Журнал "Наше Наследие"
Культура, История, Искусство - http://nasledie-rus.ru
Интернет-журнал "Наше Наследие" создан при финансовой поддержке федерального агентства по печати и массовым коммуникациям
Печатная версия страницы

Редакционный портфель
Библиографический указатель
Подшивка журнала
Книжная лавка
Выставочный зал
Культура и бизнес
Проекты
Подписка
Контакты

При использовании материалов сайта "Наше Наследие" пожалуйста, указывайте ссылку на nasledie-rus.ru как первоисточник.


Сайту нужна ваша помощь!

 






Rambler's Top100

Музеи России - Museums of Russia - WWW.MUSEUM.RU
   
Подшивка Содержание номера "Наше Наследие" № 111 2014

М.В. НАЩОКИНА
доктор искусствоведения

Чайный дом Сергея Васильевича Перлова

Фото Марии Нащокиной, Марии Федоровой, Ивана Хилько

Появившийся на Мясницкой в самом конце XIX уже далекого века магазин «Чай-кофе» уникален во многих отношениях — он один из немногих сохранивших до сих пор прежнее торговое назначение и единственное строение в китайском стиле в Москве. Задуманный для продажи наиболее изысканных из колониальных товаров — чая и кофе, — он сразу поразил москвичей ярким восточным колоритом снаружи и богатством отделки внутри. История его появления довольно необычна и позволяет ощутить атмосферу честной конкуренции в среде московского купечества рубежа XIX—XX веков.

Необычный трехэтажный дом рядом с Училищем живописи, ваяния и зодчества вдоль Мясницкой улицы был построен по заказу Сергея Васильевича Перлова (1836–1910) — одного из наследников самой солидной московской чайной компании «Василий Перлов с сыновьями», бывшей поставщиком чая для четырех иностранных правительственных дворов1. Старинное аристократическое владение второй половины XVIII века, принадлежавшее в разное время князю Г.Волконскому, княжне М.Вяземской, генерал-майору Л.Измайлову и некоторым другим, было куплено потомственным почетным гражданином, купцом первой гильдии В.А.Перловым в середине XIX века, а после его смерти унаследовано сыном Сергеем2 (в 1875 году оформлено на имя его жены3).

В 1890 году Сергей Перлов решил выделиться из семейного бизнеса, оставив дедовскую фирму своим племянникам4, и вскоре зарегистрировал собственную фирму «Товарищество чайной торговли “Сергей Васильевич Перлов и Ко”». (Стоит обратить внимание на то, что отчество довольно редко присутствовало в названиях российских промышленных и торговых предприятий, и в данном случае оно, по-видимому, было необходимо, чтобы напомнить покупателю, что Сергей Перлов — продолжатель дела Василия Перлова, весьма уважаемого и давно известного москвичам.) Если отцовская фирма вела активную торговлю и в России, и в Европе, товарищество «Сергей Васильевич Перлов и Ко» было нацелено, главным образом, на внутреннюю торговлю. К 1915 году было открыто более сорока отделений фирмы во многих городах Российской империи.

Для нового торгового начинания понадобились и новые помещения. Так во владении С.В.Перлова на Мясницкой на месте снесенных старых строений начал строиться «Чайный дом» по проекту одного из самых востребованных московских зодчих конца XIX – начала XX века Р.И.Клейна5. Зодчий был уже знаком семейству Перловых, поскольку почти одновременно перестраивал их фамильный дом с чаеразвесочной фабрикой на 1-й Мещанской улице (д.5)6. Новостройка на Мясницкой, возведенная с 1890 по 1893 год, вместила магазин и главную контору товарищества (на первом этаже), жилище владельца (на втором и третьем этажах), собственную чаеразвесочную фабрику и другие подсобные помещения (в дворовых строениях) и склад продукции (в обширном подвале, устроенном под всем участком, включая внутренний двор). Вход в верхние жилые этажи был устроен с правой стороны в арке, ведущей в прямоугольный внутренний двор. Дело Сергей Перлов затевал с размахом, а потому большие витрины и фирменное оборудование были самыми передовыми для своего времени.

Будучи представителем третьего поколения московской купеческой «чайной династии», Сергей Перлов, как и многие другие наследники богатых купеческих семей с крестьянскими корнями, был личностью разносторонней — любил музыку, особенно духовную и произведения Чайковского, обожал театр, а потому в новом доме вскоре начались музыкальные вечера и домашние спектакли, в которых участвовали его домочадцы и друзья. В новых жилых апартаментах на Мясницкой он разместил и свое сокровище — любовно собранную коллекцию китайской живописи и фарфора. Возможно, именно эта привязанность привела к тому, что вплоть до окончания строительства в 1893 году Перлов медлил с окончательной отделкой лицевого фасада по проекту Клейна, в уже не раз опробованных зодчим популярных тогда формах позднего Ренессанса. Как оказалось, это был перст судьбы — вскоре неизбежная конкуренция между владельцами семейного бизнеса стала импульсом к чудесному превращению новостройки в лакированную «китайскую шкатулку».

Поводом к этой перемене послужил ожидаемый в 1896 году приезд на коронацию императора Николая II одного из самых влиятельных сановников Китайской Цинской империи Ли Хунчжана — чрезвычайного посла и канцлера, определявшего в конце XIX века внешнюю политику Китая7. Перловы, много лет успешно торговавшие с Китаем и составившие на этом немалое состояние, считали своим долгом устроить послу пышный прием, но, разделившись на две фирмы, родственники спорили за право принять высокого гостя и первыми заключить еще один выгодный контракт на поставку чая. Чтобы разрешить спор в пользу своей новой фирмы, Сергей Васильевич решил капитально отделать новый дом и магазин в китайском стиле. По-видимому, этот заказ он тоже адресовал Роману Клейну, а тот поручил его своему молодому помощнику — Карлу Карловичу Гиппиусу (в 1895 году ему исполнился 31 год), трудолюбием и талантом уже заслужившему признание коллег и профессионального сообщества8. Выбор мог быть обусловлен не только способностями начинающего архитектора, но и другими обстоятельствами. Хотя точных данных у нас нет, можно предположить, что Гиппиус побывал в Китае после успешного окончания учебы в Училище живописи, ваяния и зодчества — во всяком случае, его фасадная композиция и оформление торгового зала очень точно передают характерные черты китайской архитектуры не только в целом, но и в деталях. Не исключено, что в Китай его могла привести любовь к разведению аквариумных рыбок, прошедшая через всю его жизнь, а может быть, именно там он и обрел это редкое для того времени хобби9.

