Борис Асварищ

 

«Третья комната военной живописи»

 

Кроме знаменитой Военной галереи в Зимнем дворце была еще одна картинная галерея, полностью посвященная русской военной истории. Как единый комплекс она формировалась постепенно в 1840–1860 годы, занимала анфиладу пяти залов «1-й запасной половины» дворца и официально именовалась «Комнаты военной живописи». Вскоре после 1917 года, когда в дворцовых интерьерах размещались эрмитажные экспозиции, галерея исчезла и почти забылась¹. Сегодня о ней напоминают лишь акварели Э.П.Гау².

Намерение создать эту галерею появилось у Николая I, вероятно, в 1838 году в Мюнхене³, где в новой королевской резиденции он увидел «Зал сражений» — четырнадцать крупноформатных картин самых известных мюнхенских баталистов (А.Адама, П.Хесса, Д.Монтена и В. фон Кобеля) представляли события военной истории Баварии наполеоновской эпохи. В Петербурге тогда готовились торжественно отметить 25-летний юбилей вступления русских войск в Париж, что, очевидно, сразу же определило выбор сюжетов первых картин, предназначенных для будущей галереи, — сражения Отечественной войны 1812 года.

В «Зале сражений» находилось «Сражение под Москвой»⁴ Альбрехта Адама (1786–1862). В 1812 году как придворный живописец Евгения Богарне, вместе с армией Наполеона, он прошел до Москвы и позднее европейски прославился изображениями событий «русского похода», сделанными очевидцем⁵. Казалось бы, именно ему было суждено написать картины для Зимнего дворца, но в 1839 году, без сомнений с согласия Николая I, Адам принял заказ герцога Максимилиана Лейхтенбергского на серию картин для украшения Мариинского дворца в Петербурге⁶. Картины, образовавшие «третью комнату военной живописи», исполнил Петер Хесс (1792–1871)⁷.

В марте 1839 года популярный немецкий «Kunstblatt» напечатал: «Наш знаменитый баталист проф. Хесс со своим старшим сыном вскоре отправится в Петербург, куда его в прошлом году пригласил на прекрасных условиях император»⁸. Николай I действительно вызвал Хесса, и художник готовился к отъезду. Но этому предшествовали переговоры, через русского посланника в Мюнхене Д.П.Северина, с министром двора князем П.М.Волконским, чье ведомство занималось осуществлением императорских заказов. Благодаря идеально поставленному при П.М.Волконском делопроизводству, в архивах сохранилось множество документов, позволяющих, что крайне редко, реконструировать историю создания «третьей комнаты военной живописи»⁹.

Хесс ничего не знал о масштабах предстоящего заказа. Поэтому он заранее обеспечил себе «прекрасные условия», на которых обязывался приехать на год: «на путевые издержки туда и обратно ассигнуется ему сумма в 600 червонцев¹⁰… со дня прибытия своего в С.-Петербург по день отъезда ежемесячно по 200 червонцев… все впоследствии необходимые поездки должны быть особенно вознаграждены… как почти нет никакой возможности наперед определить цены за его труды, то пока примером могут служить назначенные Горацию Верне»¹¹.

21 мая 1839 года¹² на корабле «Николай I» художник вместе с сыном Эугеном прибыл в Петербург. Первый месяц ушел на знакомство с соотечественниками, с городом и его достопримечательностями. При посещении промышленной выставки у Хесса украли золотые часы, и в «день своих именин… он был потрясен подарком императора, приславшего ему золотые часы, взамен украденных»¹³. За поднесенную картину¹⁴ художнику, согласно принятой форме вознаграждения всякого подношения императору, вручили «бриллиантовый перстень с гранатом стоимостью 960 рублей».

18 июня во время аудиенции в Царском Селе Хесс наконец узнал, зачем его вызвали — от него ждали серию картин, изображающих главные сражения русской армии с Наполеоном. Для баталиста академической школы это был бы обычный заказ, если бы не одно «но», что Хессу тут же дали понять. При исполнении таких картин «государь требовал от художников строгой исторической верности»¹⁵. Добиться этого, при воссоздании событий двадцатипятилетней давности, не видя мест сражений, без огромного, самого разного — от портретов до мелочей амуниции — документального материала, было невозможно. И посещение мест сражений, и всяческую помощь при сборе необходимого материала Хессу гарантировали.

