Журнал "Наше Наследие"
Культура, История, Искусство - http://nasledie-rus.ru
Интернет-журнал "Наше Наследие" создан при финансовой поддержке федерального агентства по печати и массовым коммуникациям
Печатная версия страницы

Редакционный портфель
Библиографический указатель
Подшивка журнала
Книжная лавка
Выставочный зал
Культура и бизнес
Проекты
Подписка
Контакты

При использовании материалов сайта "Наше Наследие" пожалуйста, указывайте ссылку на nasledie-rus.ru как первоисточник.


Сайту нужна ваша помощь!

 






Rambler's Top100

Музеи России - Museums of Russia - WWW.MUSEUM.RU
   
Подшивка Содержание номера "Наше Наследие" № 111 2014

Елена МОНАХОВА

По страницам «Юнкерской тетради»

Наиболее полное представление о Лермонтове-рисовальщике дают его альбомы. Первый из них был с Лермонтовым во время учения в Школе юнкеров…

И.Л.Андроников

Среди бесценных раритетов лермонтовского собрания Пушкинского Дома (включая рукописи поэта и коллекцию Литературного музея) одно из центральных мест занимает так называемая «Юнкерская тетрадь» — небольшого размера (21х17 см), в потертом картонном переплете с кожаным корешком. В полном объеме она не была до сих пор доступна исследователям: публиковались лишь ее описания — более или менее подробные1.

Факсимильного издания тетради до сих пор не существует. Воспроизводились лишь отдельные рисунки из нее — без соблюдения последовательности, с которой они помещены на страницах. Всего же таких изображений на 68 листах насчитывается 245 (иногда до 10 в одной композиции).

Все рисунки были пронумерованы — от первого листа до последнего — первым владельцем тетради Н.Н.Манвеловым (цифры красными чернилами); при описании рисунков в тексте воспроизводится эта нумерация, на которую принято ссылаться в лермонтоведении. Лишь на 36-й странице имеется запись карандашом в две строки2. Остальное пространство заполнено исключительно изображениями.

На последней странице, прошитой шнуром, скрепленной сургучной печатью и заверенной нотариусом, имеется владельческая надпись Н.Н.Манвелова. Отдельно хранится его рукопись: список названий рисунков с подробными (и весьма колоритными в большинстве случаев) описаниями. К этому документу мы будем обращаться далее3.

Таким образом, перед нами — своеобразная графическая летопись Лермонтова, созданная им в годы обучения в петербургской Школе гвардейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров (1832–1834). Исследователи отмечали, что некоторые рисунки здесь могли быть выполнены не поэтом, а его товарищами по Школе, прежде всего Н.Н.Поливановым4. Но этот вопрос требует отдельного рассмотрения.

Не сомневался в авторстве Лермонтова (за редкими исключениями) и случайно обнаруживший тетрадь юнкер Н.Н.Манвелов. В 1889 г. он передал ее в Лермонтовский музей при Николаевском кавалерийском училище. Позднее даритель писал: «Узнав из газет, что учрежденный в память Михаила Юрьевича Лермонтова музей собирает среди лиц, знавших поэта, и среди публики, материалы, относящиеся к его жизни и художественному творчеству, я, как бывший воспитанник давнишней Школы гвардейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров, в которую поступил в 1833 году, т. е. годом позже Лермонтова, и в течение одного года до производства Лермонтова в офицеры в 1834 году бывший товарищем его по Школе, считаю себя счастливым, что могу с своей стороны принести Музею в дар сохранившийся у меня экземпляр с собранием рисунков, составляющий ныне весьма, может быть, редкий памятник этого рода художественных дарований незабвенного поэта, доставшийся мне благодаря особой счастливой случайности:

Когда произведены были в офицеры юнкера выпуска 1834 года и в числе их и Лермонтов и приятель его Леонид Николаевич Хомутов <…>, выпущенный в конно-гренадеры, то я будучи назначен на место сего последнего старшим отделенным унтер-офицером 4-го уланского взвода, должен был занять и его койку в дортуаре и находившийся при ней шкапик, приводя в порядок который, я нашел завалившуюся между стенками выдвижного ящика и стенками самого шкапика тетрадку, виденную мною прежде у Лермонтова и признанную товарищами, как принадлежавшую Лермонтову, и так как никто из товарищей моих в школе, ни кто либо иной не заявлял прав на эту находку, то она так и осталась у меня, и по сие время хранилась в имении моем, откуда я только недавно имел возможность ее выписать»5.

