Античное Причерноморье: Пантикапей, Фанагория

Появление на побережье Северного Причерноморья первых ионийских колоний — апойкий¹, как их называли древние эллины, связано с завершающим этапом одного из важнейших явлений в истории древнегреческой цивилизации, именуемого в науке «Великая греческая колонизация». Этот сложнейший процесс пришелся на период с VIII по середину VI века до н.э. Из ряда крупных старых полисных² центров, расположенных на Балканском полуострове, островах Эгейского бассейна и западном побережье Малой Азии, выходили корабли, на которых группы переселенцев-апойков, под предводительством выборного или назначенного оракулом³ предводителя-ойкиста⁴, отправлялись в отдаленные области для основания новых полисов.

Относительно причин такой колонизации в науке существует несколько теорий, которые в основном сводятся к двум: согласно первой, причиной массового исхода эллинов из метрополий⁵ являлась необходимость в поиске новых рынков сбыта для продуктов и товаров, то есть торговля. Сторонники другой версии — аграрной, основную причину колонизации видели в недостатке у метрополий сельскохозяйственных территорий. В настоящее время большинство ученых придерживается той точки зрения, что у каждой метрополии в каждом конкретном случае могли быть собственные причины для столь сложного и опасного предприятия, как основание новых колоний⁶.

На берегах Киммерийского Боспора первые апойкии были основаны ионийцами, преимущественно выходцами из Милета — одного из древнейших полисов и культурных центров на западном берегу Малой Азии. К наиболее ранним из них относятся Пантикапей, Нимфей, Мирмекий, Тиритака, Феодосия. Следствием колонизационного процесса явилось не только освоение эллинами новых территорий, заселенных преимущественно «варварскими» народами. Ионийские переселенцы приносили на новую родину и достижения своей цивилизации. Например, изделия греческих мастеров — торевтов из драгоценных металлов, а именно: декоративные элементы конской упряжи, золотые обкладки ножен мечей, колчанов для луков и стрел — горитов, рельефные чаши и ритоны, пекторали — нагрудные украшения, браслеты, поступавшие по обмену или в виде даров за воинскую службу правителям Боспора, высоко ценились туземной воинской аристократией, формируя постепенно ее новый вкус. Эти престижные предметы служили и одним из действенных факторов эллинизации варварской знати, то есть включения ее в сферу греческой культуры. В свою очередь ионийские колонисты на Боспоре, в силу жизненной необходимости, достаточно быстро знакомились с особенностями быта, боевыми приемами, вооружением, обычаями и верованиями местных обитателей. Постепенно на территории Боспора Киммерийского сформировался самобытный вариант социально-политического и культурного единства, который, оставаясь по сути греческим, включал в себя и отражал особенности мировоззрения, традиций и верований обитавших здесь племен — скифов, синдов, меотов, дандариев и других. Ко второй половине IV века до н.э. сложные политические и экономические процессы привели к формированию на берегах Керченского пролива государства эллинистического типа — Боспора Киммерийского — древнейшего государственного образования на территории нашей страны.

Владимир Толстиков

Заведующий Отделом искусства и археологии Античного мира ГМИИ им. А.С.Пушкина, кандидат исторических наук

Пантикапей, или Боспор Киммерийский

Киммерида, Боспор, Пантикапей... Эти названия хранят отзвуки затерянных в веках событий античной истории, судеб давно канувших в Лету народов и племен, обитавших на побережье Черного моря, названного древними эллинами «Понтом Эвксинским» («Гостеприимным морем»), а точнее, — Восточного Крыма, омываемого волнами Керченского пролива — Боспора Киммерийского, отделяющего Тавриду-Крым от Таманского полуострова.

О происхождении названия пролива повествует древнегреческая легенда... Одна из версий предания гласит, что Ио, дочь речного бога Инаха, бывшую жрицей аргосской Геры, возжелал Зевс. Стремясь опровергнуть обвинение в супружеской неверности, а также спасти Ио от мести Геры, Зевс обратил дочь Инаха в прекрасную белую корову. Однако ревнивая Гера потребовала животное себе, повелев стоглазому стражу Аргосу Панопу неустанно охранять Ио, тайно привязав ее в Нимейской (или Микенской) оливковой роще. По приказу Громовержца бог Гермес — искуснейший вор, жестоко убил Аргоса, предварительно усыпив его игрой на флейте, и освободил Ио. За это преступление Гера, мстя Зевсу, поместила глаза Аргоса на хвост павлина, а на Ио наслала овода, который непрестанно жалил ее, гоня по миру. Двигаясь на север, несчастная Ио достигла северного побережья Понта Эвксинского и, переправившись через пролив, дошла до Кавказских гор, где томился прикованный к скале Прометей... С тех пор пролив и стал именоваться «Боспор Киммерийский», то есть «Коровья (бычья) переправа», «Бычий брод Киммерийский»⁷.

Пролив в древности не был непреодолимой преградой: его пересекали лодки и корабли, имевшие неглубокую осадку. Многочисленные мели и песчаные косы в летний период, ледяной покров, сковывавший его воды зимой, позволяли преодолевать этот «Бычий брод» пешим порядком или верхом, превращая его в «мост» между европейской и азиатской частями античного Боспора. О таких зимних сезонных походах-перекочевках сообщает Геродот Галикарнасский: «Замерзает море и весь Боспор Киммерийский. И скифы, живущие по сю сторону рва, совершают по льду военные походы и перегоняют крытые повозки на противоположный берег, на землю синдов» (Herod. IV. 28)⁸.

Минуя южный вход в пролив, лежащий между мысами Такиль на крымском берегу и Панагия — на таманском, корабль, примерно через 11–12 миль, то есть преодолев половину длины пролива, подходит к Керченской бухте. Вид на бухту открывается по левому борту, сразу за мысом Белый (Ак-Бурун), ограничивающим ее с юга. В центральной части побережья бухты, северной границей которой служит мыс Змеиный, возвышается 92-метровый холм. Это уникальный историко-археологический памятник — легендарная гора Митридат, образующая ландшафтную доминанту в историческом центре современной Керчи. Многометровые культурные напластования, покрывающие вершину, склоны холма и его подножие, хранят в себе руины древнего Пантикапея — столицы Боспорского царства, одного из наиболее значительных античных государств с тысячелетней историей на юге современной России.