Уже 27 июня «Государь Император по случаю отъезда на короткое время из СПб живописца Гессе… повелеть соизволил дозволить нанятому им живописцу заниматься во время его отсутствия в портретной галерее Зимнего дворца снятием копий с портретов тех генералов, которых Гесс предполагает поместить на высочайше заказанных ему видах сражений 1812 года»¹⁶. Указом от 2 июля «в предпринимаемом живописцем Гессе путешествии для обозрения некоторых полей сражений 1812 года, которые заказано ему написать, по Высочайшему повелению будут сопровождать его генерал-майор свиты Его Величества Киль¹⁷ и полковник генерального штаба Яковлев¹⁸. Государь Император, поручив генералу Килю озаботиться приготовлениями всего нужного для этой поездки, высочайше повелеть соизволил: отпустить в распоряжение его 6 тысяч рублей ассигнациями на прогоны и содержание и выдать ему шнуровую книгу для записывания расходов; снабдить двумя колясками… и фургоном; дать им подорожные и открытое предписание начальникам губерний, которые они проезжать будут, для оказания им пособий и заготовления нужного числа лошадей».

С 13 июля по 5 сентября продолжалось путешествие длиною более 2000 верст. «Мы путешествуем в трех экипажах. Первую четырехместную коляску занимают генерал Киль… и полковник генерального штаба Яковлев… Во второй такой же коляске разместились мы с отцом. Третий экипаж называется кухонной каретой, и в нем едут наш повар Иван и слуга генерала. Об удобствах для нас позаботились по-царски, ведь у нас есть повар, роскошные кофейные, чайные и столовые сервизы, железные раскладывающиеся кровати и прочее»¹⁹. Но даже «царская» забота не избавляла от неудобств езды по русским дорогам: «Чтобы облегчить бедным лошадям путь по песку, мы почти два часа брели рядом с колясками в полуденный зной под палящим солнцем по местам, где не было ни единого дерева, причем наши кучера совсем не были уверены, что мы движемся в правильном направлении»²⁰.

По хранящимся в графических собраниях Мюнхена рисункам видно, насколько тщательно Хесс фиксировал поля сражений, города и пейзажи. Только благодаря таким штудиям на картинах появлялись точные изображения церквей Смоленска, площади Вязьмы или Черноостровского монастыря в Малоярославце. Иногда рисунок изначально предопределял композицию картины и ее смысловой центр, как например, заброшенное кладбище с покосившимися крестами и обломанным деревом в «Березине». Живые свидетели войны встречались редко, но у крестьян можно было купить «пули, пуговицы и самые разные мелочи»²¹.

17–30 августа путешественники провели в Городке, специально построенном рядом с Бородином для гостей торжеств 25-летнего юбилея победы над Наполеоном. 26 августа Хесс был свидетелем грандиозного парада в честь открытия памятника, и «император… все ему сам объяснял», а 29 августа наблюдал за маневрами, которые должны были в точности повторить Бородинское сражение, но закончились фарсом — лихим фланговым маневром Николай I разбил французов. «Он, конечно, захватил бы в плен и самого Наполеона, и половину его армии, хотя более вероятно, что Наполеон предвосхитил бы императора и так или иначе, но пленил бы его самого»²².

30 августа Хессу вручили «знаки, грамоту и статут» ордена Св. Станислава 2-й степени. На следующий день он уехал и через Москву и Новгород 5 сентября вернулся в Петербург.

16 октября в Царском Селе Николай I рассмотрел рисунки и эскизы Хесса и одобрил их. Воспользовавшись благоприятным моментом, художник просил освободить его от обязательства оставаться в Петербурге на год и получил разрешение вернуться домой. Через два дня последовал указ: «В число 18 164 червонцев, назначенных… Гессе за заказанные ему восемь больших картин²³, повелеваю платить в течение 7 лет по 216 червонцев в месяц, начав с 20 октября сего года». 20 октября 1839 года Хесс покинул Петербург.

В Мюнхене Хесс не сразу же занялся русским заказом. Крайне недовольный этим П.М.Волконский в марте 1840 года просил Д.П.Северина: «Вследствие высочайшего повеления… уведомлять меня об успехах работ над заказанными… Гессу картинами». Однако у художника было веское оправдание: «Давно уже намеревался я уведомить Вашу Светлость о ходе моего предприятия, но медлил, чтобы в одно время известить Вас об окончании прежних моих работ и начатии, тех которые заказаны... Вашей Светлости известно, что Его Величество дозволил мне ранее возвратиться в Мюнхен, дабы я мог окончить картину… для греческого короля».