Далее Н.Н.Манвелов приводит свою оценку художественному дарованию М.Ю.Лермонтова — очень высокую:

«Вообще, сколько помню, рисунки Лермонтова отличались замечательною бойкостью и уверенностью карандаша, которым он с одинаковым талантом воспроизводил, как отдельные фигуры <…>, так и целые группы из многочисленных фигур в различных положениях и движениях, полных жизни и правды, <…> свидетельствующие о разносторонности этого неизвестного в публике, таланта столь известного поэта»6.

Среди рисунков в «Юнкерской тетради» — наброски, сделанные в дортуаре Школы и на маневрах, многочисленные портреты, пейзажи, жанровые сцены, а также иллюстрации к повести сосланного на Кавказ декабриста А.А.Бестужева-Марлинского «Аммалат-Бек». Некоторые композиции напоминают сцены из позднего произведения Лермонтова — романа «Герой нашего времени», который в годы обучения в Школе еще не был задуман (рисунки с изображением общества в парке, амазонки в сопровождении всадника, офицерской дуэли на пистолетах, кавказских пейзажей). Таким образом, рассматривая рисунки на листах «Юнкерской тетради», мы вступаем в тайное тайных творчества Лермонтова, в мир его воображения и замыслов.

При перелистывании страниц тетради в той последовательности, которая затем оказалась зафиксированной манвеловским списком, возникает ощущение, что рисунки составляют единое повествование, смысл которого скрыт от непосвященных. Разумеется, нельзя уверенно утверждать, что именно так они и заполнялись: тетрадь для рисования могла быть открыта для набросков владельцем в любом месте. Но, безусловно, ощущение неслучайности помещения рисунков на определенных страницах не оставляет зрителей.

Попытаемся распределить по темам все изображения «Юнкерской тетради» (законченные и наброски), разумеется, с известной долей условности7. Получается впечатляющая картина.

1. Портреты, а также фрагменты отдельных лиц и фигур; сюда же отнесем шаржи и карикатуры.

2. Жанровые сцены, в том числе — воображаемые.

3. Военные сцены и сцены охоты.

4. Пейзажи.

5. Иллюстрации, в том числе — к неизвестным произведениям.

6. Конные композиции и отдельные изображения лошадей.

7. Интерьеры и фрагменты из них, а также отдельные предметы.

Разнообразие тем само по себе свидетельствует о мастерстве Лермонтова-графика, которое он оттачивал почти ежедневно, в том числе и на страницах «Юнкерской тетради».

Самая обширная тема — первая. Она разделяется на: портреты в рост, головные, погрудные, поясные, а также исполненные в профиль, анфас и вполоборота. Достаточно много разбросано по всей тетради фрагментов лиц и фигур. При этом лишь небольшую часть портретов можно атрибутировать.

Первым, кто назвал имена отдельных персонажей, был Н.Н.Манвелов как современник и свидетель событий, нашедших отражение на листах «Юнкерской тетради». Он отмечает в своей описи: «…упомяну при этом мимоходом, что Лермонтов имел обыкновение рисовать всегда во время лекций. Полковник Алексей Степанович Стунеев, командир эскадрона кавалерийских юнкеров — изображался Лермонтовым с бичом в руках среди манежа школы, в котором он производил езду юнкеров <рис. 25>, а на особой картинке, посвященной этому сюжету, кроме Стунеева нарисованы: гусарский юнкер Вонлярлярский, бывший сосед Л-ва по койке, вышедший в коннопионеры, впоследствии литератор, и жалонерный унтер-офицер по фамилии Жолмир. Другого же юнкера, изображенного едущим подбоченясь, достоверно назвать не могу, но полагаю, что в нем изображен уланский юнкер Поливанов, отличавшийся посадкою <рис. 96>.