В древности западная часть царства занимала Керченский полуостров, а порой и весь Крым; восточные его пределы простирались до Кавказских гор, достигая округи современных городов Анапы и Новороссийска. Крайний северный форпост царства лежал в устье Дона и носил древнее название этой реки — Танаис. Боспор был обширным государственным образованием, на территории которого, помимо его основателей эллинов — выходцев из Ионийского региона Малой Азии (преимущественно, как сообщают античные источники, из Милета), проживал и разноязыкий сонм местных племен. «Архонт всего Боспора и Феодосии, царь синдов, торетов, дандариев, псессов» — так в официальной титулатуре именовали себя грозные боспорские правители из рода Спартокидов.

В IV веке до н.э. могущество властителей Боспора и экономический потенциал подвластной им страны позволяли снабжать товарным зерном один из наиболее значительных греческих полисов Эллады — Афины. За эти благодеяния афинский народ прославлял Спартокидов в текстах почетных декретов, венчая их золотыми венками и воздвигая в их честь статуи. Не случайно, что около 370 года до н.э., в пору экономического расцвета при правителе Левконе I, пантикапейский монетный двор, наряду с медной и серебряной, начал чеканить золотые монеты статеры высочайшего художественного качества. На лицевой их стороне располагалось изображение бородатого сатира, а на оборотной — фигура грифона, держащего дротик в клюве и идущего по хлебному колосу — символу богатства Боспора.

В ряду достоверных сообщений древних авторов по истории Боспора единственной, относящейся к раннему ее периоду, является заметка, сохраненная в труде греческого историка Диодора Сицилийского, гласящая, что «При архонте Феодоре в Афинах [438 г.до н.э.]... исполнилось сорок два года царствования на Киммерийском Боспоре царей, называемых Археанактидами; царскую власть получил Спарток и царствовал семь лет» (Diod., XII. 31.1). Отсюда следует, что после неких Археанактидов, начавших свое правление около 480 года до н.э., на Боспоре произошла смена власти и воцарился Спарток, ставший основателем новой династии.

Здесь мы вступаем в древнейший период истории Пантикапея и Боспора, о котором, как сказано, не сохранилось никаких иных свидетельств древних авторов, кроме отрывка, приведенного выше. Когда было основано первое ионийское поселение на Митридатовом холме? Что собой представлял Пантикапей на раннем этапе своей истории? На эти важные вопросы до последнего времени ответов не было. Лишь данные сложнейших раскопок последних трех лет позволили несколько развеять «киммерийский туман».

Но прежде чем продолжить повествование, следует, так сказать, сориентироваться на местности. В этом нам поможет описание Пантикапея, сохраненное древнегреческим географом Страбоном (VII. 4. 4): «Пантикапей представляет собой холм, населенный со всех сторон в окружности на 20 стадий⁹. На восточной стороне города находится гавань и верфи, приблизительно на 30 кораблей; есть там и акрополь; основан он милетянами».

Поднимемся с центральной площади современной Керчи, от бухты, по главной митридатской лестнице, круто уходящей вверх по восточному склону холма. Этот нелегкий подъем приведет нас на верхнее плато, на краю которого, справа от лестницы, возвышается Обелиск Славы, по праву считающийся одним из главных символов города-героя Керчи¹⁰. С верхнего плато, которое в древности служило основной территорией акрополя Пантикапея, открывается впечатляющий вид на Керченскую бухту и пролив, за которым в ясную погоду виден далекий таманский берег... В западной части плато возвышается крупный скальный массив — Первое кресло Митридата. Такое название скала получила из-за заметных на ее поверхности и сегодня ступенчатых древних подтесов с западной стороны. Наши исследования показали, что в древности этот массив служил основанием для укрепленного пункта с высокой башней, который позволял контролировать всю центральную часть Пантикапея. Башня, определенно, являлась и главным звеном в системе античного «телеграфа», позволявшего получать и отправлять стратегически важную информацию: днем с помощью дымовых сигналов, ночью — чередующимися вспышками огня.

Непосредственно к западу от Первого кресла, 10–15 метрами ниже, лежит западное плато. На нем и его северном склоне в ходе многолетних раскопок были открыты значительные участки застройки различных периодов истории города и акрополя, о которых скажем несколько ниже. Примерно на расстоянии километра от Первого кресла к западу видна плоская вершина со скальными выходами. Это — Второе кресло Митридата, вершина холма, замыкающего Митридатову гору с запада.

По какой причине и когда холм в центре Керчи получил свое название? Оно возникло в 80-е годы XVIII века, когда после победы Российской империи над Османской Турцией, по Кючук-Кайнарджийскому мирному договору 1774 года, первые крымские города Керчь и Еникале вошли в состав России. Именно с этого времени российская научная общественность и просвещенная публика начали проявлять интерес к истории легендарной Тавриды. Прежде всего их внимание привлекла информация античных авторов о древнегреческих городах. Знаменитейшим из них, несомненно, был Пантикапей — столица Боспорского царства, на акрополе которого свел счеты с жизнью легендарный правитель Понтийской державы, злейший противник могущественного Рима, соперник знаменитых римских полководцев Суллы, Лукулла и Помпея, царь Митридат VI Евпатор Дионис. Этот властитель отличался высоким ростом, огромной физической силой, импозантной внешностью, а также знанием множества языков и наречий варварских племен. Он присоединил к своей Понтийской державе обширные области Причерноморья, включая и Боспорское царство. Потеряв в трех неудачных войнах с Римом все свои владения, он, через Колхиду, с боями отступил на Боспор. В 63 году до н.э. осажденный на акрополе Пантикапея мятежными войсками под предводительством сына-изменника Фарнака, Митридат, дабы не попасть в позорный плен к римлянам, принял яд, предварительно умертвив дочерей. Однако организм царя, опасавшегося отравления и с юных лет принимавшего яды в малых дозах, оказался нечувствительным к отраве. Тогда престарелый властитель повелел командиру своих верных телохранителей-кельтов оказать ему последнюю услугу. Меч Битойта пресек полную превратностей жизнь гордого владыки.