19 сентября 1840 года Д.П.Северин информировал П.М.Волконского: «Гесс окончил очерк картины, изображающей переход через Березину, и начал писать красками битву при Вязьме. Судя по изяществу рисунка и особенному старанию, с каким сей знаменитый живописец исполняет даже мельчайшие подробности своего сюжета, картины сии будут, вероятно, образцами искусства».

Но первой была закончена «Вязьма». Прекрасно понимая, какой строгий экзамен ждет его в Петербурге, Хесс просил не отправлять картину до приезда в Мюнхен Л.И.Киля, который, «осмотрев Вязьму и другие начатые картины… может быть, найдет нужным сделать некоторые исправления». После инспекции Л.И.Киля, через генерального консула в Любеке, на корабле картину доставили в Петербург. 7 октября 1842 года Николай I осмотрел ее в Концертном зале Зимнего дворца и повелел «написать… Килю, что… император чрезвычайно был доволен картиной Гессе… но… сюртуки офицеров застегнуты на картине на левую сторону, у нас все офицеры застегивают на правую сторону, и число пуговиц на оных сторонах должно быть только по 6. На шинели унтер-офицера галуну не должно быть. У портупей-юнкера перевязи для ношения не употребляются. Выпушки белой из-под галстуков не делать»²⁴. Опасения Хесса были не напрасны, и он мог благословлять свою предусмотрительность — его нельзя было упрекнуть ни в одной из не найденных Килем погрешностей против «строгой исторической верности». Наверно, поэтому проблема решалась по-императорски быстро и просто — ошибки форм, особенно раздражавшие Николая I, без какого-либо уведомления о том Хесса, исправляли профессора и ученики батального класса Академии художеств.

Хотя ежегодная академическая выставка уже открылась, Николай I приказал включить «Вязьму» в экспозицию. Рецензенты ее хвалили. «Картина Гесса исполнена энтузиазма, воинственного одушевления; словом, эта баталия — произведение долговечное. Весело подумать, что незабвенный Двенадцатый год, который по мере удаления эпохи для поздних потомков принимает характер эпический, наконец, баснословный, с помощью изящных искусств приковывается к земле русской, осуществляется по свежим воспоминаниям в верных картинах и укрепит потомков в вере к бессмертным подвигам предков»²⁵. «Между картинками, изображающими военные сцены, первое место принадлежит превосходной картине Гессе… Картина так полна жизни, все подробности проникнуты таким ощутительным движением, лица первого плана исполнены такого драматического выражения, что, начав смотреть на картину, нет возможности скоро оторваться от нее… Во всех бесчисленных подробностях видна рука мастера. Жаль, что эта превосходная картина получена слишком поздно, так что большая часть публики не видела ее»²⁶. Сожаления рецензента объяснялось тем, что «большая часть» обычно приходила в первые дни: «1-го октября на выставке в Академии художеств посетителей было до 18 700, 2-го числа до 9 000»²⁷.

«Бородинское сражение», законченное в конце 1843 года, Хесс выставил в своей мастерской на всеобщее обозрение²⁸. «Перед картиной стоят толпы восторженных зрителей», — отмечал мюнхенский журналист, но его видение и описание картины вряд ли понравилось бы в Петербурге: «Все попытки французской кавалерии короля Неаполя [Мюрата] прорвать русский центр под командованием князя Багратиона разбиваются о неколебимое мужество русского каре, пока благодаря фланговому маневру ей не удается захватить укрепления Раевского и тем самым закончить сражение. Изображен момент, предшествующий этому»²⁹.

Ежегодной выставки петербургской Академии художеств в 1844 году не было, но с сентября 1844 по февраль 1844 года «Бородино» находилось в Академии, сначала для осмотра «избранной публикой»³⁰, а затем как образец для изучения учениками батального класса.

Только в 1844 году была закончена «Переправа через Березину». До отправки в Россию Хесс показал картину на выставке в Мюнхене³¹, и она «поразила зрителей абсолютно достоверным изображением ужасной катастрофы, достигнутым благодаря множеству деталей»³². Нельзя не отдать должное проницательности мюнхенского рецензента. Незаметные для поверхностного взгляда в панорамных и многофигурных композициях Хесса красноречивые детали играют огромную роль. В «Березине», например, орден Почетного легиона, вплетенный в челку лошади экзотического всадника с пикой.