Затем на одном из очень памятных мне рисунков изображен юнкер князь Шаховской, сын бывшего командира гренадерского корпуса, а впоследствии председателя Аудиториата. Юнкер князь Шаховской, имевший огромный нос, получил прозвание “Курок” оттого, что наш общий товарищ юнкер уланского полка Сиверс, поступивший в 1832 г. и в следующем году умерший в Школе, в виде шутки подкладывал свою согнутую у локтя руку под громадный нос Шаховского и командовал прием “под курок”. Этот самый Шаховской изображался лежащим в постели в дортуаре Школы с резко выдающимся на подушке носом, а неподалеку от него группа юнкеров товарищей у стола читала: “Историю носа Шаховского, иллюстрированную картами и политипажами, сочиненную товарищами и в числе их и самим Лермонтовым” <рис. 26, 28>. <...> А из портретов очень похожих помню в тетради поясное изображение приятеля Лермонтова юнкера Леонида Николаевича Хомутова, нарисованного облокотившимся на руку и в шинели в накидку, который, как я уже сказал, был старшим отделенным унтер-офицером 4-го уланского взвода лермонтовского выпуска 1834 года» (рис. 27)8.

Мастерство Лермонтова-карикатуриста ярко проявилось в нескольких набросках, но особенно — в рисунках 138, 139 и 140 на странице 84. Пахомов предполагал в них шаржи на офицеров-иностранцев («Фигура офицера в вицмундире в талию и панталонах в обтяжку», «Кланяющийся офицер с треуголкой в руке», «Офицер с саблей в кивере набекрень и разными эполетами»).

Несколько раз возникает на страницах тетради прекрасный женский образ — и в одиночестве, и среди других лиц9. Удлиненный овал лица, высоко поднятая прическа с локонами на висках, глаза под тяжелыми веками, открытое платье. Вслед за Манвеловым и Пахомовым, исследователи определяли его как портрет музы Лермонтова, его московской подруги юности, Варвары Александровны — Вареньки — Лопухиной. Но могут быть высказаны и другие соображения.

Вот несколько портретов как бы «сбежались» вместе (лист 6, стр. 11). Маленькая голова в кивере (рис. 11), две головы офицеров в мундирах с эполетами, повернутых затылками друг к другу (рис. 12, 13), — это верхний ряд. А внизу первый портрет и набросок к нему — женские образы (рис. 14, 15). Дама в открытом платье с пышными рукавами, с локонами, опущенными на плечи, однозначно воспринималась некоторыми исследователями как В.А.Лопухина. Но другие сохранившиеся ее изображения, в том числе и лермонтовские, говорят об ином — лицо дамы на 14-м рисунке — более вытянутое, тяжелое, да и угадываемая фигура не столь миниатюрна, как у подруги юношеских московских лет. Возникает странная мысль — уж не бабушка ли это Лермонтова, Елизавета Алексеевна Арсеньева, рожденная Столыпина, властная хозяйка Тархан, в свои молодые годы. По крайней мере, сохранившийся ее живописный портрет работы неизвестного художника очень походит на зарисовку внука в тетрадке для рисования. Вопрос о женских образах в «Юнкерской тетради» может стать темой отдельного большого исследования.

Свои соображения по поводу атрибуции портретов, как мужских, так и женских, высказывали Н.П.Пахомов, Е.А.Ковалевская и другие исследователи, но все же большая часть изображений остается без имени, что открывает широкое поле для увлекательных научных поисков.

И совершенно отдельно можно рассмотреть рисунок 55 на обороте 16-го листа, скромно названный Манвеловым — «Мужское лицо». Он кажется автопортретом Лермонтова, особенно если сравнить его с известным и много раз воспроизводившимся автопортретом поэта в кавказской бурке на фоне гор из собрания ГЛМ10. Выразительность больших темных глаз напоминает почти все прижизненные изображения поэта и соответствует воспоминаниям современников. Утверждаем с большой долей уверенности: 55-й рисунок — ранний автопортрет Лермонтова периода его обучения в военной Школе в Петербурге.

Необычайный интерес представляет собой вторая тема: жанровые композиции — реальные и воображаемые. Тут невольно вспомнишь, что к моменту поступления в Школу Лермонтов был уже автором таких произведений, как драмы «Испанцы» и «Menschen und Leidenschaften» — «Люди и страсти» (1830), в сюжете которой нашли отражение как сложные коллизии в семье поэта, так и отношения его с друзьями и недоброжелателями. Умение видеть и передать в рисунке душевное состояние персонажа (изумление, гнев, насмешку) ярко проявилось и в портретных зарисовках «Юнкерской тетради», но особенно в изображении некоторых сцен. Два загадочных рисунка, помещенных рядом, на которых изображен убивший женщину высокий мужчина с кинжалом в руке над ее распростертым телом (146 и 147), составляют особую тему. И совершенно исключительное место в тетради занимает многократно воспроизводившийся рисунок «Дуэль офицеров на пистолетах. Справа два секунданта» (171). Невозможно не сопоставить сюжет этого изображения и со сценой дуэли между Печориным и Грушницким в романе «Герой нашего времени» (задуманном несколько лет спустя), и с пророческим видением Лермонтова его собственной трагической гибели в 1841 году. Разумеется, прямых аналогий здесь быть не может.