Уже в первой половине XIX столетия Керченский полуостров и городище Пантикапей с расположенными вокруг него величественными курганными некрополями, стали местами паломничества любителей древностей. Сочинения и путевые заметки путешественников и историков П.И.Кеппена (1793–1864), И.М.Муравьева-Апостола (1762–1851), П.И.Сумарокова (1717–1777), П.С.Палласа (1741–1811), Фредерика Дюбуа де Монпере (1798–1850) содержат ценные сведения о виденных ими древностях, многие из которых до наших дней не сохранились. Прежде всего речь идет о еще заметных в те годы трассах древних городских укреплений и улиц, зафиксированных в описаниях и на плане Дюбуа де Монпере¹¹.

В 1820 году по пути в молдавскую ссылку эти края посетил Александр Сергеевич Пушкин и оставил свои впечатления об облике этих мест. В письме к своему другу Дельвигу он упомянул «так называемую Митридатову гробницу», а в письме к брату Л.С.Пушкину сообщал: «Здесь увижу я развалины Митридатова гроба, здесь увижу я следы Пантикапея, думал я — на ближней горе, посереди кладбища увидал я груду камней, утесов, грубо высеченных — заметил несколько ступеней, дело рук человеческих. Гроб ли это, древнее ли основание башни — не знаю».

Особо следует упомянуть имя Поля (Павла) Дюбрюкса¹² (1770–1835) — французского эмигранта, ставшего первым подлинным исследователем античных городищ Восточного Крыма. Обходя пешком археологические памятники, остатки которых в 20-е годы XIX столетия еще хорошо были видны на поверхности земли, он вычерчивал их планы и давал подробные описания к ним. Рукописный, иллюминированный акварелью план Пантикапея, составленный Дюбрюксом, считавшийся безвозвратно утерянным, был обнаружен И.В.Тункиной — директором Санкт-Петербургского филиала Архива РАН, в одном из архивов Москвы и стал ценным историческим документом, фиксирующим особенности топографии и трассы древних стен Пантикапея¹³.

Этот план имеет особое значение, в том числе и потому, что судьба оказалась безжалостна к древнему Пантикапею. В отличие от многих других античных центров Греции, Малой Азии, Южной Италии и Сицилии, в которых и в наше время возвышаются остатки укреплений, колоннады храмов и величественные театры, сооружения столицы Киммерийского Боспора оказались буквально стерты с лица земли. Даже руины не сохранились до наших дней: последние остатки оборонительных сооружений были выбраны на камень в первой половине XIX столетия, а значительная часть территории городища и его некрополя оказалась занята постройками современной Керчи.

Двухсотлетняя история археологии Пантикапея не менее драматична, чем история самого города¹⁴. На протяжении XIX века его территория подвергалась многочисленным, зачастую бессистемным «разрытиям», в ходе которых полевая фиксация и документация осуществлялись не лучшим образом. В качестве исключения можно упомянуть, пожалуй, работы инженера К.Е.Думберга (1862–1901), который в течение четырех лет, с 1896 по 1899 год, проводил регулярные раскопки на одной из пантикапейских террас¹⁵. Значение этих исследований для воссоздания планировки древнего города велико, однако, по словам выдающегося русского историка М.И.Ростовцева (1870–1952), «…ни одна раскопанная площадь, ни одно из найденных античных зданий не были обследованы до конца… особенно важно, — раскопка велась без содействия опытного архитектора и привыкшего к расследованию античных руин археолога»¹⁶.

Эти раскопки получили продолжение спустя 63 года. В 1962–1972 годах к югу от старого раскопа К.Е.Думберга Боспорской экспедицией ГМИИ им. А.С.Пушкина под руководством Ирины Дмитриевны Марченко (1909–1978) была исследована южная часть монументального строительного комплекса с перистильным двором, на стилобатах которого на момент раскопок в первоначальном положении сохранились несколько нижних барабанов колонн. Значительное количество других барабанов, а также полный набор деталей антаблемента оказались встроены в подпорную стену террасы, сооруженную позднее, в I веке до н.э., на руинах комплекса.

На основании анализа и обмеров всех сохранившихся ордерных деталей, а также планировки здания, архитекторами А.А.Вороновым и Б.Л.Альтшуллером была разработана реконструктивная схема этого древнего комплекса, получившего условное название «Пританей». В 1975 году в помещениях и на части колоннады «Пританея» была проведена натурная реконструкция методом анастилоза, то есть из подлинных деталей на подлинных древних основаниях.

Прошло 40 лет, но и по сей день «Пританей» на северном склоне горы Митридат является единственным в Северном Причерноморье примером научной натурной реконструкции монументального античного архитектурного объекта.

Позднее, на основании анализа архивных материалов, удалось установить, что весь этот комплекс располагался на двух террасах и имел примерно в два раза большую площадь, чем предполагалось первоначально. Стало очевидно, что расположенная ниже северная его часть была открыта еще в ходе раскопок К.Е.Думберга.

Но вернемся к характеристике результатов «разысканий» XIX – начала XX века на территории городища и его обширного некрополя. В эти годы был получен богатый материал — надписи на каменных плитах, скульптура, архитектурные ордерные детали, керамика различных типов и периодов, терракоты, бронзовые изделия, оружие, украшения из драгоценных металлов, монеты и т.д. Эти свидетельства тысячелетней истории Боспора хранятся сегодня в музеях Керчи, Одессы, Санкт-Петербурга, Москвы, Лондона, Парижа, Мюнхена... Однако, к сожалению, «разрытия» в этот период велись зачастую без надлежащей фиксации, поэтому установить происхождение большинства находок во многих случаях не представляется возможным. Более того, после того, как 1830 году в ходе случайных раскопок в кургане Куль-Оба, в четырех километрах к западу от Керчи, было обнаружено погребение с драгоценными предметами¹⁷, в городе началась подлинная «золотая лихорадка». Она породила целые поколения профессиональных грабителей древностей и нанесла огромный урон науке. Как справедливо отмечал Ю.Ю.Марти — директор Керченского музея, археолог, сделавший очень много для изучения Пантикапея в предвоенный период, «золото Куль-Обы ослепило всех... Научные изыскания отошли на задний план»¹⁸.