Сохранив симметричную фасадную композицию уже выстроенного дома с входом в магазин по центральной оси и большими окнами-витринами (5 широких оконных проемов и проезд во двор с правой стороны фасада), Гиппиус переделал его в «китайском» стиле. В отличие от строгих классических зданий, которых в этом районе города была еще много, «Чайный дом» получил выступающие на плоскости фасада яркие красные черепичные кровельки над простенками между окнами, пронзительно голубые филенки для шрифтовых вывесок в «китайском» стиле и сверкающие на солнце резные позолоченные детали. С улицы кровельки украшали колокольчики — символ съестных лавок в Китае. Характерно восточной была и полихромия всех архитектурных членений фасада магазина, частично выполненная из керамики: карниза, межоконных филенок и горизонтальных тяг ярких желтых, красных и зеленых цветов. Особенно богато был отделан вход в магазин — портал из темно-фиолетового натурального мрамора завершался декоративной композицией из мощной поперечной позолоченной балки с «китайскими» резными звериными мордами на концах, над которой по сторонам были водружены конструкции из небольших алых балочек, между ними помещено рельефное панно с позолоченным павлином, выше — еще одна поперечная ярко-голубая балка и, наконец, над всем этим изогнутая глазурованная черепичная кровля с характерным позолоченным подзором по краю. Детали портала и некоторых других элементов фасада заставляют предположить, что некоторые резные детали к ним были привезены из Китая и умело вмонтированы Гиппиусом в фасадную композицию.

Сочетание цветных штукатурных профилей и филенок с многочисленными накладными керамическими деталями коренным образом изменило внешний облик постройки: он стал не только ярким, многоцветным, но и совершенно не похожим на окружающую московскую застройку. Немалую роль в этом сыграли необычные архитектурные и пластические элементы: на крыше дома появилась миниатюрная трехъярусная башенка-пагода с колокольчиками по углам10, венчавшая центр здания, а фасадная плоскость украсилась разнообразными драконами, веселыми ящерицами, изображениями лотосов, «китайскими» орнаментами и словно игрушечными, загнутыми кверху китайскими черепичными кровельками. Верхние части окон второго и третьего этажей были прикрыты объемными резными орнаментальными накладками, свес крыши (первоначально тоже черепичной) был волнистым. Характерно восточная геометрическая орнаментика ограждений балконов и кованых ворот со стилизованными изображениями ваз с цветами и птицами завершали обновленный архитектурный образ. Фасадная стена здания превратилась в многократно увеличенную цветную картинку с изображением типичного китайского городка со множеством домиков и пагод, черепичные крыши которых характерно загнуты кверху. В монументальном картуше над входом появилась надпись с названием торгового дома «Сергей Васильевич Перлов», а над высокими витринами в филенках синего цвета красными, стилизованными «под Китай» буквами: «Чай, сахар, кофе», «Главный магазин», «Главная контора и склад». Подчеркнем, что прием, использованный Гиппиусом для создания большего правдоподобия и материальности этой экзотической «китайщины», уникален — все лепные и выполненные из керамики элементы фасада полуархитектурны, полускульптурны и в совокупности образуют огромный рельеф, живо напоминающий произведения декоративно-прикладного искусства Китая — резные рельефные миниатюры.

Фасаду не уступал, а пожалуй, даже превосходил его яркостью и великолепием интерьер магазина — деревянные прилавки и колонны густого красного цвета; зелено-голубые фигурные потолочные филенки сверкали обильной позолотой и напоминали лаковую живопись «под Китай». Причем в отделке внутренней стены торгового зала был вновь использован основной прием отделки главного фасада дома — для показа чайной продукции были устроены удобные стенные шкафчики, завершенные декоративными подобиями черепичных крыш с загнутыми кверху углами и висящими на них массивными бронзовыми колокольчиками. Яркость красок интерьера сопоставима только с отделкой храмовых интерьеров Китая, например храма Нега в Пекине.

Сюжетами филенок в ограждениях прилавков и потолка стали фантастические и реальные животные — несколько видов извивающихся дракончиков, рыбы с огромными плавниками, усатые раки, бабочки, несколько вариантов птиц, напоминающих китайских петухов или легендарную в китайском фольклоре птицу феникс, а также шесть из восьми основных буддийских символов: «Благой зонт» (символ благих деяний), «Белая раковина» (символ распространения учения Будды и пробуждения от сна неведения), «Золотые рыбки» (символ избавления от страданий и достижения духовного освобождения), «Драгоценная ваза» (символ долгой жизни, богатства и процветания), «Стяг победы» (символ победы учения Будды над смертью и неведением) и похожий на розу «Лотос» (традиционный символ чистоты). Все изображения стилизованы в китайском духе, а наиболее декоративные из буддийских символов, видимо, просто срисованы с образцов в качестве характерных китайских сюжетов. Самые любопытные изображения находятся в центре нижнего ряда потолочных филенок над входом и напротив него, в падуге потолка главного торгового зала, — это надпись «чай», русские буквы которой составлены из забавных позолоченных фигурок китайцев, курящих длинные опиумные трубки (чрезвычайно широко распространенные в Поднебесной в XIX веке). Характер этих рисунков убедительно демонстрирует их сугубо российское происхождение. Скорее всего, их создал сам Карл Гиппиус, любивший юмористические рисунки, о чем свидетельствуют его зарисовки в домашнем альбоме Алексея Александровича Бахрушина, в том числе на «китайские» темы. Однако надпись «чай» не просто забавный рисунок, именно он стал товарным знаком фирмы, вскоре появившись на всех ее рекламных проспектах и чайных коробках.