В Петербурге «Березину» отметили награждением Хесса орденом Св. Анны 2-степени и избранием его почетным вольным общником Академии художеств. На ежегодной академической выставке в 1846 году³³ она оказалась в центре внимания: «Перед картиной Гессе давка»³⁴. «Картина Гессе несомненно занимает почетное место… между всеми баталическими картинами новейшей живописи… Первый план заключает в себе обширную поэму, написанную с удивительной правдой натуры и верностью событий. Тут каждое лицо исполнено с такою оконченностью, что невозможно не подивиться трудолюбию художника; первый план состоит из многих картин, каждую из которых можно рассматривать с истинным наслаждением… Словом — картина … совершенно соответствует всем требованиям искусства, и поистине может быть названа перлом выставки и баталической живописи вообще. Желательно было бы, чтобы наши баталические живописцы приняли себе этого художника образцом»³⁵. «Ясно теперь, что так называемая батальная живопись только тогда взойдет на степень изящного, когда художник возьмет какой-нибудь момент битвы, победы или отступления, который вызывает разные психологические движения действующих лиц; если он откажется от изображения важности описываемого им сражения, а ограничится какой-нибудь драматическою сценою, как это сделал Гесс в картине… изображающей некоторые драматические эпизоды при гибельной переправе французских войск через Березину. В ней заключен целый роман, и она в строгом смысле историческая картина»³⁶.

Но не все рецензенты ограничились похвалами. «В отношении к группировке… картина заслуживает больших похвал; иные эпизоды весьма верно и умно придуманы, и, что всего важнее в батальных композициях, художник не потерялся в подробностях, но передает зрителю целое действие… К сожалению, колорит г. Гессе — сух; в особенности на вторых планах заметен этот недостаток; иные части картины отзываются мозаичной работой; труд не везде заменяет вдохновение. Переходы от первых планов ко вторым… не совсем удачны»³⁷.

«С величайшим любопытством рассматривали мы… “Переход французских войск через Березину в 1812 году”. В этой картине, по нашему мнению, красот и недостатков наполовину. Смейтесь над нами все великие художники и знатоки, но мы откровенно скажем, что первая вещь, бросившаяся нам в глаза, это нерусская рогожа на русской телеге. Что ни говорите, а эта безделица производит впечатление. Рогожа травяная, светло-палевая, в каких нам привозят из Америки кофе, и так велика, что покрывает всю телегу. Это не пахнет Русью! Зачем же, спросим, откуда явился новенький раскрытый чемоданчик на той же самой телеге? Спросим, как уцелели, у одной из дорожных колясок, зонтики и трости в кожаных футлярах, привязанных к заду коляски? А куда и зачем галопирует этот калмык в тесной толпе пехотинцев? Ведь он передавит их. Река Березина так узка в картине, что уничтожает всякую идею о трудностях и бедствиях, бывших при переходе через нее. Воздушная перспектива есть в картине, и общий план сочинен хорошо и даже верно с описаниями, но величина фигур первого плана с величиной фигур второго плана несоразмерна и не соответствует перспективе. Расстояние между двумя планами весьма мало, а фигуры на втором плане крошечные, когда, напротив, всадники на другом берегу реки должны быть той же той же величины, как и на этом… ибо расстояние между ними весьма мало. Художник должен был поместить этих крошечных наполеоновских улан, по крайней мере, на полверсты от Березины, чтобы сохранить правдоподобие и пропорцию между ими и фигурами первого плана. Но картина исполнена жизни, движения, многие отдельные фигуры и группы эффектны, хотя рисунок не везде правильный. Колорит, как во всех картинах г-на Гессе, бледноватый, но картина вообще принадлежит к замечательным произведениям искусства»³⁸.

Бессмысленно гадать, помнил ли Николай I рассуждения маститых рецензентов о несоответствии планов в «Переправе через Березину», но его претензии в октябре 1846 года к «Сражению под Смоленском» весьма с ними совпадали: «Фигуры людей, представленных на заднем плане картины с крайней правой стороны под стенами города и несколько левее за стенами, в городе, по возвышении, слишком велики в сравнении с фигурами, изображенными там же, но на плане более приближенном к первому».

Все картины Хесса копировались для подарков дворянским собраниям городов, «при которых происходили» сражения, и для военных училищ учениками батального класса Академии художеств. Копия «Сражения под Смоленском»³⁹ Б.Грейма⁴⁰, как и полагалось, буквально повторяла композицию Хесса. Сравнив копию с оригиналом, Николай I велел копиисту внести в последний «некоторые исправления» — закрыть нейтральным тоном фигуру священника, благословляющего беженцев, в правом нижнем углу⁴¹.