Систематические научные исследования Пантикапея были начаты лишь по окончании Великой Отечественной войны, в 1945 году совместной Боспорской археологической экспедицией Института истории материальной культуры АН СССР и ГМИИ им. А.С.Пушкина, созданной по инициативе профессора В.Д.Блаватского (1899–1980). В 1958 году ею руководил Н.И.Сокольский (1916–1973). В 1959 году экспедицию возглавила И.Д.Марченко, с 1977 года ею руководит заведующий Отделом искусства и археологии Античного мира ГМИИ — автор этих строк.

Вернемся, однако, к тем вопросам, которые были поставлены нами в начале: когда был основан Пантикапей и что собой представлял он на раннем этапе своей истории?

Если бы эти вопросы были заданы всего лишь пару лет назад, ответ на них прозвучал бы весьма неопределенно, поскольку древнейший слой и скрытые в нем остатки ранних построек были открыты впервые лишь в ходе раскопок 2013–2014 годов. Конечно, и в прежние годы в различных пунктах центральной части городища в ходе раскопок неоднократно встречались обломки так называемой восточногреческой керамики, которая поступала на Боспор по морю, в виде импорта, из архаических центров Малой Азии и островов Эгейского бассейна. Эти находки, полученные преимущественно из более поздних слоев, указывали лишь на то, что ионийская колония — апойкия, существовала здесь с первой половины VI столетия до н.э. Однако какая-либо более определенная информация о времени, месте основания и архитектурном облике архаического поселения на горе Митридат отсутствовала...

Сегодня можно считать установленным, что древнейшее ядро этой милетской апойкии было основано на верхнем плато холма, над бухтой. Периметр этой, укрепленной самой природой вершины сразу же был обнесен оборонительной стеной, умело сооруженной с использованием выходов материковой скалы. Толщина каменного цоколя стены достигала 2,4 метра, а верхняя ее часть была сооружена из сырцового (то есть необожженного) кирпича. Внутри защищенного линией укреплений пространства размещались наземные, прямоугольные в плане здания, сырцово-кирпичные стены которых также покоились на цоколях из каменной кладки. Отдельные постройки были пристроены к внутреннему фасу оборонительной стены. Многочисленные и разнообразные фрагменты керамики различных центров производства датируют основание Пантикапея рубежом VII–VI веков до н.э. Показательно, что среди них присутствуют и образцы, относящиеся к 3-й четверти VIII века до н.э.!

Неожиданным и весьма важным открытием стало то, что все эти древнейшие сооружения, открытые на северном крае верхнего плато горы Митридат, оказались перекрыты полутораметровым слоем пожарища, содержавшим и наконечники стрел скифских типов. Все свидетельствует о военной катастрофе, пережитой ионийскими колонистами около середины VI века до н.э., то есть примерно спустя 40–50 лет после основания поселения.

Дело в том, что до последнего времени в науке существовало мнение, согласно которому к моменту основания на Европейском Боспоре первых ионийских поселений здесь отсутствовало враждебное грекам туземное население. Обстановка была мирной, что якобы отразилось и на облике эллинских колоний — они не имели укреплений, а древнейшим типом жилища ионийских переселенцев считалась так называемая землянка, то есть заглубленный в грунт котлован, перекрытый конической кровлей из жердей и обмазанного глиной тростника. Впрочем, некоторые археологи не соглашались с такой интерпретацией и рассматривали эти «землянки» как принадлежавшие «варварскому» населению.

Новейшие открытия в Пантикапее позволяют в корне изменить наши представления о раннем этапе колонизации Боспора. Милетские колонисты, поселившиеся на холме, именуемом сегодня «Гора Митридат», были достаточно многочисленны, хорошо организованны, имели в своем составе умелых инженеров-фортификаторов и строителей-каменщиков. Они знали о наличии военной угрозы, поэтому выбрали для поселения верхнее плато холма, защищенное самой природой. Периметр плато они сразу обнесли монументальной стеной, сооруженной с учетом рельефа местности, умело используя выходы материковой скалы.

А что же собой являли и для каких целей сооружались так называемые землянки? Наиболее достоверным вариантом ответа на этот вопрос, на мой взгляд, может теперь быть такой: эти примитивные постройки создавались на прилегающей к основному ядру апойкии территории — хоре на весьма короткое время. Их сооружение связано с проведением каких-либо сезонных сельскохозяйственных работ или с необходимостью осуществления пожароопасных производственных процессов за пределами укрепленной территории поселения (выплавка и первичная обработка металлов; обжиг керамики и т.д.). В случае прямой угрозы нападения эти временные постройки могли быть быстро и без сожаления оставлены, а их обитатели имели возможность своевременно укрыться под защитой укреплений на верхнем плато холма. На то, что такая угроза набега кочевых скифов существовала, указывает мощный слой пожарища, о котором речь шла выше.

Этот древнейший этап Пантикапея, который в его археологической периодизации именуется Первым строительным периодом, датируется от начала до середины VI века до н.э.

Пропустив два менее важных для нашего повествования периода, переместимся сразу в следующий — Четвертый строительный период. Он характеризуется сооружением в пределах верхнего плато горы Митридат, то есть в центре основного ядра поселения, весьма значительной ордерной постройки — храма Аполлона.