Внутреннее пространство магазина дополняли восточные фарфоровые вазы — напольные и обычные, китайские вышитые панно и стилизованная мебель; дубовый паркет устилал громадный напольный ковер китайской ручной работы. По свидетельству прессы того времени, часть декоративных деталей, отделочных материалов для фасада и предметов обстановки интерьера была доставлена прямо из Китая. В зале покупатели сидели на шелковых пуфах или традиционных китайских фаянсовых табуретках, а приказчики подносили им деревянные и фарфоровые емкости с чайными сортами для дегустации. Для создания ароматной атмосферы в торговом зале у витрин были выставлены колоритные тюки с чаем из рисовой соломки — то есть в том виде, в каком товар доставляли в Москву из Китая. В общем, сверкавший яркими красками и насыщенный восточными предметами интерьер магазина, живо напоминавший китайскую лаковую живопись, не без оснований убеждал покупателя в подлинности и высоком качестве перловского чая.

К умозрительному диалогу с Востоком располагала и отделка главной конторы С.В.Перлова, расположенной в продолжении торгового зала за крайней правой витриной. Богатая «китайская» декорация этого небольшого помещения была выдержана в другой, более светлой и сложной цветовой гамме — в зеленовато-голубовато-бежевых тонах. Фигурные кронштейны, между которыми были помещены зеркала с легкой цветочной росписью в духе китайских панно (роспись по зеркалам — характерный прием отделки магазинов Москвы конца XIX – начала XX века), поддерживали карниз со светлыми филенками, в центре которых были нарисованы бабочки. В центре потолка находился очень нарядный, условно восточный, живописный плафон с бирюзовой расписной каймой, изображающий райских птиц, бабочек, павлина и цветы. В конторе, по-видимому, были представлены образцы продукции торгового дома «Сергей Васильевич Перлов», и хозяин с комфортом мог принять своих торговых партнеров. (К сожалению, первоначальная мебель в этом помещении не сохранилась.)

Нельзя не сказать, что архитектура «Чайного дома» С.В.Перлова была уникальна не только для Москвы — ни в одной из европейских столиц нет подобной постройки. Как известно, «китайщина» (фр. шинуазри), впервые появилась в Европе еще в XVIII веке в качестве одного из вариантов стиля рококо — китайские павильоны украсили тогда резиденции нескольких европейских монархов, однако в большей степени эти формы коснулись внутреннего оформления. Интерьеры в «китайском» стиле были популярны в XVIII–XIX веках во многих богатых домах, сопровождая распространенное увлечение коллекционированием восточного фарфора, — владельцы таких коллекций нередко оформляли помещения для своих фарфоровых сокровищ в соответственном стиле. Одним из ярчайших поздних примеров такого рода была знаменитая «Павлинья комната», созданная для лондонского особняка ливерпульского миллионера Лиланда американским художником Джеймсом Уистлером в 1876–1877 годах. Построенная на сочетании глубоких сине-зеленых оттенков с яркой позолотой архитектурных членений стен и потолка, главного настенного панно и трех панно на ставнях, она представляла собой выставку восточного фарфора владельца — на всех стенах были устроены легкие резные позолоченные стеллажи в восточном стиле, в мелких ячейках которых находились драгоценные блюда, вазы и чаши. Став образцом стиля, эта отделка произвела большое впечатление на современников; не исключено, что она была известна и Карлу Гиппиусу. Однако его «китайский» интерьер, также имевший стенные шкафчики и стеллажи, представлял собой другой вариант китайской стилизации — более близкий к подлинному Китаю. На Всемирных и международных выставках в Европе конца XIX – начала XX века, в которых участвовал Китай, также возводились более или менее точные подобия подлинных китайских сооружений, но московская постройка Гиппиуса была создана именно в «китайском стиле», она не повторяла исторические или современные китайские сооружения буквально, а с помощью необычного, единственного в своем роде пластического приема вызывала образные ассоциации даже не с отдельным строением, а с целой китайской улицей. Блестяще осуществленная молодым московским зодчим в 1895–1896 годах талантливая стилизация скорее передавала впечатление от экзотической атмосферы традиционного китайского города. Неудивительно, что перестройка фасада и интерьеров чайного магазина С.В.Перлова — первый большой заказ в жизни К.К.Гиппиуса, сразу сделала его знаменитым и весьма способствовала его дальнейшей карьере11.

После столь капитальной и дорогостоящей подготовки к ожидаемому визиту С.В.Перлов надеялся, что высокий китайский сановник будет тронут вниманием и остановится у него, поэтому у дверей даже поставили две деревянные раскрашенные фигуры китайцев, как бы приглашавших зайти в обновленный магазин. Увы, семидесятитрехлетний почетный гость в новый, завораживавший многоцветьем и позолотой китайский «Чайный дом» С.В.Перлова не поехал, а остановился на 1-й Мещанской у его племянника и конкурента Николая Семеновича Перлова — наследника главного семейного дела Перловых. Здесь здание не перестраивали, но также украсили фасад в китайском стиле. Там 5 мая 1896 года Ли Хунчжана встречали хлебом-солью и поднесли в дар серебряное блюдо с гравюрой дома Перловых и фигурную солонку. В ответ китайский гость пожаловал хозяину высокую награду империи Цин — орден Двойного Дракона II степени.