Третья тема — военные сцены и сцены охоты. Некоторые из них происходят на Кавказе. Это и стремительно убегающие от погони горцы, притаившиеся (рис. 1 — «Два горца у берега на фоне деревьев») либо отстреливающиеся на ходу (рис. 149 — «Два конных горца спасаются от погони»); либо жаркие схватки (рис. 10 — «Кавалерийская схватка горцев с казаками»; рис. 29 — «Группа кавалеристов идет в атаку»; рис. 74 — «Атака конных улан на пеших гренадеров»). Некоторые сцены напоминают батальные композиции на страницах так называемой «Поливановской тетради», которую заполнял своими рисунками друг и сослуживец Лермонтова Н.И.Поливанов. Она также хранится в Пушкинском Доме11.

И.Л.Андроников писал: «Рисунки Лермонтова обнаруживают в нем отличного баталиста. Битвы, скачку, преследование он изображает с огромной экспрессией. У Лермонтова можно найти черты, сближающие его с художниками романтиками, с Жерико, с Орловским. Это не значит, что он, зная их картины и рисунки, подражает им. Это путь самостоятельных решений — раскованность и умение запечатлеть момент движения, события»12.

Четвертая тема, развернутая на страницах тетради, не очень обширная, но впечатляющая — это пейзажи Центральной России и окрестностей Петербурга (Красного Села и Ораниенбаума, где юнкера жили во время маневров), а также Кавказа, который Лермонтов полюбил после трех поездок туда в детстве. Некоторые из них исследователи пытались определить как виды конкретных мест. Немногие пейзажи исполнены не карандашом, а пером и тушью с размывом. Они резко выделяются среди всех изображений яркостью колорита и законченностью (рис. 161 — «Крестьянин под деревом»; рис. 162 — «Кибитка, запряженная тройкой, у зимней дороги. Вдали деревня у опушки»). Несколько раз возникает образ равнины с мчащейся по ней кибиткой, запряженной тройкой лошадей. Безусловно, эти изображения вызывают в памяти классические строки:

Проселочным путем люблю скакать в телеге

И, взором медленным пронзая ночи тень,

Встречать по сторонам, вздыхая о ночлеге,

Дрожащие огни печальных деревень.

На двух рисунках мы видим такую тройку (19, 63), примчавшуюся и резко осаживаемую ямщиком возле деревянного строения, по всей вероятности постоялого двора. Здесь изображена интересная и загадочная деталь: длинный наклонившийся шест с привязанным на конце кольцом из скрученной соломы. Может быть, это знак того, что дом свободен от постоя, или просто обозначение постоялого двора? Лермонтовские рисунки загадывают загадки, многое рассказывают о бесследно исчезнувших приметах жизни уже позапрошлого века. О пейзажах в «Юнкерской тетради» писали многие, но отдельной работы, посвященной им, мы до сих пор не имеем.

Пятая тема — иллюстрации. Поразительно, но тогда, когда повесть сосланного на Кавказ декабриста А.А.Бестужева-Марлинского «Аммалат-Бек» только пришла к читателю, первым, кто зримо попытался представить образы из нее, был юнкер Лермонтов. Четыре рисунка в его тетради представляют ключевые сцены кавказской повести (163, 165, 168, 169).

Приведем описания, сославшись на текст оригинала.

Рисунок «Нападение горцев на русское укрепление», изображающий на переднем плане Аммалат-Бека, иллюстрирует следующий эпизод повести: «Но с самого начала дела до тех пор, покуда ни одного неприятеля не осталось вблизи, русские с изумлением видели перед собою статного черкеса на белом коне, который тихим шагом проезжал взад и вперед мимо наших редантов. Все узнали в нем того самого всадника, что перескочил через траншеи в полдень, вероятно, для подговора черкесов напасть на русских сзади, в то время, как они хотели выпустить из ворот неудавшуюся теперь вылазку. Брызжа и урча, прыгали около него картечи. Конь его рвался на поводах, но сам он, хладнокровно поглядывая на батареи, ехал вдоль их, будто с них осыпали его цветами»13.