Основанием для возникновения этой гипотезы, высказанной впервые профессором В.Д.Блаватским, послужили результаты изучения баз колонн, обнаруженных в 1945 году, в первый сезон раскопок Боспорской экспедиции. Речь шла о составных элементах баз колонн ионического ордера — трех спирах (плинтах) и двух торах¹⁹. Рассматривался также и найденный вместе с ними фрагмент архитрава. Обоснованно определив детали, найденные в 1945 году, как элементы баз самосского варианта ионического ордера, В.Д.Блаватский, исходя из особенностей их моделировки, пропорций и параметров, а также из характера оформления и размеров фрагмента архитрава, высказал предположение о возможности существования на верхнем плато горы Митридат раннего периптера ионического ордера, то есть храма, окруженного по периметру колоннадой, и опубликовал вариант графической реконструкции его фасада. В 80-е годы прошлого века эта идея была развита одним из известных специалистов в области античной архитектуры И.Р.Пичикяном (1940–1997). В последние годы, будучи дополнена находками ряда новых деталей, уточненная реконструктивная схема фасада храма предложена автором этих строк²⁰.

Этот строительный период знаменуется также и существенным расширением территории поселения в западном и северо-западном направлениях. Данные раскопок свидетельствуют, что на западном плато на рубеже VI–V веков до н.э. сооружается крупный архитектурный ансамбль, включающий в себя не менее четырех прямоугольных в плане многокамерных зданий (МК I, II, III, IV), соединенных уличной сетью. Композиционным и функциональным центром ансамбля служила круглая в плане постройка — толос. Следует подчеркнуть, что в древнегреческой архитектуре толос относится к достаточно редкому типу зданий общественного характера, связанных с отправлением религиозных культов или c функционированием полисных магистратов.

Находки в зданиях ансамбля оказались не только разнообразны, но и содержали высокохудожественные образцы, свидетельствующие о его особом статусе. Здесь были найдены фрагменты аттических чернофигурных сосудов с сюжетами, отражающими культ Диониса. А также обломки панафинейских амфор — призовых сосудов, свидетельствующих о том, что граждане Пантикапея успешно участвовали в знаменитых Панафинейских играх в Афинах, а затем помещали свои трофеи в этот общественный центр полиса.

Редкая находка была сделана во дворе МК I: здесь обнаружено 80 обломков массивной керамической ванны для омовений. Ванны были широко распространены в греческом мире и многократно встречались при раскопках. Однако пантикапейская ванна поистине уникальна благодаря своему рельефному декору, в котором, наряду с фризами из чередующихся пальметт, цветов лотоса и ов (декоративного мотива в виде овала), представлен сюжетный фриз, изображающий состязание колесниц, запряженных парами коней. Скорее всего, ванна была изготовлена в городе Клазомены, в Малой Азии. Рассчитанная на круговой обзор, она предназначалось для священных омовений жрецов или магистратов перед началом выполнения ими своих обязанностей в этом общественном центре полиса.

Раскопки позволяют заключить, что период расширения территории Пантикапея, превращения его в поселение городского типа трагически обрывается где-то между 490 и 485 годами до н.э. Архитектурный ансамбль с толосом подвергается разрушению, сопровождаемому отдельными пожарами. В слоях этих пожарищ, как и ранее, на верхнем плато, найдены наконечники скифских стрел... Все указывает на то, что случившаяся военная катастрофа, сопровождавшаяся значительными разрушениями в центральной части Пантикапея, явилась серьезным рубежом в истории города.

Совсем недавно была предложена новая интерпретация²¹ приведенного выше свидетельства Диодора относительно правивших 42 года «на Киммерийском Боспоре царей, называемых Археанактидами». Согласно этому новому прочтению знаменитого источника, предложенному Ф.В.Шеловым-Коведяевым, Археанактиды являлись не правящим, вероятно милетским, родом, как считалось ранее, но группой лиц («arcai anaktiotai»), заново основавшей Пантикапейский полис.

Общественный центр с толосом после разрушения восстановлен не был. Однако входившие в него многокамерные здания, расположенные на северном склоне, вскоре подверглись перестройке и были включены во вновь созданную линию обороны, защищавшую расширенную за счет западного плато территорию акрополя. Это знаменательное событие произошло между 480 и 470 годами до н.э., то есть в Пятый строительный период. Возведение этой новой линии укреплений входило, по-видимому, в комплекс экстренных мер, предпринятых новым руководством Пантикапейского полиса — теми самыми arcai anaktiotai для отражения скифской угрозы, следы которой в виде слоев пожарищ обнаружены раскопками как в самом Пантикапее, так и во многих других пунктах Боспора.

Многолетние археологические исследования показали, что территории в пределах западного плато суждено было сыграть в истории столицы Боспора весьма важную роль. Покинем пределы пятого столетия и, минуя два строительных периода, переместимся сразу во вторую половину IV века до н.э. — в Восьмой строительный период.

Как сообщают античные историки и боспорские надписи, в период между 349–348 и 311–310 годами до н.э. во главе Боспора стоял Перисад I — владыка настолько могущественный, что после смерти он был официально обожествлен. На время его правления приходится расцвет державы Спартокидов. Судя по всему, именно по его приказу здесь, к западу от вершины Первого кресла горы Митридат, были снесены все прежние постройки и по единому плану возведена новая резиденция, именуемая в сочинениях древних авторов как басилея.

Наиболее значительным архитектурным объектом ансамбля басилеи являлось центральное здание, ориентированное по странам света, общей площадью более 2700 кв. метров. Имея в плане очертания прямоугольника, оно определяло всю структуру ансамбля, будучи его архитектурной доминантой. Многолетние археологические исследования, анализ особенностей общей планировки и найденных архитектурных ордерных деталей позволяют составить общее представление об облике дворца боспорских правителей.

Войдя в центральное здание через парадный вход на южной стороне, мы попадаем в вымощенный плитами перистильный, то есть обрамленный колоннадой прямоугольный двор. Нижний ярус колоннады оформляют колонны дорического ордера, а верхний, расположенный на уровне второго этажа — более изящные, с завитыми в спирали капителями — ионические, между которыми размещены плиты ограждающей галерею балюстрады. Высота двухъярусной колоннады перистиля превышает 9 метров, а общая высота здания с крытой черепицей кровлей не менее 12 метров. Клейма на черепице свидетельствуют, что она изготовлена в царских мастерских. Мы видим, что здание имеет автономную систему водоснабжения с каменными водостоками, водосборным бассейном и облицованным каменными плитами колодцем глубиной 12 метров, обеспечивавшим обитателей дворца питьевой водой...

