылке написать, что Ленинградская Таможня разрешила тебе получить эту книгу на английском языке. Как интересно, что моя д<орогая> сестра пользуется за границей большей известностью и уважением, чем в Аквитании.

<…> Ожидаю от тебя скорого ответа.

Искренне любящий Виктор

Привет д<орогой> Наталии Викторовне.

1 Определить название указанной книги не удалось.

Nov 21 – 1974

Дорогой Лева

Пишу тебе на почте. <…>

Твое отношение к Союзу Писателей я вполне понимаю. Как видишь, я еще живой, не больной, как это понимают, хожу кругом по делам. Езжу на Уолл-стрит и стараюсь не терять храбрость. Утром чувствую себя очень плохо. Около 10 часов утра это как-то проходит. <…>. Как твое здоровье и Наталии Викторовны?

Искренне любящий

Виктор

Какое счастье, что моя Катрин оказалась леди.

Nov 22 – 1974

Дорогой Лева

Последнее письмо я написал на почте. Был усталый, и было неудобно писать. Книга поехала на пароходе, она толстая и тяжелая. Когда-то я отправил тебе на пароходе костюм, но его вернули назад из Риги. Книга, наверное, придет в Рижскую таможню. Если получишь ее, на 496 странице найдешь интересное для тебя. Было бы не плохо, если бы ты написал 2 вежливых письма. 1) в Ленинградскую таможню и 2) в Таможню в Риге. Страна, в которой я живу, не полна <х>амами, и американские профессора решили продернуть в печати Струве и Филиппова. Ты найдешь это очень интересным. Я вполне понимаю, что ты написал о памятнике, здесь, конечно, никаких разрешений не надо.

29-го сентября мне исполнилось 78 лет, почти что 2 месяца прожил на 79 год. Я, конечно, должен быть очень осторожен и утром избегать волнений и беспокойств, около 10 часов утра это неприятное чувство исчезает. Моя Катрина 3-го февраля 1975 г. должна перестать работать как учительница по возрастному лимиту. Какое счастье, что я гражданин Соед<иненных> Штатов и умру под флагом полос и звезд; по-английски говорят: «Stars and stripes». Ты, наверное, понимаешь, что Китай это говенная страна. А как ее прославлял СССР, называя братской страной. Через несколько лет они узнали, что она не братская, а блядская, а как много денег на нее потратили.

Пиши о себе и передай привет д<орогой> Нат<алии> Викторовне.

Искренне любящий

Виктор

Dec 18 – 1974

Дорогой Лева

Праздники очень близко. Нью-Йорк весь преобразился, все готово к Рождеству. Для американских детей это большое событие. Масса подарков покупается и дарится. Как видишь, я еще живой, хотя, по мнению докторов, должен был умереть в декабре 1969 года. А мой дед и твой прадед Антон Андреевич Горенко в 1852 году, за 2 года до Крымской Кампании как человек скупой и денежный выписал из Германии нарезной штуцер с унитарными патронами, что в то время было большая редкость — новинка. Русские солдаты в то время имели устаревшие гладкоствольные ружья. Когда английские части в красных мундирах Королевы Виктории пошли на приступ № 2 Реданта¹, <он> собственноручно застрелил несколько англичан. Мой отец, а твой дед Андрей Антонович участвовал в покорении Кавказа при бомбардировке крепости Адлер, которую защищали горцы. Я участвовал в боях при атаке, штурме и взятии <далее нрзб>.

1 Редант (редан) — один из элементов оборонительных сооружений.

1975

3 / 28 / <19>75

Дорогой Лева

Прежде всего, передай мои лучшие пожелания для скорого выздоровления дорогой Наталии Викторовне.

<…> Как-то печально на старости лет понимать, что моя д<орогая> сестра, которую я очень любил, имела двух ближайших родственников — родного сына и родного брата — и относилась к ним с наплевательной точки зрения. Какое счастье, что в молодых годах у меня хватило ума стать туристом и не сидеть на месте и ждать погоды.

<…>

Жду от тебя письма.

Искренне любящий

Виктор

3 / 30 / <19>75

Дорогой Лева

Посылать книгу не было необходимости. Можно было послать ксерокопии моего интервью с американским профессором. Я попросил одну знакомую даму сделать ксерокопии и послать мне по почте. Кроме того, не обязательно посылать по твоему адресу. Может быть, не спеша, на свободе ты можешь дать мне какой-нибудь другой адрес. Моя Катрина уволилась в отставку и, может быть, как туристка будет в Восточной Европе. Ее родной брат в апреле будет как турист в Польше.