В центре второго рисунка «Сцена из кавказской жизни» — Аммалат-Бек, бросивший к постели умирающего хана Султан-Ахмета отрезанную голову полковника Верховского: «Посреди комнаты на тюфяке лежал хан, обезображенный быстрою болезнию. <…> Жена и дочь рыдали на коленях у его ложа… старший его сын Нуцал в безмолвном отчаянии стоял в ногах, склонив чело на сжатую руку. Несколько женщин и нукеров плакали тихо поодаль.

Все это, однако ж, не поразило, не образумило Аммалата, преисполненного одною мыслию. Он твердою поступью приблизился к хану и громко сказал ему:

— Здравствуй, хан, я привез тебе подарок, от которого бы оживился мертвец. Готовь свадьбу — вот мой выкуп за Селтанету! Вот голова Верховского! — С этим словом он бросил ее к ногам хана»14.

Следующий рисунок иллюстрирует сцену смерти раненого Аммалат-Бека — «Группа военных в укреплении на холме возле умирающего горца».

Наконец, Лермонтов изображает ключевой момент действия — убийство безоружного полковника Верховского человеком, которому он полностью доверял: «…Он <Аммалат-Бек> пустил вскачь коня своего, чтобы иметь время справиться с оружием, и вдруг обратился навстречу полковнику, пронесся мимо и стал давать быстрые круги около. С каждым скоком сильней разгоралось в нем пламя бешенства.

Ему казалось, что свистящий мимо ушей воздух жужжал ему: убей! убей!! Это враг твой! Вспомни Селтанету… Он схватил из-за плеча меткое ружье свое, взвел курок и, ободряя себя криком, поскакал с кровожадною решительностью к обреченной жертве.

Между тем Верховский, не питая ни малейшего подозрения, спокойно смотрел на скачку Аммалата, воображая, что он, по напутному обычаю азиатцев, хочет поджигитовать.

— Стреляй в цель, Аммалат-Бек! — закричал он несущемуся на него убийце.

— Какая цель лучше груди врага! — отвечал Аммалат-Бек, наскакивая, и в десяти шагах спустил курок… выстрел грянул… и молча, медленно свалился полковник с седла»15.

Шестая тема — изображения лошадей — представлена Лермонтовым очень широко. Конные композиции разбросаны по всей тетради и поражают подробностью, экспрессией, тонкостью рисунка. Часто это «портреты» лошадей, особенно тех, которые мчатся во весь опор, подгоняемые всадниками. Впечатляют их морды, искаженные от напряжения. Невольно вспоминается эпизод из «Героя нашего времени», в котором Печорин загоняет свою лошадь, павшую посреди дороги.

Наконец, седьмая тема — изображения отдельных предметов (часто это детали военного обмундирования: кивера, сабли, пики, а также конская упряжь). Фрагментов интерьеров — возможно, исполненных с натуры в помещении Школы юнкеров и подпрапорщиков, немного. Запоминается рисунок 200 — «Комната с печью и сводом. Вдоль стены — ряд кроватей», а рядом с ним — «Ваза на пьедестале» (201).

В конце тетради — изящно набросанная пером романтическая сцена «Конный кирасир и молодая женщина на лестнице» (рис. 204). Н.Н.Манвелов дает подробное описание: «Конный кирасир в черных латах поверх белого колета, в эполетах и каске со щетинным шлемом, протянувши правую руку, наклонился вперед к молодой женщине, стоящей на последней ступеньке монументального крыльца с каменными перилами и роскошными колоннами, которая облокотилась на перила крыльца, подперши лицо рукою; на втором плане стволы двух больших деревьев и деревянная ограда; в отдалении горы и на небе в облаках луна».

Он же свидетельствует, что Лермонтовым здесь изображен штаб-ротмистр Кирасирского полка Владимир Иванович Кнорринг, известный в военной среде своим романтическим характером.

В заключение скажем, что «Юнкерская тетрадь» Михаила Лермонтова, таящая столько загадок и — с другой стороны — раскрывающая так много реальных подробностей биографии поэта, — ждет исследователей. Но прежде всего необходимо подготовить ее факсимильное воспроизведение с приложением как описи первого владельца, так и наиболее значительных описаний исследователей лермонтовской графики.