В одном из парадных помещений стены украшены полихромной расписной штукатуркой, имитирующей мраморные плиты, отделенные рельефными декоративными профилированными фризами от рустованных блоков кладки. Помещение украшено и великолепными образцами монументальной скульптуры... Сказанное не плод воображения. Свидетельством тому служит, в частности, уникальная находка, сделанная в колодце, под обломками расписной штукатурки и архитектурных фрагментов. Это — беломраморная голова женского божества, принадлежавшая несохранившейся статуе высотой не менее двух с половиной метров²². Великолепный подлинник монументальной пластики, созданный около середины IV столетия до н.э. крупным, вероятно приглашенным ко двору греческим мастером, с полным основанием может быть отнесен к шедеврам ранне-эллинистической скульптуры. Ряд признаков позволяют заключить, что статуя, как и само здание, пережила два периода. Первоначально голову богини венчал убор из металла в виде венка или диадемы — стефаны, крепившийся специальными штырьками в отверстиях, высверленных по периметру головы. Во второй период металлический убор был удален, крепежные отверстия закрыты с помощью мраморных вкладышей, а голову увенчал новый убор, скорее всего выполненный в камне шлем. С этого момента скульптура стала изображением богини Афины — покровительницы царского дома Спартокидов.

Переделка и ремонт статуи были произведены около середины III века до н.э., то есть спустя сто лет, в правление царя Левкона II. Не случайно, что именно при нем на монетах новой царской чеканки впервые появляется изображение богини-воительницы Афины²³. На долю именно этого царя пришлась организация восстановительных работ на акрополе и во дворце столицы после разрушительного землетрясения. Раскопки показывают, что оно произошло во второй четверти III столетия до н.э., причинив серьезные разрушения и другим городам Боспора, например Нимфею, где раскопками выявлена весьма выразительная картина разрушений священного участка города. Землетрясение превратило в руины великолепные пропилеи ионического ордера, оформлявшие вход на священный участок рядом со святилищем Афродиты Навархиды (Морской), и другие постройки.

Непосредственно к северу от центрального здания резиденции раскопками открыт замкнутый со всех сторон священный участок — теменос. Вступив на него с улицы, через входной проем в ограде с восточной стороны, мы приблизимся к небольшому храму в антах (анты — торцы боковых стен прямоугольного в плане здания, вынесенные на фасад таким образом, что в промежутках между ними устанавливаются две колонны) с двумя дорическими колоннами на обращенном к востоку фасаде. Храм покоился на хорошо сохранившемся прямоугольном основании, размерами в плане 10,5х7,4 метра. В его фундамент, сооруженный из крупных, тщательно отесанных и пригнанных прямоугольных блоков, была заложена антисейсмическая конструкция из двух рядов параллельных деревянных брусьев. Любопытно, что в новелле писателя римского времени Лукиана Самосатского «Токсарид, или Дружба» содержится свидетельство о том, что рядом с дворцом царя Боспора располагался храм. Как знать, быть может, это указание, заимствованное из более ранних боспорских источников, подкреплено теперь данными археологии? В слое разрушения храма было обнаружено большое количество терракот, состав которых позволяет заключить, что в последний период существования храма в нем поклонялись Дионису, Афродите и Аполлону.

Возрожденный после землетрясения дворец функционировал до конца II века до н.э., когда в центральном здании басилеи была произведена полная перестройка колоннады перистильного двора и другие работы. Вероятно, с этой целью сюда были доставлены заготовки-полуфабрикаты барабанов колонн, и из них, а также из перетесанных фустов колонн предшествующего периода возводилась новая колоннада. Однако на завершающей стадии ремонт был внезапно прерван, а дворец разрушен. Это разрушение сопровождалось локальными пожарами, о чем свидетельствуют обгоревшие до красноватого цвета камни кладок в помещениях западной части центрального здания. Обломки и части ордерных деталей, бой кровельной черепицы и фрагменты мраморной скульптуры были сброшены в колодец и потому дошли до нашего времени. Руины же дворца в течение непродолжительного времени были выбраны на камень, а траншеи выборок засыпаны мусорными сбросами. Нельзя исключить, что это разрушение связано с драматическими событиями периода, непосредственно предшествовавшего включению Боспора в Понтийскую державу царя Митридата VI.

Боспорское царство в последней четверти II века до н.э. переживало не лучшие свои годы... Последний правитель из династии Спартокидов престарелый Перисад V не имел наследника. Экономические основы государства были серьезно ослаблены, грозные сарматские вожди, объединившиеся в сиракский военно-политический союз, контролировали обширные территории Северного Кавказа и оказывали давление на восточные пределы Азиатского Боспора²⁴, требуя выплаты все возрастающей дани (Strabo. VII. 4, 4), а также богатых «дружественных» даров.

Традиционные союзнические отношения правящей боспорской династии со Скифским царством в Крыму, ведшим изнурительную борьбу с Херсонесом Таврическим, также не могли более надежно обеспечивать безопасность Боспора. Кстати, о наличии такого военно-политического союза между Боспором и Скифским царством свидетельствует уникальный эпиграфический документ, обнаруженный нами в ходе раскопок на Новом Верхнем Митридатском раскопе в 1979–1980 годах²⁵. Здесь, на акрополе столицы Боспора, в высеченной в скальном массиве камере, облицованной в древности мраморными плитами, была найдена мраморная крышка жертвенного стола-алтаря, стоявшего когда-то в нише. На внешней — фасадной стороне ее имелась древнегреческая надпись: «За... царя Перисада, трижды Перисада, жена Гераклида, дочь же царя Скилура Синамотис посвящает этот стол-трапедзу Дитагойе»²⁶. Эта посвятительная надпись, датируемая третьей четвертью II века до н.э., сделанная от имени скифской царевны, дочери могущественного царя скифов Скилура, за здоровье или удачу царя Перисада, свидетельствует о том, что союзные отношения между Боспором и правителями Скифии традиционно скреплялись династическими браками.