Ни одно из замечаний об ошибках в мундирах не вызывало ни малейшего возражения Хесса. Да он, по сути дела, используя полученные образцы, и не был в них виновен. Но обвинения в несовершенстве перспективного построения задевали его профессиональную гордость, и он позволил себе объяснить любителю само собой разумеющееся для художника, о чем Д.П.Северин сообщил в Петербург: «[Я] не скрыл от него критического замечания… Профессор принял сей приговор с должной покорностью и изъявил надежду, что желание придать более жизни своему произведению и малая высота стен города послужат извинением вольности, которая завлекала его дать более росту лицам, нежели требовали правила обыкновенной перспективы».

Ни одна из картин Хесса после этого на академических выставках не появилась. Никаких замечаний он более не получал.

10 ноября 1847 года Хесс обратился к Николаю I с умоляющим письмом: «Осмеливаюсь повергнуть к стопам… Императорского Величества покорнейшую просьбу о всемилостивейшем прощении меня в том, что я замедлил окончание… заказанных мне 8 картин… В бытность мою в С.Петербурге я обещал окончить в течение 7 лет заказанные мне 8 больших картин, и… имел тогда твердое намерение исполнить данное слово, тем более, что через скорое окончание мог только надеяться приобрести для моего семейства небольшой капитал… С ревностью и усердием предался я сим работам, имея в виду будущее счастье моих детей и желая заслужить благоволение Августейшего основателя оного, и посему не щадил ни времени, ни здоровья в надежде окончить по одной картине в год. Но время протекло, срок минул, плата прекратилась, а я окончил лишь 5 картин — начал только 6-ю… Причина неокончания картин в положенный срок для меня не предосудительна, а потому надеюсь, что Вы… не откажете в помощи человеку, который имеет искренне желание заслужить благоволение Ваше. В сем убеждении осмеливаюсь всепокорнейше просить, дабы Ваше Величество… дозволили бы написать вместе с тремя большими картинами и маленькие картины»⁴².

Просьба о «маленьких» картинах была не случайной. Их эскизы рассматривались и были одобрены Николаем I в 1839 году. Тогда заказа на них не последовало, хотя Хесс на него рассчитывал по завершении «больших» картин. Но уже в декабре 1844 года Л.И.Киль предвидел, что Хесс не уложится в срок, и выпросил у П.М.Волконского высочайшее дозволение «принять на себя окончание по утвержденным Его Величеством эскизам живописца Гесса, заказанных ему четырех меньших картин, если сам он не в состоянии будет их исполнить». Со стороны Киля это было чистым фанфаронством, такая работа была ему не по силам, но формально этот заказ принадлежал ему.

П.М.Волконский категорически отказал: «Хотя по заключенному с Вами условию, Вы обязаны были заказанные Вам 8 больших картин окончить в течение 7 лет, Государь Император… продолжает Вам срок еще на один год для написания 3 картин, сражения под Валутиным, Малым Ярославцем и Красным, но без новой платы, поелику Вы получили уже всю назначенную за 8 картин сумму. Вместе с тем Его Величество не изъявил высочайшего соизволения на заказ Вам малых картин».

«Срок еще на один год» оказался недостаточным. Последнюю «большую» картину Хесс закончил только в 1852 году. После долгих объяснений, в конце концов он добился соизволения на четыре «маленькие» картины, оцененные в 6 000 червонцев. Но на его просьбу заплатить сразу за все картины авансом ответили, что выплачивать будут «по мере окончания каждой», а на жалобу о невыгодном денежном курсе — что жалоб, как следует из справки банкира Штиглица, через которого расплачивались с художником, не было «при переводах к нему таковых же сумм в прежнее время, когда курс был выгоден».

В октябре 1856 года Д.П.Северин, сообщая министру двора В.Ф.Адлербергу об отправке «Сражения при Полоцке» и «Сражения при Клястицах», напомнил о наградах Николая I Хессу и предлагал: «Не справедливо ли будет в вознаграждение многолетних трудов сего отличного живописца, ныне вполне оконченных, пожаловать ему сверх установленной платы перстень с вензелевым изображением имени Его Величества». Александр II приказал, «чтобы на картине, изображавшей сражение при Клястицах, у солдат лейб-гвардии Павловского полка, что на первом плане, профессор Виллевальде переписал форму мундиров, какая существовала в то время», но перстень Хессу пожаловал.