 

ПРИМЕЧАНИЯ

1 Пахомов Н.П. Живописное наследство М.Ю.Лермонтова // Литературное наследство. Т. 45-46. М., 1948. С. 154-184 (далее — Пахомов); Описание рукописей и изобразительных материалов Пушкинского Дома. II. М.; Л., 1953. С. 137-152 (далее: Описание ИРЛИ); Лермонтов. Картины. Акварели. Рисунки / Сост. каталога Е.А.Ковалевская; Автор вступ. ст. И.Л.Андроников. М., 1980. С. 46-108 (далее: Ковалевская).

2 Приводим ее: «на Фурштатской / дом Маклаковой».

3 На двух сторонах первого листа заднего форзаца имеется текст чернилами рукою нотариуса: «К этой тетради, в которой встречаются рисунки пером и карандашем, также пронумерованные красными чернилами в числе двухсот десяти <…> — принадлежит отдельная пояснительная к рисункам опись, имеющая 23 страницы по 35 строк в каждой <…>. Опись эта мною сличена с тетрадью, подробно проверена и посвидетельствована как описательная принадлежность тетради.<…> г. Варшава Ноября 28 дня 1889 года — Нотариус Христофор Керсновский». Лист с текстом соединен с переплетом тетради посредством шнуровки и красного сургуча с приложением личной печати нотариуса. При этом страницы пронумерованы черными, а рисунки — красными чернилами. Упомянутая нотариусом опись Манвелова хранится отдельно от тетради.

4 Более всего сомнений в авторстве Лермонтова касательно отдельных рисунков в «Юнкерской тетради» мы находим в исследовании Н.П.Пахомова — при этом с некоторыми его доводами трудно согласиться, так что вопрос остается открытым.

5 Манвелов Н.Н. Воспоминания генерал-лейтенанта в отставке князя Николая Николаевича Манвелова, относящиеся к рисункам тетради Михаила Юрьевича Лермонтова // Литературное наследство. Т. 45-46. С.154. Цит. по: Описание ИРЛИ. С.151.

6 Там же. С.157. Цит. по: Описание ИРЛИ. С.152.

7 Одной из первых обозначить главные темы рисунков в тетради Лермонтова попыталась Е.А.Ковалевская. Она писала: «Содержание тетради многообразно — сцены из юнкерской жизни, карикатуры, портретные зарисовки юнкеров и их воспитателей; картины военного быта, преимущественно на Кавказе с его живописной романтической природой и героикой долголетней войны; иллюстрации, вдохновленные чтением “Аммалат-Бека” А.Бестужева-Марлинского. Глубокий и напряженный интерес Лермонтова к жизни России, к состоянию современного ему общества выразился в пристальном внимании поэта к самым обыденным сценам, действующими лицами которых являются простые люди. На страницах альбома появляются крестьяне. Многие рисунки, по свидетельству Манвелова, передают настроение поэта, “его личные планы и надежды в будущем, или мечты его художественного воображения”» (Ковалевская. С.46).

8 Манвелов Н.Н. Указ. соч. С.157. Цит. по: Описание ИРЛИ. С.152.

9 Лист 6. Стр. 11. Рис. 14. Поясной портрет молодой женщины в буклях (В.А.Лопухина). Лист 21. Стр. 40. Рис. 67. Портрет молодой женщины в буклях (В.А.Лопухина). Рис. 68. Женская головка, в профиль (В.А.Лопухина (?)). Лист 61. Стр. 119. Рис. 187. Поясной портрет молодой женщины в буклях, в платье с открытой шеей и руками, с широкими буфами (В.А.Лопухина).

10 Описание ИРЛИ. С. 151-152.

11 Там же. С. 218-129; Монахова Е.Н. Из наблюдений над альбомом Н.И.Поливанова из Лермонтовского собрания Литературного музея Пушкинского Дома: сюжеты и персонажи // Ежегодник Рукописного отдела Пушкинского Дома на 2012 год. СПб., 2013. С. 180-196.

12 Ковалевская. С.10.

13 Бестужев-Марлинский А.А. Повести и рассказы. М., 1976. С.263.

14 Там же. С. 258-259.

15 Там же. С.254.