И все же дни Боспора Киммерийского как независимого государства были сочтены. В 110 году до н.э., как сообщают античные источники, Херсонес, потерявший все свои владения и осажденный скифами, обратился за помощью к царю Понта Митридату VI Евпатору²⁷. Для защиты Херсонеса царь морским путем направил крупные военные силы под командованием полководца Диофанта. Разбив в ряде сражений войска скифов под началом сына Скилура царя Палака, Диофант, как сообщает текст почетного декрета, установленного в его честь херсонесцами, отправился на Боспор, где в короткое время совершил «много великих деяний». Выполнив в течение двух лет свою миссию, Диофант с армией вернулся в Понт. Однако примерно через год скифы под предводительством Палака вновь усилили натиск на Херсонес. Царь Митридат вновь направил Диофанта с войском на защиту города. Отряды Палака, вместе с призванными им на помощь воинами сарматского племени роксаланов (ревксиналов), были наголову разбиты понтийскими войсками, а скифские крепости Хабеи и Неаполь захвачены штурмом. Приведя к покорности скифов в центральном Крыму, Диофант вновь прибыл на Боспор, где «устроил тамошние дела прекрасно и выгодно для царя Митридата», то есть договорился о передаче власти от царя Перисада V владыке Понта. Эти события 108 года до н.э. стали причиной дворцового переворота, осуществленного какой-то частью придворной элиты, вероятнее всего отрядом царской гвардии во главе с неким влиятельным скифским предводителем Савмаком, убившим последнего царя из династии Спартокидов. Диофанту с трудом удалось спастись от мести восставших на специально присланном за ним из Херсонеса корабле.

Восстание охватило всю европейскую часть Боспора. В руках восставших оказались столица — Пантикапей и крупнейший портовый город Феодосия. Весной 107 года до н.э. Диофант во главе крупных сухопутных и морских сил выступил на подавление восстания. Опираясь на Херсонес как на операционную базу, армия понтийского полководца, совместно с херсонесским ополчением, двинулась на Боспор. После ряда сражений Пантикапей и Феодосия были взяты, восставшие разгромлены, а Савмак захвачен в плен и отправлен в столицу Понтийского царства Синопу. Последний факт, кстати, может свидетельствовать о знатности и особом статусе предводителя восставших. По-видимому, эти события и стали причиной разрушения царской резиденции — басилеи, а также и так называемого Пританея в столице Боспора.

Акрополь Пантикапея в период владычества Митридата VI Евпатора

Информация относительно состояния сооружений акрополя Пантикапея в период владычества понтийского царя очень скудна. Письменные источники позволяют заключить, что на момент пребывания самого Митридата в столице Боспора в 64–63 годах до н.э. акрополь был достаточно укреплен. Восставшие под руководством сына царя Фарнака вынуждены были вести переговоры с блокированным на акрополе Митридатом, не имея возможности захватить его силой без серьезных потерь. Известно также, что Митридат со своими домочадцами, двором и верными телохранителями-кельтами размещался в некоем дворце. На данный момент местонахождение этого дворца все еще не установлено.

Впрочем, еще один крупный строительный комплекс, определенно существовавший в период владычества Митридата, был открыт раскопками в 2004–2007, 2009 годах. Его остатки расположены в пределах раскопов Центральный Северный и Центральный Эспланадный и занимают общую площадь не менее 400 кв. метров. В планировочном отношении комплекс замыкает северо-западный угол резиденции Спартокидов. Конструктивной особенностью этого сооружения является то, что его южная часть встроена в скальный массив, вертикально подтесанный на высоту более 6 метров. В центре комплекса находился мощенный плитами и обрамленный дорической колоннадой двор, по периметру которого размещались ряды смежных помещений. Три южных помещения имели двухэтажную конструкцию. Стены интерьеров украшала полихромная штукатурка, а также высокохудожественные накладные рельефные полихромные фигурки из мрамора. Назначение и место этого комплекса в структуре акрополя еще предстоит выяснить. Однако очевидно, что его мог видеть и посещать Митридат в последние месяцы своего пребывания на акрополе Пантикапея.

Остатки сооружений акрополя этого периода представлены также линией укреплений на западном плато, сооруженных над разрушенной северной частью главного здания басилеи эпохи Спартокидов²⁸. Следы перестроек, которые могут быть отнесены к 70–60-м годам I века до н.э. выявлены также в восточной части здания, замыкавшего периметр бывшей царской резиденции с северной стороны. Здесь фиксируется наиболее выразительная картина, связанная с драматическими событиями 63 года до н.э. В ходе раскопок 2002 года в остатках зданий, оформлявших северный рубеж укреплений бывшей басилеи, открыто помещение, сгоревшее в сильном пожаре. Штукатурное покрытие стен помещения оказалось прокалено и закопчено, а глинобитный пол покрыт слоем углей, сажи и золы. Прямо над слоем пожарища были найдены известняковые обломки ордерного декора (пилястра, барабан колонны), специально уложенные в виде квадратной в плане конструкции. С западной стороны конструкция была отгорожена кладкой-оградой, также сложенной из вторично использованных архитектурных деталей.

В северо-восточный угол этой конструкции, в которой есть основания видеть алтарь, оказался вложен обломок мраморного рельефного фриза с изображением одной из богинь, входившей, согласно греческой мифологии, в свиту бога Аполлона — Горы, Хариты или Музы в хитоне и в характерном цилиндрическом головном уборе — калафе. Скорее всего, после разрушения и гибели здания в пожаре кто-то из оставшихся в живых его обитателей, вернувшись на сгоревшие руины, соорудил этот импровизированный алтарь и принес на нем поминальную жертву. Можно полагать, что он специально использовал не просто наиболее подходящие для этой цели архитектурные фрагменты, но и вложил в его угол обломок мраморного фриза от какого-то разрушенного алтаря с изображением божества, которому он был посвящен...