Однако неудача с приемом Ли Хунчжана не повлияла на судьбу продолжавшего процветать перловского дела. К тому же выбор Сергеем Перловым китайского стиля для отделки своего дома имел и гораздо более глубокие основания, связанные с историей русской чайной торговли. Ведь чай — едва ли не самое яркое свидетельство давних контактов России с Поднебесной империей — Китаем. Неслучайно сложилась поговорка: «Чай у нас китайский, сахарок — хозяйский». Уже на Нижегородской ярмарке, открытой в 1822 году, где «чайники» (торговцы чаем) появились почти сразу после ее открытия, были Китайские ряды, выстроенные Огюстом Монферраном в духе китайской архитектуры в виде четырех изящных ярусных чайных домиков, образующих живописную островерхую улочку с башенками рядом с созданным им же массивным классическим купольным собором. О китайском происхождении перловского чая красноречиво говорили и красочные жестяные упаковочные коробки с изображениями нарядных китайцев: поливающих чайные кусты, везущих чай в тюках на верблюдах, фасующих и продающих его, а также красивых китаянок, готовящих или пьющих чай. Само русское слово «чай» происходит от китайского слова «ча» или «чае» (в северном, пекинском или «мандаринском» произношении) — «молодой листочек», которым на родине чая12 обобщают все его типы и многочисленные сорта13. Ему соответствует и один из самых древних иероглифов китайского языка, созданный еще в V веке14, когда возникло само слово «чай». В русском языке это слово созвучно глаголу «чаять» (ожидать, надеяться), так что можно сказать, что чай оказался «нечаянной» радостью для полюбившего его русского народа. Популярность его в русском быту подтверждают многие расхожие выражения и поговорки, некоторые из которых в употреблении до сих пор: «Чай пить — не дрова рубить», «Выпей чайку — забудешь тоску», «гонять чаи», «…даже чаю не предложили», «…в Тулу со своим самоваром»15. По свидетельству историков, в XIX веке приветствие «Чай да сахар!» иногда даже заменяло более старое и распространенное: «Хлеб да соль!».

Первые достоверно документированные контакты России с Китаем относятся к началу XVII века: прибывшие к русскому двору китайские послы привезли в подарок несколько ящиков чая — так в Московском государстве и узнали о чае впервые. В 1638 году русский посол Василий Старков вновь доставил в дар первому царю династии Романовых Михаилу Федоровичу от монгольского хана Кучкуна четыре пуда чая. Поначалу горький напиток не понравился царю и боярам, однако было замечено, что он «отвращает от сна». Позднее чай из Китая привез и другой наш посол — грек Сапфарий. Сначала чай использовали как лечебный напиток, но, распробовав, стали пить для удовольствия. К середине XVII века в Москве уже можно было купить до десяти сортов чая, а в 1679 году с Китаем был заключен первый договор о регулярных поставках сушеной «китайской травы». Хотя православная церковь еще долго проклинала «китайскую травку», считая ее, как табак и кофе, бесовским снадобьем, к началу XVIII века чай уже прочно вошел в русский быт, став со временем любимым национальным напитком. Как писал И.А.Гончаров: «…всем другим нациям простительно не уметь наслаждаться хорошим чаем: надо знать, что значит чашка чаю, когда войдешь в трескучий, тридцатиградусный мороз в теплую комнату и сядешь около самовара, чтоб оценить достоинство чая» («Фрегат “Паллада”»).

Более демократичные и свободные от условностей встречи за чайным столом потеснили в русском быту в XIX веке даже балы и званые обеды. За чаем решали семейные дела, заключали брачные союзы и многотысячные торговые сделки. Русское дворянство, поддерживая английскую чайную традицию, часто пило чай высших китайских сортов с молоком или ароматизированный из Европы, используя специальные фарфоровые сервизы. Купечество предпочитало менее дорогие чаи, быстро дающие темный настой, и создало свою весьма примечательную традицию длительного чаепития, в ходе которого выпивалось по несколько десятков чашек чая, а на стол, кроме самовара, подавали варенье, мед, сушки, бублики и пироги. Кроме того, чай в купеческих семьях пили из блюдца. Со временем отрабатывался не только ритуал чаепития, но и способ его заваривания16. Помимо разговоров, питье чая могло иметь музыкальное сопровождение — считается, что появлением городского романса русская культура обязана именно чайным посиделкам.

Практически весь ввозимый из Китая чай поступал в Москву17, где был не дешев, но достаточно широко доступен. Неудивительно, что именно в Москве ранее всего была широко развернута и розничная продажа чая18, а население оказалось особенно привержено к чаепитиям19. В первой половине XIX века Москва потребляла до 60% ввозимого в Российскую империю чая. Если до середины XIX века в столичном Петербурге работал всего один чайный магазин на весь город, в Москве в это время их число уже превышало сотню, а чайных и прочих заведений, где подавали чай, было более трехсот. Бытописатели уже тогда замечали, что европейский Петербург начинал утро с чашки горячего кофе, а водохлебы Москвы пять раз на дню стаканами пили чай. Любопытно, что это различие частично прослеживается до сих пор.

В.Г.Белинский констатировал в 1845 году: «В Москве много трактиров, и они всегда битком набиты преимущественно тем народом, который в них только пьет чай. Это народ, выпивающий в день по пятнадцати самоваров, народ, который не может жить без чаю, который пять раз пьет его дома и столько же раз в трактирах» («Петербург и Москва»). Здесь чай пили «малый», «большой» и «с полотенцем» — что означало до пота, который этим полотенцем и утирали. Любимые трактиры были у московских артистов, писателей и художников. В 1880-х годах чайные получили даже государственную поддержку посредством ряда льгот.