Обложка «Юнкерской тетради» М.Ю.Лермонтова. 1832–1834. Литературный музей ИРЛИ

Обложка «Юнкерской тетради» М.Ю.Лермонтова. 1832–1834. Литературный музей ИРЛИ

Стр. 17. Фрагмент. Рис. 26. Портрет молодого человека с огромным носом (юнкера князя И.Шаховского). Шарж. Рис. 27. Портрет молодого человека в накинутой шинели (юнкера Л.Н.Хомутова). Рис. 28. Группа юнкеров в дортуаре читают «Историю носа Шаховского»

Стр. 17. Фрагмент. Рис. 26. Портрет молодого человека с огромным носом (юнкера князя И.Шаховского). Шарж. Рис. 27. Портрет молодого человека в накинутой шинели (юнкера Л.Н.Хомутова). Рис. 28. Группа юнкеров в дортуаре читают «Историю носа Шаховского»

Стр. 57. Рис. 96. Учебная езда в манеже юнкерской школы

Стр. 57. Рис. 96. Учебная езда в манеже юнкерской школы

Стр. 84. Рис. 138. Фигура офицера в вицмундире в талию и панталонах в обтяжку. Карикатура. Рис. 139. Кланяющийся офицер с треуголкой в руке. Карикатура. Рис. 140. Офицер с саблей в кивере набекрень и разными эполетами. Карикатура

Стр. 84. Рис. 138. Фигура офицера в вицмундире в талию и панталонах в обтяжку. Карикатура. Рис. 139. Кланяющийся офицер с треуголкой в руке. Карикатура. Рис. 140. Офицер с саблей в кивере набекрень и разными эполетами. Карикатура

Стр. 15. Рис. 25. Офицер с бичом в сюртуке и фуражке (А.С.Стунеев)

Стр. 15. Рис. 25. Офицер с бичом в сюртуке и фуражке (А.С.Стунеев)

Стр. 119. Рис. 187. Портрет молодой женщины в открытом платье (В.А.Лопухина?). Рис. 188. Молодой человек в шинели у окна

Стр. 119. Рис. 187. Портрет молодой женщины в открытом платье (В.А.Лопухина?). Рис. 188. Молодой человек в шинели у окна

Стр. 11. Рис. 11. Голова неизвестного улана в кивере. Рис. 12. Голова неизвестного молодого человека. Рис. 13, 16. Голова неизвестного офицера  с усами, в эполетах. Рис. 14. Портрет неизвестной молодой женщины в открытом платье (В.А.Лопухиной?). Рис. 15. Портрет неизвестной молодой женщины

Стр. 11. Рис. 11. Голова неизвестного улана в кивере. Рис. 12. Голова неизвестного молодого человека. Рис. 13, 16. Голова неизвестного офицера с усами, в эполетах. Рис. 14. Портрет неизвестной молодой женщины в открытом платье (В.А.Лопухиной?). Рис. 15. Портрет неизвестной молодой женщины

Рис. 14. Портрет неизвестной молодой женщины в открытом платье (В.А.Лопухиной?)

Рис. 14. Портрет неизвестной молодой женщины в открытом платье (В.А.Лопухиной?)

Стр. 32. Рис. 55. Лицо неизвестного с темными глазами (вариант названия: «Мужское лицо»). Автопортрет М.Ю.Лермонтова (?). Конный улан с пикой — отпечаток рисунка тушью с соседнего листа (рис. 54)

Стр. 32. Рис. 55. Лицо неизвестного с темными глазами (вариант названия: «Мужское лицо»). Автопортрет М.Ю.Лермонтова (?). Конный улан с пикой — отпечаток рисунка тушью с соседнего листа (рис. 54)

Стр. 87. Фрагмент. Рис. 145. Голова мужчины с лицом восточного типа в меховой шапке. Рис. 146. Человек с кинжалом и лежащая перед ним женщина. Рис. 147. Человек с кинжалом и лежащая перед ним женщина. Вариант

Стр. 87. Фрагмент. Рис. 145. Голова мужчины с лицом восточного типа в меховой шапке. Рис. 146. Человек с кинжалом и лежащая перед ним женщина. Рис. 147. Человек с кинжалом и лежащая перед ним женщина. Вариант

Стр. 108. Рис. 171. Дуэль офицеров на пистолетах. Вариант названия: «Дуэль». Ошибочно рисунок воспроизводился как иллюстрация к роману «Герой нашего времени», который был задуман позднее (после 1837 г.)

Стр. 108. Рис. 171. Дуэль офицеров на пистолетах. Вариант названия: «Дуэль». Ошибочно рисунок воспроизводился как иллюстрация к роману «Герой нашего времени», который был задуман позднее (после 1837 г.)