В 1848 году издатель и торговец произведениями искусства И.Фельтен получил разрешение на литографирование всей серии Хесса на условиях: «Чтобы сии литографии произведены были не заграницею, а в литографическом заведении главного управления путями сообщения и публичными заведениями; чтобы предварительно представлен был на благоусмотрение Его Величества экземпляр литографии; чтобы издатель пожертвовал 100 экземпляров в пользу инвалидов». Предприятие обещало быть успешным: «Государю Наследнику благоугодно, чтобы во всех гвардейских полках подписались на издаваемую художником Фельтеном коллекцию литографий, изображающих важнейшие сражения Отечественной войны 1812 года и снятых с картин живописца Петра Гесса, принадлежащих государю императору… Первый лист означенной коллекции, изображающий переход через р. Березину, уже вышел и продается в магазине Фельтена, в доме голландской церкви, у Полицейского моста».

Николай I купил «по 5 руб. сер<ебром>… 25 экземпляров [«Березины»] для подарка кадетским корпусам».

Но из-за финансовых проблем Фельтен смог выпустить только две литографии — «Березину» и «Бородино», которые часто «раскрашивали маслом».

Целиком серия Хесса была репродуцирована только к 75-летию 1812 года: «Художник фотограф И.К.Гофферт выпустил в свет в Петербурге большой альбом, состоящий из 12 свето-печатных оттисков-фотогравюр (в большой полулист каждая), на превосходной бумаге, напечатанных у Шерера, Набгольца и К^о в Москве. Это снимки с картин некогда славного немецкого живописца П.Гессе, каковые картины находятся в… Зимнем дворце»⁴³.

Как ни странно, но на юбилейной выставке 1912 года в московском Историческом музее было только четыре оригинальные картины Хесса, «доставленные из Зимнего дворца»⁴⁴. Остальные заменяли фотографии.

В 1932 году восемь картин Хесса из Эрмитажа передали в образцовый ночной санаторий при 35-м военно-морском госпитале в Кронштадте, предназначенный для оздоровления и лечения без отрыва от служебных обязанностей начсостава Балтийского флота. «Физические методы лечения в сочетании с лечебным питанием и другими средствами… давали положительный эффект. Почти все военнослужащие… при выписке отмечали, что чувствуют себя отдохнувшими и окрепшими». Очевидно, созерцание ночью сражающихся армий и было «другими средствами». Вернулись в музей в 1946 году только семь картин.

Сегодня в Эрмитаже хранятся: «Сражение при Вязьме» (1842), «Бородинское сражение» (1843), «Переправа через Березину» (1844), «Сражение под Смоленском» (1846), «Сражение при Тарутине» (1847), «Сражение при Красном» (1849), «Сражение у Валутиной горы» (1850), «Сражение при Малоярославце» (1851), «Сражение при Клястицах» (1856). В Военно-историческом музее артиллерии, инженерных войск и войск связи МО РФ в Петербурге находится «Сражение при Лосмине» (1855)⁴⁵. Местонахождение картин «Сражение при Полоцке» (1856) и «Подвиг генерала Неверовского» (1855) неизвестно. Не исключено, что они скрываются в одном из зданий военного ведомства.

 

Примечания

¹ Эти залы второго этажа Зимнего дворца с окнами на Дворцовую площадь ныне занимает экспозиция французского искусства XVIII века.

² В середине 1850-х гг. был произведен тотальный учет дворцового имущества и заведены «Описные книги с подробным и полным описанием всех художественных предметов по залам, комнатам и прочим помещениям дворцов и придворных зданий», в которых расписывались при вступлении на дежурство гоффурьеры и ливрейные служащие. Эти книги позволяют привести полный перечень картин в «комнатах военной живописи» (Архив ГЭ. Ф.1. Оп.6а. Д.25-д).

Первая — Ф.И.Байков «Взятие крепости Ахты 5 июня 1839» и «Сражение при Курюк-Даре 24 июля 1854; П.А.Суходольский «Сражение при Балаклаве» и «Взятие крепости Ахалцыха 15 августа 1828»; П.Н.Грузинский «Взятие Гуниба 25 августа 1859»; Б.П.Виллевальде «Сражение при Баш-Кадык-Ларе 19 ноября 1853» и «Сражение при Остроленке 14 мая 1831»; А.И.Зауервейд «Взятие бастиона крепости Варны 25 сентября 1828»; князь В.Н.Максутов «Битва российских войск с турками в азиатской Турции при Четати 15 декабря 1853»; А.Е.Коцебу «Полтавская битва».