Летом много из знакомых моей Катрины будут как туристы в Советском Союзе. Где наша не пропадала.

<…>

Кроме того, возраст дает себя чувствовать тоже. Единственное, что помогает, это тот факт, что запорожец за Дунаем не теряет своей храбрости и не падает духом.

<…>Не падай духом.

Искренне любящий

Виктор

Оct 16 – 1975

Дорогой Лева

Я был очень рад получить твое письмо. 29 сентября мне исполнилось 79 лет. Приятно узнать, что твои хлопоты закончились.

У меня есть для тебя хорошее интервью с 2 американскими профессорами. Это несколько отдельных листов, и они могут быть отправлены по частям в письмах. <…> На лестницах задыхаюсь и должен отдыхать, но, как бы то ни было, мне пришлось пережить всех своих родственников.

Напиши мне и сообщи, могу ли я послать несколько листов тебе или дай другой адрес.

Привет дорогой Наталии Викторовне.

Искренне любящий Виктор

Nov 17 – 1975

Дорогой Лева

Вчера получил твое письмо. Ты отправил его oct 30-го. Ты понимаешь, почему оно так долго ехало par avion <воздушной почтой>.

Моя Катрина уволилась в отставку и, прочитав, что на 10-летие со дня смерти Бориса Пастернака было собрание в память его, хочет с другой американкой бывшей учительницей приехать на аэроплане в Ленинград и посетив собрание в память м<оей> д<орогой> сестры, если будет, и поехать на могилу.

Большая книга, в которой было о моем интервью с 2 американскими профессорами, не дошла. Есть все основания ожидать, что оттиски интервью не дойдут. Когда м<оя> д<орогая> сестра умерла, я получил от Пуниной письмо, она сообщила, что пошлет мне фотографию моего отца А<ндрея> Антоновича. Я ей ничего не писал, и от нее ничего не получил. Если можешь дать мне адрес какой-нибудь старухи, которую ты знаешь, я могу послать ей по частям оттиски. Посылать тебе оттиски считаю бесполезным. Что касается моего здоровья, то я как-то весь ослабел. На лестницах должен быть осторожным и останавливаться, и отдыхать. Если доживу до 29-го сентября, мне исполнится 80 лет. Финансовых затруднений у меня нет, каждый год плачу правительству значительный подоходный налог.

С другой стороны думаю, что моя слабость есть результат возраста. Вообще говоря, я не имею никаких болей и чувствую себя не плохо.

Привет д<орогой> Наталии Викторовне.

Искренне любящий

Виктор

P.S. Если Катрина будет <…> в Ленинграде, сможешь ли ты ее увидеть?

Катрин Горенко — Льву Гумилеву¹

Feb. 15. 1976

Мой дорогой племянник Лев! С большой печалью сообщаю тебе о смерти твоего дяди Виктора. Как ты видишь из газетной вырезки, его смерть наступила 4 февраля в среду. Несмотря на то, что он был болен лейкемией на протяжении 6-ти лет, форма болезни была такой, что последние месяцы своей жизни твой дядя чувствовал себя довольно хорошо. И боли он не чувствовал. Я планировала приехать в СССР, но поняла, что не могу оставить мужа на неделю (а именно столько я планировала побыть в Союзе, чтобы повидаться с тобой). Его смерть была довольно неожиданной. До воскресенья он не был прикован к постели. Но буквально перед смертью он заболел пневмонией, и его организм, разрушенный лейкемией, не смог справиться с этой болезнью. Мы очень по нему скучаем.

Сейчас я живу на третьем этаже, в квартире моей сестры, и буду продолжать жить тут.

Мне 70 лет, и у меня крепкое здоровье.

Если ты напишешь мне <не> по-английски, твое письмо переведет для меня Екатерина Ольшевская — двоюродная кузина² Виктора. Я не уверена, что ты сможешь перевести мое письмо, но надеюсь, что, так как ты работаешь в Ленинградском университете, там найдутся те, кто сможет сделать перевод.

Я посылаю тебе свою любовь и горячий привет.

Твоя тетя Катрин

1 Перевод с английского М.Мясниковой.

2 В действительности, племянница.