Накопившиеся за два тысячелетия культурные напластования с остатками построек, а также мощные слои золы и мусора изменили облик Митридатовой горы, сгладили ее склоны, скрыли скальные выступы, некогда, подобно зубьям дракона, возвышавшиеся над ними. Только многолетний, кропотливый труд археологов, освобождающий из плена веков остатки древних зданий, древние сосуды, монеты, фрагменты скульптуры и обломки надписей, позволяет сегодня с известной долей достоверности воссоздать облик столицы Боспора Киммерийского, деяния его правителей, элементы верований и быта обитателей канувшего в Лету города.

ПРИМЕЧАНИЯ

1 Апойкия — греческий термин, означающий дословно «(дом) вдали от дома».

2 Полис — в Древней Греции основная и единственная форма организации общества: самоуправляемая община свободных граждан-землевладельцев-воинов, обладающих совместно определенной сельскохозяйственной территорией и угодьями (хорой), собственным пантеоном богов и героев-покровителей, собственными обычаями и законами. Во многих случаях в полисе со временем возникал и городской центр — его столица.

3 Оракул — сакральный, религиозный центр, посвященный какому-либо наиболее почитаемому божеству. Обычно служил и местом получения предсказаний по различным важнейшим проблемам как отдельных людей, так и целых общин и государств. Наиболее знамениты в Древней Греции оракулы Аполлона в Дельфах и Дидимах, Зевса в Олимпии и Додоне.

4 Ойкист — предводитель группы переселенцев, наиболее авторитетный и опытный руководитель, обладавший обычно полномочиями диктатора и военачальника-стратега.

5 Метрополия — греческий термин, переводимый на русский как «мать-город», то есть город, давший жизнь новым поселениям-апойкиям.

6 Кошеленко Г.А., Кузнецов В.Д. Греческая колонизация Азиатского Боспора // Античное наследие Кубани. Т.1. М.: Наука, 2010. С. 409-426.

7 Грейв Р. Мифы Древней Греции / Пер. с англ.; Под ред. и с послесловием А.А.Тахо-Годи. М.: Прогресс, 1992. С. 150-152.

8 Перевод И.А.Шишовой (цит. по: Алексеев А.Ю., Рябкова Т.В. Скифы // Античное наследие Кубани. В 3 т. Т.I / Под ред. акад. Г.М.Бонгард-Левина, В.Д.Кузнецова. М.: Наука, 2010. С.238).

9 Около 3,5 км.

10 Обелиск сооружен в 1944 г. по проекту архитектора А.Д.Киселева солдатами 9-го мотоинженерного батальона подполковника Ф.И.Киневского в память павших воинов Отдельной Приморской армии и в честь освобождения Крыма от фашистских захватчиков.

11 Дюбуа де Монпере Ф. Путешествие в Крым / Пер. с фр., предисл. и примеч. Т.М.Фадеевой. Симферополь, 2009.

12 Полное имя — Поль Селестен Огюстен Дю Брю.

13 Толстиков В.П. Комментарий к статье третьей сочинения П.Дюбрюкса «Планы и описания остатков и следов древних городов и поселений, бывших некогда на Боспоре Киммерийском, на Европейском побережье, от входа в пролив вплоть до и включая гору Опук на Черном море» // Дюбрюкс П. Собр. соч. В 2 т. Т.I. Тексты / Под ред. И.В.Тункиной. СПб., 2010. С. 463-470. Он же. План Поля Дюбрюкса и археология Пантикапея // Там же.

14 Тункина И.В. Русская наука о классических древностях юга России (XVIII – середина XIX в.). СПб., 2002. С. 44-189; 547-557; 630-631; 635-636.

15 Отчеты Императорской Археологической комиссии: …за 1896 год. СПб., 1898. С. 66 сл.; …за 1898 год. СПб., 1901. С. 13 сл.; …за 1899 год. СПб., 1902. С. 19 сл.

16 Ростовцев М.И. Античная декоративная живопись на Юге России. СПб., 1914. С.113.

17 Эти находки хранятся в настоящее время в Государственном Эрмитаже в Санкт-Петербурге и в Государственном Историческом музее в Москве.

18 Марти Ю.Ю. Сто лет Керченского музея. Керчь, 1926. С.8.

19 Блаватский В.Д. Строительное дело Пантикапея по данным раскопок 1945–1949 и 1952–1953 гг. // МИА. №56. М., 1957. С. 28-33.

20 Толстиков В.П. Храм Аполлона на акрополе Пантикапея. Проблемы датировки, типологии и периодизации // ПИФК 1(27). Магнитогорск, 2010. С. 277-315.

21 Шелов-Коведяев Ф.В., Толстиков В.П. Боспор в первой четверти V в. до Р.Х. К истории Пантикапея начала эпохи классики // Древности Боспора. Т.18. М., 2014. С. 452-504.

22 Сегодня она украшает экспозицию ГМИИ в зале №5 «Искусство Северного Причерноморья в античный период».

23 Шелов Д.Б. Монетное дело Боспора в VI–II вв. до н.э. М., 1956. С. 151-158.

24 Лимберис Н.Ю., Марченко И.И. Сарматы // Античное наследие Кубани. В 3 т. Ред.-сост. акад. Г.М.Бонгард-Левин, В.Д.Кузнецов. Т.I. М.: Наука, 2010. С. 266-269.

25 Толстиков В.П.Святилище на акрополе Пантикапея // ВДИ. 1987. №1. С.88-114.

26 Виноградов Ю.Г. Вотивная надпись дочери царя Скилура из Пантикапея и проблемы истории Скифии и Боспора во II в. до н.э. // ВДИ. 1987. №1. С. 55-87.

27 Гайдукевич В.Ф. Боспорское царство. М.; Л., 1949. С. 301-303.

28 Толстиков В.П. К вопросу об оборонительных сооружениях акрополя Пантикапея в IV–I вв. до н.э. // ВДИ. 1977. № 3. С.156 сл.