В нашу страну чай испокон веков поступал из горных районов Северного Китая. Центром чайной торговли на востоке страны стала забайкальская Кяхта — быстро развивавшийся богатый сибирский купеческий город, метафорически называемый современниками «сибирским Гамбургом» или «Венецией пустыни»20. Не обошел ее вниманием даже Карл Маркс в работе, опубликованной в 1857 году: «Важнейшим товаром, который китайцы продают в Кяхте, является чай. Русские же продают там хлопчатобумажные ткани и меха» («Российско-китайская торговля»). Действительно, русско-китайская торговля чаем долгое время (до 1855 года) была исключительно меновой — то есть в обмен на чай русские купцы

в основном поставляли в Китай меха, позднее — ткани, выделанные кожи и металлические изделия. В 1840–1850-х годах ввоз чая составлял почти 95% всего китайского импорта в Россию и оценивался в 5–6 млн руб. в год (самый ходовой российский экспортный товар — зерно, в этот же период приносил в год 17 млн руб.). Центром чайной торговли на китайской стороне в XVIII–XIX веках был сначала городок Янлоудун, но его значение постепенно упало, когда для международной торговли был открыт город на берегах Янцзы — Ханькоу, вскоре монополизированный русскими предпринимателями. Проложенный нашими соотечественниками сухопутный маршрут Ханькоу — Кяхта был частью китайско-русского чайного торгового пути длиной в 11 000 км, просуществовавшего почти два столетия21 и в свое время знаменитого не менее Великого шелкового пути.

Транспортировка чайных обозов гужевым транспортом занимала полгода, что было причиной дороговизны чая в России (в 10–12 раз дороже, чем в Германии и Англии). Ситуация изменилась лишь во второй половине XIX века: с 1860-х годов начали ввозить в Россию чай и морским путем, а с 1880-х годов — по железным дорогам, существенно сократив время и сбив цену сухопутной доставки22. В конце XIX века начались поставки чая в Россию из Индии и Цейлона морем в Одессу. В связи с этим цена чая резко упала, и он стал ежедневным массовым напитком, а в 1886 году был даже введен в состав армейского пищевого довольствия. Однако традиционная сухопутная чайная торговля с Китаем для московских купцов вплоть до 1917 года сохраняла свое значение, ведь к началу XX века Россия стала абсолютным лидером по потреблению чая в мире23, а собственное производство его в промышленных масштабах наладить тогда так и не удалось24.

Закономерно, что торговля чаем в России превратилась в доходное дело, которое уже в XVIII веке привлекло немало предприимчивых людей. Чай тогда везли цыбиками (ящиками) без разбора по качеству, а сама чайная торговля была делом весьма рискованным, ведь в Москве не все даже успели попробовать этот напиток. Среди первых русских чаеторговцев был купец 2-й гильдии Алексей сын Иванов — родоначальник будущей знаменитой московской династии, открывший уже в 1787 году розничные чайные лавки в московских торговых рядах. Он и стал первым Перловым, записавшись в 1807 году под этой красивой вымышленной фамилией. Он первым отказался от услуг посредников и вскоре открыл в Кяхте собственную контору по закупке чая у китайцев, что сразу удешевило его розничный чай. Московским приказчикам было велено отвешивать чай в любых, даже самых мизерных количествах, благодаря чему москвичи смогли наконец распробовать чай. По свидетельству историков, перловские лавки в Москве быстро стали настолько популярными, что даже во время войны 1812 года не работали всего три с небольшим месяца. Первый фирменный магазин Перловых открылся в 1823 году на Ильинке.

Сын и наследник Алексея Ивановича — Василий Перлов достойно продолжил дело, а в 1860 году учредил товарищество чайной торговли «Василий Перлов с сыновьями», просуществовавшее до 1891 года, которое продавало чай по сортам и фиксированным ценам, а также активно боролось с подделками25, наводнявшими чайный рынок. За счет умелой ценовой политики и заботе о качестве чая фирма Василия Перлова вышла на мировой уровень чаеторговли. Одной из причин популярности ее продукции была как раз сухопутная доставка чая из Китая, позволявшая сохранить аромат и вкус чайного листа.

За сто лет успешной торговли Перловы стали «чайными королями» России. В начале XX века они имели более 130 фирменных магазинов в России и Европе и более 15 магазинов в одной только Москве. Справедливо считается, что исторической заслугой купцов Перловых была популяризация чая в России, его широкое распространение среди простого народа, а также превращение в «православный» напиток, который в дореволюционной России активно противопоставлялся водке. По указу Александра III «во внимание к 100-летней деятельности рода московских купцов Перловых на поприще торговли и в воздаяние их заслуг» в 1887 году им было пожаловано потомственное дворянство. В дворянском гербе Перловых изображены чайный куст и шесть крупных перлов-жемчужин, а девиз был избран «Честь в труде».

Конечно, высокая общественная оценка Перловых включала в себя и их широкую благотворительную деятельность — они нередко жертвовали на народные и церковные нужды. Создатель фирмы Василий Алексеевич занимал пост заседателя Приказа общественного призрения, члена-благотворителя Московского коммерческого училища и еще в 1856 году удостоился Высочайшей благодарности за пожертвование на устройство памятников и храма на Севастопольском кладбище. Семен Васильевич на протяжении 27 лет был ктитором церкви Адриана и Наталии на 1-й Мещанской. Перловы создавали приюты, именные стипендии для нуждавшихся сирот, открывали бесплатные народные столовые, убежища для престарелых и раненых воинов, финансировали комиссии по устройству народных чтений, опекали нищих. Многие их инициативы развивались под патронажем Императорского Человеколюбивого общества и лично великой княгини Елизаветы Федоровны. В собственном имении Перловке они возвели великолепный храм во имя иконы Донской Божией Матери. Кроме того, создали в Перловке театр, содержали на свои средства московский духовой оркестр и хор.