Вторая — морские сражения «при Ревеле 9 мая 1790», «при Красной горке 23 мая 1790» «при Выборге 27 июня 1790», «при Наварине 20 октября 1827», дневное и ночное сражения «при Синопе 18 ноября 1853» (И.К.Айвазовский) и «при Афонской горе 19 июля 1807» (А.П.Боголюбов).

Четвертая — «Взятие Берлина 28 сентября 1760», «Взятие крепости Кольберга 5 декабря 1761», «Переход русских войск через Чертов мост 14 сентября 1799», «Сражение при Нови 4 августа 1799», «Сражение в Мутенской долине 20 сентября 1799», «Сражение при Треббии 9 июня 1799», «Переход Суворова через Сен-Готард» (А.Е.Коцебу).

Пятая — «Сражение при Нарве 19 ноября 1700», «Взятие крепости Нотеборга 11 октября 1702», «Сражение при Гросс-Егерсдорфе 19 августа 1757», «Сражение при Цорндорфе 14 августа 1758», «Сражение при Цюлихау 12 июля 1759», «Сражение при Кунерсдорфе 1 августа 1759», «Переход Суворова через Паникс» (А.Е.Коцебу).

³ Николай I был в Мюнхене в связи с предстоящей свадьбой его дочери, великой княгини Марии Николаевны, и герцога Максимилиана Лейхтенбергского.

⁴ В Европе так называли Бородинское сражение. Баварские войска входили в армию Наполеона.

⁵ Каталог выставки в Эрмитаже. Русский альбом Альбрехта Адама. Л., 1990.

⁶ Мариинский дворец был подарком Николая I его дочери великой княгине Марии Николаевне к ее свадьбе с герцогом Максимилианом Лейхтенбергским, сыном Евгения Богарне.

⁷ О Хессе: Reinhardt B. Der Münchner Schlachten- und Genremaler Peter von Hess // Oberbayerisches Archiv. Bd.2. München, 1977; Асварищ Б., Вилинбахов Г. Отечественная война 1812 года в картинах Петера Хесса. Л., 1984.

⁸ Kunstblatt. 1839. Nr. 32. S.127.

⁹ Наиболее полно заказ отражен в деле «О вызове в С.Петербург мюнхенского живописца Гесса» (РГИА. Ф.472. Оп.17. Д.7). Документы из этого и других дел, некоторые из которых публикуются впервые, приводятся без ссылок.

¹⁰ Червонцами называли в России зарубежные золотые монеты. По тогдашнему курсу один червонец стоил больше 3 рублей серебром.

¹¹ Орас Верне (1789–1863) исполнял многочисленные заказы Николая I, главным из которых была огромная (495Ч923) картина «Взятие русскими войсками укрепления Воли, предместья Варшавы, 25 августа 1831» (1849) в Фельдмаршальском зале Зимнего дворца. В Европе хорошо знали о его «царских» гонорарах.

¹² Все даты пребывания Хесса в России указаны по старому стилю.

¹³ Schu R. von. Mit der Neffen Kцnig Lьdwig,s I. Auf Brautfahrt nach Russland. Mьnchen, 1966. S.149.

¹⁴ Сведений о ней нет.

¹⁵ Успенский А.И. Императорские дворцы. М., 1913. Т.1. С.186.

¹⁶ Портреты приобрели у внуков Хесса для Музея 1812 года (Выставка 1812 года. Иллюстрированное издание. Под редакцией В.Божовского. М., 1913. Зал героев. С.109. № 114-133).

¹⁷ Л.И.Киль (1790–1851) — генерал-майор. С 1815 года в императорской свите. О нем: Кусакин А., Подстаницкий С. Л.И.Киль // Русское искусство. 2005. № 4. С. 82-87.

¹⁸ Г.К.Яковлев (1801–1872) — в 1839 г. полковник Генерального штаба. До этого он уже трижды объезжал поля сражений: в 1834 году с прусским принцем Альбрехтом, в 1836 г. для выбора памятников, в 1837 г. с наследником. Хесс зарисовывал для Яковлева места установки памятников.

¹⁹ Хесс Э. Русский дневник / Пер. и примеч. Б.И.Асварища. СПб., 2007. С.31.

²⁰ Хесс Э. Указ. соч. С.37.

²¹ Позднее в Мюнхен регулярно отправлялись «образцы мундиров и артиллерийских снарядов», портреты и т.п.

²² Хесс Э. Указ. соч. С.99.