Стр. 131. Рис. 204. Конный кирасир и молодая женщина на лестнице.  По свидетельству Н.Н.Манвелова, на рисунке изображен штаб-ротмистр Кирасирского полка Владимир Иванович Кнорринг, известный в военной среде своим романтическим характером

Стр. 131. Рис. 204. Конный кирасир и молодая женщина на лестнице. По свидетельству Н.Н.Манвелова, на рисунке изображен штаб-ротмистр Кирасирского полка Владимир Иванович Кнорринг, известный в военной среде своим романтическим характером

Стр. 13. Рис. 19. Сани у постоялого двора, запряженные тройкой. Набросок

Стр. 13. Рис. 19. Сани у постоялого двора, запряженные тройкой. Набросок

Стр. 105. Рис. 169. Нападение горца на русского офицера. Иллюстрация к повести А.А.Бестужева-Марлинского «Аммалат-Бек»: конный Аммалат-Бек, стреляющий из ружья в полковника Верховского

Стр. 105. Рис. 169. Нападение горца на русского офицера. Иллюстрация к повести А.А.Бестужева-Марлинского «Аммалат-Бек»: конный Аммалат-Бек, стреляющий из ружья в полковника Верховского

Стр. 101. Рис. 165. Сцена из кавказской жизни. Иллюстрация к повести А.А.Бестужева-Марлинского «Аммалат-Бек»: Аммалат-Бек бросает к постели умирающего хана Султан-Ахмета отрезанную голову полковника Верховского; вокруг группа плачущих женщин из семьи хана и приближенных

Стр. 101. Рис. 165. Сцена из кавказской жизни. Иллюстрация к повести А.А.Бестужева-Марлинского «Аммалат-Бек»: Аммалат-Бек бросает к постели умирающего хана Султан-Ахмета отрезанную голову полковника Верховского; вокруг группа плачущих женщин из семьи хана и приближенных

Стр. 45. Рис. 74. Атака конных улан на пеших гренадеров

Стр. 45. Рис. 74. Атака конных улан на пеших гренадеров

Стр. 103. Рис. 168. Группа военных в укреплении на холме возле умирающего горца. Фрагмент. Иллюстрация к повести А.А.Бестужева-Марлинского «Аммалат-Бек». Изображение Аммалат-Бека, скончавшегося от раны у пушечного лафета

Стр. 103. Рис. 168. Группа военных в укреплении на холме возле умирающего горца. Фрагмент. Иллюстрация к повести А.А.Бестужева-Марлинского «Аммалат-Бек». Изображение Аммалат-Бека, скончавшегося от раны у пушечного лафета

Стр. 93. Рис. 161. Русская деревня. На первом плане крестьянин под деревом

Стр. 93. Рис. 161. Русская деревня. На первом плане крестьянин под деревом

Стр. 95. Рис. 162. Кибитка, запряженная тройкой, на зимней дороге. Вдали деревня у опушки леса

Стр. 95. Рис. 162. Кибитка, запряженная тройкой, на зимней дороге. Вдали деревня у опушки леса

Стр. 65. Рис. 101. Женский портрет с пририсованными усами, бакенбардами, эспаньолкой, воротником, эполетами (В.А.Лопухина?). Рис. 102. Портрет неизвестного с женской прической, усами и бакенбардами. Рис. 103. Голова неизвестного с женской прической, усами и бакенбардами. Рис. 104. Две мужские головы под одной чалмой. Рис. 105. Голова неизвестной женщины

Стр. 65. Рис. 101. Женский портрет с пририсованными усами, бакенбардами, эспаньолкой, воротником, эполетами (В.А.Лопухина?). Рис. 102. Портрет неизвестного с женской прической, усами и бакенбардами. Рис. 103. Голова неизвестного с женской прической, усами и бакенбардами. Рис. 104. Две мужские головы под одной чалмой. Рис. 105. Голова неизвестной женщины

 
Редакционный портфель | Подшивка | Книжная лавка | Выставочный зал | Культура и бизнес | Подписка | Проекты | Контакты
Помощь сайту | Карта сайта

Журнал "Наше Наследие" - История, Культура, Искусство




  © Copyright (2003-2018) журнал «Наше наследие». Русская история, культура, искусство
© Любое использование материалов без согласия редакции не допускается!
Свидетельство о регистрации СМИ Эл № 77-8972
 
 
Tехническая поддержка сайта - joomla-expert.ru