Особенную известность своими благодеяниями приобрел именно владелец «Чайного дома» Сергей Васильевич Перлов. Он был председателем Яузского попечительства о бедных, агентом Московского комитета о просящих милостыню и некоторых других подобных учреждений. Однако важнее, что он и его супруга Анна Яковлевна были духовными чадами знаменитого оптинского старца преподобного Амвросия и постоянными благотворителями Шамординской женской обители. На их средства были возведены практически все фундаментальные монастырские постройки, устроены мастерские: иконописная, чеканная, золочения по металлу и дереву, золотошвейная, переплетная, ковровая, швейная, также типография и фотомастерская26. С легкой руки Перловых расписные жестяные чайницы, которые делали в Шамординском монастыре, содержали поучительные изречения о чае27. В июле 1892 года С.В.Перлов получил разрешение епископа Калужского и Боровского Виталия выстроить для своей семьи дом за монастырской оградой, где он часто останавливался (дом сохранился). Сергей Васильевич Перлов умер в 1911 году и по его завещанию был похоронен в любимом Шамординском монастыре, рядом с настоятельницами. Анна Яковлевна после его смерти жила в Москве, часто приезжая в Шамордино с детьми и внуками, а перед смертью приняла постриг с именем Амвросия.

После революции «Чайный дом», как и большинство других жилых зданий в центре Москвы, превратили в коммуналки, но популярный магазин «Чай-кофе» в нем сохранился. Он получил номер 1, как и знаменитый «Елисеевский». В годы перестройки, в 1992 году представители трех дореволюционных династий — Пороховщиковы, Муравьевы-Апостолы и Перловы предложили городу сдать им бывшую фамильную собственность в аренду. В качестве исключения, с оговорками, но разрешение было дано. Внучка основателя «Чайного дома» Жанна Киртбая создала ЗАО «Перловы и Ко», выкупила с аукциона право аренды с обязательством его восстановить и отреставрировала здание (реставрация длилась 12 лет). В Китае заказали 148 утраченных элементов фасада, все остальное — профессиональная работа отечественных мастеров28, проведенная под контролем и с участием сотрудников московского института «Cпецпроектреставрация»29. Им удалось найти подлинные цвета фасада времен Сергея Перлова, воссоздать детали. В процессе реставрации было сделано множество уникальных находок: детали из шпиатра, дерева, латуни, считавшиеся утраченными, были отреставрированы, по их образцам созданы недостающие аналоги. Были сохранены и восстановлены решетки и ограждения балконов из шпиатра, фасадная лепнина и подлинные фаянсовые изразцы; открыта и тщательно восстановлена позолота, живопись плафонов, полихромная раскраска деталей интерьера. Кроме того, были восстановлены предметы интерьера торгового зала: встроенная мебель, прилавки, китайские фарфоровые вазы, украшения из латуни, китайские фонари. Благодаря этим кропотливым работам, дому и интерьеру магазина был возвращен по возможности первоначальный вид, и «Перловская жемчужина» вновь заиграла яркими красками в облике Мясницкой улицы.

Сегодня уникальный памятник русской культуры конца XIX века «Чайный дом» Сергея Васильевича Перлова — одно из самых красивых зданий Москвы, ее подлинная архитектурная достопримечательность, не имеющая равных по сохранности подлинных деталей. Этот любовно оберегаемый чайный магазин, почитаемый поколениями москвичей, нарядный и удивительный дом живо напоминает нам о многовековых связях с Китаем, о традициях московских чаепитий и о большом вкладе семьи Перловых в российско-китайские торговые отношения и развитие русской бытовой культуры.

 

ПРИМЕЧАНИЯ

1 Кроме Российского двора, Перловы удостоились почетного звания поставщика двора императора Австрийского, короля Румынского, князя Черногорского и Великого герцога Нассауского.

2 После смерти Василия Алексеевича Перлова в 1869 г. произошел семейный раздел: фирма «Василий Перлов с сыновьями» отошла к его сыновьям. Дом на Мещанской улице с чаеразвесочной фабрикой достался старшему — Семену; младший сын Сергей получил дом на Мясницкой, 19.

3 В 1861 г. Сергей Перлов женился на Анне Яковлевне Прохоровой, представительнице династии крупных мануфактурщиков.

4 Сыновьям умершего брата и представителям старшей ветви рода Перловых — Василию, Ивану и Николаю Семеновичам досталось не только название дедовской фирмы, но и его дом на 1-й Мещанской улице, 5, в стенах которого располагалась чаеразвесочная фабрика.

5 Подробнее о биографии Р.И.Клейна см.: Нащокина М.В. Архитекторы московского модерна. Творческие портреты. М., 2005. С. 254-271.

6 В 1890-х годах Р.И.Клейн перестроил усадьбу на 1-й Мещанской в пятиэтажный доходный дом, где расположились фирменный магазин Перловых, контора, чаеразвесочная фабрика и жилые апартаменты.

7 Коронационный повод был формальной причиной визита, в ходе которого Ли Хунчжан, получив от русского правительства четыре миллиона рублей, подписал антияпонский китайско-русский секретный договор, позволявший России увеличить свое присутствие в Маньчжурии. Он разрешал России строительство Китайско-Восточной железной дороги (КВЖД) и военно-морских баз российского тихоокеанского флота в Порт-Артуре и Дальнем.

8 Художественный сборник работ русских архитекторов и инженеров. М., 1891. Вып. 6. Л. 105-106; 1892. Вып. 1. Л.14.

9 Хобби, так и не превратившееся в профессию, играло очень большую роль в жизни Гиппиуса: он поддерживал и финансово,

и профессионально Московский зоопарк и был одним из самых известных аквариумистов Москвы. В 1909–1910 гг. он выстроил рядом со своим домом в Теплом переулке здание «Аквариума К.К.Гиппиуса» (д. 20), открытое для посещения публики, — сооружение стало дополнительной экспозицией Московского зоопарка.

10 При реставрации было найдено несколько подлинных бронзовых колокольчиков, украшавших декоративную пагоду здания.