²³ Хесс представил эскизы двенадцати картин. Журналисты об этом сообщали, хотя не всегда правильно. «Петер Гесс занимается для государя императора написанием заказанных ему одиннадцати картин баталического содержания, которые он взялся окончить в течение семи лет» (Художественная газета. 1840. № 11. С.33); «Хесс посвятил свой талант изображению событий нового времени. Он пишет двенадцать картин на сюжеты похода Наполеона в Россию» (Kunstblatt. 1840. Nr. 91. S.377).

²⁴ Фанатическое соблюдение уставов Николаем I было притчей во языцех. «В прежнее время вся царская семья каталась по Невскому в известные часы. Государь Николай Павлович и великий князь имели зоркий глаз: замечали малейшую небрежность в форме у офицера или солдата; даже если один из крючков на воротнике не был застегнут, то строго взыскивали с провинившегося» (Панаева А. Воспоминания. Л., 1927. С.122). Тем не менее современные знатоки военных форм находят в картинах Хесса много неточностей, пропущенных Николаем I. Только два примера. В 1812 году на вооружении русской армии были ружья образца 1789 года. Ружей образца 1809 г., изображенных в «Сражении при Вязьме», армия еще не получила. В «Бородинском сражении» лейб-кирасирские Его и Ея Императорских величеств полки изображены с вензелем вместо восьмиконечной звезды. (Сообщено В.Королевым.)

²⁵ Кукольник Н. Современные художества в России // Библиотека для чтения. 1843. Т.56. Наука и художества. С.60.

²⁶ В. Б-н [Боткин В.П.]. Выставка императорской санктпетербургской Академии художеств // Отечественные записки. 1842. № 11. Отдел 2. С.33.

²⁷ Санктпетербургские ведомости. 1842. 4 октября.

²⁸ Все картины отправлялись в Петербург морем. Хесс мог выставить картину в мастерской, потому что до открытия навигации было далеко.

²⁹ Kunstblatt. 1844. Nr. 3. S.12.

³⁰ Kunstblatt. 1844. Nr. 105. S.440.

³¹ Verzeichnis der Werke lebender Kьnstler, welche in dem neuen Kцniglichen Kunst- und Industrie-Ausstellungsgebдude vom 25. August an цffentlich ausgestellt sind. Mьnchen, 1845. Nr. 41.

³² Die Mьnchner Kunstausstellung vom Jahre 1845 // Kunstblatt. 1845. Nr. 87. S.362.

³³ Указатель художественных произведений, выставленных в залах императорской Академии художеств. СПб., 1846. С.20.

³⁴ Иллюстрация. 1846. 27 апреля.

³⁵ Н.К. [Кукольник Н.В.] Выставка императорской Академии художеств 1845 / 6 года // Иллюстрация. 1846. 11 мая. С. 260-261.

³⁶ Современник. 1847. № 11. Отдел II. С.73.

³⁷ Выставка императорской санктпетербургской Академии художеств в 1846 году // Отечественные записки. 1846. Т.46. Отдел 2. С. 56-57.

³⁸ Ф.Б.[Булгарин Ф.В.] Фельетон // Северная пчела. 1846. 27 апреля.

³⁹ Получение копий было важным событием. В Смоленске в 1854 г. было устроено особое «Торжество по случаю Всемилостивейше пожалованного дворянству дара — картины сражение при Смоленске в 1812 году» (Смоленские губернские ведомости. 1854. № 12. Часть неофициальная; Памятная книжка Смоленской губернии на 1855 год. Смоленск, 1855. Часть 2. С.4).

⁴⁰ Б.Б.Грейм (1828–1885) учился в Академии художеств с 1847 г. у Б.П.Виллевальде.

⁴¹ Копия не сохранилась, но известна по воспроизведениям в изданиях начала XX века. Записанная на эрмитажной картине фигура хорошо видна в инфракрасном свете.

⁴² Размеры больших картин — 220Ч355, маленьких — 117Ч205.

⁴³ Русская старина. 1889. Т.64. Кн. ХI. С.497; Художественные новости. 1888. № 20. С.482.

⁴⁴ Санктпетербургские ведомости. 1912. 6 июля.

⁴⁵ Каталоги Артиллерийского исторического музея. Каталог произведений изобразительного искусства. Кн. I. Живопись. Л., 1959. № 37.

 

 

© Государственный Эрмитаж, Санкт-Петербург, 2012

Исполнители музейной фотосъемки: Н.Н.Антонова, П.С.Демидов, Ю.А.Молодковец, И.Э.Регентова, С.В.Суетова, В.С.Теребенин, Л.Г.Хейфец