11 По окончании отделочных работ на Мясницкой К.К.Гиппиус вошел в число городских архитекторов Московской управы, стал членом Технического совета при управе. С перестройки «Чайного дома» началось и его длительное и плодотворное сотрудничество с семьей Перловых — Семен Перлов заказал ему проект фабрики электрической развески чаев торгового дома «С.В.Перлов и И.И.Казаков», расположенной на Каланчевской улице (д. 17). Хотя скульптурной декорации в этом сооружении было уже гораздо меньше, плавный волнообразный аттик, орнаментированный цепочкой фестонов, создавал лаконичный и выразительный облик современной постройки в стиле модерн. (К сожалению, здание дошло до нас в сильно перестроенном виде — оно утратило свой силуэт и элементы лепного декора.) В 1911–1912 гг. Гиппиус построил деревянную дачу во владении А.Я.Перловой на 4-м просеке в Сокольниках (постройка сохранилась, но обшита сайдингом).

12 Родиной чайного растения считается Китай. Правда, когда в 1825 г. рощи дикорастущих чайных деревьев были обнаружены в горных джунглях Северо-Восточной Индии, Бирмы, Вьетнама, Лаоса, на южных склонах Гималаев и на юго-восточной окраине Тибетского нагорья, возникла гипотеза о его происхождении из предгорья Гималаев.

13 От русских это название восприняли большинство народов России, а также болгары,

чехи, сербы и некоторые другие. Английское слово «tea», как и его аналоги в других западноевропейских языках, происходит от китайского слова «тэ» (чай) — в южном, фуцзяньском

произношении.

14 Китайцы открыли чайный куст и научились готовить бодрящий напиток из его листьев

почти 4700 лет тому назад.

15 Уже к 1850 г. в Туле работали 28 самоварных фабрик, где в год выпускали 120 000 самоваров.

16 А.И.Куприн писал: «Искусство заваривать чай — великое искусство. Ему надо учиться в Москве. Сначала слегка прогревается сухой чайник. Потом в него всыпается чай и быстро ошпаривается кипятком. Первую жидкость надо сейчас же слить в полоскательную чашку, — от этого чай становится чище и ароматнее... Затем надо вновь налить чайник до четверти его объема, оставить на подносе, прикрыть сверху полотенцем и так продержать три с половиной минуты. После долить почти доверху кипятком, опять прикрыть, дать чуточку настояться — и у вас... готов божественный напиток, благовонный, освежающий и укрепляющий» («Яма»).

17 До середины XIX в. чай пили в основном в крупных городах Центральной России и Сибири, а на Украине, в Белоруссии, в Среднем Поволжье и на Дону его еще почти не знали.

18 Оптовая торговля чаем велась также на Ирбитской и Макарьевской ярмарках.

19 В целом Россия всегда потребляла больше черного чая, чем зеленого (более дорогого), но до начала XIX в. высококачественный зеленый чай составлял заметную долю в чайном импорте. В Россию попадали также очень редкие китайские чаи, например желтый китайский «императорский» чай, который китайцы продавали только русским и только за меха. В числе черных чаев ввозились как ординарные сорта, так и дорогие «цветочные» (типсовые) чаи. Значительную долю импорта составлял кирпичный чай, по массе его ввозилось практически столько же, сколько черного. Однако по мере роста абсолютного объема чайного импорта в XIX в. ввоз зеленого чая быстро падал. В 1860–1880-х гг. разница в цене качественного зеленого и черного чаев достигла 6–10 раз, что привело к почти полному прекращению импорта зеленого чая.

20 Со строительством Китайско-Восточной ж.д. (1903) Кяхта потеряла значение главного пункта торговли с Китаем и стала центром русской торговли с Внешней Монголией.

21 С 1863 по 1873 г. в Янлоудуне было построено три фабрики по обработке чая: Шуньфэн, Синьтай и Фучэн. Конкурируя с английскими торговцами, завышавшими цену на чайные листья в несколько раз, русские предприниматели осуществляли обработку чая прямо на месте его сбора, а затем экспортировали его транзитом через Ханькоу. В 1874 г. три основанные русскими фабрики по обработке чая были переведены в Ханькоу. Рядом с фабрикой Шуньфэн, располагавшейся на берегу Янцзы, был построен торговый порт, первый из трех торговых портов Уханя. С 1874 г. российские предприниматели для изготовления «чайных кирпичей» начали использовать паровые машины и водяные прессы, а основанные российскими подданными фабрики стали первыми современными предприятиями Уханя и положили начало промышленному развитию города. В это время на мировом чайном рынке доля китайского чая составляла 86%, а доля чая, вывозившегося из Ханькоу, — 60%. Европейцы называли Ханькоу «чайной гаванью». После 1917 г. чайная торговля Китая с Россией начала приходить в упадок, русские фабрики в Ханькоу закрывались одна за другой, часть оказалась в собственности английских предпринимателей (Похлёбкин В.В. Чай, его история, свойства и употребление. — URL: http://www.vkus.narod.ru/chai/chai_01.htm).

22 В 1880-е гг. начали функционировать Самаро-Уфимская и Екатеринбургско-Тюменская железные дороги.

23 Общий оборот российской чайной торговли перед Первой мировой войной достигал нескольких сотен миллионов рублей в год, чайные склады и магазины имелись практически во всех крупных городах страны, ввоз чая в первые годы XX века достиг 57 тысяч тонн в год и продолжал расти. (Сведений о потреблении чая в Китая этого времени нет.)

24 Хотя уже с XVIII в. существовали планы по выращиванию «русского чая», первый чайный куст был выращен в Никитском ботаническом саду в Крыму в 1817 г., однако вплоть до 1917 г. разведение чая было в основном уделом энтузиастов и богатых землевладельцев. В 1896 г. впервые появились небольшие плантации чая около Ленкорани в Азербайджане. В эти же годы крестьянин Кошман вырастил чайный куст в 60 км к северу от Сочи. К 1913 г. российское чайное производство даже получило чай высокого качества («Русский чай Дядюшкина» заслужил медаль на Парижской выставке), но дальше дело не пошло.

25 В ходу было использование спитого чая, подкрашенного жженым сахаром, чем особенно промышляли в родной для Перловых Рогожской заставе. Когда их фирма добилась успеха и известности, мошенники стали работать и под них. В конце XIX в. под нажимом Перловых был принят закон, обязывающий чаеторговцев продавать чай только в пачках с указанием фирмы и даты упаковки.

26 В 1897 г. Анна Яковлевна Перлова пожертвовала пять тысяч рублей для расширения монастырского детского приюта, на ее средства была построена каменная богадельня с домовой церковью во имя иконы Божией Матери «Утоли моя печали»; на средства С.В.Перлова были выстроены каменная больница на 60 коек, новая церковная трапезная и т.д.

27 Например: «Свойство сему напитку — осаждать пары, освежать и очищать кровь» или «Чай не пьешь — откуда силы?».

28 Сначала наследница обратилась к китайским мастерам, которые восстанавливали комплекс строений императорского дворца в Пекине, но они не оправдали надежд — не уложились в обещанные сто дней реставрации и нанесли фасаду серьезный урон: изготовленные в Китае фаянсовые детали фасада не выдержали испытания на морозостойкость.

29 При поддержке московского правительства и Патриарха Московского и всея Руси Алексия II реставрационные работы были проведены коллективом ФГУП института «Спецпроектреставрация» под руководством архитектора Сергея Куприянова (руководитель проекта Наталья Сафонцева).

Сергей Васильевич Перлов. Конец XIX века

Сергей Васильевич Перлов. Конец XIX века

Общий вид московского магазина «Чай-кофе» на Мясницкой улице

Общий вид московского магазина «Чай-кофе» на Мясницкой улице

Вход в магазин «Чай» С.В.Перлова. Фото начала XX века

Вход в магазин «Чай» С.В.Перлова. Фото начала XX века

Рекламная жестяная табличка торгового дома «Сергей Васильевич Перлов». Начало XX века

Рекламная жестяная табличка торгового дома «Сергей Васильевич Перлов». Начало XX века

Китайский фонарик в интерьере торгового зала магазина

Китайский фонарик в интерьере торгового зала магазина

Отделка козырька над главным входом в магазин «Чай-кофе»

Отделка козырька над главным входом в магазин «Чай-кофе»

Фрагмент декоративной отделки фасада магазина

Фрагмент декоративной отделки фасада магазина

Рекламная жестяная табличка торгового дома «Сергей Васильевич Перлов» с изображением нового здания на Мясницкой улице. Начало XX века

Рекламная жестяная табличка торгового дома «Сергей Васильевич Перлов» с изображением нового здания на Мясницкой улице. Начало XX века

Жестяная коробка для чая торгового дома «Сергей Васильевич Перлов». Начало XX века

Жестяная коробка для чая торгового дома «Сергей Васильевич Перлов». Начало XX века

Центральная часть фасада магазина «Чай-кофе» на Мясницкой улице.

Центральная часть фасада магазина «Чай-кофе» на Мясницкой улице.

Фрагмент декоративной отделки фасада

Фрагмент декоративной отделки фасада

Торговый зал магазина «Чай» С.В.Перлова. Фото начала XX века

Торговый зал магазина «Чай» С.В.Перлова. Фото начала XX века

«Павлинья комната». Джеймс Уистлер. 1876–1877. Фрагмент отделки. Галерея искусств Фриера. Вашингтон

«Павлинья комната». Джеймс Уистлер. 1876–1877. Фрагмент отделки. Галерея искусств Фриера. Вашингтон

Завершение входного тамбура в интерьере торгового зала

Завершение входного тамбура в интерьере торгового зала

Фигурная надпись «ЧАЙ» на падуге потолка в центре зала, ставшая торговой маркой фирмы С.В.Перлова

Фигурная надпись «ЧАЙ» на падуге потолка в центре зала, ставшая торговой маркой фирмы С.В.Перлова

Роспись кессонированного потолка торгового зала

Роспись кессонированного потолка торгового зала

Фрагмент росписи потолка помещения бывшей конторы торгового дома «Сергей Васильевич Перлов»

Фрагмент росписи потолка помещения бывшей конторы торгового дома «Сергей Васильевич Перлов»

Жестяная коробка товарищества чайной торговли «Василий Перлов с сыновьями». Конец XIX века

Жестяная коробка товарищества чайной торговли «Василий Перлов с сыновьями». Конец XIX века

Общий вид торгового зала магазина «Чай-кофе» на Мясницкой улице

Общий вид торгового зала магазина «Чай-кофе» на Мясницкой улице

Ваза «сацума» в интерьере магазина «Чай-кофе»

Ваза «сацума» в интерьере магазина «Чай-кофе»

Фрагмент отделки карниза в помещении бывшей конторы С.В.Перлова

Фрагмент отделки карниза в помещении бывшей конторы С.В.Перлова

Восточная ваза в интерьере торгового зала

Восточная ваза в интерьере торгового зала

Крышка жестяной банки Товарищества чайной торговли «Василий Перлов с сыновьями». Конец XIX века

Крышка жестяной банки Товарищества чайной торговли «Василий Перлов с сыновьями». Конец XIX века

 
Редакционный портфель | Подшивка | Книжная лавка | Выставочный зал | Культура и бизнес | Подписка | Проекты | Контакты
Помощь сайту | Карта сайта

Журнал "Наше Наследие" - История, Культура, Искусство




  © Copyright (2003-2018) журнал «Наше наследие». Русская история, культура, искусство
© Любое использование материалов без согласия редакции не допускается!
Свидетельство о регистрации СМИ Эл № 77-8972
 
 
Tехническая поддержка сайта - joomla-expert.ru